Иргенский острог
Координаты: 51°59′20″ с. ш. 112°34′30″ в. д. / 51.98889° с. ш. 112.57500° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=51.98889&mlon=112.57500&zoom=10 (O)] (Я)
Иргенский острог — один из первых острогов на территории Забайкалья. Основан в 1653 году, упразднён в начале XVIII века. На его месте ныне село Иргень Читинского района Забайкальского края.
Содержание
История
Иргенский острог был основан 24 сентября 1653 года отрядом казаков во главе с сыном боярским Петром Бекетовым. Отряд вышел из Енисейска в июне 1652 года и за год добрался до окрестностей озера Иргень. Место было выбрано на правом берегу реки Хилок на небольшом отдалении от озера. Острог отстраивался зимой и задумывался как форпост для освоения края. В 1654 году Бекетов с отрядом отправился дальше на реку Шилку, оставив небольшое количество людей в остроге. В 1655 году укрепление сожгли тунгусы, однако нерчинский воевода Афанасий Пашков приказал в 1657 году отстроить острог заново и сделал его одной из своих резиденций. О правлении воеводы Пашкова сохранились записи протопопа Аввакума, в которых он жалуется на жестокость и злоупотребления[1]. На месте Иргенского острога сохранилась часовня, посвящённая Иргенским мученикам — четырём воинам-казакам, которые были замучены воеводой, а впоследствии за совершённые чудеса были причислены к лику святых. Это место стало объектом паломничества.
Постепенно Иргенский острог стал утрачивать своё значение, так как река и озёра обмелели, а основной тракт изменился и стал проходить через Еравнинский и Телембинский остроги. В начале XVIII века острог был упразднён.
В 1735 году Герхард Миллер составил описание Нерчинского уезда, в котором рассказывал о часовне святых Симеона, Киприана и Иосифа. Предположительно речь шла о часовне святого Герасима Иорданского, стоявшей на берегу озера Иргень, и использовавшейся как баптистерий[2].
Напишите отзыв о статье "Иргенский острог"
Примечания
- ↑ [imwerden.de/pdf/avvakum_zhitie_i_dr_paris.pdf Памятная записка о злоупотреблениях и жесткостях воеводы Пашкова] // Протопоп Аввакум. Житие. Челобитные к царю. Переписка с боярыней Морозовой. Париж, 1951. С. 70-71.
- ↑ [www.pravoslavie.ru/put/4316.htm Камедина Л. Загадки Иргенских мучеников. Часть 1] // Православие.Ru
Литература
- Болтунов А. Г. Памятники рус. археол. на тер. Чит. обл. // Проблемы археол. Сев. Азии (к 80-летию акад. А. П. Окладникова): Тезисы докладов XXXVIII РАСК. — Чита, 1988;
- Артемьев А. Р. Города и остроги Забайкалья и Приамурья во 2-й пол. XVII—XVIII в. — Владивосток, 1999.
Ссылки
- [oldchita.megalink.ru/towns/ostrog_irgen.htm Иргенский острог на сервере Старой Читы]
- [ez.chita.ru/encycl/concepts/?id=3640 Иргенский острог в энциклопедии Забайкалья]
Отрывок, характеризующий Иргенский острог
– Да, да, ни на волос, – отвечал смеясь князь Василий. – Сергей Кузьмич… со всех сторон. Со всех сторон, Сергей Кузьмич… Бедный Вязмитинов никак не мог пойти далее. Несколько раз он принимался снова за письмо, но только что скажет Сергей … всхлипывания… Ку…зьми…ч – слезы… и со всех сторон заглушаются рыданиями, и дальше он не мог. И опять платок, и опять «Сергей Кузьмич, со всех сторон», и слезы… так что уже попросили прочесть другого.– Кузьмич… со всех сторон… и слезы… – повторил кто то смеясь.
– Не будьте злы, – погрозив пальцем, с другого конца стола, проговорила Анна Павловна, – c'est un si brave et excellent homme notre bon Viasmitinoff… [Это такой прекрасный человек, наш добрый Вязмитинов…]
Все очень смеялись. На верхнем почетном конце стола все были, казалось, веселы и под влиянием самых различных оживленных настроений; только Пьер и Элен молча сидели рядом почти на нижнем конце стола; на лицах обоих сдерживалась сияющая улыбка, не зависящая от Сергея Кузьмича, – улыбка стыдливости перед своими чувствами. Что бы ни говорили и как бы ни смеялись и шутили другие, как бы аппетитно ни кушали и рейнвейн, и соте, и мороженое, как бы ни избегали взглядом эту чету, как бы ни казались равнодушны, невнимательны к ней, чувствовалось почему то, по изредка бросаемым на них взглядам, что и анекдот о Сергее Кузьмиче, и смех, и кушанье – всё было притворно, а все силы внимания всего этого общества были обращены только на эту пару – Пьера и Элен. Князь Василий представлял всхлипыванья Сергея Кузьмича и в это время обегал взглядом дочь; и в то время как он смеялся, выражение его лица говорило: «Так, так, всё хорошо идет; нынче всё решится». Анна Павловна грозила ему за notre bon Viasmitinoff, а в глазах ее, которые мельком блеснули в этот момент на Пьера, князь Василий читал поздравление с будущим зятем и счастием дочери. Старая княгиня, предлагая с грустным вздохом вина своей соседке и сердито взглянув на дочь, этим вздохом как будто говорила: «да, теперь нам с вами ничего больше не осталось, как пить сладкое вино, моя милая; теперь время этой молодежи быть так дерзко вызывающе счастливой». «И что за глупость всё то, что я рассказываю, как будто это меня интересует, – думал дипломат, взглядывая на счастливые лица любовников – вот это счастие!»
Среди тех ничтожно мелких, искусственных интересов, которые связывали это общество, попало простое чувство стремления красивых и здоровых молодых мужчины и женщины друг к другу. И это человеческое чувство подавило всё и парило над всем их искусственным лепетом. Шутки были невеселы, новости неинтересны, оживление – очевидно поддельно. Не только они, но лакеи, служившие за столом, казалось, чувствовали то же и забывали порядки службы, заглядываясь на красавицу Элен с ее сияющим лицом и на красное, толстое, счастливое и беспокойное лицо Пьера. Казалось, и огни свечей сосредоточены были только на этих двух счастливых лицах.
