Ирландский рок

Рок-музыка становится частью музыкальной культуры Ирландии в 1960-х годах, когда Британское вторжение принесло в страну британский блюз, психоделический рок и другие направления рок-музыки. В 1960-х и первой половине 1970-х годов для ирландского рока был характерен свой уникальный формат Showband — группы профессиональных исполнителей играли в танцевальных залах и клубах по всей стране, исполняя американские и британские рок-хиты того времени. С середины 1970-х годов рок-музыка Ирландии по стилистике становится чрезвычайно схожей с рок-музыкой Великобритании.

1960-е

В 1960-х годах в Ирландии участие в Showband для музыкантов зачастую было единственным способом заработать на жизнь. Такие музыканты как Ван Моррисон, Генри Маккалоу и Рори Галлахер начинали свои карьеры с Showband. Например, Ван Моррисон начал свою карьеру в группе Them, после чего сделал успешную сольную карьеру. Рори Галлахер создал блюз-рок трио Taste, после чего также сделал сольную карьеру, которая продолжалась до его смерти в 1995 году. В рок-группе Eire Apparent из Белфаста, созданной в 1967 году, начались карьеры Генри Маккалоу и Эрни Грэхема.

1970-е

Это десятилетие ознаменовалось развитием ирландской рок-музыки. Среди ирландских рок-групп, получивших международную известность, была Thin Lizzy, созданная в Дублине певцом и бас-гитаристом Филом Лайноттом, барабанщиком Брайаном Дауни и гитаристом Эриком Бэллом в 1969 году. Другая ирландская группа, Horslips, создала новый жанр — Келтик-рок. Вопреки бытовавшему тогда мнению, что ирландские рок-группы могут рассчитывать на успех лишь за границей, Horslips пользовалась большой популярностью в Ирландии. В 1976 году в Дублине возникла рок-группа U2, впоследствии получившая всемирную известность. Среди самых успешных ирландских исполнителей 1970-х выделяется Гилберт О’Салливан, два сингла которого попадали под номером 1 в списки хитов Великобритании (" Clair " и " Get Down ") и один — в США («Alone Again (Naturally)»).

В середине 1970-х, в ходе возрождения традиционной ирландской музыки, появились такие фолк-рок группы, как Planxty и Moving Hearts, а также такие авторы-исполнители, как Кристи Мур и Пол Брэди.

В конце 1970-х набирал силу также ирландский панк-рок, известность приобрели такие группы как североирландские Stiff Little Fingers и The Undertones, а также дублинские группы The Radiators from Space, The Boomtown Rats, Berlin, The Blades, The Vipers и авангардистская группа The Virgin Prunes.

1980-е

В 1980-е годы набирала популярность группа U2, ставшая, по оценке журнала Rolling Stone, «величайшей рок-группой в мире». Участники группы U2 Боно (Пол Хьюсон), Эдж (Дэвид Эванс), Адам Клейтон и Ларри Маллен-младший привлекли внимание мирового сообщества к своему уникальному жанру. В течение первых четырёх лет существования группы запись их выступлений осуществляла компания Island Records. Их пятый студийный альбом, The Joshua Tree, был спродюсирован Даниэлем Лануа и Брайаном Ино, и выпущен 9 марта 1987 года на лейбле Island Records. В отличие от экспериментального эмбиентого звучания своей предыдущей работы, на этой записи U2 стремились к более бескомпромиссному рок-саунду в пределах традиционной структуры песен. Кроме того, музыкальный стиль альбома претерпел влияние американской и ирландской народной музыки. В настоящее время, после 30 лет выступлений, U2 продолжает пользоваться огромной популярностью и коммерческим успехом. Группа, особенно её фронтмен Боно, также хорошо известна своей социальной позицией и участием в различных международных мероприятиях.

В 1980-х годов также приобрела известность рок-группа Clannad из графства Донегол, которая выступает на гэльском (ирландском) и английском языках. Её стиль можно охарактеризовать как синтез кельтского фолка, рока, нью-эйдж и джаза.

После расформирования группы The Undertones в 1983 году, её ведущий вокалист Фиргел Шарки сделал сольную карьеру, в то время как другие участники группы в 1985 году в Лондоне создали новую группу That Petrol Emotion с участием американского вокалиста Стива Мэка.

В 1986 году в Туаме, графство Голуэй была создана группа The Saw Doctors, к которой крупный успех пришёл в 1990-х годах. В 1980-х годах в Эннискиллене (Северная Ирландия) возникла также группа The Divine Comedy, выступавшая в стиле барокко-рок.

Во второй половине 1980-х годов большую популярность приобрела фолк-панк-группа The Pogues, образованная в 1982 году в Лондоне Шейном Макгоуэном. По оценке Allmusic, The Pogues продемонстрировали, что «дух панк-рока может жить и в ирландской народной музыке»; они использовали в своих аранжировках вистл, банджо, аккордеон, мандолину — инструменты, ассоциирующиеся с традиционным кельтским фольклором, и стали «одной из самых радикальных групп середины 80-х годов».

Среди других известных ирландских рок-музыкантов 1980-х годов — певица О’Коннор, Шинейд и хэви-метал-группа Mama’s Boys. Бывший гитарист Thin Lizzy Гэри Мур в 1980-х сделал сольную карьеру, но вернулся к блюз-року в 1990-х. Среди ирландских рок-групп, пользовавшихся известностью за пределами Ирландии, была созданная в 1984 году группа Cactus World News, успешно гастролировавшая в США, Великобритании, Германии. 3-е место по продажам записей среди ирландских групп занимала рок-группа Aslan, созданная в Северном Дублине. С 1981 года регулярно стал проводиться концерт рок-музыки — Slane Concert — в замке Слейн, графстве Мит.

1990-е

В конце 1980-х — начале 1990-х дублинская рок-группа My Bloody Valentine создала новый стиль рока — шугейзинг. В 1990-х возник ряд новых рок-групп, среди которых — The Cranberries из Лимерика, дублинские группы The Golden Horde, инди-рок-группа The Frames, Whipping Boy и The Revenants, североирландская группа Therapy?, The Corrs — фолк-рок-группа из города Дандолк, альтернативная рок-группа Ash из Даунпатрика.

В 1990—1997 годах ежегодно проходил фестиваль рок-музыки Féile Festival, который проводился на стадионе Семпл в Типперери, в Корке и Point Theatre в Дублине.

В 1999 году был осуществлён реюнион The Undertones без фронтмена группы Фергала Шарки; его заменил Пол Маклун.

2000-е

В 2000-е годы международное признание получили такие ирландские рок-группы как Snow Patrol, The Thrills и The Script, а также такие исполнители как Дэмьен Райс, Пэдди Кейси, Дьюк Спешиал, Дэмьен Демпси, Найэл Бресслин, Деклан О’Рурк, Крис Синглтон, Кэти Дэви, Джемма Хейс, Дэвид Китт, Манди и Симпл Кид.

В 2000-е сформировались такие группы как The Coronas, The Blizzards, Royseven, Two Door Cinema Club, Hamsandwich, The Answer, Codes, The Chakras, Fred, Hybrasil, Heathers и Adebisi Shank.

В 2000-х годах был организован ряд рок-фестивалей, многие из которых проходят и в настоящее время, в частности фестивали Oxegen, Electric Picnic, Indiependence и Belsonic.

2010-е

В конце 2000-х — начале 2010-х годов приобретает популярность ряд ранее малоизвестных групп как из северной, так и из южной Ирландии, в частности Axis Of, Time Is A Thief, Jody Has A Hitlist, Keywest, Dead 'Til Friday, Dead Label , Pugwash , Death of a Salesman, Seventh Sinner, Chewing on Tinfoil, Kasper Rosa & Stillpoint. В последнее время на сцену выходят такие группы как Risky Business O Emperor и The Hertz Complex.

См. также

• Келтик-рок

Ссылки

• [irishrockers.com IrishRockers.com contains an extensive list of Irish Rock artists]
• [www.irishrock.org The Irish Rock Discography]
• [www.cluas.com/opinion/great_irish_musicians.htm Article questioning the influence of contemporary Irish rock musicians]
• [www.nineLies.net Official site of Irish rock band Nine Lies]
• [rockmusic.anlar.tv Irish Rock music videos with contact links]

Отрывок, характеризующий Ирландский рок

– Иди, Балага приехал.
Анатоль встал и вошел в столовую. Балага был известный троечный ямщик, уже лет шесть знавший Долохова и Анатоля, и служивший им своими тройками. Не раз он, когда полк Анатоля стоял в Твери, с вечера увозил его из Твери, к рассвету доставлял в Москву и увозил на другой день ночью. Не раз он увозил Долохова от погони, не раз он по городу катал их с цыганами и дамочками, как называл Балага. Не раз он с их работой давил по Москве народ и извозчиков, и всегда его выручали его господа, как он называл их. Не одну лошадь он загнал под ними. Не раз он был бит ими, не раз напаивали они его шампанским и мадерой, которую он любил, и не одну штуку он знал за каждым из них, которая обыкновенному человеку давно бы заслужила Сибирь. В кутежах своих они часто зазывали Балагу, заставляли его пить и плясать у цыган, и не одна тысяча их денег перешла через его руки. Служа им, он двадцать раз в году рисковал и своей жизнью и своей шкурой, и на их работе переморил больше лошадей, чем они ему переплатили денег. Но он любил их, любил эту безумную езду, по восемнадцати верст в час, любил перекувырнуть извозчика и раздавить пешехода по Москве, и во весь скок пролететь по московским улицам. Он любил слышать за собой этот дикий крик пьяных голосов: «пошел! пошел!» тогда как уж и так нельзя было ехать шибче; любил вытянуть больно по шее мужика, который и так ни жив, ни мертв сторонился от него. «Настоящие господа!» думал он.
Анатоль и Долохов тоже любили Балагу за его мастерство езды и за то, что он любил то же, что и они. С другими Балага рядился, брал по двадцати пяти рублей за двухчасовое катанье и с другими только изредка ездил сам, а больше посылал своих молодцов. Но с своими господами, как он называл их, он всегда ехал сам и никогда ничего не требовал за свою работу. Только узнав через камердинеров время, когда были деньги, он раз в несколько месяцев приходил поутру, трезвый и, низко кланяясь, просил выручить его. Его всегда сажали господа.
– Уж вы меня вызвольте, батюшка Федор Иваныч или ваше сиятельство, – говорил он. – Обезлошадничал вовсе, на ярманку ехать уж ссудите, что можете.
И Анатоль и Долохов, когда бывали в деньгах, давали ему по тысяче и по две рублей.
Балага был русый, с красным лицом и в особенности красной, толстой шеей, приземистый, курносый мужик, лет двадцати семи, с блестящими маленькими глазами и маленькой бородкой. Он был одет в тонком синем кафтане на шелковой подкладке, надетом на полушубке.
Он перекрестился на передний угол и подошел к Долохову, протягивая черную, небольшую руку.
– Федору Ивановичу! – сказал он, кланяясь.
– Здорово, брат. – Ну вот и он.
– Здравствуй, ваше сиятельство, – сказал он входившему Анатолю и тоже протянул руку.
– Я тебе говорю, Балага, – сказал Анатоль, кладя ему руки на плечи, – любишь ты меня или нет? А? Теперь службу сослужи… На каких приехал? А?
– Как посол приказал, на ваших на зверьях, – сказал Балага.
– Ну, слышишь, Балага! Зарежь всю тройку, а чтобы в три часа приехать. А?
– Как зарежешь, на чем поедем? – сказал Балага, подмигивая.
– Ну, я тебе морду разобью, ты не шути! – вдруг, выкатив глаза, крикнул Анатоль.
– Что ж шутить, – посмеиваясь сказал ямщик. – Разве я для своих господ пожалею? Что мочи скакать будет лошадям, то и ехать будем.
– А! – сказал Анатоль. – Ну садись.
– Что ж, садись! – сказал Долохов.
– Постою, Федор Иванович.
– Садись, врешь, пей, – сказал Анатоль и налил ему большой стакан мадеры. Глаза ямщика засветились на вино. Отказываясь для приличия, он выпил и отерся шелковым красным платком, который лежал у него в шапке.
– Что ж, когда ехать то, ваше сиятельство?
– Да вот… (Анатоль посмотрел на часы) сейчас и ехать. Смотри же, Балага. А? Поспеешь?
– Да как выезд – счастлив ли будет, а то отчего же не поспеть? – сказал Балага. – Доставляли же в Тверь, в семь часов поспевали. Помнишь небось, ваше сиятельство.
– Ты знаешь ли, на Рожество из Твери я раз ехал, – сказал Анатоль с улыбкой воспоминания, обращаясь к Макарину, который во все глаза умиленно смотрел на Курагина. – Ты веришь ли, Макарка, что дух захватывало, как мы летели. Въехали в обоз, через два воза перескочили. А?
– Уж лошади ж были! – продолжал рассказ Балага. – Я тогда молодых пристяжных к каурому запрег, – обратился он к Долохову, – так веришь ли, Федор Иваныч, 60 верст звери летели; держать нельзя, руки закоченели, мороз был. Бросил вожжи, держи, мол, ваше сиятельство, сам, так в сани и повалился. Так ведь не то что погонять, до места держать нельзя. В три часа донесли черти. Издохла левая только.


Анатоль вышел из комнаты и через несколько минут вернулся в подпоясанной серебряным ремнем шубке и собольей шапке, молодцовато надетой на бекрень и очень шедшей к его красивому лицу. Поглядевшись в зеркало и в той самой позе, которую он взял перед зеркалом, став перед Долоховым, он взял стакан вина.
– Ну, Федя, прощай, спасибо за всё, прощай, – сказал Анатоль. – Ну, товарищи, друзья… он задумался… – молодости… моей, прощайте, – обратился он к Макарину и другим.
Несмотря на то, что все они ехали с ним, Анатоль видимо хотел сделать что то трогательное и торжественное из этого обращения к товарищам. Он говорил медленным, громким голосом и выставив грудь покачивал одной ногой. – Все возьмите стаканы; и ты, Балага. Ну, товарищи, друзья молодости моей, покутили мы, пожили, покутили. А? Теперь, когда свидимся? за границу уеду. Пожили, прощай, ребята. За здоровье! Ура!.. – сказал он, выпил свой стакан и хлопнул его об землю.
– Будь здоров, – сказал Балага, тоже выпив свой стакан и обтираясь платком. Макарин со слезами на глазах обнимал Анатоля. – Эх, князь, уж как грустно мне с тобой расстаться, – проговорил он.
– Ехать, ехать! – закричал Анатоль.
Балага было пошел из комнаты.
– Нет, стой, – сказал Анатоль. – Затвори двери, сесть надо. Вот так. – Затворили двери, и все сели.
– Ну, теперь марш, ребята! – сказал Анатоль вставая.
Лакей Joseph подал Анатолю сумку и саблю, и все вышли в переднюю.
– А шуба где? – сказал Долохов. – Эй, Игнатка! Поди к Матрене Матвеевне, спроси шубу, салоп соболий. Я слыхал, как увозят, – сказал Долохов, подмигнув. – Ведь она выскочит ни жива, ни мертва, в чем дома сидела; чуть замешкаешься, тут и слезы, и папаша, и мамаша, и сейчас озябла и назад, – а ты в шубу принимай сразу и неси в сани.
Лакей принес женский лисий салоп.
– Дурак, я тебе сказал соболий. Эй, Матрешка, соболий! – крикнул он так, что далеко по комнатам раздался его голос.
Красивая, худая и бледная цыганка, с блестящими, черными глазами и с черными, курчавыми сизого отлива волосами, в красной шали, выбежала с собольим салопом на руке.
– Что ж, мне не жаль, ты возьми, – сказала она, видимо робея перед своим господином и жалея салопа.
Долохов, не отвечая ей, взял шубу, накинул ее на Матрешу и закутал ее.
– Вот так, – сказал Долохов. – И потом вот так, – сказал он, и поднял ей около головы воротник, оставляя его только перед лицом немного открытым. – Потом вот так, видишь? – и он придвинул голову Анатоля к отверстию, оставленному воротником, из которого виднелась блестящая улыбка Матреши.
– Ну прощай, Матреша, – сказал Анатоль, целуя ее. – Эх, кончена моя гульба здесь! Стешке кланяйся. Ну, прощай! Прощай, Матреша; ты мне пожелай счастья.
– Ну, дай то вам Бог, князь, счастья большого, – сказала Матреша, с своим цыганским акцентом.
У крыльца стояли две тройки, двое молодцов ямщиков держали их. Балага сел на переднюю тройку, и, высоко поднимая локти, неторопливо разобрал вожжи. Анатоль и Долохов сели к нему. Макарин, Хвостиков и лакей сели в другую тройку.
– Готовы, что ль? – спросил Балага.
– Пущай! – крикнул он, заматывая вокруг рук вожжи, и тройка понесла бить вниз по Никитскому бульвару.
– Тпрру! Поди, эй!… Тпрру, – только слышался крик Балаги и молодца, сидевшего на козлах. На Арбатской площади тройка зацепила карету, что то затрещало, послышался крик, и тройка полетела по Арбату.