Иранская операция

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Иранская операция
Основной конфликт: Вторая мировая война, Великая Отечественная война

Американские самолёты в аэропорту Абадана перед отправкой в СССР
Дата

25 августа17 сентября 1941 года

Место

Территория Ирана

Итог

Победа союзников; оккупация северного Ирана Красной Армией, южного Ирана войсками Великобритании

Противники
СССР СССР
Британская империя:
Иран Иран
Командующие
Дмитрий Козлов
Сергей Трофименко
Эдвард Кюинэн
Реза Пехлеви
Силы сторон
3 армии
2 дивизии, 3 бригады
9 дивизий, 60 самолетов
Потери
40 погибших,

3 самолета сбиты
22 погибших, 50 раненых, 1 танк уничтожен [1]

Более 1000 погибших и раненых (в том числе мирные жители)
 
Средиземноморский театр военных действий Второй мировой войны
Средиземное море Северная Африка Мальта Греция (1940) Югославия Греция (1941) Ирак Крит Сирия-Ливан Иран Италия Додеканесские острова Южная Франция

Иранская операция — совместная британско-советская операция Второй мировой войны по оккупации Ирана под кодовым наименованием «Операция „Согласие“» (англ. Operation Countenance) проводилась с 25 августа 1941 года по 17 сентября 1941 года. Её целью являлась защита британско-иранских нефтяных месторождений от возможного захвата их войсками Германии и их союзниками, а также защита транспортного коридора (южный коридор), по которому союзниками осуществлялись поставки по ленд-лизу для Советского Союза.

Данные действия были предприняты в силу того, что, по оценкам политического руководства как Великобритании, так и СССР, существовала прямая угроза вовлечения Ирана на сторону Германии в качестве союзника во Второй мировой войне[2].

Шах Ирана Реза Пехлеви отказал Великобритании и Советскому Союзу в их просьбе разместить свои войска в Иране. Мотивируя своё участие в данной военной операции против Ирана, советское правительство ссылалось на пункты 5 и 6 действующего на тот момент Договора между Советской Россией и Ираном от 1921 года, которыми предусматривалось, что в случае возникновения угрозы своим южным рубежам РСФСР имеет право ввести войска на территорию Ирана.

В ходе операции вооружённые силы союзников вторглись в Иран, свергли шаха Резу Пехлеви и установили контроль над Транс-иранской железной дорогой (англ) и нефтяными месторождениями Ирана. При этом войска Великобритании оккупировали юг Ирана, а войска СССР — север.





Предыстория конфликта

13-14 ноября 1940 года, во время советско-германских переговоров в Берлине [3], Гитлер и Риббентроп[4] предложили Советскому Союзу подписать соглашение о разделе сфер влияния между Германией, Италией, Японией и СССР[5]. Эта договорённость открывала бы Сталину путь на юг, к Персидскому заливу. Таким образом, Сталин смог бы решить двуединую задачу — осуществить многовековую мечту русских царей и получить прямой выход к незамерзающим портам Индийского океана и при этом разрезать Британскую империю надвое, разорвав традиционные торговые пути между Индией и Ближним Востоком.

Затем Гитлер стал снова развивать свой фантастический план раздела мира. Англия, уверял он, в ближайшие месяцы будет разбита и оккупирована германскими войсками, а Соединенные Штаты ещё многие годы не смогут представлять угрозы для «новой Европы». Поэтому пора подумать о создании нового порядка на всем земном шаре. Что касается германского и итальянского правительств, продолжал фюрер, то они уже наметили сферу своих интересов. В неё входят Европа и Африка. Японию интересуют районы Восточной Азии. Исходя из этого, пояснил далее Гитлер, Советский Союз мог бы проявить заинтересованность к югу от своей государственной границы в направлении Индийского океана. Это открыло бы Советскому Союзу доступ к незамерзающим портам… Здесь советский делегат перебил Гитлера, заметив, что он не видит смысла обсуждать подобного рода комбинации.

В. М. Бережков. С дипломатической миссией в Берлин, 1940—1941 гг. — М., АПН, 1967.

Поскольку воевать пришлось бы с Британией, нужно было серьёзно подготовиться. Подготовка началась сразу же после возвращения В. Молотова в Москву.К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 4103 дня] Свидетельствует генерал армии С. М. Штеменко[нет в источнике 4103 дня]К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан):

Осень 1940 и зиму 1941 года пришлось потратить на тщательное изучение и военно-географическое описание Ближневосточного театра. С марта приступили к разработке командно-штабных учений в Закавказском и Среднеазиатском военных округах, намеченных на май.

В апреле генерал-лейтенант Н. Ф. Ватутин проводил командно-штабное учение в Ленинградском военном округе, и я ездил к нему с докладом. Доклад прошел гладко: Николай Федорович утвердил наши разработки почти без замечаний и отпустил меня, сказав, что учение в ЗакВО будет проводить либо начальник Генштаба, либо он — Ватутин.

В мае основной состав нашего отдела отправился в Тбилиси. Нас усилили за счет других отделов. С нами выехали полковник С. И. Гунеев, подполковник Г. В. Иванов, майоры В. Д. Уткин и М. А. Красковец. Перед самым отъездом выяснилось, что ни начальник Генштаба, ни его заместитель выехать не могут и учениями будут руководить командующие войсками: в ЗакВО — Д. Т. Козлов, в САВО — С. Г. Трофименко. Однако уже на другой день после нашего приезда в Тбилиси генерал-лейтенанта Козлова срочно вызвали в Москву. Чувствовалось, что в Москве происходит нечто не совсем обычное.

Руководить учением стал генерал-майор М. Н. Шарохин, а в роли начальника штаба руководства пришлось выступить мне. Фронтом командовал заместитель командующего войсками округа генерал-лейтенант П. И. Батов. Обязанности начальника штаба фронта выполнял генерал-майор Ф. И. Толбухин.

После разбора учений в ЗакВО пароходом направились из Баку в Красноводск, а оттуда поездом в Мары, где нас уже поджидал начальник штаба САВО генерал-майор М. И. Казаков. Как выяснилось, командующий войсками округа генерал С. Г. Трофименко заболел. Учением и здесь руководил М. Н. Шарохин.

Во время игры мне удалось вместе с Шарохиным и начальником оперативного отдела штаба САВО полковником Чернышевичем проехать по границе от Серахса до Ашхабада и далее через Кизил-Атрек до Гасан-Кули с целью изучения театра.

Возвращались в Москву с легким сердцем. Учения прошли в целом хорошо

— Штеменко С. М. Генеральный штаб в годы войны. М.: Воениздат, 1981

Расстановка сил накануне операции

Договор между РСФСР и Персией, ст. VI

Обе Высокие Договаривающиеся Стороны согласны в том, что в случае, если со стороны третьих стран будут иметь место попытки путём вооруженного вмешательства осуществлять на территории Персии захватную политику или превращать территорию Персии в базу для военных выступлений против России, если при этом будет угрожать опасность границам Российской Советской Федеративной Социалистической Республики или союзных ей держав и если Персидское Правительство после предупреждения со стороны Российского Советского Правительства само не окажется в силе отвратить эту опасность, Российское Советское Правительство будет иметь право ввести свои войска на территорию Персии, чтобы, в интересах самообороны, принять необходимые военные меры. По устранении данной опасности Российское Советское Правительство обязуется немедленно вывести свои войска из пределов Персии[6].

26 февраля 1921 г.

После того как в результате нападения Германии на Советский Союз 22 июня 1941 года Советский Союз и Великобритания стали союзниками во Второй мировой войне, были начаты переговоры на предмет совместных действий в Иране с целью предотвращения активного проникновения Германии в Иран.[7]

В то время иранская столица кишмя кишела беженцами из разорённой войной Европы… Среди массы беженцев было и множество гитлеровских агентов. Широкие возможности для них в Иране создавались не только своеобразными условиями этой страны, но и тем покровительством, которое в последние годы оказывал немцам старый Реза-шах, открыто симпатизировавший Гитлеру. Правительство Реза-шаха создало для немецких коммерсантов и предпринимателей весьма благоприятную обстановку, которой в полной мере воспользовалась гитлеровская разведка, насадив в Иране своих резидентов. Когда же после начала войны в Иран хлынула волна беженцев, гестапо воспользовалось этим, чтобы усилить свою агентуру в этой стране, игравшей важную роль как перевалочный пункт для англо-американских поставок в Советский Союз.

— Бережков В. М. Тегеран, 1943: На конф. Большой тройки и в кулуарах.. — АПН, 1971

Силы сторон

Советские войска

С советской стороны общее руководство операцией осуществлял генерал-лейтенант Д. Т. Козлов — командующий Закавказским фронтом, в составе которого было развернуты 44-я, 45-я, 46-я, 47-я армии. В операции также участвовала 53-я армия под командованием генерал-майора С. Г. Трофименко, сформированная в САВО в июле 1941 года.

44-я армия

(44-я армия сформирована в июле 1941 года в Закавказском военном округе на базе 40-го стрелкового корпуса. Предназначалась для прикрытия государственной границы СССР с Ираном.)

Состав:

  • 20-я горнострелковая дивизия
    • 67-й горнострелковый полк (начштаба: майор Франчак)
    • 174-й горнострелковый полк
    • 265-й горнострелковый полк (начштаба: ст. л-т Жашко)
    • 379-й горнострелковый полк (ком.: майор Ланговой, военком: ст. политрук Ковальчук, начштаба капитан Петренко)
    • 61-й артиллерийский полк (начштаба: капитан Борух)
    • 439-й гаубичный артиллерийский полк (до 15.01.1942)
    • 281-й отдельный истребительно-противотанковый дивизион
    • 31-й кавалерийский эскадрон
    • 161-й сапёрный батальон
    • 174-й отдельный батальон связи
    • 121-й медико-санитарный батальон
    • 554-я отдельная рота химической защиты
    • 409-й автотранспортная рота
    • 724-я полевая хлебопекарня (119-й полевой хлебозавод)
    • 129-я дивизионная авторемонтная мастерская
    • 208-й (114-й) дивизионный ветеринарный лазарет
    • 291-я полевая почтовая станция
    • 221-я полевая касса Госбанка
    • 815-й стрелковый полк
  • 77 горно-стрелковая дивизия
  • 1 горно-кавалерийская дивизия
  • 17 горно-кавалерийская дивизия (ком.: полковник Гайдуков, комиссар див.: полковой комиссар Чебурашкин, начштаба: майор Паращенко)
    • 13 горно-кавалерийский полк
    • 91 горно-кавалерийский полк
    • 128 горно-кавалерийский полк
    • 751 полевой госпиталь
  • 24 танковый полк (ком.: полковник Лебеденко, военком: ст. политрук Леонов, начштаба: капитан Лишафай)
    • 161 отдельный сапёрный батальон (ком.: капитан Смагогнорский)

45 армия

(обеспечивала прикрытие границы с Турцией)

  • командующий: генерал-майор Баронов К. Ф.

Состав:

  • 136 стрелковая дивизия
  • 31 стрелковая дивизия
  • 138 горно-стрелковая дивизия
  • 337 гаубично-артиллерийский полк
  • 136 гаубично-артиллерийский полк
  • 350 гаубично-артиллерийский полк
  • 72 смешанная авиационная дивизия

46-я армия

(обеспечивала прикрытие границы с Турцией)

Состав:

Основной удар наносила 47-я армия под командованием генерала В. В. Новикова

47-я армия

  • командующий: генерал-майор Новиков В. В.
  • комиссар армии: бригадный комиссар Ярков А. К.

Состав:

  • 63 горнострелковая дивизия (ком.: генерал-майор Крупников, комиссар див.: полковой комиссар Очкин, начштаба: майор Кравченко)
    • 63 горнострелковый полк
    • 93 горнострелковый полк
    • 207 горнострелковый полк
    • 291 горнострелковый полк
    • 53 отдельный кавалерийский эскадрон
    • 73 отдельный танковый батальон
    • 13 мотоциклетный полк
    • 26 артиллерийский полк
    • 273 противотанковый батальон
    • 477 гаубичный артиллерийский полк
    • 347 озад
    • 51 отдельный батальон связи
    • 170 сапёрный батальон
    • 400 авторота
    • 33 арт парковый дивизион
    • 116 медсанбат
    • 20 хлебозавод
    • 140 дарм
    • 262 парам
    •  ? полевая касса Госбанка
    •  ? полевая почтовая станция
  • 76 горнострелковая дивизия
  • 236 стрелковая дивизия
  • 6 танковая дивизия (ком.: полковник Алексеев, военком: полковой комиссар Новиков, начштаба: полковник Липатов)

(1 сентября приказом возвращена назад в СССР)

    • 11 танковый полк в/ч 8227
    • 12 танковый полк в/ч 8239
    • 6 мотострелковый полк в/ч 8219
    • 6 гаубичный артиллерийский полк в/ч 8193
    • 6 озад в/ч 8268
    • 6 рб в/ч 8156
    • 6 понб в/ч 8162
    • 6 медсанбат в/ч 8336
    • 6 обс в/ч 8134
    • 6 атб в/ч 8345
    • 6 рвб в/ч 8319
    • 6 ррег в/ч 8257
    • 6 пах в/ч 8353
  • 54 танковая дивизия (ком.: полковник Синенко, военком: полковой комиссар Шухардин, начштаба: подполковник Малышев)
    • 107 танковый полк в/ч 9552
    • 108 танковый полк в/ч 9556
    • 54 мотострелковый полк в/ч 9515
    • 54 гаубичный артиллерийский полк в/ч 9562
    • 54 озад в/ч 9508
    • 54 рб в/ч 9484
    • 54 понб в/ч 9568
    • 54 обс в/ч 9490
    • 54 медсанбат в/ч 9585
    • 54 атб в/ч 9573
    • 54 рвб — в/ч 9576
    • 54 ррег в/ч 9497
    • 54 пах в/ч 9603
  • 23 кавалерийская дивизия (ком.: полковник Селиванов Алексей Гордеевич (быв. начштаба 24 кд), комиссар див.: полковой комиссар Гоголев Сергей Матвеевич (быв. нач. политотдела 24 кд), начштаба: майор Мустафа Курд Саидович (быв. начштаба 157кп))
    • 14 кавалерийский полк (сформирован из 4 эскадронов 24 кд и излишков л/с после перехода на новый штат)
    • 21 кавалерийский полк (сформирован из 4 эскадронов 24 кд и излишков л/с после перехода на новый штат)
    • 118 кавалерийский полк (сформирован из 4 эскадронов 24 кд и излишков л/с после перехода на новый штат)
    • 13 автобронеэскадрон (передан из 17 гкд)
  • 24 кавалерийская дивизия им. С. К. Тимошенко (ком.: полковник Малюков, комиссар див.: батальонный комиссар Санников, начштаба: капитан Москвичёв)
    • 18 кавалерийский полк
    • 56 кавалерийский полк
    • 70 кавалерийский полк
  • 116 гаубично-артиллерийский полк
  • 456 корпусной артиллерийский полк
  • два батальона 13 мотоциклетного полка
  • 36 истребительно-авиационный полк (И-16)
  • 265 истребительно-авиационный полк (И-16)
  • 336 бомбардировочно-авиационный полк (ТБ-3, СБ)

53-я армия

(создана согласно директивы Ставки ВГК от 23 августа 1941 года, штаб с 26 августа разместился в Ашхабаде).

Состав:

  • 58-й стрелковый корпус генерала Григоровича М. (действует на горганском направлении)
    • 68-я горнострелковая дивизия
    • 39-я кавалерийская дивизия
  • 83-й Туркестанская горнострелковая дивизия полковника Лучинского Александра Александровича (действует на ашхабадско-кучанском направлении)
  • 4-й кавалерийский корпус (действует на мешхедском направлении)
    • 18-я горнокавалерийская дивизия (без одного горнокавалерийского полка)командир генерал-майор Иванов П. С.
    • 44-я горнокавалерийская дивизия
    • 238-я стрелковая дивизия (без одного стрелкового полка) — перебрасывается из Семипалатинска
    • 9-й миномётный батальон РГК
  • стрелковый полк 238-й стрелковой дивизии, горнокавалерийский полк 18-й горнокавалерийской дивизии, полк НКВД (прикрывают кушка-гератское направление)
  • 20-я горнокавалерийская дивизия (прикрывают мазари-шарифское и ханабадское направления)
  • 72-й отдельный горнострелковый полк (находится в армейском резерве в Красноводске)

Британские войска

С британской стороны во вторжении на юге в Хузестан участвовали: 9-я танковая и 21-я пехотная бригады, к которым присоединились 5-я, 6-я, 8-я пехотные дивизии и 13-й уланский полк при поддержке британского и австралийского флота. После англо-иракской войны существенная группировка британских войск находилась на западной границе Ирана и вторжение в Керманшах осуществлялось силами 10-й индийской пехотной дивизии.

Ход операции

Иранцы могли противопоставить союзникам три дивизии на севере и две — на юге.

Планирование операции осуществлялось под руководством начштаба КЗакВО Ф. И. Толбухина. Предполагалось активными наступательными действиями частей 47-й армии, действовавшей по направлениям: Джульфа — Хой, Джульфа — Тебриз, в обход Даридизского ущелья, и Астара — Ардебиль, взять под контроль Тебризскую ветвь Трансиранской железной дороги, а также территории между Нахичеванью и Хоем.[8]

На время операции в оперативное подчинение войскам были переданы силы Каспийской военной флотилии (командующий — контр-адмирал Ф. С. Седельников), так как часть передвижения войск производилась вдоль Каспия.

Прикрытие границы с Турцией обеспечивали силы 45-й и 46-й армий. Части 44-й армии двигались в направлении Херов — Кабах — Ахмед-абад — Дорт-Евляр — Тарх — Миане. Самым сложным моментом операции для этих войск было преодоление Аджа-Мирского перевала на Талышском хребте. Боеспособность иранских войск, противостоящих советским войскам, оказалась крайне низкой.[8]

Корабли Каспийской флотилии поддерживали действовавшую вдоль побережья 77-ю горнострелковую дивизию. 26 августа у Хеви южнее Астары были высажены 2500 человек из состава 105-го горнострелкового полка. В высадке участвовали транспорты «Дагестан», «Осетия», «Куйбышев», «Коминтерн», «Баксовет», «Спартак».

На третьи сутки операции со стороны Средней Азии начала боевые действия 53-я армия генерал-майора С. Г. Трофименко. Она была разделена на три группировки: на западном направлении действовала Приморская группа в составе 58-го стрелкового корпуса генерала М. Ф. Григоровича (горнострелковая и кавалерийская дивизии), в центре от Ашхабада шла 83-я горнострелковая дивизия полковника А. А. Лучинского, а Восточная группа состояла из 4-го кавалерийского корпуса генерала Т. Т. Шапкина (две горнокавалерийские дивизии). Иранские войска, состоящие из двух пехотных дивизий, занимали рубежи обороны в высокогорных районах[9] Мешхеда и Горгана. Несмотря на удобные оборонительные позиции, иранские войска оказывали незначительное сопротивление. Затем 9 Мешхедская и 10 Горганская пехотные дивизии сложили оружие.

С британской стороны во вторжении участвовали: 9-я танковая и 21-я пехотная бригады, к которым присоединились 5-я, 6-я, 8-я пехотные дивизии и 13-й уланский полк.

Итоги

Вскоре после начала ввода в Иран войск союзников произошла смена кабинета министров правительства Ирана. Новый премьер-министр Ирана Али Форуги отдал приказ о прекращении сопротивления, а на следующий день этот приказ был одобрен иранским меджлисом (парламентом). 29 августа 1941 года вооружённые силы Ирана сложили оружие перед британцами, а 30 августа — перед СССР.

К этому моменту советские войска, наступавшие из Закавказья, вышли на линию Мехабад — Казвин, а 53-я армия САВО вышла на рубеж Сари — Дамган — Сабзевар и продвинулась за Мешхед.

Войсками Великобритании был взят под контроль Хузестан, заняты Керманшах, Хамадан и порты Персидского залива, также они заняли позиции у Сенендеджа.

8 сентября 1941 года было подписано соглашение, определявшее расположение союзнических войск на территории Ирана. Соглашение вступило в силу 9 сентября 1941 года. Фактически Иран был разделён на две оккупационные зоны, на британскую южную, и на советскую на севере. Правительство Тегерана потеряло политический и экономический контроль над страной. Часть еврейских и польских граждан, согнанных военными действиями в Европе, устремилась в Иран. После того, как советские войска конфисковали запасы пшеницы для поставки в войска, разразился голод. Нехватка продовольствия привела к эскалации инфляции. Обеспечение населения происходило в основном через чёрный рынок.

В 1943 году американские войска присоединились к силам союзников в Иране.
В 1943 году в Тегеране состоялась первая за годы Второй мировой войны конференция «большой тройки» — лидеров трёх стран: Ф. Д. Рузвельта (США), У. Черчилля (Великобритания) и И. В. Сталина (СССР)[10].

Cогласно договору от 1942 года - срок вывода оккупационных войск должен был состояться через шесть месяцев после окончания военных действий Второй мировой войны - 2 марта 1946 года. Британцы начали выводить войска, но Москва отказалась, ссылаясь на "угрозы безопасности СССР". Руководство СССР планировало отторгнуть северные территории Ирана - Южный Азербайджан с Мехабадской Республикой и включить в состав СССР.  В ответ Иран обвинил СССР в экспансионизме и подал первую в истории ООН официальную жалобу в Совет Безопасности Организации Объединенных Наций, которая стала тестом на эффективность ООН в решении глобальных проблем в период после Второй мировой войны. Иранская делегация в ООН вела переговоры по азербайджанскому вопросу напрямую с советской делегацией; тем самым как бы признавались «особые интересы» СССР в этом регионе. Одновременно США и Великобритания усилили дипломатический нажим на советское руководство, настаивая на ускорении вывода советских войск из Ирана.

4 апреля 1946 года в Москве было подписано советско-иранское соглашение, согласно которому Москва обязалась вывести войска, а Тегеран — предоставить ей нефтяные концессии в Северном Иране. Советские войска были выведены в мае, но иранский меджлис отказался ратифицировать договор.

21 ноября 1946 года Иран ввел войска в Иранский Азербайджан и Иранский Курдистан «для обеспечения свободы выборов в меджлис 15-го созыва». 15 декабря 1946 года иранцы вступили в Тебриз, таким образом после военно-полицейской акции, проведенной в декабре 1946 года против двух просоветских сепаратистских режимов, была восстановлена территориальная целостность Ирана. Руководство ДРА (Демокартическая Республика Азербайджан) бежало в СССР. Барзани - не желавший складывать оружия, предложил президенту Мехабадской Республики Кази Мухаммеду бежать с барзанцами в СССР, но тот решил остаться, чтобы предотвратить репрессии против населения.

30 марта 1947 года Кази Мухаммед, его брат Садр Кази и его двоюродный брат Сейф Кази (Министр Обороны Мехабадской республики) были повешены на центральной площади Чарчара.

Затягивание вывода советских войск из Ирана и направление войск к границам Турции привели к обострению отношений между союзниками и стали одной из причин Xолодной войны.

Современная оценка Ираном событий 1941—1946 годов

21 декабря 2009 года президент Ирана Махмуд Ахмадинежад дал поручение своей администрации оценить размер ущерба, нанесённого Ирану во время Второй мировой войны пребыванием на его территории советских, британских и американских войск, с целью потребовать компенсацию за ущерб, причинённый оккупацией.[11]

См. также

Напишите отзыв о статье "Иранская операция"

Примечания

  1. www.hicom.net/~oedipus/us_iran.html
  2. В своём циркуляре от 17 февраля 1941 года Гитлер указывал на необходимость после успешного завершения Восточной кампании организовать наступление на Индию и Афганистан. В соответствии с появившейся позже директивой № 32 эта акция планировалась вермахтом на зиму 1941—1942 годов. // [www.almanacwhf.ru/?no=4&art=3 ]
  3. Бережков, 1967.
  4. [militera.lib.ru/docs/0/1941-1.html#_Toc4228886 № 179. Беседа председателя Совнаркома, наркома иностранных дел СССР В. М. Молотова с рейхсканцлером А. Гитлером в Берлине]
  5. Оришев, 2011, с. 53.
  6. [doc20vek.ru/node/233 Договор между РСФСР и Персией] // Документы внешней политики СССР / Фокина Г.. — М.: Госполитиздат, 1959. — Т. 3: 1 июля 1920 — 18 марта 1921 г.. — С. 535-539. — 702 с. — 33 000 экз.
  7. Уже 22 июня 1941 года английский посол в СССР поинтересовался у Молотова возможностью введения частей РККА в Иран // www.almanacwhf.ru/?no=4&art=3
  8. 1 2 [www.almanacwhf.ru/?no=4&art=3 Ввод советских войск в Иран в 1941 году] В альманахе «Войны, История, Факты»
  9. Высота над уровнем моря здесь частично достигала 2000 метров
  10. Бережков В. М., 1971.
  11. Артем Кобзев. [www.gzt.ru/Gazeta/novosti-v-gazete/278822.html Иран требует компенсации за ущерб от советской оккупации](недоступная ссылка — история). «Газета» № 241 (22 декабря 2009). Проверено 25 января 2010. [web.archive.org/20091225153604/www.gzt.ru/Gazeta/novosti-v-gazete/278822.html Архивировано из первоисточника 25 декабря 2009].

Документы

  • ЦАМО фонд 209 опись 1089 дело 16 — Отчет о действиях 20 гсд в Иране 1941 год
  • ЦАМО фонд 209 опись 1089 дело 17 — Отчет о боевых действиях 23 кд в Иране 25 августа — 3 сентября 1941 г.
  • ЦАМО фонд 209 опись 1089 дело 18 — Отчет о боевых действиях 54 тд в Иране 1941 год
  • ЦАМО фонд 209 опись 1089 дело 21 — Отчет о боевой деятельности 24 танкового полка в Иране за 25-31 августа 1941 года
  • ЦАМО фонд 209 опись 1089 дело 26 — Доклад о действиях 6 танковой дивизии
  • ЦАМО фонд 209 опись 1089 дело 27 — Доклад о боевых действиях 17 кд в Иране. 1941 г.
  • ЦАМО фонд 209 опись 1089 дело 40 — Журнал боевых действий 17 кавалерийской дивизии 1941 год
  • ЦАМО фонд 209 опись 1089 дело 41 — Журнал боевых действий 23 кавалерийской дивизии. 1941 г.
  • ЦАМО фонд 209 опись 1089 дело 43 — Журнал боевых действий 24 кд 25-31 августа 1941 года
  • ЦАМО фонд 209 опись 1089 дело 44 — Инженерное обеспечение Иранской операции армий ЗКФ
  • ЦАМО фонд 209 опись 1089 дело 45 — Описание боевых действий 24 кд 25 августа — 4 сентября 1941 года
  • ЦАМО фонд 209 опись 1089 дело 46 — Документы боевых действий 70 кавполка 25-31 августа 1941 г.

Ссылки

  • А. Котлобовский. [operation-barbarossa.narod.ru/su/iran-episode.htm Иранский эпизод]
  • [echo.msk.ru/programs/victory/665239-echo/ Передача радиостанции «Эхо Москвы» «Иран во время войны»]
  • С. Я. Лавренов, И. М. Попов. [www.warandpeace.ru/ru/analysis/view/8973/ Неизвестная операция: Иранский кризис (1945—1946 гг.)]
  • Оришев А. Б. [delist.ru/article/30082007_orishevab Иран в политике нацистской Германии на Среднем Востоке накануне и в годы Второй мировой войны (1933—1943 гг.) : автореф. … д-ра ист. наук]. — Казань, 2007. — 45 с. — 100 экз.
  • Оришев А. Б. В августе 1941-го. — Вече, 2011. — 320 с.
  • Бережков В. М. С дипломатической миссией в Берлин, 1940—1941 гг.. — АПН, 1967.
  • Бережков В. М. Тегеран, 1943: На конф. Большой тройки и в кулуарах.. — АПН, 1971.
  • [www.un.org/ru/sc/meetings/records/1946.shtml Заседания Совета Безопасности ООН] в 1946 году и принятые на них решения. [www.un.org/ru/documents/ods.asp?m=S/PV.26 S/PV26 Иранский вопрос 26 марта 1946 г..] [www.un.org/ru/documents/ods.asp?m=S/PV.27 S/PV27 Обсуждение иранского вопроса (продолжение) 27 марта]. [www.un.org/ru/documents/ods.asp?m=S/PV.28 S/PV.28 Обсуждение иранского вопроса (продолжение) 29 марта]. [www.un.org/ru/documents/ods.asp?m=S/PV.29 S/PV.29 Обсуждение иранского вопроса (продолжение) 3 апреля]. [www.un.org/ru/documents/ods.asp?m=S/PV.30 S/PV. Обсуждение иранского вопроса (продолжение) 4 апреля.] [www.un.org/ru/documents/ods.asp?m=S/RES/3(1946) S/RES/3 (1946) Резолюции 4 апреля] [www.un.org/ru/documents/ods.asp?m=S/PV.32 S/PV.32 Обсуждение иранского вопроса (продолжение) 15 апреля] [www.un.org/ru/documents/ods.asp?m=S/PV.33 S/PV.33 Обсуждение иранского вопроса (продолжение) 16 апреля] [www.un.org/ru/documents/ods.asp?m=S/PV.36 S/PV.36 Обсуждение иранского вопроса (продолжение) 23 апреля]. [www.un.org/ru/documents/ods.asp?m=S/PV.40 S/PV.40 Обсуждение иранского вопроса (продолжение) 8 мая]. [www.un.org/ru/documents/ods.asp?m=S/RES/5(1946) S/RES/5 (1946) Резолюции 8 мая]

Отрывок, характеризующий Иранская операция

– Нечего делать, надо будить, – сказал Щербинин, вставая и подходя к человеку в ночном колпаке, укрытому шинелью. – Петр Петрович! – проговорил он. Коновницын не шевелился. – В главный штаб! – проговорил он, улыбнувшись, зная, что эти слова наверное разбудят его. И действительно, голова в ночном колпаке поднялась тотчас же. На красивом, твердом лице Коновницына, с лихорадочно воспаленными щеками, на мгновение оставалось еще выражение далеких от настоящего положения мечтаний сна, но потом вдруг он вздрогнул: лицо его приняло обычно спокойное и твердое выражение.
– Ну, что такое? От кого? – неторопливо, но тотчас же спросил он, мигая от света. Слушая донесение офицера, Коновницын распечатал и прочел. Едва прочтя, он опустил ноги в шерстяных чулках на земляной пол и стал обуваться. Потом снял колпак и, причесав виски, надел фуражку.
– Ты скоро доехал? Пойдем к светлейшему.
Коновницын тотчас понял, что привезенное известие имело большую важность и что нельзя медлить. Хорошо ли, дурно ли это было, он не думал и не спрашивал себя. Его это не интересовало. На все дело войны он смотрел не умом, не рассуждением, а чем то другим. В душе его было глубокое, невысказанное убеждение, что все будет хорошо; но что этому верить не надо, и тем более не надо говорить этого, а надо делать только свое дело. И это свое дело он делал, отдавая ему все свои силы.
Петр Петрович Коновницын, так же как и Дохтуров, только как бы из приличия внесенный в список так называемых героев 12 го года – Барклаев, Раевских, Ермоловых, Платовых, Милорадовичей, так же как и Дохтуров, пользовался репутацией человека весьма ограниченных способностей и сведений, и, так же как и Дохтуров, Коновницын никогда не делал проектов сражений, но всегда находился там, где было труднее всего; спал всегда с раскрытой дверью с тех пор, как был назначен дежурным генералом, приказывая каждому посланному будить себя, всегда во время сраженья был под огнем, так что Кутузов упрекал его за то и боялся посылать, и был так же, как и Дохтуров, одной из тех незаметных шестерен, которые, не треща и не шумя, составляют самую существенную часть машины.
Выходя из избы в сырую, темную ночь, Коновницын нахмурился частью от головной усилившейся боли, частью от неприятной мысли, пришедшей ему в голову о том, как теперь взволнуется все это гнездо штабных, влиятельных людей при этом известии, в особенности Бенигсен, после Тарутина бывший на ножах с Кутузовым; как будут предлагать, спорить, приказывать, отменять. И это предчувствие неприятно ему было, хотя он и знал, что без этого нельзя.
Действительно, Толь, к которому он зашел сообщить новое известие, тотчас же стал излагать свои соображения генералу, жившему с ним, и Коновницын, молча и устало слушавший, напомнил ему, что надо идти к светлейшему.


Кутузов, как и все старые люди, мало спал по ночам. Он днем часто неожиданно задремывал; но ночью он, не раздеваясь, лежа на своей постели, большею частию не спал и думал.
Так он лежал и теперь на своей кровати, облокотив тяжелую, большую изуродованную голову на пухлую руку, и думал, открытым одним глазом присматриваясь к темноте.
С тех пор как Бенигсен, переписывавшийся с государем и имевший более всех силы в штабе, избегал его, Кутузов был спокойнее в том отношении, что его с войсками не заставят опять участвовать в бесполезных наступательных действиях. Урок Тарутинского сражения и кануна его, болезненно памятный Кутузову, тоже должен был подействовать, думал он.
«Они должны понять, что мы только можем проиграть, действуя наступательно. Терпение и время, вот мои воины богатыри!» – думал Кутузов. Он знал, что не надо срывать яблоко, пока оно зелено. Оно само упадет, когда будет зрело, а сорвешь зелено, испортишь яблоко и дерево, и сам оскомину набьешь. Он, как опытный охотник, знал, что зверь ранен, ранен так, как только могла ранить вся русская сила, но смертельно или нет, это был еще не разъясненный вопрос. Теперь, по присылкам Лористона и Бертелеми и по донесениям партизанов, Кутузов почти знал, что он ранен смертельно. Но нужны были еще доказательства, надо было ждать.
«Им хочется бежать посмотреть, как они его убили. Подождите, увидите. Все маневры, все наступления! – думал он. – К чему? Все отличиться. Точно что то веселое есть в том, чтобы драться. Они точно дети, от которых не добьешься толку, как было дело, оттого что все хотят доказать, как они умеют драться. Да не в том теперь дело.
И какие искусные маневры предлагают мне все эти! Им кажется, что, когда они выдумали две три случайности (он вспомнил об общем плане из Петербурга), они выдумали их все. А им всем нет числа!»
Неразрешенный вопрос о том, смертельна или не смертельна ли была рана, нанесенная в Бородине, уже целый месяц висел над головой Кутузова. С одной стороны, французы заняли Москву. С другой стороны, несомненно всем существом своим Кутузов чувствовал, что тот страшный удар, в котором он вместе со всеми русскими людьми напряг все свои силы, должен был быть смертелен. Но во всяком случае нужны были доказательства, и он ждал их уже месяц, и чем дальше проходило время, тем нетерпеливее он становился. Лежа на своей постели в свои бессонные ночи, он делал то самое, что делала эта молодежь генералов, то самое, за что он упрекал их. Он придумывал все возможные случайности, в которых выразится эта верная, уже свершившаяся погибель Наполеона. Он придумывал эти случайности так же, как и молодежь, но только с той разницей, что он ничего не основывал на этих предположениях и что он видел их не две и три, а тысячи. Чем дальше он думал, тем больше их представлялось. Он придумывал всякого рода движения наполеоновской армии, всей или частей ее – к Петербургу, на него, в обход его, придумывал (чего он больше всего боялся) и ту случайность, что Наполеон станет бороться против него его же оружием, что он останется в Москве, выжидая его. Кутузов придумывал даже движение наполеоновской армии назад на Медынь и Юхнов, но одного, чего он не мог предвидеть, это того, что совершилось, того безумного, судорожного метания войска Наполеона в продолжение первых одиннадцати дней его выступления из Москвы, – метания, которое сделало возможным то, о чем все таки не смел еще тогда думать Кутузов: совершенное истребление французов. Донесения Дорохова о дивизии Брусье, известия от партизанов о бедствиях армии Наполеона, слухи о сборах к выступлению из Москвы – все подтверждало предположение, что французская армия разбита и сбирается бежать; но это были только предположения, казавшиеся важными для молодежи, но не для Кутузова. Он с своей шестидесятилетней опытностью знал, какой вес надо приписывать слухам, знал, как способны люди, желающие чего нибудь, группировать все известия так, что они как будто подтверждают желаемое, и знал, как в этом случае охотно упускают все противоречащее. И чем больше желал этого Кутузов, тем меньше он позволял себе этому верить. Вопрос этот занимал все его душевные силы. Все остальное было для него только привычным исполнением жизни. Таким привычным исполнением и подчинением жизни были его разговоры с штабными, письма к m me Stael, которые он писал из Тарутина, чтение романов, раздачи наград, переписка с Петербургом и т. п. Но погибель французов, предвиденная им одним, было его душевное, единственное желание.
В ночь 11 го октября он лежал, облокотившись на руку, и думал об этом.
В соседней комнате зашевелилось, и послышались шаги Толя, Коновницына и Болховитинова.
– Эй, кто там? Войдите, войди! Что новенького? – окликнул их фельдмаршал.
Пока лакей зажигал свечу, Толь рассказывал содержание известий.
– Кто привез? – спросил Кутузов с лицом, поразившим Толя, когда загорелась свеча, своей холодной строгостью.
– Не может быть сомнения, ваша светлость.
– Позови, позови его сюда!
Кутузов сидел, спустив одну ногу с кровати и навалившись большим животом на другую, согнутую ногу. Он щурил свой зрячий глаз, чтобы лучше рассмотреть посланного, как будто в его чертах он хотел прочесть то, что занимало его.
– Скажи, скажи, дружок, – сказал он Болховитинову своим тихим, старческим голосом, закрывая распахнувшуюся на груди рубашку. – Подойди, подойди поближе. Какие ты привез мне весточки? А? Наполеон из Москвы ушел? Воистину так? А?
Болховитинов подробно доносил сначала все то, что ему было приказано.
– Говори, говори скорее, не томи душу, – перебил его Кутузов.
Болховитинов рассказал все и замолчал, ожидая приказания. Толь начал было говорить что то, но Кутузов перебил его. Он хотел сказать что то, но вдруг лицо его сщурилось, сморщилось; он, махнув рукой на Толя, повернулся в противную сторону, к красному углу избы, черневшему от образов.
– Господи, создатель мой! Внял ты молитве нашей… – дрожащим голосом сказал он, сложив руки. – Спасена Россия. Благодарю тебя, господи! – И он заплакал.


Со времени этого известия и до конца кампании вся деятельность Кутузова заключается только в том, чтобы властью, хитростью, просьбами удерживать свои войска от бесполезных наступлений, маневров и столкновений с гибнущим врагом. Дохтуров идет к Малоярославцу, но Кутузов медлит со всей армией и отдает приказания об очищении Калуги, отступление за которую представляется ему весьма возможным.
Кутузов везде отступает, но неприятель, не дожидаясь его отступления, бежит назад, в противную сторону.
Историки Наполеона описывают нам искусный маневр его на Тарутино и Малоярославец и делают предположения о том, что бы было, если бы Наполеон успел проникнуть в богатые полуденные губернии.
Но не говоря о том, что ничто не мешало Наполеону идти в эти полуденные губернии (так как русская армия давала ему дорогу), историки забывают то, что армия Наполеона не могла быть спасена ничем, потому что она в самой себе несла уже тогда неизбежные условия гибели. Почему эта армия, нашедшая обильное продовольствие в Москве и не могшая удержать его, а стоптавшая его под ногами, эта армия, которая, придя в Смоленск, не разбирала продовольствия, а грабила его, почему эта армия могла бы поправиться в Калужской губернии, населенной теми же русскими, как и в Москве, и с тем же свойством огня сжигать то, что зажигают?
Армия не могла нигде поправиться. Она, с Бородинского сражения и грабежа Москвы, несла в себе уже как бы химические условия разложения.
Люди этой бывшей армии бежали с своими предводителями сами не зная куда, желая (Наполеон и каждый солдат) только одного: выпутаться лично как можно скорее из того безвыходного положения, которое, хотя и неясно, они все сознавали.
Только поэтому, на совете в Малоярославце, когда, притворяясь, что они, генералы, совещаются, подавая разные мнения, последнее мнение простодушного солдата Мутона, сказавшего то, что все думали, что надо только уйти как можно скорее, закрыло все рты, и никто, даже Наполеон, не мог сказать ничего против этой всеми сознаваемой истины.
Но хотя все и знали, что надо было уйти, оставался еще стыд сознания того, что надо бежать. И нужен был внешний толчок, который победил бы этот стыд. И толчок этот явился в нужное время. Это было так называемое у французов le Hourra de l'Empereur [императорское ура].
На другой день после совета Наполеон, рано утром, притворяясь, что хочет осматривать войска и поле прошедшего и будущего сражения, с свитой маршалов и конвоя ехал по середине линии расположения войск. Казаки, шнырявшие около добычи, наткнулись на самого императора и чуть чуть не поймали его. Ежели казаки не поймали в этот раз Наполеона, то спасло его то же, что губило французов: добыча, на которую и в Тарутине и здесь, оставляя людей, бросались казаки. Они, не обращая внимания на Наполеона, бросились на добычу, и Наполеон успел уйти.
Когда вот вот les enfants du Don [сыны Дона] могли поймать самого императора в середине его армии, ясно было, что нечего больше делать, как только бежать как можно скорее по ближайшей знакомой дороге. Наполеон, с своим сорокалетним брюшком, не чувствуя в себе уже прежней поворотливости и смелости, понял этот намек. И под влиянием страха, которого он набрался от казаков, тотчас же согласился с Мутоном и отдал, как говорят историки, приказание об отступлении назад на Смоленскую дорогу.
То, что Наполеон согласился с Мутоном и что войска пошли назад, не доказывает того, что он приказал это, но что силы, действовавшие на всю армию, в смысле направления ее по Можайской дороге, одновременно действовали и на Наполеона.


Когда человек находится в движении, он всегда придумывает себе цель этого движения. Для того чтобы идти тысячу верст, человеку необходимо думать, что что то хорошее есть за этими тысячью верст. Нужно представление об обетованной земле для того, чтобы иметь силы двигаться.
Обетованная земля при наступлении французов была Москва, при отступлении была родина. Но родина была слишком далеко, и для человека, идущего тысячу верст, непременно нужно сказать себе, забыв о конечной цели: «Нынче я приду за сорок верст на место отдыха и ночлега», и в первый переход это место отдыха заслоняет конечную цель и сосредоточивает на себе все желанья и надежды. Те стремления, которые выражаются в отдельном человеке, всегда увеличиваются в толпе.
Для французов, пошедших назад по старой Смоленской дороге, конечная цель родины была слишком отдалена, и ближайшая цель, та, к которой, в огромной пропорции усиливаясь в толпе, стремились все желанья и надежды, – была Смоленск. Не потому, чтобы люди знала, что в Смоленске было много провианту и свежих войск, не потому, чтобы им говорили это (напротив, высшие чины армии и сам Наполеон знали, что там мало провианта), но потому, что это одно могло им дать силу двигаться и переносить настоящие лишения. Они, и те, которые знали, и те, которые не знали, одинаково обманывая себя, как к обетованной земле, стремились к Смоленску.
Выйдя на большую дорогу, французы с поразительной энергией, с быстротою неслыханной побежали к своей выдуманной цели. Кроме этой причины общего стремления, связывавшей в одно целое толпы французов и придававшей им некоторую энергию, была еще другая причина, связывавшая их. Причина эта состояла в их количестве. Сама огромная масса их, как в физическом законе притяжения, притягивала к себе отдельные атомы людей. Они двигались своей стотысячной массой как целым государством.
Каждый человек из них желал только одного – отдаться в плен, избавиться от всех ужасов и несчастий. Но, с одной стороны, сила общего стремления к цели Смоленска увлекала каждою в одном и том же направлении; с другой стороны – нельзя было корпусу отдаться в плен роте, и, несмотря на то, что французы пользовались всяким удобным случаем для того, чтобы отделаться друг от друга и при малейшем приличном предлоге отдаваться в плен, предлоги эти не всегда случались. Самое число их и тесное, быстрое движение лишало их этой возможности и делало для русских не только трудным, но невозможным остановить это движение, на которое направлена была вся энергия массы французов. Механическое разрывание тела не могло ускорить дальше известного предела совершавшийся процесс разложения.
Ком снега невозможно растопить мгновенно. Существует известный предел времени, ранее которого никакие усилия тепла не могут растопить снега. Напротив, чем больше тепла, тем более крепнет остающийся снег.
Из русских военачальников никто, кроме Кутузова, не понимал этого. Когда определилось направление бегства французской армии по Смоленской дороге, тогда то, что предвидел Коновницын в ночь 11 го октября, начало сбываться. Все высшие чины армии хотели отличиться, отрезать, перехватить, полонить, опрокинуть французов, и все требовали наступления.
Кутузов один все силы свои (силы эти очень невелики у каждого главнокомандующего) употреблял на то, чтобы противодействовать наступлению.
Он не мог им сказать то, что мы говорим теперь: зачем сраженье, и загораживанье дороги, и потеря своих людей, и бесчеловечное добиванье несчастных? Зачем все это, когда от Москвы до Вязьмы без сражения растаяла одна треть этого войска? Но он говорил им, выводя из своей старческой мудрости то, что они могли бы понять, – он говорил им про золотой мост, и они смеялись над ним, клеветали его, и рвали, и метали, и куражились над убитым зверем.
Под Вязьмой Ермолов, Милорадович, Платов и другие, находясь в близости от французов, не могли воздержаться от желания отрезать и опрокинуть два французские корпуса. Кутузову, извещая его о своем намерении, они прислали в конверте, вместо донесения, лист белой бумаги.
И сколько ни старался Кутузов удержать войска, войска наши атаковали, стараясь загородить дорогу. Пехотные полки, как рассказывают, с музыкой и барабанным боем ходили в атаку и побили и потеряли тысячи людей.
Но отрезать – никого не отрезали и не опрокинули. И французское войско, стянувшись крепче от опасности, продолжало, равномерно тая, все тот же свой гибельный путь к Смоленску.



Бородинское сражение с последовавшими за ним занятием Москвы и бегством французов, без новых сражений, – есть одно из самых поучительных явлений истории.
Все историки согласны в том, что внешняя деятельность государств и народов, в их столкновениях между собой, выражается войнами; что непосредственно, вследствие больших или меньших успехов военных, увеличивается или уменьшается политическая сила государств и народов.
Как ни странны исторические описания того, как какой нибудь король или император, поссорившись с другим императором или королем, собрал войско, сразился с войском врага, одержал победу, убил три, пять, десять тысяч человек и вследствие того покорил государство и целый народ в несколько миллионов; как ни непонятно, почему поражение одной армии, одной сотой всех сил народа, заставило покориться народ, – все факты истории (насколько она нам известна) подтверждают справедливость того, что большие или меньшие успехи войска одного народа против войска другого народа суть причины или, по крайней мере, существенные признаки увеличения или уменьшения силы народов. Войско одержало победу, и тотчас же увеличились права победившего народа в ущерб побежденному. Войско понесло поражение, и тотчас же по степени поражения народ лишается прав, а при совершенном поражении своего войска совершенно покоряется.
Так было (по истории) с древнейших времен и до настоящего времени. Все войны Наполеона служат подтверждением этого правила. По степени поражения австрийских войск – Австрия лишается своих прав, и увеличиваются права и силы Франции. Победа французов под Иеной и Ауерштетом уничтожает самостоятельное существование Пруссии.
Но вдруг в 1812 м году французами одержана победа под Москвой, Москва взята, и вслед за тем, без новых сражений, не Россия перестала существовать, а перестала существовать шестисоттысячная армия, потом наполеоновская Франция. Натянуть факты на правила истории, сказать, что поле сражения в Бородине осталось за русскими, что после Москвы были сражения, уничтожившие армию Наполеона, – невозможно.
После Бородинской победы французов не было ни одного не только генерального, но сколько нибудь значительного сражения, и французская армия перестала существовать. Что это значит? Ежели бы это был пример из истории Китая, мы бы могли сказать, что это явление не историческое (лазейка историков, когда что не подходит под их мерку); ежели бы дело касалось столкновения непродолжительного, в котором участвовали бы малые количества войск, мы бы могли принять это явление за исключение; но событие это совершилось на глазах наших отцов, для которых решался вопрос жизни и смерти отечества, и война эта была величайшая из всех известных войн…
Период кампании 1812 года от Бородинского сражения до изгнания французов доказал, что выигранное сражение не только не есть причина завоевания, но даже и не постоянный признак завоевания; доказал, что сила, решающая участь народов, лежит не в завоевателях, даже на в армиях и сражениях, а в чем то другом.
Французские историки, описывая положение французского войска перед выходом из Москвы, утверждают, что все в Великой армии было в порядке, исключая кавалерии, артиллерии и обозов, да не было фуража для корма лошадей и рогатого скота. Этому бедствию не могло помочь ничто, потому что окрестные мужики жгли свое сено и не давали французам.
Выигранное сражение не принесло обычных результатов, потому что мужики Карп и Влас, которые после выступления французов приехали в Москву с подводами грабить город и вообще не выказывали лично геройских чувств, и все бесчисленное количество таких мужиков не везли сена в Москву за хорошие деньги, которые им предлагали, а жгли его.

Представим себе двух людей, вышедших на поединок с шпагами по всем правилам фехтовального искусства: фехтование продолжалось довольно долгое время; вдруг один из противников, почувствовав себя раненым – поняв, что дело это не шутка, а касается его жизни, бросил свою шпагу и, взяв первую попавшуюся дубину, начал ворочать ею. Но представим себе, что противник, так разумно употребивший лучшее и простейшее средство для достижения цели, вместе с тем воодушевленный преданиями рыцарства, захотел бы скрыть сущность дела и настаивал бы на том, что он по всем правилам искусства победил на шпагах. Можно себе представить, какая путаница и неясность произошла бы от такого описания происшедшего поединка.
Фехтовальщик, требовавший борьбы по правилам искусства, были французы; его противник, бросивший шпагу и поднявший дубину, были русские; люди, старающиеся объяснить все по правилам фехтования, – историки, которые писали об этом событии.
Со времени пожара Смоленска началась война, не подходящая ни под какие прежние предания войн. Сожжение городов и деревень, отступление после сражений, удар Бородина и опять отступление, оставление и пожар Москвы, ловля мародеров, переимка транспортов, партизанская война – все это были отступления от правил.
Наполеон чувствовал это, и с самого того времени, когда он в правильной позе фехтовальщика остановился в Москве и вместо шпаги противника увидал поднятую над собой дубину, он не переставал жаловаться Кутузову и императору Александру на то, что война велась противно всем правилам (как будто существовали какие то правила для того, чтобы убивать людей). Несмотря на жалобы французов о неисполнении правил, несмотря на то, что русским, высшим по положению людям казалось почему то стыдным драться дубиной, а хотелось по всем правилам стать в позицию en quarte или en tierce [четвертую, третью], сделать искусное выпадение в prime [первую] и т. д., – дубина народной войны поднялась со всей своей грозной и величественной силой и, не спрашивая ничьих вкусов и правил, с глупой простотой, но с целесообразностью, не разбирая ничего, поднималась, опускалась и гвоздила французов до тех пор, пока не погибло все нашествие.
И благо тому народу, который не как французы в 1813 году, отсалютовав по всем правилам искусства и перевернув шпагу эфесом, грациозно и учтиво передает ее великодушному победителю, а благо тому народу, который в минуту испытания, не спрашивая о том, как по правилам поступали другие в подобных случаях, с простотою и легкостью поднимает первую попавшуюся дубину и гвоздит ею до тех пор, пока в душе его чувство оскорбления и мести не заменяется презрением и жалостью.


Одним из самых осязательных и выгодных отступлений от так называемых правил войны есть действие разрозненных людей против людей, жмущихся в кучу. Такого рода действия всегда проявляются в войне, принимающей народный характер. Действия эти состоят в том, что, вместо того чтобы становиться толпой против толпы, люди расходятся врозь, нападают поодиночке и тотчас же бегут, когда на них нападают большими силами, а потом опять нападают, когда представляется случай. Это делали гверильясы в Испании; это делали горцы на Кавказе; это делали русские в 1812 м году.
Войну такого рода назвали партизанскою и полагали, что, назвав ее так, объяснили ее значение. Между тем такого рода война не только не подходит ни под какие правила, но прямо противоположна известному и признанному за непогрешимое тактическому правилу. Правило это говорит, что атакующий должен сосредоточивать свои войска с тем, чтобы в момент боя быть сильнее противника.
Партизанская война (всегда успешная, как показывает история) прямо противуположна этому правилу.
Противоречие это происходит оттого, что военная наука принимает силу войск тождественною с их числительностию. Военная наука говорит, что чем больше войска, тем больше силы. Les gros bataillons ont toujours raison. [Право всегда на стороне больших армий.]
Говоря это, военная наука подобна той механике, которая, основываясь на рассмотрении сил только по отношению к их массам, сказала бы, что силы равны или не равны между собою, потому что равны или не равны их массы.
Сила (количество движения) есть произведение из массы на скорость.
В военном деле сила войска есть также произведение из массы на что то такое, на какое то неизвестное х.
Военная наука, видя в истории бесчисленное количество примеров того, что масса войск не совпадает с силой, что малые отряды побеждают большие, смутно признает существование этого неизвестного множителя и старается отыскать его то в геометрическом построении, то в вооружении, то – самое обыкновенное – в гениальности полководцев. Но подстановление всех этих значений множителя не доставляет результатов, согласных с историческими фактами.
А между тем стоит только отрешиться от установившегося, в угоду героям, ложного взгляда на действительность распоряжений высших властей во время войны для того, чтобы отыскать этот неизвестный х.
Х этот есть дух войска, то есть большее или меньшее желание драться и подвергать себя опасностям всех людей, составляющих войско, совершенно независимо от того, дерутся ли люди под командой гениев или не гениев, в трех или двух линиях, дубинами или ружьями, стреляющими тридцать раз в минуту. Люди, имеющие наибольшее желание драться, всегда поставят себя и в наивыгоднейшие условия для драки.
Дух войска – есть множитель на массу, дающий произведение силы. Определить и выразить значение духа войска, этого неизвестного множителя, есть задача науки.
Задача эта возможна только тогда, когда мы перестанем произвольно подставлять вместо значения всего неизвестного Х те условия, при которых проявляется сила, как то: распоряжения полководца, вооружение и т. д., принимая их за значение множителя, а признаем это неизвестное во всей его цельности, то есть как большее или меньшее желание драться и подвергать себя опасности. Тогда только, выражая уравнениями известные исторические факты, из сравнения относительного значения этого неизвестного можно надеяться на определение самого неизвестного.
Десять человек, батальонов или дивизий, сражаясь с пятнадцатью человеками, батальонами или дивизиями, победили пятнадцать, то есть убили и забрали в плен всех без остатка и сами потеряли четыре; стало быть, уничтожились с одной стороны четыре, с другой стороны пятнадцать. Следовательно, четыре были равны пятнадцати, и, следовательно, 4а:=15у. Следовательно, ж: г/==15:4. Уравнение это не дает значения неизвестного, но оно дает отношение между двумя неизвестными. И из подведения под таковые уравнения исторических различно взятых единиц (сражений, кампаний, периодов войн) получатся ряды чисел, в которых должны существовать и могут быть открыты законы.
Тактическое правило о том, что надо действовать массами при наступлении и разрозненно при отступлении, бессознательно подтверждает только ту истину, что сила войска зависит от его духа. Для того чтобы вести людей под ядра, нужно больше дисциплины, достигаемой только движением в массах, чем для того, чтобы отбиваться от нападающих. Но правило это, при котором упускается из вида дух войска, беспрестанно оказывается неверным и в особенности поразительно противоречит действительности там, где является сильный подъем или упадок духа войска, – во всех народных войнах.
Французы, отступая в 1812 м году, хотя и должны бы защищаться отдельно, по тактике, жмутся в кучу, потому что дух войска упал так, что только масса сдерживает войско вместе. Русские, напротив, по тактике должны бы были нападать массой, на деле же раздробляются, потому что дух поднят так, что отдельные лица бьют без приказания французов и не нуждаются в принуждении для того, чтобы подвергать себя трудам и опасностям.