Ирландский национальный университет

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Ирландский национальный университет
(NUIG)
Оригинальное название

Ollscoil na hÉireann

Девиз

Veritati Fir Fer

Год основания

1908

Юридический адрес

Дублин, 49 Merrion Square

Сайт

[www.nui.ie/ .ie]

Координаты: 53°20′18″ с. ш. 6°14′50″ з. д. / 53.3384° с. ш. 6.2472° з. д. / 53.3384; -6.2472 (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=53.3384&mlon=-6.2472&zoom=17 (O)] (Я)К:Учебные заведения, основанные в 1908 году

Ирландский национальный университет — союз университетов Ирландии. Он состоит из 4 университетов-учредителей и 5 колледжей и является самым крупным университетом Ирландии. Союз был основан в 1908 году законом «Irish Universities Act» вместо действовавшего с 1880 года Королевского университета Ирландии и в 1997 году существенно изменён законом «Universities Act». Университеты учредители по всем основным вопросам независимы друг от друга, за исключением степеней и дипломов, которые выдаются от имени национального университета со штаб-квартирой в Дублине.





Состав университета

Образующими частями университета являются университеты в населённых пунктах Голуэй, Корк, Дублин и Мейнут.

Связанные колледжи:

В прошлом в число связанных с национальным университетом колледжей входили

История университета

Современное состояние

Для входящих в состав Ирландского национального университета учебных заведений существует общая структура из десяти факультетов:

  • Сельское хозяйство
  • Искусство
  • Кельтские дисциплины
  • Коммерция
  • Инженерное дело и архитектура
  • Пищевая промышленность
  • Юриспруденция
  • Медицина и здравоохранение
  • Философия и социология
  • Химия и ветеринарная медицина

Напишите отзыв о статье "Ирландский национальный университет"

Ссылки

  • [www.nui.ie/ www.nui.ie — официальный сайт университета]

Отрывок, характеризующий Ирландский национальный университет

– Генерал, я обязан исполнять приказания, но не обязан переносить… – поспешно сказал Долохов.
– Во фронте не разговаривать!… Не разговаривать, не разговаривать!…
– Не обязан переносить оскорбления, – громко, звучно договорил Долохов.
Глаза генерала и солдата встретились. Генерал замолчал, сердито оттягивая книзу тугой шарф.
– Извольте переодеться, прошу вас, – сказал он, отходя.


– Едет! – закричал в это время махальный.
Полковой командир, покраснел, подбежал к лошади, дрожащими руками взялся за стремя, перекинул тело, оправился, вынул шпагу и с счастливым, решительным лицом, набок раскрыв рот, приготовился крикнуть. Полк встрепенулся, как оправляющаяся птица, и замер.
– Смир р р р на! – закричал полковой командир потрясающим душу голосом, радостным для себя, строгим в отношении к полку и приветливым в отношении к подъезжающему начальнику.
По широкой, обсаженной деревьями, большой, бесшоссейной дороге, слегка погромыхивая рессорами, шибкою рысью ехала высокая голубая венская коляска цугом. За коляской скакали свита и конвой кроатов. Подле Кутузова сидел австрийский генерал в странном, среди черных русских, белом мундире. Коляска остановилась у полка. Кутузов и австрийский генерал о чем то тихо говорили, и Кутузов слегка улыбнулся, в то время как, тяжело ступая, он опускал ногу с подножки, точно как будто и не было этих 2 000 людей, которые не дыша смотрели на него и на полкового командира.
Раздался крик команды, опять полк звеня дрогнул, сделав на караул. В мертвой тишине послышался слабый голос главнокомандующего. Полк рявкнул: «Здравья желаем, ваше го го го го ство!» И опять всё замерло. Сначала Кутузов стоял на одном месте, пока полк двигался; потом Кутузов рядом с белым генералом, пешком, сопутствуемый свитою, стал ходить по рядам.
По тому, как полковой командир салютовал главнокомандующему, впиваясь в него глазами, вытягиваясь и подбираясь, как наклоненный вперед ходил за генералами по рядам, едва удерживая подрагивающее движение, как подскакивал при каждом слове и движении главнокомандующего, – видно было, что он исполнял свои обязанности подчиненного еще с большим наслаждением, чем обязанности начальника. Полк, благодаря строгости и старательности полкового командира, был в прекрасном состоянии сравнительно с другими, приходившими в то же время к Браунау. Отсталых и больных было только 217 человек. И всё было исправно, кроме обуви.
Кутузов прошел по рядам, изредка останавливаясь и говоря по нескольку ласковых слов офицерам, которых он знал по турецкой войне, а иногда и солдатам. Поглядывая на обувь, он несколько раз грустно покачивал головой и указывал на нее австрийскому генералу с таким выражением, что как бы не упрекал в этом никого, но не мог не видеть, как это плохо. Полковой командир каждый раз при этом забегал вперед, боясь упустить слово главнокомандующего касательно полка. Сзади Кутузова, в таком расстоянии, что всякое слабо произнесенное слово могло быть услышано, шло человек 20 свиты. Господа свиты разговаривали между собой и иногда смеялись. Ближе всех за главнокомандующим шел красивый адъютант. Это был князь Болконский. Рядом с ним шел его товарищ Несвицкий, высокий штаб офицер, чрезвычайно толстый, с добрым, и улыбающимся красивым лицом и влажными глазами; Несвицкий едва удерживался от смеха, возбуждаемого черноватым гусарским офицером, шедшим подле него. Гусарский офицер, не улыбаясь, не изменяя выражения остановившихся глаз, с серьезным лицом смотрел на спину полкового командира и передразнивал каждое его движение. Каждый раз, как полковой командир вздрагивал и нагибался вперед, точно так же, точь в точь так же, вздрагивал и нагибался вперед гусарский офицер. Несвицкий смеялся и толкал других, чтобы они смотрели на забавника.