Ири-Хор
Поделись знанием:
– Отчего вы не говорите? – обратилась княжна к старому старику, который, облокотившись на палку, стоял перед ней. – Скажи, ежели ты думаешь, что еще что нибудь нужно. Я все сделаю, – сказала она, уловив его взгляд. Но он, как бы рассердившись за это, опустил совсем голову и проговорил:
– Чего соглашаться то, не нужно нам хлеба.
– Что ж, нам все бросить то? Не согласны. Не согласны… Нет нашего согласия. Мы тебя жалеем, а нашего согласия нет. Поезжай сама, одна… – раздалось в толпе с разных сторон. И опять на всех лицах этой толпы показалось одно и то же выражение, и теперь это было уже наверное не выражение любопытства и благодарности, а выражение озлобленной решительности.
– Да вы не поняли, верно, – с грустной улыбкой сказала княжна Марья. – Отчего вы не хотите ехать? Я обещаю поселить вас, кормить. А здесь неприятель разорит вас…
Но голос ее заглушали голоса толпы.
– Нет нашего согласия, пускай разоряет! Не берем твоего хлеба, нет согласия нашего!
Княжна Марья старалась уловить опять чей нибудь взгляд из толпы, но ни один взгляд не был устремлен на нее; глаза, очевидно, избегали ее. Ей стало странно и неловко.
– Вишь, научила ловко, за ней в крепость иди! Дома разори да в кабалу и ступай. Как же! Я хлеб, мол, отдам! – слышались голоса в толпе.
Княжна Марья, опустив голову, вышла из круга и пошла в дом. Повторив Дрону приказание о том, чтобы завтра были лошади для отъезда, она ушла в свою комнату и осталась одна с своими мыслями.
Долго эту ночь княжна Марья сидела у открытого окна в своей комнате, прислушиваясь к звукам говора мужиков, доносившегося с деревни, но она не думала о них. Она чувствовала, что, сколько бы она ни думала о них, она не могла бы понять их. Она думала все об одном – о своем горе, которое теперь, после перерыва, произведенного заботами о настоящем, уже сделалось для нее прошедшим. Она теперь уже могла вспоминать, могла плакать и могла молиться. С заходом солнца ветер затих. Ночь была тихая и свежая. В двенадцатом часу голоса стали затихать, пропел петух, из за лип стала выходить полная луна, поднялся свежий, белый туман роса, и над деревней и над домом воцарилась тишина.
Ири-Хор (или Ро / Ра) переводится как «Связанный с Хором» или «Товарищ Хора» — додинастический фараон Древнего Египта, правивший около 3000 до н. э. (Накада IIIB), хотя некоторые археологи выражают сомнение в его существовании. Он был предшественником фараона Ка.
Ири-Хор правил в Абидосе и был похоронен на местном некрополе около Умм ел-Ка’аб (гробница В1 — В2), рядом с Ка, Нармером, и другими фараонами первой династии. Его имя известно из грубо выцарапанных надписей на сосудах.
Артефакты
Существует 27 памятников, найденных археологами, относящихся ко времени правления Ири-Хора.
- 1. Имя Ири-Хор из городского района в Иераконполе (?).
- 2 — 10. Памятники, найденные Флиндерсом Питри на Абидоском некрополе B в Умм эль-Кааб в гробнице В1. Хранятся в музеях Ашмола, UCL (?).
- 11 — 18. Памятники, найденные немецкими археологами в гробнице В 2. Хранятся в Абидосе. Один из памятников содержит приписку рядом с именем Ири-Хора о налоге (возможно мясом) взятым с Нижнего Египта, это самое первое известие о налогообложении в Древнем Египте.
- 19. Памятник, найденный также Флиндерсом Питри при раскопках «Некрополя — В».
- 21. Памятник, найденный в Мишнат абу-Омар (Дельта Нила), Ири-Хор или Хор-Аха (?), знак в серехе неясен. Хранится в Каирском музее.
- 22 — 25. Памятники, найденные в Умм Эль-Кааб (Абидос), в 90-х годах.
- 26 — 27. Винные сосуды с именем Ири-Хора, найденные в Телль Эль-Фаркха, восточная Дельта.
Напишите отзыв о статье "Ири-Хор"
Литература
- Rainer Albertz: Räume und Grenzen: Topologische Konzepte in den antiken Kulturen des östlichen Mittelmeerraums. Utz, München 2007, ISBN 3-8316-0699-4
- Winfried Barta und Jochem Kahl: Studien zu Altägyptischen Kultur. Helmut Buske, Hamburg 1994, ISSN [www.sigla.ru/table.jsp?f=8&t=3&v0=0340-2215&f=1003&t=1&v1=&f=4&t=2&v2=&f=21&t=3&v3=&f=1016&t=3&v4=&f=1016&t=3&v5=&bf=4&b=&d=0&ys=&ye=&lng=&ft=&mt=&dt=&vol=&pt=&iss=&ps=&pe=&tr=&tro=&cc=UNION&i=1&v=tagged&s=0&ss=0&st=0&i18n=ru&rlf=&psz=20&bs=20&ce=hJfuypee8JzzufeGmImYYIpZKRJeeOeeWGJIZRrRRrdmtdeee88NJJJJpeeefTJ3peKJJ3UWWPtzzzzzzzzzzzzzzzzzbzzvzzpy5zzjzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzztzzzzzzzbzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzvzzzzzzyeyTjkDnyHzTuueKZePz9decyzzLzzzL*.c8.NzrGJJvufeeeeeJheeyzjeeeeJh*peeeeKJJJJJJJJJJmjHvOJJJJJJJJJfeeeieeeeSJJJJJSJJJ3TeIJJJJ3..E.UEAcyhxD.eeeeeuzzzLJJJJ5.e8JJJheeeeeeeeeeeeyeeK3JJJJJJJJ*s7defeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeSJJJJJJJJZIJJzzz1..6LJJJJJJtJJZ4....EK*&debug=false 0340-2215]
- Toby Wilkinson «Early Dynastic Egypt» (1999), Routledge
- KAHL, Jochem, Das System der ägyptischen Hieroglyphenschrift in der 0.-3. Dynastie, Wiesbaden, Harrassowitz Verlag, 1994 = Göttinger Orientforschungen. IV. Reihe: Ägypten, 29. (17 x 24 cm; XI, 1051 p., fig., tables) ISBN 3-447-03499-8
- WILKINSON, Toby A.H., The Identification of Tomb B1 at Abydos: Refuting the Existence of a King *Ro/*Iry-Hor, JEA 79 (1993), 241-243.
- DREYER, Günter, Horus Krokodil, ein Gegenkönig der Dynastie 0, in: The Followers of Horus. Studies Hoffman, 259-264. (map, fig., ill.).
- W. Kaiser, Günter Dreyer. Umm el-Qaab. Nachuntersuchungen im frühzeitlichen Königsfriedhof. 2. Vorbericht, MDAIK 38 (1982), 211-269 (fig., pl.).
| Предшественник: Серкет |
Фараон Египта после 3200 до н.э. |
Преемник: Ка |
Отрывок, характеризующий Ири-Хор
Княжне Марье становилось тяжело от этого молчанья; она старалась уловить чей нибудь взгляд.– Отчего вы не говорите? – обратилась княжна к старому старику, который, облокотившись на палку, стоял перед ней. – Скажи, ежели ты думаешь, что еще что нибудь нужно. Я все сделаю, – сказала она, уловив его взгляд. Но он, как бы рассердившись за это, опустил совсем голову и проговорил:
– Чего соглашаться то, не нужно нам хлеба.
– Что ж, нам все бросить то? Не согласны. Не согласны… Нет нашего согласия. Мы тебя жалеем, а нашего согласия нет. Поезжай сама, одна… – раздалось в толпе с разных сторон. И опять на всех лицах этой толпы показалось одно и то же выражение, и теперь это было уже наверное не выражение любопытства и благодарности, а выражение озлобленной решительности.
– Да вы не поняли, верно, – с грустной улыбкой сказала княжна Марья. – Отчего вы не хотите ехать? Я обещаю поселить вас, кормить. А здесь неприятель разорит вас…
Но голос ее заглушали голоса толпы.
– Нет нашего согласия, пускай разоряет! Не берем твоего хлеба, нет согласия нашего!
Княжна Марья старалась уловить опять чей нибудь взгляд из толпы, но ни один взгляд не был устремлен на нее; глаза, очевидно, избегали ее. Ей стало странно и неловко.
– Вишь, научила ловко, за ней в крепость иди! Дома разори да в кабалу и ступай. Как же! Я хлеб, мол, отдам! – слышались голоса в толпе.
Княжна Марья, опустив голову, вышла из круга и пошла в дом. Повторив Дрону приказание о том, чтобы завтра были лошади для отъезда, она ушла в свою комнату и осталась одна с своими мыслями.
Долго эту ночь княжна Марья сидела у открытого окна в своей комнате, прислушиваясь к звукам говора мужиков, доносившегося с деревни, но она не думала о них. Она чувствовала, что, сколько бы она ни думала о них, она не могла бы понять их. Она думала все об одном – о своем горе, которое теперь, после перерыва, произведенного заботами о настоящем, уже сделалось для нее прошедшим. Она теперь уже могла вспоминать, могла плакать и могла молиться. С заходом солнца ветер затих. Ночь была тихая и свежая. В двенадцатом часу голоса стали затихать, пропел петух, из за лип стала выходить полная луна, поднялся свежий, белый туман роса, и над деревней и над домом воцарилась тишина.
