Иркутский авиационный завод
Поделись знанием:
К:Предприятия, основанные в 1934 году
– Ну, прощавай! Петр Кириллович, кажись? Прощавай, Петр Кириллович! – сказали другие голоса.
– Прощайте, – сказал Пьер и направился с своим берейтором к постоялому двору.
«Надо дать им!» – подумал Пьер, взявшись за карман. – «Нет, не надо», – сказал ему какой то голос.
В горницах постоялого двора не было места: все были заняты. Пьер прошел на двор и, укрывшись с головой, лег в свою коляску.
Едва Пьер прилег головой на подушку, как он почувствовал, что засыпает; но вдруг с ясностью почти действительности послышались бум, бум, бум выстрелов, послышались стоны, крики, шлепанье снарядов, запахло кровью и порохом, и чувство ужаса, страха смерти охватило его. Он испуганно открыл глаза и поднял голову из под шинели. Все было тихо на дворе. Только в воротах, разговаривая с дворником и шлепая по грязи, шел какой то денщик. Над головой Пьера, под темной изнанкой тесового навеса, встрепенулись голубки от движения, которое он сделал, приподнимаясь. По всему двору был разлит мирный, радостный для Пьера в эту минуту, крепкий запах постоялого двора, запах сена, навоза и дегтя. Между двумя черными навесами виднелось чистое звездное небо.
«Слава богу, что этого нет больше, – подумал Пьер, опять закрываясь с головой. – О, как ужасен страх и как позорно я отдался ему! А они… они все время, до конца были тверды, спокойны… – подумал он. Они в понятии Пьера были солдаты – те, которые были на батарее, и те, которые кормили его, и те, которые молились на икону. Они – эти странные, неведомые ему доселе они, ясно и резко отделялись в его мысли от всех других людей.
«Солдатом быть, просто солдатом! – думал Пьер, засыпая. – Войти в эту общую жизнь всем существом, проникнуться тем, что делает их такими. Но как скинуть с себя все это лишнее, дьявольское, все бремя этого внешнего человека? Одно время я мог быть этим. Я мог бежать от отца, как я хотел. Я мог еще после дуэли с Долоховым быть послан солдатом». И в воображении Пьера мелькнул обед в клубе, на котором он вызвал Долохова, и благодетель в Торжке. И вот Пьеру представляется торжественная столовая ложа. Ложа эта происходит в Английском клубе. И кто то знакомый, близкий, дорогой, сидит в конце стола. Да это он! Это благодетель. «Да ведь он умер? – подумал Пьер. – Да, умер; но я не знал, что он жив. И как мне жаль, что он умер, и как я рад, что он жив опять!» С одной стороны стола сидели Анатоль, Долохов, Несвицкий, Денисов и другие такие же (категория этих людей так же ясно была во сне определена в душе Пьера, как и категория тех людей, которых он называл они), и эти люди, Анатоль, Долохов громко кричали, пели; но из за их крика слышен был голос благодетеля, неумолкаемо говоривший, и звук его слов был так же значителен и непрерывен, как гул поля сраженья, но он был приятен и утешителен. Пьер не понимал того, что говорил благодетель, но он знал (категория мыслей так же ясна была во сне), что благодетель говорил о добре, о возможности быть тем, чем были они. И они со всех сторон, с своими простыми, добрыми, твердыми лицами, окружали благодетеля. Но они хотя и были добры, они не смотрели на Пьера, не знали его. Пьер захотел обратить на себя их внимание и сказать. Он привстал, но в то же мгновенье ноги его похолодели и обнажились.
Ему стало стыдно, и он рукой закрыл свои ноги, с которых действительно свалилась шинель. На мгновение Пьер, поправляя шинель, открыл глаза и увидал те же навесы, столбы, двор, но все это было теперь синевато, светло и подернуто блестками росы или мороза.
«Рассветает, – подумал Пьер. – Но это не то. Мне надо дослушать и понять слова благодетеля». Он опять укрылся шинелью, но ни столовой ложи, ни благодетеля уже не было. Были только мысли, ясно выражаемые словами, мысли, которые кто то говорил или сам передумывал Пьер.
Пьер, вспоминая потом эти мысли, несмотря на то, что они были вызваны впечатлениями этого дня, был убежден, что кто то вне его говорил их ему. Никогда, как ему казалось, он наяву не был в состоянии так думать и выражать свои мысли.
«Война есть наитруднейшее подчинение свободы человека законам бога, – говорил голос. – Простота есть покорность богу; от него не уйдешь. И они просты. Они, не говорят, но делают. Сказанное слово серебряное, а несказанное – золотое. Ничем не может владеть человек, пока он боится смерти. А кто не боится ее, тому принадлежит все. Ежели бы не было страдания, человек не знал бы границ себе, не знал бы себя самого. Самое трудное (продолжал во сне думать или слышать Пьер) состоит в том, чтобы уметь соединять в душе своей значение всего. Все соединить? – сказал себе Пьер. – Нет, не соединить. Нельзя соединять мысли, а сопрягать все эти мысли – вот что нужно! Да, сопрягать надо, сопрягать надо! – с внутренним восторгом повторил себе Пьер, чувствуя, что этими именно, и только этими словами выражается то, что он хочет выразить, и разрешается весь мучащий его вопрос.
– Да, сопрягать надо, пора сопрягать.
– Запрягать надо, пора запрягать, ваше сиятельство! Ваше сиятельство, – повторил какой то голос, – запрягать надо, пора запрягать…
Это был голос берейтора, будившего Пьера. Солнце било прямо в лицо Пьера. Он взглянул на грязный постоялый двор, в середине которого у колодца солдаты поили худых лошадей, из которого в ворота выезжали подводы. Пьер с отвращением отвернулся и, закрыв глаза, поспешно повалился опять на сиденье коляски. «Нет, я не хочу этого, не хочу этого видеть и понимать, я хочу понять то, что открывалось мне во время сна. Еще одна секунда, и я все понял бы. Да что же мне делать? Сопрягать, но как сопрягать всё?» И Пьер с ужасом почувствовал, что все значение того, что он видел и думал во сне, было разрушено.
Берейтор, кучер и дворник рассказывали Пьеру, что приезжал офицер с известием, что французы подвинулись под Можайск и что наши уходят.
Пьер встал и, велев закладывать и догонять себя, пошел пешком через город.
Войска выходили и оставляли около десяти тысяч раненых. Раненые эти виднелись в дворах и в окнах домов и толпились на улицах. На улицах около телег, которые должны были увозить раненых, слышны были крики, ругательства и удары. Пьер отдал догнавшую его коляску знакомому раненому генералу и с ним вместе поехал до Москвы. Доро гой Пьер узнал про смерть своего шурина и про смерть князя Андрея.
Х
30 го числа Пьер вернулся в Москву. Почти у заставы ему встретился адъютант графа Растопчина.
– А мы вас везде ищем, – сказал адъютант. – Графу вас непременно нужно видеть. Он просит вас сейчас же приехать к нему по очень важному делу.
Пьер, не заезжая домой, взял извозчика и поехал к главнокомандующему.
Граф Растопчин только в это утро приехал в город с своей загородной дачи в Сокольниках. Прихожая и приемная в доме графа были полны чиновников, явившихся по требованию его или за приказаниями. Васильчиков и Платов уже виделись с графом и объяснили ему, что защищать Москву невозможно и что она будет сдана. Известия эти хотя и скрывались от жителей, но чиновники, начальники различных управлений знали, что Москва будет в руках неприятеля, так же, как и знал это граф Растопчин; и все они, чтобы сложить с себя ответственность, пришли к главнокомандующему с вопросами, как им поступать с вверенными им частями.
В то время как Пьер входил в приемную, курьер, приезжавший из армии, выходил от графа.
Курьер безнадежно махнул рукой на вопросы, с которыми обратились к нему, и прошел через залу.
Дожидаясь в приемной, Пьер усталыми глазами оглядывал различных, старых и молодых, военных и статских, важных и неважных чиновников, бывших в комнате. Все казались недовольными и беспокойными. Пьер подошел к одной группе чиновников, в которой один был его знакомый. Поздоровавшись с Пьером, они продолжали свой разговор.
| Иркутский авиационный завод | |
 | |
 | |
| Тип | |
|---|---|
| Год основания | |
| Основатели | |
| Расположение | |
| Ключевые фигуры |
вице-президент Александр Алексеевич Вепрев |
| Отрасль |
Машиностроение, производство авиационной техники |
| Продукция |
Авиационная техника |
| Награды |
|
| Сайт |
[www.irkut.com/ www.irkut.com] |
Иркутский авиазавод — авиастроительное предприятие, расположенное в Иркутске.
Полное наименование: Иркутский авиационный завод — филиал ПАО «Корпорация „Иркут“».
Входит в состав корпорации «Иркут». Бывшее ОАО «ИАПО» (в советский период — завод № 39), производитель самолётов КБ «Сухой» (в том числе Су-30МК для ВВС Индии, Китая, Малайзии, Алжира, Индонезии, Венесуэлы). Кроме того, производит компоненты авиационной техники для концерна Airbus, начато развертывание программы производства пассажирского самолета МС-21.
Испытательные полёты производятся на экспериментальном аэродроме Иркутск-2, непосредственно примыкающем к территории завода.
Трудовой коллектив ИАЗ насчитывает около 12500 человек[1].
Иногда «иркутским авиазаводом» называли Иркутский авиаремонтный завод № 403 гражданской авиации, прекративший своё существование в 2008 году.
Содержание
История
- 28 марта 1932 года Наркоматом тяжёлой промышленности СССР был издан приказ № 181 о строительстве авиазавода в Иркутске. Завод получил название «Иркутский авиационный завод № 125».
- 1934 — завод приступил к постройке первого своего самолёта — истребителя-моноплана И-14.
- В октябре 1941 на территорию Иркутского авиазавода был эвакуирован Московский авиационный завод № 39.
- 8 декабря 1941 г. был издан приказ народного комиссара авиационной промышленности СССР № 1139 об объединении двух заводов — Иркутского авиационного завода № 125 им. И. В. Сталина и Московского авиационного завода № 39 имени В. Р. Менжинского. С 19 декабря 1941 г. это было уже одно предприятие, которое стало называться ордена Ленина и ордена Трудового Красного Знамени авиационный завод № 39 им. И. В. Сталина[2].
- 14 мая 1975 года Приказом МАП № 2111 от завод получил название «Иркутский авиационный завод».
- 24 февраля 1976 года Указом Президиума Верховного Совета СССР был награждён орденом Октябрьской революции.
- В связи с образованием у завода филиалов приказом МАП № 205 от 21 апреля 1989 года ИАЗ преобразован в «Иркутское авиационное производственное объединение» (ИАПО).
- 1992 — на ИАПО прошёл процесс приватизации.
- В августе 1997 года ОАО ИАПО получило заключение о соответствии системе качества изготовления самолётов международному стандарту ISO-9002.
Продукция
В разные годы завод производил:
- Истребитель И-14 — 1935—1937
- Скоростной бомбардировщик СБ — 1936—1940
- Пикирующий бомбардировщик Пе-2 — 1941—1943
- Дальний истребитель Пе-3 — 1942—1943
- Дальний бомбардировщик Ил-4 — 1942—1944
- Дальний бомбардировщик Ил-6 — 1943
- Дальний бомбардировщик Ер-2 — 1944—1946
- Фронтовой бомбардировщик Ту-2 — 1947—1950
- Торпедоносец Ту-14 — 1948—1953
- Фронтовой бомбардировщик Ил-28 — 1953—1953
- Транспортный самолёт Ан-12 — 1956—1962
- Бомбардировщик Як-28 — 1960—1971
- Транспортный самолёт Ан-24 — 1967—1971
- Учебно-боевой самолёт МиГ-23УБ — 1970—1985
- Истребитель-бомбардировщик МиГ-27 — 1977—1983
- Учебно-боевой самолёт Су-27УБК — 1986
- Истребитель-перехватчик Су-30К — 1992
- Самолёт-амфибия Бе-200 — 1992—2011 (производство самолета передано в ТАНТК им. Бериева)
- Многоцелевой боевой самолёт Су-30МК — с 1997
- Многоцелевой боевой самолёт Су-30КН — с 1998
- Учебно-боевой самолёт Як-130 — с 2008
- Многофункциональный сверхманевренный истребитель СУ-30СМ — с 2012
- Пассажирский самолёт Як-242 (МС21) — с 2014 (первый полёт ожидается в 2016 году)
- Учебно-тренировочный самолет Як-152 (первый полёт состоялся 29 сентября 2016 года[3])
Продукция завода поставляется в 37 стран мира: Вьетнам, Индия, Бангладеш, Китай, Афганистан, Египет и другие.
Производственная база
Агрегатно-сборочное производство оснащено клепальным автоматом фирмы Broetje-Automation GmbH.
Директора Иркутского авиационного завода
Люшинский, Александр Данилович 1932 г.
Ирьянов, Владимир Григорьевич 1932—1935 гг.
Макар, Евсей Григорьевич 1935—1936 гг.
Горелиц, Абрам Григорьевич 1936—1937 гг.
Левин, Израиль Соломонович 1938—1940 гг.
Иосилович, Исаак Борисович 1940—1942 гг.
Абрамов, Виктор Иванович 1942—1946 гг.
Петров, Кирилл Александрович 1946—1947 гг.
Семёнов, Михаил Павлович 1948—1952 гг.
Иванченко, Сергей Кузьмич 1953—1960 гг.
Хлопотунов, Анатолий Сергеевич 1960—1968 гг.
Максимовский, Виктор Афанасьевич 1968—1979 гг.
Горбунов, Геннадий Николаевич 1980—1993 гг.
Фёдоров, Алексей Иннокентьевич 1993—1997 гг.
Ковальков, Владимир Васильевич 1997—2008 гг.
Вепрев, Александр Алексеевич 2008 — настоящее время
Главные инженеры (технические директора) Иркутского авиационного завода
Хомский, Давид Моисеевич 1932—1935 гг.
Калганов, Юрий Васильевич 1935—1938 гг.
Редин, В. Т. 1938—1940 гг.
Климов, Иван Иванович 1940—1941 гг.
Абрамов, Виктор Иванович 1941—1942 гг.
Петров, Кирилл Александрович 1942 −1946 гг.
Ситников, Иван Константинович 1946—1952 гг.
Нешумаев, Анатолий Дмитриевич 1952—1959 гг.
Яковлев, Тимофей Александрович 1959—1960 гг.
Лениц, Николай Иосифович 1960—1964 гг.
Кугель, Феликс Романович 1964—1988 гг.
Федоров, Алексей Иннокентьевич 1988—1993 гг.
Ковальков, Владимир Васильевич 1994—1997 гг.
Вепрев, Александр Алексеевич 1997—2008 гг.
Сергунов, Александр Викторович 2008 — настоящее время
Аварии и авиакатастрофы
- 26 декабря 2013 года в Иркутске в 21:39 по местному времени потерпел катастрофу самолёт Ан-12 иркутского авиазавода, следовавший рейсом из Новосибирска в Иркутск с 6 членами экипажа и 3 пассажирами на борту. Транспортник упал на складские помещения Минобороны. В результате все девять человек находившиеся на борту погибли.[4]
- Катастрофа Ан-124 в Иркутске 6 декабря 1997 — авиационная катастрофа, произошедшая 6 декабря 1997 года. Транспортный самолёт Ан-124-100 ВВС России, выполняя взлёт с аэродрома Иркутского авиазавода, из-за последовательного отказа трёх из четырёх двигателей упал на жилые дома микрорайона авиастроителей сразу после взлёта (около улицы Мира). В катастрофе погибли 72 человека. В 1999 году на месте одного из разрушенных домов в память о погибших построена церковь Рождества Христова.
Напишите отзыв о статье "Иркутский авиационный завод"
Примечания
- ↑ [www.irkut.com/about/irkutsk-aviation-plant/ Иркут].
- ↑ [www.ainros.ru/materPP/410PobPrib.htm Эвакуация и восстановление в Восточной Сибири оборонных предприятий]
- ↑ [irkut.com/press-centre/news/2264/ Учебно-тренировочный самолет Як-152 совершил первый полет -Новости -Пресс-центр]. irkut.com. Проверено 3 октября 2016.
- ↑ [www.38.mchs.gov.ru/news/detail.php?news=51549 Уточненная информация по крушению самолета АН-12 в Иркутске]
Ссылки
- [www.irkut.com/ru/corporation/iaz/ Информация на сайте корпорации «Иркут»]
- Список директоров и главных инженеров взят из книги Л. П. Каминской "Дорога в небо. 70 лет Иркутскому Авиационному Заводу 1934—2004 гг. — Иркутск: ООО «Артиздат», 2004. — 448 стр.
- [cmcons.com/articles/success_story/IAZ/ Разработка прикладного программного обеспечения с использованием Rational Unified Process на Иркутском Авиационном заводе]
Отрывок, характеризующий Иркутский авиационный завод
– Ну что, нашел своих? – сказал один из них.– Ну, прощавай! Петр Кириллович, кажись? Прощавай, Петр Кириллович! – сказали другие голоса.
– Прощайте, – сказал Пьер и направился с своим берейтором к постоялому двору.
«Надо дать им!» – подумал Пьер, взявшись за карман. – «Нет, не надо», – сказал ему какой то голос.
В горницах постоялого двора не было места: все были заняты. Пьер прошел на двор и, укрывшись с головой, лег в свою коляску.
Едва Пьер прилег головой на подушку, как он почувствовал, что засыпает; но вдруг с ясностью почти действительности послышались бум, бум, бум выстрелов, послышались стоны, крики, шлепанье снарядов, запахло кровью и порохом, и чувство ужаса, страха смерти охватило его. Он испуганно открыл глаза и поднял голову из под шинели. Все было тихо на дворе. Только в воротах, разговаривая с дворником и шлепая по грязи, шел какой то денщик. Над головой Пьера, под темной изнанкой тесового навеса, встрепенулись голубки от движения, которое он сделал, приподнимаясь. По всему двору был разлит мирный, радостный для Пьера в эту минуту, крепкий запах постоялого двора, запах сена, навоза и дегтя. Между двумя черными навесами виднелось чистое звездное небо.
«Слава богу, что этого нет больше, – подумал Пьер, опять закрываясь с головой. – О, как ужасен страх и как позорно я отдался ему! А они… они все время, до конца были тверды, спокойны… – подумал он. Они в понятии Пьера были солдаты – те, которые были на батарее, и те, которые кормили его, и те, которые молились на икону. Они – эти странные, неведомые ему доселе они, ясно и резко отделялись в его мысли от всех других людей.
«Солдатом быть, просто солдатом! – думал Пьер, засыпая. – Войти в эту общую жизнь всем существом, проникнуться тем, что делает их такими. Но как скинуть с себя все это лишнее, дьявольское, все бремя этого внешнего человека? Одно время я мог быть этим. Я мог бежать от отца, как я хотел. Я мог еще после дуэли с Долоховым быть послан солдатом». И в воображении Пьера мелькнул обед в клубе, на котором он вызвал Долохова, и благодетель в Торжке. И вот Пьеру представляется торжественная столовая ложа. Ложа эта происходит в Английском клубе. И кто то знакомый, близкий, дорогой, сидит в конце стола. Да это он! Это благодетель. «Да ведь он умер? – подумал Пьер. – Да, умер; но я не знал, что он жив. И как мне жаль, что он умер, и как я рад, что он жив опять!» С одной стороны стола сидели Анатоль, Долохов, Несвицкий, Денисов и другие такие же (категория этих людей так же ясно была во сне определена в душе Пьера, как и категория тех людей, которых он называл они), и эти люди, Анатоль, Долохов громко кричали, пели; но из за их крика слышен был голос благодетеля, неумолкаемо говоривший, и звук его слов был так же значителен и непрерывен, как гул поля сраженья, но он был приятен и утешителен. Пьер не понимал того, что говорил благодетель, но он знал (категория мыслей так же ясна была во сне), что благодетель говорил о добре, о возможности быть тем, чем были они. И они со всех сторон, с своими простыми, добрыми, твердыми лицами, окружали благодетеля. Но они хотя и были добры, они не смотрели на Пьера, не знали его. Пьер захотел обратить на себя их внимание и сказать. Он привстал, но в то же мгновенье ноги его похолодели и обнажились.
Ему стало стыдно, и он рукой закрыл свои ноги, с которых действительно свалилась шинель. На мгновение Пьер, поправляя шинель, открыл глаза и увидал те же навесы, столбы, двор, но все это было теперь синевато, светло и подернуто блестками росы или мороза.
«Рассветает, – подумал Пьер. – Но это не то. Мне надо дослушать и понять слова благодетеля». Он опять укрылся шинелью, но ни столовой ложи, ни благодетеля уже не было. Были только мысли, ясно выражаемые словами, мысли, которые кто то говорил или сам передумывал Пьер.
Пьер, вспоминая потом эти мысли, несмотря на то, что они были вызваны впечатлениями этого дня, был убежден, что кто то вне его говорил их ему. Никогда, как ему казалось, он наяву не был в состоянии так думать и выражать свои мысли.
«Война есть наитруднейшее подчинение свободы человека законам бога, – говорил голос. – Простота есть покорность богу; от него не уйдешь. И они просты. Они, не говорят, но делают. Сказанное слово серебряное, а несказанное – золотое. Ничем не может владеть человек, пока он боится смерти. А кто не боится ее, тому принадлежит все. Ежели бы не было страдания, человек не знал бы границ себе, не знал бы себя самого. Самое трудное (продолжал во сне думать или слышать Пьер) состоит в том, чтобы уметь соединять в душе своей значение всего. Все соединить? – сказал себе Пьер. – Нет, не соединить. Нельзя соединять мысли, а сопрягать все эти мысли – вот что нужно! Да, сопрягать надо, сопрягать надо! – с внутренним восторгом повторил себе Пьер, чувствуя, что этими именно, и только этими словами выражается то, что он хочет выразить, и разрешается весь мучащий его вопрос.
– Да, сопрягать надо, пора сопрягать.
– Запрягать надо, пора запрягать, ваше сиятельство! Ваше сиятельство, – повторил какой то голос, – запрягать надо, пора запрягать…
Это был голос берейтора, будившего Пьера. Солнце било прямо в лицо Пьера. Он взглянул на грязный постоялый двор, в середине которого у колодца солдаты поили худых лошадей, из которого в ворота выезжали подводы. Пьер с отвращением отвернулся и, закрыв глаза, поспешно повалился опять на сиденье коляски. «Нет, я не хочу этого, не хочу этого видеть и понимать, я хочу понять то, что открывалось мне во время сна. Еще одна секунда, и я все понял бы. Да что же мне делать? Сопрягать, но как сопрягать всё?» И Пьер с ужасом почувствовал, что все значение того, что он видел и думал во сне, было разрушено.
Берейтор, кучер и дворник рассказывали Пьеру, что приезжал офицер с известием, что французы подвинулись под Можайск и что наши уходят.
Пьер встал и, велев закладывать и догонять себя, пошел пешком через город.
Войска выходили и оставляли около десяти тысяч раненых. Раненые эти виднелись в дворах и в окнах домов и толпились на улицах. На улицах около телег, которые должны были увозить раненых, слышны были крики, ругательства и удары. Пьер отдал догнавшую его коляску знакомому раненому генералу и с ним вместе поехал до Москвы. Доро гой Пьер узнал про смерть своего шурина и про смерть князя Андрея.
Х
30 го числа Пьер вернулся в Москву. Почти у заставы ему встретился адъютант графа Растопчина.
– А мы вас везде ищем, – сказал адъютант. – Графу вас непременно нужно видеть. Он просит вас сейчас же приехать к нему по очень важному делу.
Пьер, не заезжая домой, взял извозчика и поехал к главнокомандующему.
Граф Растопчин только в это утро приехал в город с своей загородной дачи в Сокольниках. Прихожая и приемная в доме графа были полны чиновников, явившихся по требованию его или за приказаниями. Васильчиков и Платов уже виделись с графом и объяснили ему, что защищать Москву невозможно и что она будет сдана. Известия эти хотя и скрывались от жителей, но чиновники, начальники различных управлений знали, что Москва будет в руках неприятеля, так же, как и знал это граф Растопчин; и все они, чтобы сложить с себя ответственность, пришли к главнокомандующему с вопросами, как им поступать с вверенными им частями.
В то время как Пьер входил в приемную, курьер, приезжавший из армии, выходил от графа.
Курьер безнадежно махнул рукой на вопросы, с которыми обратились к нему, и прошел через залу.
Дожидаясь в приемной, Пьер усталыми глазами оглядывал различных, старых и молодых, военных и статских, важных и неважных чиновников, бывших в комнате. Все казались недовольными и беспокойными. Пьер подошел к одной группе чиновников, в которой один был его знакомый. Поздоровавшись с Пьером, они продолжали свой разговор.
