Иригарей, Люс
Поделись знанием:
Та минута, когда Николай увидал в водомоине копошащихся с волком собак, из под которых виднелась седая шерсть волка, его вытянувшаяся задняя нога, и с прижатыми ушами испуганная и задыхающаяся голова (Карай держал его за горло), минута, когда увидал это Николай, была счастливейшею минутою его жизни. Он взялся уже за луку седла, чтобы слезть и колоть волка, как вдруг из этой массы собак высунулась вверх голова зверя, потом передние ноги стали на край водомоины. Волк ляскнул зубами (Карай уже не держал его за горло), выпрыгнул задними ногами из водомоины и, поджав хвост, опять отделившись от собак, двинулся вперед. Карай с ощетинившейся шерстью, вероятно ушибленный или раненый, с трудом вылезал из водомоины.
– Боже мой! За что?… – с отчаянием закричал Николай.
Охотник дядюшки с другой стороны скакал на перерез волку, и собаки его опять остановили зверя. Опять его окружили.
Николай, его стремянной, дядюшка и его охотник вертелись над зверем, улюлюкая, крича, всякую минуту собираясь слезть, когда волк садился на зад и всякий раз пускаясь вперед, когда волк встряхивался и подвигался к засеке, которая должна была спасти его. Еще в начале этой травли, Данила, услыхав улюлюканье, выскочил на опушку леса. Он видел, как Карай взял волка и остановил лошадь, полагая, что дело было кончено. Но когда охотники не слезли, волк встряхнулся и опять пошел на утек. Данила выпустил своего бурого не к волку, а прямой линией к засеке так же, как Карай, – на перерез зверю. Благодаря этому направлению, он подскакивал к волку в то время, как во второй раз его остановили дядюшкины собаки.
Данила скакал молча, держа вынутый кинжал в левой руке и как цепом молоча своим арапником по подтянутым бокам бурого.
Николай не видал и не слыхал Данилы до тех пор, пока мимо самого его не пропыхтел тяжело дыша бурый, и он услыхал звук паденья тела и увидал, что Данила уже лежит в середине собак на заду волка, стараясь поймать его за уши. Очевидно было и для собак, и для охотников, и для волка, что теперь всё кончено. Зверь, испуганно прижав уши, старался подняться, но собаки облепили его. Данила, привстав, сделал падающий шаг и всей тяжестью, как будто ложась отдыхать, повалился на волка, хватая его за уши. Николай хотел колоть, но Данила прошептал: «Не надо, соструним», – и переменив положение, наступил ногою на шею волку. В пасть волку заложили палку, завязали, как бы взнуздав его сворой, связали ноги, и Данила раза два с одного бока на другой перевалил волка.
Люс Иригарей или Иригаре (фр. Luce Irigaray, род. 3 мая 1930, Берниссар, Бельгия) — французский философ и психоаналитик, занимается феминистской ревизией социальной теории.
Содержание
Биография
Училась в Католическом университете Лёвена, работала школьным учителем в Брюсселе, в начале 60-х переехала во Францию. В 1968 году защитила диссертацию по лингвистике. Преподавала в Университете Париж-VIII, участвовала в семинарах Жака Лакана. В настоящее время — одна из директоров Национального центра научных исследований в Париже (CNRS).
В 2004-2006 была приглашенным профессором в Ноттингемском университете. Также преподавала в Университете Эразма в Роттердаме, в Ливерпульском университете.
Труды
Автор более 20 книг по философии и психоанализу, многие из них посвящены феминистской критике традиционной философии и её языка. Её работы подверглись серьёзной критике в книге «Интеллектуальные уловки» Ж. Брикмона и А. Сокала.
Библиография
- Этика полового различия /Издательство ХЖ, Москва, 2004.
- Le Langage des déments (Mouton / De Gruyter, 1973.
- Speculum. De l’autre femme (Éditions de Minuit, 1974).
- Ce sexe qui n’en est pas un (Éditions de Minuit, 1977).
- Et l’une ne bouge pas sans l’autre (Éditions de Minuit, 1979).
- Amante marine de Friedrich Nietzsche (Éditions de Minuit, 1980).
- Le Corps-à-corps avec la mère (La Pleine lune, 1981).
- Passions élémentaires (Éditions de Minuit, 1982).
- L’Oubli de l’air - chez Martin Heidegger (Éditions de Minuit, 1983).
- La Croyance même (Éditions Galilée, 1983).
- Éthique de la différence sexuelle (Éditions de Minuit, 1984). (На русском: Этика полового различия. — М.: Художественный журнал, 2004. — 182 с.)
- Parler n’est jamais neutre (Éditions de Minuit, 1985).
- Sexes et parentés (Éditions de Minuit, 1987).
- Le Temps de la différence. Pour une révolution pacifique (L.G.F., « Le Livre de poche. Biblio », 1989).
- Sexes et genres à travers les langues (Grasset, 1990).
- Je, tu, nous. Pour une culture de la différence (Grasset, 1990 ; L.G.F., « Le Livre de poche. Biblio » n°4155, 1992).
- J’aime à toi (Grasset, 1992).
- Être deux (Grasset, 1997).
- Entre Orient et Occident (Grasset, 1999).
- Prières quotidiennes / Everyday prayers (Maisonneuve et Larose / University of Nottingham, 2004).
Признание
Почетный доктор Лондонского университета (2003), Университетского колледжа Лондона (2008).
Напишите отзыв о статье "Иригарей, Люс"
Ссылки
- [gliocchidiblimunda.files.wordpress.com/2010/08/luce-irigaray.jpg Фотопортрет Люс Иригаре]
Отрывок, характеризующий Иригарей, Люс
Старый кобель, с своими мотавшимися на ляжках клоками, благодаря происшедшей остановке, перерезывая дорогу волку, был уже в пяти шагах от него. Как будто почувствовав опасность, волк покосился на Карая, еще дальше спрятав полено (хвост) между ног и наддал скоку. Но тут – Николай видел только, что что то сделалось с Караем – он мгновенно очутился на волке и с ним вместе повалился кубарем в водомоину, которая была перед ними.Та минута, когда Николай увидал в водомоине копошащихся с волком собак, из под которых виднелась седая шерсть волка, его вытянувшаяся задняя нога, и с прижатыми ушами испуганная и задыхающаяся голова (Карай держал его за горло), минута, когда увидал это Николай, была счастливейшею минутою его жизни. Он взялся уже за луку седла, чтобы слезть и колоть волка, как вдруг из этой массы собак высунулась вверх голова зверя, потом передние ноги стали на край водомоины. Волк ляскнул зубами (Карай уже не держал его за горло), выпрыгнул задними ногами из водомоины и, поджав хвост, опять отделившись от собак, двинулся вперед. Карай с ощетинившейся шерстью, вероятно ушибленный или раненый, с трудом вылезал из водомоины.
– Боже мой! За что?… – с отчаянием закричал Николай.
Охотник дядюшки с другой стороны скакал на перерез волку, и собаки его опять остановили зверя. Опять его окружили.
Николай, его стремянной, дядюшка и его охотник вертелись над зверем, улюлюкая, крича, всякую минуту собираясь слезть, когда волк садился на зад и всякий раз пускаясь вперед, когда волк встряхивался и подвигался к засеке, которая должна была спасти его. Еще в начале этой травли, Данила, услыхав улюлюканье, выскочил на опушку леса. Он видел, как Карай взял волка и остановил лошадь, полагая, что дело было кончено. Но когда охотники не слезли, волк встряхнулся и опять пошел на утек. Данила выпустил своего бурого не к волку, а прямой линией к засеке так же, как Карай, – на перерез зверю. Благодаря этому направлению, он подскакивал к волку в то время, как во второй раз его остановили дядюшкины собаки.
Данила скакал молча, держа вынутый кинжал в левой руке и как цепом молоча своим арапником по подтянутым бокам бурого.
Николай не видал и не слыхал Данилы до тех пор, пока мимо самого его не пропыхтел тяжело дыша бурый, и он услыхал звук паденья тела и увидал, что Данила уже лежит в середине собак на заду волка, стараясь поймать его за уши. Очевидно было и для собак, и для охотников, и для волка, что теперь всё кончено. Зверь, испуганно прижав уши, старался подняться, но собаки облепили его. Данила, привстав, сделал падающий шаг и всей тяжестью, как будто ложась отдыхать, повалился на волка, хватая его за уши. Николай хотел колоть, но Данила прошептал: «Не надо, соструним», – и переменив положение, наступил ногою на шею волку. В пасть волку заложили палку, завязали, как бы взнуздав его сворой, связали ноги, и Данила раза два с одного бока на другой перевалил волка.
