Персидская архитектура
Персидская архитектура или Иранская архитектура — разнообразие архитектурных стилей, существовавших на территории современного Ирана и государств, подпадавших под культурную гегемонию Персии. Первые произведения персидской архитектуры появились в III тысячелетии до н. э., географически образцы персидской архитектуры расположены от Турции на западе до Северной Индии и границ Китая на востоке, и от Кавказа на севере до Занзибара на юге.
История
Доахеменидская архитектура Ирана
Доисторическая эпоха
Человек обитал на территории Ирана с древнейших времен: находки, сделанные на раскопках в Кашафруд[en] и Ганджи-Пар относятся к эпохе нижнего палеолита. Юго-западная часть Ирана находится на территории Плодородного полумесяца, поэтому на территории Ирана первые поселения появились в 8-м тысячелетии до нашей эры, например, Шахри-Сухте и город Сузы, существующий до сих пор. С появлением в Иране первых поселений и рождается архитектура Ирана.
Элам
К началу III тысячелетия до н. э. образуется Эламское государство, находившееся на территории нынешних юго-западных провинций Ирана. Эламской цивилизацией созданы собственные письменность и искусство.
Главным образцом эламской архитектуры, дошедшим до наших дней, является зиккурат в Чога-Занбиль — самый крупный из сохранившихся зиккуратов. Высота сооружения достигает 25 метров, длина одной стороны — 105 метров. Зиккурат построен около 1250 года до н. э. царём Элама Унташ-Напириша в честь великого бога Ишушинака.
Остатки ещё двух зиккуратов находятся в Тепе-Сиалк. Предположительно, они тоже созданы эламитами.
Мидия
В IX веке до н. э. ираноязычные племена мидийцев проникают на территорию северо-запада современного Ирана, в VI-VII веках до н. э. они создают могущественное государство Мидия.
На настоящий момент не известно ни одного здания, которое уверенно можно назвать мидянским, так что об истории Мидянской архитектуры можно судить только по результатам археологических раскопок и из вторичных источников. Один из них — это ассирийские барельефы, на которых изображены горд Кишессу и крепость Хархар[1]. Судя по рельефам, мидийцы окружали свои города несколькими рядами зубчатых стен многометровой высоты. Это подтверждает свидетельство Геродота, который писал, что Экбатана окружена семью рядами стен.
Определённое представление о планировке мидянских построек можно составить по результатам археологических раскопок. Так, в крепости Баба Джан в центре укреплённого форта был парадный зал, деревянные перекрытия которого покоились на деревянных же колоннах. Возможно, зал использовался для ритуальных целей. Подобные залы найдены в en:Godin Tepe и в крепости Нуш-и Джан, где также найдены форт и храм. Самым древним сооружением является храм — помещение ромбовидной формы с треугольным алтарём внутри, он был оставлен ещё до сооружения двух других объектов. Храм, возможно, использовался огнепоклонниками. Из особенностей мидийской архитектуры, выявленных во время раскопок, следует отметить использование слепых окон, аналогичных использованным в Урарту, и использование стреловидных бойниц, близких к ассирийским[2].
Некоторые исследователи называют мидян создателями древних гробниц в современном Иранском Курдистане, но данная атрибуция явлеятся спорной, так как ни одна из гробниц ещё точно не датирована[3].
Ахеменидская архитектура
Пасаргады
В середине V века до н. э. персидский царь Кир побеждает мидян и создает Ахеменидскую империю. В 546 году до н. э. Кир основывает новую столицу своей империи — город Пасаргады. Городских стен в Пасаргадах не было, город находился на плато, окружённом горами, защищался дворцом-цитаделью, воздвигнутой по примеру ассирийской архитектуры на уступчатой платформе, сложенной из гигантских блоков.
К западу от цитадели находится гробница Кира, представляющая собой небольшую камеру (3,16 Х 2,18 м), поставленная на шестиярусную пирамиду, сложенную из известняковых блоков. В позднейшее время гробница была окружена рядом колонн, собранных на дворцовой территории.
Персеполис
В году Дарий переносит столицу Империи в Персеполис.
Дворец Дария в Сузах
Гробницы
См.: Накше-Рустам
Этот раздел статьи ещё не написан. Согласно замыслу одного из участников Википедии, на этом месте должен располагаться специальный раздел.
Вы можете помочь проекту, написав этот раздел. |
Архитектура Сасанидов
См.: Ктесифон
Этот раздел статьи ещё не написан. Согласно замыслу одного из участников Википедии, на этом месте должен располагаться специальный раздел.
Вы можете помочь проекту, написав этот раздел. |
Архитектура исламской Персии
Падение персидской империи под ударами арабских войск привело к созданию новой, религиозной архитектуры в Иране, главными типами сооружений стали дворец и мечеть. На эту повлияли каллиграфия, искусство резьбы и мозаики. Археологические находки позволяют установить, что на архитектуру исламского мира также повлияли здания сасанидской эпохи.
Первым архитектурным стилем, главенствовавшим в Иране после арабского завоевания, стал "хорасанский стиль", представителями которого являются мечеть в Нане (IX в.) и пятничная мечеть Исфахана (VII в., в последующем мечеть перестраивалась), последние здания в этом стиле датируются X веком. Также к нему относится Тарихане, древнейшая сохранившаяся мечеть Ирана,которая была в в этом перестроена из зороастрийского храма в VIII веке.
В X-XI веках возникает стиль "Рази", центром его развития был город Рей, где местная династия Зияридов способствовала его развитию. закат стиля приходится на конец XI века и связан с войнами, которые начали активно вести среднеазиатские династии Хорезмшахов и Газневидов. Одним из самых выдающихся памятников этого стиля является Гонбад-э Кавус, 55-метровый мавзолей Зияридов в одноименном городе. В Средней Азии памятником этого стиля является бухарский мавзолей Исмаила Самани.
Следующим по времени архитектурным стилем Ирана считается стиль "Азери" ( "азербайджанский"), он датируется XII-XVI веками, здания этого стиля отличаются впечатляющими размерам и использованием куполов большого диаметра. Одним из примеров этого стиля может служить мавзолей Исмаила Кодабенде в Тебризе, а также мавзолей Биби-Ханым в Самарканде.
Последним стилем шахского Ирана считается "Исфахани" ("исфаханский"), первые подобные здания возникают с восхождением на трон Сефевидов в XVI веке. Соответственно названия, больше количество зданий этого стиля украшает бывшую столицу Ирана, Исфахан, в этом стиле в том числе выстроена главная персидская площадь Нахше-джахан.
Современная архитектура Ирана
Современная архитектура появилась в Иране в 20-х годах XX столетия при династии Пехлеви. В Иране работают как иностранные архитекторы, например, fr:André Godard, создавший новый корпус Иранского национального музея, так и отечественные, например en:Heydar Ghiai, спроектировавший здание Иранского Сената. В 2007 году завершено строительство телебашни Бордже Милад, самого высокого здания в Иране и 6-й по высоте телебашни в мире.
Всемирное наследие Ирана
Лист объектов Всемирного наследия созданных в Иране, созданных иранцами, либо созданных в иранском стиле:
В пределах Ирана
Вне Ирана
- Тадж-Махал, Индия — построен при династии Великих Моголов
- Гробница Хумаюна, Индия
- Джамский минарет, Афганистан
- Мавзолей Ходжи Ахмеда Ясави, Казахстан
- Исторический центр Бухары, Узбекистан
- Исторический центр Шахрисябза, Узбекистан
- Самарканд — перекресток культур, Узбекистан
- Дербентская стена, Нарын-Кала и старая часть города Дербент, Дагестан.
Напишите отзыв о статье "Персидская архитектура"
Примечания
- ↑ Глава 7. Архитектура Ирана // Архитектура древнего мира / под ред. О. Х. Халпахчьяна (ответственный редактор), Е. Д. Квитницкой, В. В. Павлова, А. М. Прибытковой. — Второе издание, исправленное и дополненное. — Москва: Издательство литературы по строительству, 1970. — Т. 1. — С. 292. — 512 с. — (Всемирная история архитектуры в 12 томах). — ISBN 978-5-9647-0157-6.
- ↑ Афанасьева В. К., Луконин В. Г., Померанцева Н. А. Искусство Древнего Востока. — Москва: Искусство, 1977. — С. 161, 167—168. — 376 с. — (Малая история искусств). — 100 000 экз. — ISBN 978-5-458-28835-4.
- ↑ Edith Porada. [www.szabir.com/blog/the-art-of-the-medes/ The Art of the Medes] (англ.). Проверено 25 июня 2011. [www.webcitation.org/69r5N93dj Архивировано из первоисточника 12 августа 2012].
Литература
- Афанасьева В. К., Луконин В. Г., Померанцева Н. А. Искусство Древнего Востока. — Москва: Искусство, 1977. — С. 155—199. — 376 с. — (Малая история искусств). — 100 000 экз. — ISBN 978-5-458-28835-4.
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
|
Отрывок, характеризующий Персидская архитектура«Вино? Объедение? Праздность? Леность? Горячность? Злоба? Женщины?» Перебирал он свои пороки, мысленно взвешивая их и не зная которому отдать преимущество.– Женщины, – сказал тихим, чуть слышным голосом Пьер. Масон не шевелился и не говорил долго после этого ответа. Наконец он подвинулся к Пьеру, взял лежавший на столе платок и опять завязал ему глаза. – Последний раз говорю вам: обратите всё ваше внимание на самого себя, наложите цепи на свои чувства и ищите блаженства не в страстях, а в своем сердце. Источник блаженства не вне, а внутри нас… Пьер уже чувствовал в себе этот освежающий источник блаженства, теперь радостью и умилением переполнявший его душу. Скоро после этого в темную храмину пришел за Пьером уже не прежний ритор, а поручитель Вилларский, которого он узнал по голосу. На новые вопросы о твердости его намерения, Пьер отвечал: «Да, да, согласен», – и с сияющею детскою улыбкой, с открытой, жирной грудью, неровно и робко шагая одной разутой и одной обутой ногой, пошел вперед с приставленной Вилларским к его обнаженной груди шпагой. Из комнаты его повели по коридорам, поворачивая взад и вперед, и наконец привели к дверям ложи. Вилларский кашлянул, ему ответили масонскими стуками молотков, дверь отворилась перед ними. Чей то басистый голос (глаза Пьера всё были завязаны) сделал ему вопросы о том, кто он, где, когда родился? и т. п. Потом его опять повели куда то, не развязывая ему глаз, и во время ходьбы его говорили ему аллегории о трудах его путешествия, о священной дружбе, о предвечном Строителе мира, о мужестве, с которым он должен переносить труды и опасности. Во время этого путешествия Пьер заметил, что его называли то ищущим, то страждущим, то требующим, и различно стучали при этом молотками и шпагами. В то время как его подводили к какому то предмету, он заметил, что произошло замешательство и смятение между его руководителями. Он слышал, как шопотом заспорили между собой окружающие люди и как один настаивал на том, чтобы он был проведен по какому то ковру. После этого взяли его правую руку, положили на что то, а левою велели ему приставить циркуль к левой груди, и заставили его, повторяя слова, которые читал другой, прочесть клятву верности законам ордена. Потом потушили свечи, зажгли спирт, как это слышал по запаху Пьер, и сказали, что он увидит малый свет. С него сняли повязку, и Пьер как во сне увидал, в слабом свете спиртового огня, несколько людей, которые в таких же фартуках, как и ритор, стояли против него и держали шпаги, направленные в его грудь. Между ними стоял человек в белой окровавленной рубашке. Увидав это, Пьер грудью надвинулся вперед на шпаги, желая, чтобы они вонзились в него. Но шпаги отстранились от него и ему тотчас же опять надели повязку. – Теперь ты видел малый свет, – сказал ему чей то голос. Потом опять зажгли свечи, сказали, что ему надо видеть полный свет, и опять сняли повязку и более десяти голосов вдруг сказали: sic transit gloria mundi. [так проходит мирская слава.] Пьер понемногу стал приходить в себя и оглядывать комнату, где он был, и находившихся в ней людей. Вокруг длинного стола, покрытого черным, сидело человек двенадцать, всё в тех же одеяниях, как и те, которых он прежде видел. Некоторых Пьер знал по петербургскому обществу. На председательском месте сидел незнакомый молодой человек, в особом кресте на шее. По правую руку сидел итальянец аббат, которого Пьер видел два года тому назад у Анны Павловны. Еще был тут один весьма важный сановник и один швейцарец гувернер, живший прежде у Курагиных. Все торжественно молчали, слушая слова председателя, державшего в руке молоток. В стене была вделана горящая звезда; с одной стороны стола был небольшой ковер с различными изображениями, с другой было что то в роде алтаря с Евангелием и черепом. Кругом стола было 7 больших, в роде церковных, подсвечников. Двое из братьев подвели Пьера к алтарю, поставили ему ноги в прямоугольное положение и приказали ему лечь, говоря, что он повергается к вратам храма. – Он прежде должен получить лопату, – сказал шопотом один из братьев. – А! полноте пожалуйста, – сказал другой. Пьер, растерянными, близорукими глазами, не повинуясь, оглянулся вокруг себя, и вдруг на него нашло сомнение. «Где я? Что я делаю? Не смеются ли надо мной? Не будет ли мне стыдно вспоминать это?» Но сомнение это продолжалось только одно мгновение. Пьер оглянулся на серьезные лица окружавших его людей, вспомнил всё, что он уже прошел, и понял, что нельзя остановиться на половине дороги. Он ужаснулся своему сомнению и, стараясь вызвать в себе прежнее чувство умиления, повергся к вратам храма. И действительно чувство умиления, еще сильнейшего, чем прежде, нашло на него. Когда он пролежал несколько времени, ему велели встать и надели на него такой же белый кожаный фартук, какие были на других, дали ему в руки лопату и три пары перчаток, и тогда великий мастер обратился к нему. Он сказал ему, чтобы он старался ничем не запятнать белизну этого фартука, представляющего крепость и непорочность; потом о невыясненной лопате сказал, чтобы он трудился ею очищать свое сердце от пороков и снисходительно заглаживать ею сердце ближнего. Потом про первые перчатки мужские сказал, что значения их он не может знать, но должен хранить их, про другие перчатки мужские сказал, что он должен надевать их в собраниях и наконец про третьи женские перчатки сказал: «Любезный брат, и сии женские перчатки вам определены суть. Отдайте их той женщине, которую вы будете почитать больше всех. Сим даром уверите в непорочности сердца вашего ту, которую изберете вы себе в достойную каменьщицу». И помолчав несколько времени, прибавил: – «Но соблюди, любезный брат, да не украшают перчатки сии рук нечистых». В то время как великий мастер произносил эти последние слова, Пьеру показалось, что председатель смутился. Пьер смутился еще больше, покраснел до слез, как краснеют дети, беспокойно стал оглядываться и произошло неловкое молчание. Молчание это было прервано одним из братьев, который, подведя Пьера к ковру, начал из тетради читать ему объяснение всех изображенных на нем фигур: солнца, луны, молотка. отвеса, лопаты, дикого и кубического камня, столба, трех окон и т. д. Потом Пьеру назначили его место, показали ему знаки ложи, сказали входное слово и наконец позволили сесть. Великий мастер начал читать устав. Устав был очень длинен, и Пьер от радости, волнения и стыда не был в состоянии понимать того, что читали. Он вслушался только в последние слова устава, которые запомнились ему. «В наших храмах мы не знаем других степеней, – читал „великий мастер, – кроме тех, которые находятся между добродетелью и пороком. Берегись делать какое нибудь различие, могущее нарушить равенство. Лети на помощь к брату, кто бы он ни был, настави заблуждающегося, подними упадающего и не питай никогда злобы или вражды на брата. Будь ласков и приветлив. Возбуждай во всех сердцах огнь добродетели. Дели счастье с ближним твоим, и да не возмутит никогда зависть чистого сего наслаждения. Прощай врагу твоему, не мсти ему, разве только деланием ему добра. Исполнив таким образом высший закон, ты обрящешь следы древнего, утраченного тобой величества“. Кончил он и привстав обнял Пьера и поцеловал его. Пьер, с слезами радости на глазах, смотрел вокруг себя, не зная, что отвечать на поздравления и возобновления знакомств, с которыми окружили его. Он не признавал никаких знакомств; во всех людях этих он видел только братьев, с которыми сгорал нетерпением приняться за дело. Великий мастер стукнул молотком, все сели по местам, и один прочел поучение о необходимости смирения. Великий мастер предложил исполнить последнюю обязанность, и важный сановник, который носил звание собирателя милостыни, стал обходить братьев. Пьеру хотелось записать в лист милостыни все деньги, которые у него были, но он боялся этим выказать гордость, и записал столько же, сколько записывали другие. Заседание было кончено, и по возвращении домой, Пьеру казалось, что он приехал из какого то дальнего путешествия, где он провел десятки лет, совершенно изменился и отстал от прежнего порядка и привычек жизни. На другой день после приема в ложу, Пьер сидел дома, читая книгу и стараясь вникнуть в значение квадрата, изображавшего одной своей стороною Бога, другою нравственное, третьею физическое и четвертою смешанное. Изредка он отрывался от книги и квадрата и в воображении своем составлял себе новый план жизни. Вчера в ложе ему сказали, что до сведения государя дошел слух о дуэли, и что Пьеру благоразумнее бы было удалиться из Петербурга. Пьер предполагал ехать в свои южные имения и заняться там своими крестьянами. Он радостно обдумывал эту новую жизнь, когда неожиданно в комнату вошел князь Василий. – Мой друг, что ты наделал в Москве? За что ты поссорился с Лёлей, mon сher? [дорогой мoй?] Ты в заблуждении, – сказал князь Василий, входя в комнату. – Я всё узнал, я могу тебе сказать верно, что Элен невинна перед тобой, как Христос перед жидами. – Пьер хотел отвечать, но он перебил его. – И зачем ты не обратился прямо и просто ко мне, как к другу? Я всё знаю, я всё понимаю, – сказал он, – ты вел себя, как прилично человеку, дорожащему своей честью; может быть слишком поспешно, но об этом мы не будем судить. Одно ты помни, в какое положение ты ставишь ее и меня в глазах всего общества и даже двора, – прибавил он, понизив голос. – Она живет в Москве, ты здесь. Помни, мой милый, – он потянул его вниз за руку, – здесь одно недоразуменье; ты сам, я думаю, чувствуешь. Напиши сейчас со мною письмо, и она приедет сюда, всё объяснится, а то я тебе скажу, ты очень легко можешь пострадать, мой милый. |