Ириновский проспект

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Координаты: 59°57′22″ с. ш. 30°28′06″ в. д. / 59.95611° с. ш. 30.46833° в. д. / 59.95611; 30.46833 (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=59.95611&mlon=30.46833&zoom=12 (O)] (Я)
Ириновский проспект
Санкт-Петербург
Общая информация
Район города Красногвардейский
Исторический район Жерновка,
Ржевка-Пороховые,
Пороховые
Прежние названия 4-я Жерновская улица (частично вошла)
Протяжённость ≈ 2500 м
Ближайшие станции метро «Ладожская»

Вид с улицы Коммуны, март 2008 г.
[www.openstreetmap.org/?lat=59.95611&lon=30.46806&zoom=15&layers=M на карте OpenStreetMap]
[maps.yandex.ru/map.xml?mapID=500&slices=1&mapX=3392107&mapY=8353194&descx=3392107&descy=8353194&scale=11 на карте Яндекс]
[maps.google.com/maps?f=q&hl=en&geocode=&q=Ириновский+проспект,+Санкт-Петербург,+Россия&sll=59.953461,30.497394&sspn=0.044007,0.144024&ie=UTF8&t=h&z=14&iwloc=addr на карте Google]
Ириновский проспект на Викискладе

Ири́новский проспект — проспект в Красногвардейском районе Санкт-Петербурга, проходит от Бокситогорской улицы до улицы Коммуны[1]. Длина около 2,5 км. Продолжение проспекта на запад носит название Большая Пороховская улица, на восток — Рябовское шоссе.





История

Название известно с 1914 года. Первоначально проспект проходил вдоль Ириновской узкоколейной железнодорожной ветки, проходившей с 1892 года между деревней Ириновка и Большой Охтой. Вблизи Ириновки с конца XIX века проводились разработки торфа, и дорога обеспечивала связь центра этих разработок с городом. В 19231926 годах узкоколейка и железнодорожный вокзал были разобраны, вместо неё была проложена трамвайная линия. Проезд вдоль железнодорожной, а впоследствии — трамвайной линии от Панфиловой улицы до реки Охты с 1914 года известен как Ириновский проспект. Участок дороги вдоль Ириновской трамвайной линии от Охты до современного дома № 31 по Ириновскому проспекту официального названия не имел, а далее линия шла по 5-й Жерновской улице.

В начале 1970-х годов, после прокладки Большой Пороховской улицы, проезд на участке от Панфиловой улицы до современного проспекта Энергетиков исчез. Однако трамвайная линия на этом участке действовала до октября 1978 года, пока также не была перенесена на Большую Пороховскую улицу.

В середине 1970-х годов, при проектировании нового жилого района Ленинграда, Ириновский проспект было решено продлить за Охту и проложить прямо, а не вдоль трамвайной ветки.

6 декабря 1976 года Ириновский проспект был спрямлён и официально продлён от Охты до улицы Коммуны, в его состав частично вошла 4-я Жерновская улица. При этом трамвайная линия осталась на прежнем месте.

16 октября 1978 года, после переноса трамвайных путей на Большую Пороховскую улицу, участок Ириновского проспекта от Панфиловой улицы до проспекта Энергетиков был официально упразднён. Этим же постановлением в состав Большой Пороховской улицы передавался участок от проспекта Энергетиков до Бокситогорской улицы.

В 1983 году, после постройки Ириновского моста, две части Ириновского проспекта были соединены в одну магистраль. Тогда же трамвайную ветку проложили прямо по проспекту и новопостроенному мосту.

На Ириновском проспекте расположены дача Безобразовых, несколько предприятий (Ириновский пр., 1 — «Медицина СПб»), а с 1988 года — школа № 562.

Пересечения

Проспект граничит или пересекается со следующими магистралями:

Транспорт

Ближайшая станция метро — «Ладожская».

На всём протяжении проспекта проложены трамвайные пути. Также по проспекту проходит ряд автобусных маршрутов.

Напишите отзыв о статье "Ириновский проспект"

Примечания

  1. [www.spbculture.ru/img/12_07_2012/Reestr2011.doc Реестр названий объектов городской среды Санкт-Петербурга. Постановление Правительства Санкт-Петербурга № 117 от 06.02.2006. Версия с поправками на август 2012 г.]

Литература


Отрывок, характеризующий Ириновский проспект


С первого того вечера, когда Наташа, после отъезда Пьера, с радостно насмешливой улыбкой сказала княжне Марье, что он точно, ну точно из бани, и сюртучок, и стриженый, с этой минуты что то скрытое и самой ей неизвестное, но непреодолимое проснулось в душе Наташи.
Все: лицо, походка, взгляд, голос – все вдруг изменилось в ней. Неожиданные для нее самой – сила жизни, надежды на счастье всплыли наружу и требовали удовлетворения. С первого вечера Наташа как будто забыла все то, что с ней было. Она с тех пор ни разу не пожаловалась на свое положение, ни одного слова не сказала о прошедшем и не боялась уже делать веселые планы на будущее. Она мало говорила о Пьере, но когда княжна Марья упоминала о нем, давно потухший блеск зажигался в ее глазах и губы морщились странной улыбкой.
Перемена, происшедшая в Наташе, сначала удивила княжну Марью; но когда она поняла ее значение, то перемена эта огорчила ее. «Неужели она так мало любила брата, что так скоро могла забыть его», – думала княжна Марья, когда она одна обдумывала происшедшую перемену. Но когда она была с Наташей, то не сердилась на нее и не упрекала ее. Проснувшаяся сила жизни, охватившая Наташу, была, очевидно, так неудержима, так неожиданна для нее самой, что княжна Марья в присутствии Наташи чувствовала, что она не имела права упрекать ее даже в душе своей.
Наташа с такой полнотой и искренностью вся отдалась новому чувству, что и не пыталась скрывать, что ей было теперь не горестно, а радостно и весело.
Когда, после ночного объяснения с Пьером, княжна Марья вернулась в свою комнату, Наташа встретила ее на пороге.
– Он сказал? Да? Он сказал? – повторила она. И радостное и вместе жалкое, просящее прощения за свою радость, выражение остановилось на лице Наташи.
– Я хотела слушать у двери; но я знала, что ты скажешь мне.
Как ни понятен, как ни трогателен был для княжны Марьи тот взгляд, которым смотрела на нее Наташа; как ни жалко ей было видеть ее волнение; но слова Наташи в первую минуту оскорбили княжну Марью. Она вспомнила о брате, о его любви.
«Но что же делать! она не может иначе», – подумала княжна Марья; и с грустным и несколько строгим лицом передала она Наташе все, что сказал ей Пьер. Услыхав, что он собирается в Петербург, Наташа изумилась.
– В Петербург? – повторила она, как бы не понимая. Но, вглядевшись в грустное выражение лица княжны Марьи, она догадалась о причине ее грусти и вдруг заплакала. – Мари, – сказала она, – научи, что мне делать. Я боюсь быть дурной. Что ты скажешь, то я буду делать; научи меня…
– Ты любишь его?
– Да, – прошептала Наташа.
– О чем же ты плачешь? Я счастлива за тебя, – сказала княжна Марья, за эти слезы простив уже совершенно радость Наташи.
– Это будет не скоро, когда нибудь. Ты подумай, какое счастие, когда я буду его женой, а ты выйдешь за Nicolas.
– Наташа, я тебя просила не говорить об этом. Будем говорить о тебе.
Они помолчали.
– Только для чего же в Петербург! – вдруг сказала Наташа, и сама же поспешно ответила себе: – Нет, нет, это так надо… Да, Мари? Так надо…


Прошло семь лет после 12 го года. Взволнованное историческое море Европы улеглось в свои берега. Оно казалось затихшим; но таинственные силы, двигающие человечество (таинственные потому, что законы, определяющие их движение, неизвестны нам), продолжали свое действие.
Несмотря на то, что поверхность исторического моря казалась неподвижною, так же непрерывно, как движение времени, двигалось человечество. Слагались, разлагались различные группы людских сцеплений; подготовлялись причины образования и разложения государств, перемещений народов.
Историческое море, не как прежде, направлялось порывами от одного берега к другому: оно бурлило в глубине. Исторические лица, не как прежде, носились волнами от одного берега к другому; теперь они, казалось, кружились на одном месте. Исторические лица, прежде во главе войск отражавшие приказаниями войн, походов, сражений движение масс, теперь отражали бурлившее движение политическими и дипломатическими соображениями, законами, трактатами…
Эту деятельность исторических лиц историки называют реакцией.
Описывая деятельность этих исторических лиц, бывших, по их мнению, причиною того, что они называют реакцией, историки строго осуждают их. Все известные люди того времени, от Александра и Наполеона до m me Stael, Фотия, Шеллинга, Фихте, Шатобриана и проч., проходят перед их строгим судом и оправдываются или осуждаются, смотря по тому, содействовали ли они прогрессу или реакции.
В России, по их описанию, в этот период времени тоже происходила реакция, и главным виновником этой реакции был Александр I – тот самый Александр I, который, по их же описаниям, был главным виновником либеральных начинаний своего царствования и спасения России.
В настоящей русской литературе, от гимназиста до ученого историка, нет человека, который не бросил бы своего камушка в Александра I за неправильные поступки его в этот период царствования.