Ирина Македонская
| Ирина Македонская | |
| Αγία Ειρήνη | |
 Великомученица Ирина (пелена древнерусского шития) | |
| Рождение | |
|---|---|
| Смерть |
конец I — начало II веков |
| В лике | |
Ирина Македонская (греч. Αγία Ειρήνη; ум. конец I — начало II веков) — раннехристианская святая, почитаемая в лике великомучеников (первая женщина в данном лике святости). Память совершается в Православной церкви 5 мая по юлианскому календарю.
Жизнеописание
Родилась в Македонии в семье язычника Ликиния, правителя области Мигдония. Была названа при рождении Пенелопой. Её отец построил для неё отдельный дворец, где она жила со своей воспитательницей Карией. Образование Пенелопа получала от приходившего ежедневного наставника Апелиана, бывшего тайным христианином. Как повествует житие, обращению Ирины в христианство предшествовала следующая история:
|
Апелиан дал этому следующее толкование: голубь — добродетели девушки, ветвь маслины — благодать, получаемая в крещении; орёл символизирует высоту её духа, а венок — победа над страстями и венец в Царствии Небесном; ворон со змеёй символизирует дьявола. Всё это Апелиан счёл знаком того, что «что великий Царь, содержащий в Своей власти небо и землю, хочет обручить тебя в невесту Себе и ты претерпишь за имя Его многие страдания».
Пенелопа приняла крещение от апостола Тимофея и была наречена Ириной. После этого она отказалась от предложения отца вступить в брак. Вначале родители спокойно отнеслись к решению дочери, но затем, согласно житию, из-за козней дьявола её отец воспылал гневом и приказал бросить дочь под копыта диких лошадей. Лошади не тронули Ирину, а один из них насмерть затоптал Ликиния, который затем был воскрешён по молитве дочери и сам принял христианство.[1]
Ликиний оставил пост градоправителя и пришедший на его место Седекия начал гонения против христиан. Ирина была подвергнута различным истязаниям: была брошена в ров, наполненный змеями, её тело пилили железной пилой. Согласно житию, всё это не причинило вреда Ирине. Стойкость святой, согласно преданию, обратила в христианство 10 000 язычников, которые приняли крещение от апостола Тимофея. Проповедуя в Мигдонии, Ирина не только исцеляла больных, но и воскресила умершего юношу. Из Мигдонии святая с проповедью о Христе перешла в город Каллиполь, а затем в Константину и Месемврию. Житие описывает её многочисленные чудеса и исцеления больных. По преданию после казни Ирины в Месемврии Бог, послав ангела «восставил святую Ирину живою из гроба».
Согласно преданию, в Эфесе Ирина была извещена о своей предстоящей смерти и в сопровождении своего учителя старца Апелиана и других христиан пришла к пещере, войдя в которую, повелела своим спутникам закрыть вход в пещеру большим камнем. На четвёртый день, согласно житию, отвалив камень, пещеру нашли пустой.
Напишите отзыв о статье "Ирина Македонская"
Примечания
Ссылки
- [www.pravenc.ru/text/673929.html Ирина] // Православная энциклопедия. Том XXVI. — М.: Церковно-научный центр «Православная энциклопедия», 2011. — С. 376—383. — 752 с. — 39 000 экз. — ISBN 978-5-89572-048-6
- Дмитрий Ростовский. Страдание святой великомученицы Ирины
- [archive.is/20130417050658/kazan.eparhia.ru/bogoslugenie/akafisti/velikkam/irinavelsa/ Акафист святой великомученице Ирине]
Отрывок, характеризующий Ирина Македонская
Анна Михайловна глубоко вздохнула: – Долохов, Марьи Ивановны сын, – сказала она таинственным шопотом, – говорят, совсем компрометировал ее. Он его вывел, пригласил к себе в дом в Петербурге, и вот… Она сюда приехала, и этот сорви голова за ней, – сказала Анна Михайловна, желая выразить свое сочувствие Пьеру, но в невольных интонациях и полуулыбкою выказывая сочувствие сорви голове, как она назвала Долохова. – Говорят, сам Пьер совсем убит своим горем.– Ну, всё таки скажите ему, чтоб он приезжал в клуб, – всё рассеется. Пир горой будет.
На другой день, 3 го марта, во 2 м часу по полудни, 250 человек членов Английского клуба и 50 человек гостей ожидали к обеду дорогого гостя и героя Австрийского похода, князя Багратиона. В первое время по получении известия об Аустерлицком сражении Москва пришла в недоумение. В то время русские так привыкли к победам, что, получив известие о поражении, одни просто не верили, другие искали объяснений такому странному событию в каких нибудь необыкновенных причинах. В Английском клубе, где собиралось всё, что было знатного, имеющего верные сведения и вес, в декабре месяце, когда стали приходить известия, ничего не говорили про войну и про последнее сражение, как будто все сговорились молчать о нем. Люди, дававшие направление разговорам, как то: граф Ростопчин, князь Юрий Владимирович Долгорукий, Валуев, гр. Марков, кн. Вяземский, не показывались в клубе, а собирались по домам, в своих интимных кружках, и москвичи, говорившие с чужих голосов (к которым принадлежал и Илья Андреич Ростов), оставались на короткое время без определенного суждения о деле войны и без руководителей. Москвичи чувствовали, что что то нехорошо и что обсуждать эти дурные вести трудно, и потому лучше молчать. Но через несколько времени, как присяжные выходят из совещательной комнаты, появились и тузы, дававшие мнение в клубе, и всё заговорило ясно и определенно. Были найдены причины тому неимоверному, неслыханному и невозможному событию, что русские были побиты, и все стало ясно, и во всех углах Москвы заговорили одно и то же. Причины эти были: измена австрийцев, дурное продовольствие войска, измена поляка Пшебышевского и француза Ланжерона, неспособность Кутузова, и (потихоньку говорили) молодость и неопытность государя, вверившегося дурным и ничтожным людям. Но войска, русские войска, говорили все, были необыкновенны и делали чудеса храбрости. Солдаты, офицеры, генералы – были герои. Но героем из героев был князь Багратион, прославившийся своим Шенграбенским делом и отступлением от Аустерлица, где он один провел свою колонну нерасстроенною и целый день отбивал вдвое сильнейшего неприятеля. Тому, что Багратион выбран был героем в Москве, содействовало и то, что он не имел связей в Москве, и был чужой. В лице его отдавалась должная честь боевому, простому, без связей и интриг, русскому солдату, еще связанному воспоминаниями Итальянского похода с именем Суворова. Кроме того в воздаянии ему таких почестей лучше всего показывалось нерасположение и неодобрение Кутузову.
– Ежели бы не было Багратиона, il faudrait l'inventer, [надо бы изобрести его.] – сказал шутник Шиншин, пародируя слова Вольтера. Про Кутузова никто не говорил, и некоторые шопотом бранили его, называя придворною вертушкой и старым сатиром. По всей Москве повторялись слова князя Долгорукова: «лепя, лепя и облепишься», утешавшегося в нашем поражении воспоминанием прежних побед, и повторялись слова Ростопчина про то, что французских солдат надо возбуждать к сражениям высокопарными фразами, что с Немцами надо логически рассуждать, убеждая их, что опаснее бежать, чем итти вперед; но что русских солдат надо только удерживать и просить: потише! Со всex сторон слышны были новые и новые рассказы об отдельных примерах мужества, оказанных нашими солдатами и офицерами при Аустерлице. Тот спас знамя, тот убил 5 ть французов, тот один заряжал 5 ть пушек. Говорили и про Берга, кто его не знал, что он, раненый в правую руку, взял шпагу в левую и пошел вперед. Про Болконского ничего не говорили, и только близко знавшие его жалели, что он рано умер, оставив беременную жену и чудака отца.
3 го марта во всех комнатах Английского клуба стоял стон разговаривающих голосов и, как пчелы на весеннем пролете, сновали взад и вперед, сидели, стояли, сходились и расходились, в мундирах, фраках и еще кое кто в пудре и кафтанах, члены и гости клуба. Пудренные, в чулках и башмаках ливрейные лакеи стояли у каждой двери и напряженно старались уловить каждое движение гостей и членов клуба, чтобы предложить свои услуги. Большинство присутствовавших были старые, почтенные люди с широкими, самоуверенными лицами, толстыми пальцами, твердыми движениями и голосами. Этого рода гости и члены сидели по известным, привычным местам и сходились в известных, привычных кружках. Малая часть присутствовавших состояла из случайных гостей – преимущественно молодежи, в числе которой были Денисов, Ростов и Долохов, который был опять семеновским офицером. На лицах молодежи, особенно военной, было выражение того чувства презрительной почтительности к старикам, которое как будто говорит старому поколению: уважать и почитать вас мы готовы, но помните, что всё таки за нами будущность.
