Иранистика

Ирани́стика (перс. ایران‌شناسی — ираншенаси) — междисциплинарная регионоведческая наука, сконцентированная на комплексном изучении истории и культуры народов иранской группы. По регионам иранистику делят на осетиноведение, курдоведение, афганистику, таджиковедение, и собственно иранистику.

В Европе история изучения персидского языка начинается с XV века, когда в университетах Австрии (Вены) было введено изучение восточных языков, в том числе персидского. По некоторым данным, возникновение иранистики относят к XVIII веку. Но интенсивное изучение и ознакомление европейцев с персидской культурой, каллиграфией, миниатюрой и восточным книжным искусством происходили в годы правления династии Сефевидов (1501—1736 гг.), о чём свидетельствует материалы, собранные Адамом Олеарием, который удостоился ауденции шаха Исмаила Сефеви (1629—1642 гг.), принявшего его как официального гостя. По возвращении на родину Олеарий написал и в 1634 году издал книгу «Путешествия в Московию и Персию».

Одним из этапов оформления иранистики как особой отрасли языкознания явились работы по дешифровке древнеиранских (авестийских и древнеперсидских) надписей.

В XX веке были найдены новые источники по ранее неизвестным иранским языкам «среднего периода» — согдийскому, хорезмийскому, сакскому и др. Советский иранист В. И. Абаев путём анализа скифских имён собственных установил некоторые черты фонологии и ряд лексических единиц скифского языка.

В XX веке велась также активная работа по изучению живых иранских языков и их диалектов, в СССР особенно активно по таджикскому, ягнобскому, осетинскому, талышскому, татскому и ряду других.

Литература

• [tapemark.narod.ru/les/199c.html Расторгуева В. С. Иранистика // Лингвистический энциклопедический словарь, М., 1990.]
• [dibase.ru/article/31052010_vokhidovas/2 Иранистика и таджиковедение в немецкоязычной историографии (XV – начало XXI вв)]

См. также

• Браун, Эдвард Гранвил

Отрывок, характеризующий Иранистика

Капитан, напротив, казался очень весел. Он прошелся два раза по комнате. Глаза его блестели, и усы слегка подергивались, как будто он улыбался сам с собой какой то забавной выдумке.
– Charmant, – сказал он вдруг, – le colonel de ces Wurtembourgeois! C'est un Allemand; mais brave garcon, s'il en fut. Mais Allemand. [Прелестно, полковник этих вюртембергцев! Он немец; но славный малый, несмотря на это. Но немец.]
Он сел против Пьера.
– A propos, vous savez donc l'allemand, vous? [Кстати, вы, стало быть, знаете по немецки?]
Пьер смотрел на него молча.
– Comment dites vous asile en allemand? [Как по немецки убежище?]
– Asile? – повторил Пьер. – Asile en allemand – Unterkunft. [Убежище? Убежище – по немецки – Unterkunft.]
– Comment dites vous? [Как вы говорите?] – недоверчиво и быстро переспросил капитан.
– Unterkunft, – повторил Пьер.
– Onterkoff, – сказал капитан и несколько секунд смеющимися глазами смотрел на Пьера. – Les Allemands sont de fieres betes. N'est ce pas, monsieur Pierre? [Экие дурни эти немцы. Не правда ли, мосье Пьер?] – заключил он.
– Eh bien, encore une bouteille de ce Bordeau Moscovite, n'est ce pas? Morel, va nous chauffer encore une pelilo bouteille. Morel! [Ну, еще бутылочку этого московского Бордо, не правда ли? Морель согреет нам еще бутылочку. Морель!] – весело крикнул капитан.
Морель подал свечи и бутылку вина. Капитан посмотрел на Пьера при освещении, и его, видимо, поразило расстроенное лицо его собеседника. Рамбаль с искренним огорчением и участием в лице подошел к Пьеру и нагнулся над ним.
– Eh bien, nous sommes tristes, [Что же это, мы грустны?] – сказал он, трогая Пьера за руку. – Vous aurai je fait de la peine? Non, vrai, avez vous quelque chose contre moi, – переспрашивал он. – Peut etre rapport a la situation? [Может, я огорчил вас? Нет, в самом деле, не имеете ли вы что нибудь против меня? Может быть, касательно положения?]
Пьер ничего не отвечал, но ласково смотрел в глаза французу. Это выражение участия было приятно ему.
– Parole d'honneur, sans parler de ce que je vous dois, j'ai de l'amitie pour vous. Puis je faire quelque chose pour vous? Disposez de moi. C'est a la vie et a la mort. C'est la main sur le c?ur que je vous le dis, [Честное слово, не говоря уже про то, чем я вам обязан, я чувствую к вам дружбу. Не могу ли я сделать для вас что нибудь? Располагайте мною. Это на жизнь и на смерть. Я говорю вам это, кладя руку на сердце,] – сказал он, ударяя себя в грудь.