Иркутский государственный университет
Ирку́тский госуда́рственный университе́т — высшее учебное заведение города Иркутска, старейший[1] университет Восточной Сибири.
Содержание
История
Иркутский государственный университет был основан 27 октября 1918 года Сибирским Временным правительством под названием «Восточно-Сибирский университет». Основатель университета и первый ректор — философ и педагог профессор М. М. Рубинштейн. Первые факультеты: историко-филологический и юридический. После серии реорганизаций в 1920-е годы, в 1930 году университет был расформирован, а осенью 1931 года вновь начал работу как Восточно-Сибирский университет[2]. В его состав вошли три отделения: химическое, почвенно-географическое и физическое; тогда же возобновилась лекционная форма занятий, а в мае 1933 года была восстановлена факультетская система. Был проведён набор на 4 факультета: физико-математический, биологический, химический, геолого-почвенно-географический; гуманитарный факультет был восстановлен в 1940 году. Таким образом, с 1930-х годов в университете приоритетными становятся естественнонаучные специальности.
Начиная с 1925 года университет обучал по различным специальностям и проводил научную стажировку иностранных граждан из Монголии, Китая, африканских и арабских стран. ИГУ известен своими фундаментальными исследованиями, в том числе, в области экологии (в регионе находится озеро Байкал). С 1997 года ИГУ имеет свой [www.isu.ru/ официальный сайт].
В советское время ИГУ носил имя А. А. Жданова.
Ректоры университета
- д.п.н. М. М. Рубинштейн (1918—1920)
- Н. Д. Бушмакин (1920—1929)
- к.фил.н. Г. Т. Чуич (1929—1930)
- Г. К. Русаков (1931—1935)
- к.филос.н. Н. С. Шевцов (1935—1945)
- к.г.-м.н. Т. Т. Деуля (1945—1956)
- к.ф.-м.н. В. Я. Рогов (1956—1962)
- д.х.н. П. Ф. Бочкарёв (1962—1967)
- д.ф.-м.н. Н. Ф. Лосев (1967—1976)
- д.б.н. Ю. П. Козлов (1977—1989)
- д.х.н. Ф. К. Шмидт (1990—1997)
- д.х.н. А. И. Смирнов (1997—2012)
- д.ф.-м.н. А. В. Аргучинцев (с 2012)
Современное состояние
В 2006 году вуз успешно прошёл государственную аттестацию и аккредитацию. На тот момент в ИГУ обучалось около 18 тысяч студентов. С 2006 года студенты университета имеют возможность получать стипендию «Oxford Russia Fund» (около 180 студентов её уже получают). Вуз имеет научную библиотеку, которая включает более 2000 наименований источников. Университет имеет филиалы в Ангарске и Братске.
В настоящий момент в составе ИГУ работают 7 диссертационных советов и 8 крупных научных подразделений (НОЦ Байкал, Центр новых информационных технологий (ЦНИТ), Астрономическая обсерватория, Межрегиональный институт общественных наук (МИОН), Ботанический сад, Научно-информационный центр изучения Монголии (НИЦИМо), Научно-исследовательский институт прикладной физики (НИИПФ), Научно-исследовательский институт биологии (НИИБ) и др.). Иркутский государственный университет активно сотрудничает с Монгольским университетом, Савойским университетом (Франция) и мн. др. зарубежными университетами и научно-исследовательскими организациями.
С 25 по 30 ноября 2008 года в Иркутском государственном университете прошли мероприятия, посвященные 90-летию университета.
16 ноября 2012 года состоялась Конференция трудового коллектива университета по выборам ректора, на которой большинством голосов новым ректором был избран Александр Валерьевич Аргучинцев[3].
Институты
- Байкальская международная бизнес-школа
- Институт математики, экономики и информатики
- Институт социальных наук
- Институт филологии, иностранных языков и медиакоммуникации
- Международный институт экономики и лингвистики
- Юридический институт
- Педагогический институт
Факультеты
- Биолого-почвенный факультет
- Географический факультет
- Геологический факультет
- Исторический факультет
- Факультет психологии
- Факультет религиоведения и теологии
- Факультет сервиса и рекламы
- Физический факультет
- Химический факультет
- Сибирско-американский факультет
Другие подразделения
Научные организации
- НИИ прикладной физики
- НИИ биологии
- Институт нефте- и углехимического синтеза (ИНУС)
- Ботанический сад Иркутского государственного университета
- Астрономическая обсерватория Иркутского государственного университета
- Межрегиональный институт общественных наук (МИОН)
Общеуниверситетские кафедры
- Кафедра водных ресурсов ЮНЕСКО
- Кафедра физического воспитания и спорта
- Кафедра иностранных языков
- Кафедра педагогики и гуманитарных технологий
Образовательные центры
- Ангарский образовательный центр
- Культурно-образовательный центр Институт Конфуция ИГУ
- Социально-экономический колледж факультета сервиса и рекламы
Известные выпускники
- Алексеев, Вениамин Васильевич — советский, российский историк, академик РАН
- Антипин, Афанасий Никитич — заслуженный учитель РСФСР, писатель, участник Великой Отечественной войны, директор ИИУУ в 1969—1980 годах.
- Балков, Ким Николаевич — советский и российский писатель.
- Бычков, Игорь Вячеславович — академик РАН
- Вампилов, Александр Валентинович — советский драматург и писатель.
- Герасимов, Михаил Михайлович — советский антрополог, археолог и скульптор, доктор исторических наук, автор методики восстановления внешнего облика человека на основе скелетных остатков.
- Герасимов, Сергей Иванович — юрист, прокурор Москвы (1995—2000), ректор Российской правовой академии Министерства юстиции РФ.
- Ерощенко, Сергей Владимирович — губернатор Иркутской области.
- Звечаровский, Игорь Эдуардович — юрист, ректор Академии Генеральной прокуратуры РФ.
- Зиновьев, Валерий Петрович — филолог.
- Крадин, Николай Николаевич — российский археолог и антрополог, член-корреспондент РАН
- Куклин, Георгий Вячеславович — советский астроном, исследователь Солнца.
- Курьянович, Николай Владимирович — российский политический деятель, депутат Государственной думы IV созыва, журналист, адвокат.
- Литвинов, Алексей Александрович - и.о. мэра Владивостока
- Мельхеев, Матвей Николаевич — автор книг по топонимике и истории Прибайкалья.
- Одинцов, Михаил Михайлович — доктор геолого-минералогических наук, профессор, член-корреспондент АН СССР.
- Пластинин, Леонид Александрович — заслуженный работник геодезии и картографии Российской Федерации.
- Распутин, Валентин Григорьевич — советский и российский писатель.
- Романов, Николай Павлович — учëный-математик, доктор физико-математических наук, заслуженный деятель науки УзССР.
- Трушкин, Василий Прокопьевич — литературовед, критик, писатель, доктор филологических наук, профессор, заслуженный деятель науки РСФСР[4].
- Галкин, Антон Андреевич — заслуженный специалист в области метрологии Иркутской области, заслуженный деятель науки, почетный член политической партии КПРФ.
- Лобода, Александр Николаевич — заслуженный работник в сфере налогообложения, кандидат в ЗакСобрание Иркутской области.
См. также
Напишите отзыв о статье "Иркутский государственный университет"
Примечания
- ↑ [www.isu.ru/info/otcrytie.html Официальный сайт ИГУ]
- ↑ [isu.ru/ru/about/history/history_development.html История развития]
- ↑ [www.copah.info/articles/overview/rektorom-irkutskogo-gosudarstvennogo-universiteta-izbran-aleksandr-arguchintsev Ректором Иркутского государственного университета избран Александр Аргучинцев] // СО РАН
- ↑ [slovo.isu.ru/teachers1.html Сайт факультета филологии и журналистики ИГУ]
Ссылки
- [www.isu.ru/ Сайт университета]
Отрывок, характеризующий Иркутский государственный университет
– Charmant, – сказал он вдруг, – le colonel de ces Wurtembourgeois! C'est un Allemand; mais brave garcon, s'il en fut. Mais Allemand. [Прелестно, полковник этих вюртембергцев! Он немец; но славный малый, несмотря на это. Но немец.]Он сел против Пьера.
– A propos, vous savez donc l'allemand, vous? [Кстати, вы, стало быть, знаете по немецки?]
Пьер смотрел на него молча.
– Comment dites vous asile en allemand? [Как по немецки убежище?]
– Asile? – повторил Пьер. – Asile en allemand – Unterkunft. [Убежище? Убежище – по немецки – Unterkunft.]
– Comment dites vous? [Как вы говорите?] – недоверчиво и быстро переспросил капитан.
– Unterkunft, – повторил Пьер.
– Onterkoff, – сказал капитан и несколько секунд смеющимися глазами смотрел на Пьера. – Les Allemands sont de fieres betes. N'est ce pas, monsieur Pierre? [Экие дурни эти немцы. Не правда ли, мосье Пьер?] – заключил он.
– Eh bien, encore une bouteille de ce Bordeau Moscovite, n'est ce pas? Morel, va nous chauffer encore une pelilo bouteille. Morel! [Ну, еще бутылочку этого московского Бордо, не правда ли? Морель согреет нам еще бутылочку. Морель!] – весело крикнул капитан.
Морель подал свечи и бутылку вина. Капитан посмотрел на Пьера при освещении, и его, видимо, поразило расстроенное лицо его собеседника. Рамбаль с искренним огорчением и участием в лице подошел к Пьеру и нагнулся над ним.
– Eh bien, nous sommes tristes, [Что же это, мы грустны?] – сказал он, трогая Пьера за руку. – Vous aurai je fait de la peine? Non, vrai, avez vous quelque chose contre moi, – переспрашивал он. – Peut etre rapport a la situation? [Может, я огорчил вас? Нет, в самом деле, не имеете ли вы что нибудь против меня? Может быть, касательно положения?]
Пьер ничего не отвечал, но ласково смотрел в глаза французу. Это выражение участия было приятно ему.
– Parole d'honneur, sans parler de ce que je vous dois, j'ai de l'amitie pour vous. Puis je faire quelque chose pour vous? Disposez de moi. C'est a la vie et a la mort. C'est la main sur le c?ur que je vous le dis, [Честное слово, не говоря уже про то, чем я вам обязан, я чувствую к вам дружбу. Не могу ли я сделать для вас что нибудь? Располагайте мною. Это на жизнь и на смерть. Я говорю вам это, кладя руку на сердце,] – сказал он, ударяя себя в грудь.
– Merci, – сказал Пьер. Капитан посмотрел пристально на Пьера так же, как он смотрел, когда узнал, как убежище называлось по немецки, и лицо его вдруг просияло.
– Ah! dans ce cas je bois a notre amitie! [А, в таком случае пью за вашу дружбу!] – весело крикнул он, наливая два стакана вина. Пьер взял налитой стакан и выпил его. Рамбаль выпил свой, пожал еще раз руку Пьера и в задумчиво меланхолической позе облокотился на стол.
– Oui, mon cher ami, voila les caprices de la fortune, – начал он. – Qui m'aurait dit que je serai soldat et capitaine de dragons au service de Bonaparte, comme nous l'appellions jadis. Et cependant me voila a Moscou avec lui. Il faut vous dire, mon cher, – продолжал он грустным я мерным голосом человека, который сбирается рассказывать длинную историю, – que notre nom est l'un des plus anciens de la France. [Да, мой друг, вот колесо фортуны. Кто сказал бы мне, что я буду солдатом и капитаном драгунов на службе у Бонапарта, как мы его, бывало, называли. Однако же вот я в Москве с ним. Надо вам сказать, мой милый… что имя наше одно из самых древних во Франции.]
И с легкой и наивной откровенностью француза капитан рассказал Пьеру историю своих предков, свое детство, отрочество и возмужалость, все свои родственныеимущественные, семейные отношения. «Ma pauvre mere [„Моя бедная мать“.] играла, разумеется, важную роль в этом рассказе.
– Mais tout ca ce n'est que la mise en scene de la vie, le fond c'est l'amour? L'amour! N'est ce pas, monsieur; Pierre? – сказал он, оживляясь. – Encore un verre. [Но все это есть только вступление в жизнь, сущность же ее – это любовь. Любовь! Не правда ли, мосье Пьер? Еще стаканчик.]
Пьер опять выпил и налил себе третий.
– Oh! les femmes, les femmes! [О! женщины, женщины!] – и капитан, замаслившимися глазами глядя на Пьера, начал говорить о любви и о своих любовных похождениях. Их было очень много, чему легко было поверить, глядя на самодовольное, красивое лицо офицера и на восторженное оживление, с которым он говорил о женщинах. Несмотря на то, что все любовные истории Рамбаля имели тот характер пакостности, в котором французы видят исключительную прелесть и поэзию любви, капитан рассказывал свои истории с таким искренним убеждением, что он один испытал и познал все прелести любви, и так заманчиво описывал женщин, что Пьер с любопытством слушал его.
Очевидно было, что l'amour, которую так любил француз, была ни та низшего и простого рода любовь, которую Пьер испытывал когда то к своей жене, ни та раздуваемая им самим романтическая любовь, которую он испытывал к Наташе (оба рода этой любви Рамбаль одинаково презирал – одна была l'amour des charretiers, другая l'amour des nigauds) [любовь извозчиков, другая – любовь дурней.]; l'amour, которой поклонялся француз, заключалась преимущественно в неестественности отношений к женщине и в комбинация уродливостей, которые придавали главную прелесть чувству.
Так капитан рассказал трогательную историю своей любви к одной обворожительной тридцатипятилетней маркизе и в одно и то же время к прелестному невинному, семнадцатилетнему ребенку, дочери обворожительной маркизы. Борьба великодушия между матерью и дочерью, окончившаяся тем, что мать, жертвуя собой, предложила свою дочь в жены своему любовнику, еще и теперь, хотя уж давно прошедшее воспоминание, волновала капитана. Потом он рассказал один эпизод, в котором муж играл роль любовника, а он (любовник) роль мужа, и несколько комических эпизодов из souvenirs d'Allemagne, где asile значит Unterkunft, где les maris mangent de la choux croute и где les jeunes filles sont trop blondes. [воспоминаний о Германии, где мужья едят капустный суп и где молодые девушки слишком белокуры.]
Наконец последний эпизод в Польше, еще свежий в памяти капитана, который он рассказывал с быстрыми жестами и разгоревшимся лицом, состоял в том, что он спас жизнь одному поляку (вообще в рассказах капитана эпизод спасения жизни встречался беспрестанно) и поляк этот вверил ему свою обворожительную жену (Parisienne de c?ur [парижанку сердцем]), в то время как сам поступил во французскую службу. Капитан был счастлив, обворожительная полька хотела бежать с ним; но, движимый великодушием, капитан возвратил мужу жену, при этом сказав ему: «Je vous ai sauve la vie et je sauve votre honneur!» [Я спас вашу жизнь и спасаю вашу честь!] Повторив эти слова, капитан протер глаза и встряхнулся, как бы отгоняя от себя охватившую его слабость при этом трогательном воспоминании.
Слушая рассказы капитана, как это часто бывает в позднюю вечернюю пору и под влиянием вина, Пьер следил за всем тем, что говорил капитан, понимал все и вместе с тем следил за рядом личных воспоминаний, вдруг почему то представших его воображению. Когда он слушал эти рассказы любви, его собственная любовь к Наташе неожиданно вдруг вспомнилась ему, и, перебирая в своем воображении картины этой любви, он мысленно сравнивал их с рассказами Рамбаля. Следя за рассказом о борьбе долга с любовью, Пьер видел пред собою все малейшие подробности своей последней встречи с предметом своей любви у Сухаревой башни. Тогда эта встреча не произвела на него влияния; он даже ни разу не вспомнил о ней. Но теперь ему казалось, что встреча эта имела что то очень значительное и поэтическое.
«Петр Кирилыч, идите сюда, я узнала», – слышал он теперь сказанные сю слова, видел пред собой ее глаза, улыбку, дорожный чепчик, выбившуюся прядь волос… и что то трогательное, умиляющее представлялось ему во всем этом.
Окончив свой рассказ об обворожительной польке, капитан обратился к Пьеру с вопросом, испытывал ли он подобное чувство самопожертвования для любви и зависти к законному мужу.
Вызванный этим вопросом, Пьер поднял голову и почувствовал необходимость высказать занимавшие его мысли; он стал объяснять, как он несколько иначе понимает любовь к женщине. Он сказал, что он во всю свою жизнь любил и любит только одну женщину и что эта женщина никогда не может принадлежать ему.
– Tiens! [Вишь ты!] – сказал капитан.
Потом Пьер объяснил, что он любил эту женщину с самых юных лет; но не смел думать о ней, потому что она была слишком молода, а он был незаконный сын без имени. Потом же, когда он получил имя и богатство, он не смел думать о ней, потому что слишком любил ее, слишком высоко ставил ее над всем миром и потому, тем более, над самим собою. Дойдя до этого места своего рассказа, Пьер обратился к капитану с вопросом: понимает ли он это?
Капитан сделал жест, выражающий то, что ежели бы он не понимал, то он все таки просит продолжать.
– L'amour platonique, les nuages… [Платоническая любовь, облака…] – пробормотал он. Выпитое ли вино, или потребность откровенности, или мысль, что этот человек не знает и не узнает никого из действующих лиц его истории, или все вместе развязало язык Пьеру. И он шамкающим ртом и маслеными глазами, глядя куда то вдаль, рассказал всю свою историю: и свою женитьбу, и историю любви Наташи к его лучшему другу, и ее измену, и все свои несложные отношения к ней. Вызываемый вопросами Рамбаля, он рассказал и то, что скрывал сначала, – свое положение в свете и даже открыл ему свое имя.
Более всего из рассказа Пьера поразило капитана то, что Пьер был очень богат, что он имел два дворца в Москве и что он бросил все и не уехал из Москвы, а остался в городе, скрывая свое имя и звание.
Уже поздно ночью они вместе вышли на улицу. Ночь была теплая и светлая. Налево от дома светлело зарево первого начавшегося в Москве, на Петровке, пожара. Направо стоял высоко молодой серп месяца, и в противоположной от месяца стороне висела та светлая комета, которая связывалась в душе Пьера с его любовью. У ворот стояли Герасим, кухарка и два француза. Слышны были их смех и разговор на непонятном друг для друга языке. Они смотрели на зарево, видневшееся в городе.
Ничего страшного не было в небольшом отдаленном пожаре в огромном городе.
Глядя на высокое звездное небо, на месяц, на комету и на зарево, Пьер испытывал радостное умиление. «Ну, вот как хорошо. Ну, чего еще надо?!» – подумал он. И вдруг, когда он вспомнил свое намерение, голова его закружилась, с ним сделалось дурно, так что он прислонился к забору, чтобы не упасть.