Ирландский язык

Ирландский язык
Самоназвание:	Gaeilge [ˈɡeːlʲɟə]?
Страны:	Ирландия Великобритания Великобритания США США Канада Канада
Официальный статус:	Ирландия Ирландия Северная Ирландия ЕС
Регулирующая организация:	Совет по ирландскому языку (Foras na Gaeilge)
Общее число говорящих:	1,66 млн (2006, перепись) (число учитывает всех в Ирландии, кто заявил о владении языком хотя бы в какой-то мере)
Статус:	неблагополучный
Классификация
Категория:	Языки Евразии
Индоевропейская семья Кельтская ветвь Гойдельская группа
Письменность:	латиница
Языковые коды
ГОСТ 7.75–97:	ирл 220
ISO 639-1:	ga
ISO 639-2:	gle
ISO 639-3:	gle
См. также: Проект:Лингвистика

Ирла́ндский язы́к (Gaeilge [ˈɡeːlʲɟə]^?, ирландский гэльский) — язык ирландцев, один из кельтских языков; наряду с шотландским и мэнским принадлежит к гойдельской подгруппе.

Государственный язык Ирландской Республики. 13 июня 2005 года было принято решение о включении ирландского в число рабочих языков Европейского союза, которое вступило в силу с 1 января 2007 года.

По официальным данным ирландского правительства (2004), в Ирландской Республике насчитывается 1 570 894 человека, владеющих ирландским языком. Из них 339 541 использует ирландский язык в повседневном общении, 155 039 прибегают к нему раз в неделю, 585 300 — реже, 459 657 — практически никогда, а 31 357 не ответили на вопрос о частоте использования языка. Однако многие активисты ирландского языка и профессиональные лингвисты ставят эти данные под сомнение. Многие оценивают число носителей, использующих язык в повседневном общении, всего в 65 000 человек. Число владеющих ирландским в той или иной степени оценивается в 167 487 в Северной Ирландии и в 25 870 в США.

История

Когда Ирландия была заселена гойдельскими племенами — неизвестно. Первые памятники ирландского языка (не считая собственных имен у античных авторов) относятся к IV веку н. э. — это надписи, выполненные особым огамическим письмом, по-видимому, заимствованным из континентальной Европы.

После христианизации Ирландии, осуществленной св. Патриком, в ирландский язык проникают заимствования из латыни (в основном через бриттские языки), начинает использоваться латинская письменность на основе минускула (так называемый островной пошиб). Непосредственно из древнеирландского периода памятников дошло не слишком много, в основном это глоссы к латинским текстам, в том числе выполненные ирландскими монахами в монастырях на континенте (в Вюрцбурге, Милане, Санкт-Галлене). Большинство древнеирландских текстов дошло в рукописях, относящихся к среднеирландскому периоду, который начинается в XI веке и характеризуется, в частности, значительным влиянием скандинавских языков. Так, значительно упрощается система склонения, перестраивается глагольная система, теряются инфигированные местоимения. Примерно в это время от ирландского отделяется шотландский язык.

В новоирландский период область распространения ирландского языка сокращается, однако система бардических школ поддерживает существования общеирландского стандарта. После английского завоевания Ирландии в ирландский язык проникают заимствования из английского и норманско-французского языков.

В XIX веке голод и последовавшая за ним эмиграция ирландцев, в основном из сельских районов, очень негативно повлияли на ирландский язык. Число носителей резко сократилось, чему также способствовало введение всеобщего образования на английском языке. Во второй половине XIX века начинают появляться организации, ставящие своей целью возрождение ирландского языка и культуры (например, Гэльская лига Дугласа Хайда).

После провозглашения независимости Ирландии было введено обязательное обучение языку во всех школах, начали издаваться ирландские газеты, появилось теле- и радиовещание на ирландском. Тем не менее число людей, для которых ирландский язык является родным, неуклонно сокращается. Сейчас они в основном проживают в гэлтахтах — сельских районах на западе острова. В последнее время наблюдается значительный рост интереса к ирландскому языку, в том числе в городах, что однако нисколько не сказывается на сокращении ирландцев-моноглотов, владеющих только ирландско-гэльским. Более всего их сохраняется в гэлтахте на полуострове Дингл.

Различают следующие периоды истории ирландского языка:

• Гойдельский (Primitive Irish) (до IV в.)
• Огамический ирландский (язык надписей, V—VII вв.)
• Архаический ирландский (период, последовавший за огамическим, в основном VII) (необщепризнано; часто включается в следующий период)
• Древнеирландский (VII—IX вв.)
• Среднеирландский (X—XII вв.)
• Новоирландский (с XIII века по сегодняшний день; в этом периоде также выделяют ранненовоирландский период, примерно XIII—XVI вв.)

С XVIII в. можно вполне уверенно говорить о делении ирландского языка на четыре основных диалекта: южный (Манстер), западный (Коннахт), северный (Ольстер) и восточный (Ленстер, вымер уже в XX веке). Взаимопонимание между некоторыми диалектами затруднено. Существует официальный стандарт (An Caighdeán Oifigiúil), основанный главным образом на коннахтском диалекте, однако существует и диалектная литература.

Лингвистическая характеристика

Среди отличительных черт ирландского языка — его характерная орфография, мутации начальных согласных, порядок слов VSO, существование двух связочных глаголов, наличие спрягаемых предлогов. Для древнеирландского языка характерны также крайне сложная глагольная система, построенная на противопоставлении «абсолютной» и «конъюнктной» флексии (рядов окончаний, выбираемых в зависимости от положения глагола в предложении), а также прототонических и дейтеротонических форм (исторически они различались местом ударения, но к древнеирландскому периоду это привело к тому, что формы одного и того же глагола могли очень сильно различаться).

Письменность

Ирландский язык использует буквы латинского алфавита Cló Rómhánach («латинский шрифт»). Раньше использовался собственный шрифт Cló Gaelach («гэльский шрифт»), восходящий к островному пошибу. До середины XX столетия книги на ирландском языке издавались именно с помощью Cló Gaelach, сегодня он используется в декоративных целях.

Ещё более древней является т. н. огамическая письменность. Эта письменность, называемая также огамом, была в употреблении с IV по VI век, точная дата её возникновения неизвестна. Буквы огама представляли собой палочки и точки (согласные и гласные соответственно), наносившиеся на прямую линию. Огамические надписи сохранились в основном на камне.

Орфография

Пяти кратким гласным (a, e, i, o, u) соответствуют пять долгих (á, é, í, ó, ú):

Используются 13 согласных (b, c, d, f, g, h, l, m, n, p, r, s, t); остальные буквы используются в заимствованных и иностранных словах (j, k, q, v, w, x, y, z) (напр. jíp «джип»; Jab «Иов»; x-ghathú «рентген»).

Основной принцип ирландской орфографии — caol le caol agus leathan le leathan, то есть «узкий с узким, широкий с широким» (узкими в ирландской традиции называются гласные переднего ряда i, í, e, é, широкими — гласные заднего ряда (точнее, непереднего) a, á, o, ó, u, ú). Согласно этому принципу, мягкие (палатализованные) согласные должны быть окружены на письме узкими гласными, непалатализованные, соответственно — широкими. В результате многие гласные буквы обозначают не гласный звук, но мягкость либо твердость соседнего согласного (так, например, в сочетании ea первый гласный почти никогда не произносится, но лишь указывает на мягкость предыдущего согласного: peadar [pʲadər]^?. Часто это приводит к неоднозначности: например, для anois 'сейчас' теоретически возможны чтения [əniʃ]^? и [ənoʃ]^?, хотя верным является лишь первое.

Введение Caighdeán Oifigiúil устранило некоторые исторические написания (например, bia вместо biadh 'еда'), приблизив орфографию к живому произношению. При этом многие фонетические явления, присущие диалектам, в орфографии не отражаются (например, дифтонгизация гласных перед удвоенными сонантами, характерная для Мунстера, или ольстерский переход сочетания типа [kn]^? в [kr]^? с назализацией последующего гласного).

Фонология

Гласные

В современном литературном языке встречаются следующие монофтонги:

• í [i:] — в rí [ri:] «король»
• i [ɪ] — в mil [mɪlʲ] «мёд»
• é [e:] — gé [ge:] «гусь»
• e [ɛ] — te [tɛ] «горячий»
• á [ɑ:] — lá [Lɑ:] «день»
• a [æ,a] — cat [kat] «кошка»
• ó [o:] — ceol [kʲo:l] «музыка»
• o [ɔ,ʊ] — loch [Lɔx] «озеро»
• ú [u:] — cú [ku:] «пёс»
• u [ʊ] — muc [mʊk] «свинья»

В безударных слогах многие гласные переходят в [ə]^? — anocht [əNʊxt] «сегодня вечером», inniu [ə'Nʲu:] «сегодня», cúigear ['ku:ɪgər] «пятеро».

	A	E	I	O	U	IA	UA	/ә/
Т-Т	A	AO	AO	O	U		UA	A
Т-М	AI	AI	AOI	OI	UI		UAI	AI
М-Т	EA	EA	IO	EO	IU	IA		EA
М-М	EAI	EI	I	EOI	IUI	IAI		I

Т = твёрдый согласный, М = мягкий согласный. Пример: maoin = 'мынь', mín = 'минь'; mion = 'мин'.

Или, eo = 'ё', ao = 'ы', iu = 'ю', ea = 'я', iX = 'Хь'.

Согласные

	губные	зубные	альвеолярные	палатальные	велярные	глоттальные
взрывные звонкие	b bʲ	d	dʲ	gʲ	g
взрывные глухие	p pʲ	t	tʲ	kʲ	k
фрикативные	w (wʲ) ~ v (vʲ)			j
	f fʲ		s ∫	ç	x	h
Носовые	m mʲ	N	n nʲ Nʲ		ŋ
боковые			L	l lʲ Lʲ
дрожащие			r

Непалатализованные согласные часто произносятся с сильной веляризацией. Глухие согласные во многих диалектах являются придыхательными.

В ольстерских диалектах мягкие соответствия /t/ и /d/ реализуются как [tʃ]^? и [dʒ]^?. Мягким коррелятом для /s/ во всех диалектах является звук типа [ʃ]^?.

Знаки N, L традиционно обозначают так называемые «сильные» сонанты: фонетическая реализация этого противопоставления неустойчива. В некоторых диалектах сильные произносятся как долгие, в других они вызывают дифтонгизацию предшествующего гласного.

Морфология

Существительное

В древнеирландском языке имена относились к одному из трёх родов (мужской, женский, средний), склонялись по пяти падежам (именительному, родительному, дательному, винительному и звательному) и имели три числа — единственное, множественное и двойственное (правда, формы двойственного числа употреблялись только вместе с числительным dá «два», в отличие от таких языков, как древнерусский или арабский). Существовало множество типов склонения, соответствовавших разным типам основы в пракельтском и индоевропейском. В среднеирландский период система склонения значительно разрушилась, многие формы совпали; к новоирландскому периоду сохранилось всего два падежа: «общий» (именительный) и родительный (кроме того, сохраняется звательный). Дательный падеж сохраняется только в застывших формулах.

В грамматике ирландского языка принято выделять пять типов склонения (плюс нерегулярные формы). В том, что касается склонения существительных, можно сделать ряд обобщений:

• В некоторых типах склонения общий и родительный падеж множественного числа всегда совпадают. Такие формы множественного числа называются «сильными». К сильным относятся следующие типы форм множественного числа:
  • Те, при образовании которых происходит синкопа (выпадение) последнего гласного основы (briathar «слово», briathra «слова»), депалатализация последнего согласного основы (flaith «правитель», flatha «правители») либо изменения гласного в корне (scian «нож», sceana «ножи»);
  • Те, которые образуются с помощью определённых суффиксов: -ta, -te, -tha, -the, -(n)na, -(e)anna, -(e)acha, -í, например rí (король) — ríthe (короли), scilling (шиллинг) — scillingí (шиллинги).
• Формы множественного числа, оканчивающиеся в общем падеже на согласный (báid — лодки) либо образованные с помощью суффикса -a (cos — нога, cosa — ноги), являются слабыми.
• За небольшим числом исключений родительный падеж множественного числа у «слабых» имён совпадает с общим падежом единственного (у «сильных» он, как было указано, совпадает с общим падежом множественного).

Традиционно принято выделять следующие типы склонения:

• I склонение. Родительный падеж единственного числа образуется с помощью палатализации последнего согласного основы, а также ряда перегласовок в корне, например iasc «рыба», род. п. éisc. Множественное число слабое, то есть родительный падеж совпадает с именительным единственного. У многих имён, относящихся к этому склонению, именительный падеж множественного числа совпадает с родительным единственного. Такая «перекрёстная» система типологически очень редка: подобное встречается ещё в старофранцузском языке. К I склонению относятся и некоторые существительные с множественным числом на -a (множественное с окончанием, но слабое, то есть генитив множественного совпадает с номинативом единственного) и имена с сильным множественным на -ta, -cha, -anna и несколько имён, оканчивающихся на -ach/-adh с сильным множественным на -í. К I склонению относятся существительные только мужского рода.

Примеры:

Имя и тип мн. ч.	Падеж	Единственное число	Множественное число
«холм» слабое	Номинатив (Именительный)	cnoc [кнок]	cnoic [кнокь]
	Генитив (Родительный)	cnoic	cnoc
«ручка» слабое	Номинатив	peann [пян]	pinn [пин]
	Генитив	pinn	peann
«право» слабое с окончанием	Номинатив	ceart [кярт]	cearta [кярта]
	Генитив	cirt [кирть]	ceart
«мир» сильное на -ta*	Номинатив	saol [сыл]	saolta [сылта]
	Генитив	saoil [сыль]
«стена» сильное на -tha	Номинатив	múr [мур]	múrtha [му:ра]
	Генитив	múir [му:рь]
«зима» сильное на -ach/-í	Номинатив	geimhreadh [гевря]	geimhrí [гевьрий]
	Генитив	geimhridh [геври]
«смерть»	Номинатив	bás [ба:с]	básanna [ба:сана]
	Генитив	báis [ба:щ, ба:сь]

* Все имена этого подтипа содержат в корне долгий гласный или дифтонг и оканчиваются на l либо n.

• Ко II склонению (восходящему к древнеирландским основам на -ā и -i) относятся имена почти исключительно женского рода, оканчивающиеся в именительном падеже единственного числа на согласный и чаще всего образующие родительный падеж множественного числа путём палатализации последнего согласного (если не непалатализованный) и прибавления окончания -e. Существительные этого склонения, оканчивающиеся на -ach (-each) образуют родительный падеж единственного числа с помощью окончания -aí (resp. -í), замещающего конечный -ch. В этом склонении встречаются имена как с сильным, так и со слабым множественным числом. К мужскому роду в этом склонении относятся только имена im «масло» , sliabh «гора», teach «дом».

Имя и тип мн. ч.	Падеж	Единственное число	Множественное число
«ботинок» слабое на -a	Номинатив	bróg [бро:г]	bróga [бро:га]
	Генитив	bróige [бро:ге]	bróg [бро:г]
«дождь» слабое на -(a)í	Номинатив	báisteach [ба:щтях]	báisteacha [ба:щтяха]
	Генитив	báistí [ба:щтий], [ба:щчий]	báisteach [ба:щтях]
«место» сильное на -eanna*	Номинатив	áit [а:ть]	áiteanna [а:тяна]
	Генитив	áite [а:те]
«время, погода» сильное на -í**	Номинатив	aimsir [амьширь]	aimsirí [амьширий]
	Генитив	aimsire [амьщире]
«корень» сильное на -(e)acha	Номинатив	fréamh [фре:ў]	fréamhacha [фре:ўаха]
	Генитив	fréimhe [фре:ве]
«земля» сильное на -t(h)a, -te	Номинатив	tír [ти:рь], [чи:рь]	tíortha [ти:ра], [чи:ра]
	Генитив	tíre [ти:ре], [чи:ре]

* Все имена в этом типе односложны и оканчиваются на палатализованный согласный

** Все имена в этом типе многосложны и оканчиваются на узкий согласный

Несколько имён этого склонения имеют особые формы родительного падежа множественного числа (например, binn «горная вершина», beann или deoir «слеза», deor), а также особые формы сильного множественного числа (scian «нож», sceana; obair «работа», oibreacha и др.). Кроме того, у существительных bos «ладонь», bróg «ботинок», cluas «ухо», cos «нога» и lámh «рука» есть специальные формы с палатализованным последним согласным (bois, bróig, cluais, cois, láimh), употребляемые в контексте числительного dhá «два» и предлогов. По процедуре Колмогорова—Успенского эти формы следует считать отдельным падежом, но традиционно это не принято.

• К III склонению (древнеирландские основы на -u) относятся существительные обоих родов, оканчивающиеся на согласный и образующие родительный падеж единственного числа путём депалатализации последнего согласного (если он палатализованный) и окончания -a. Почти у всех имен в этом классе множественное число сильное. Важный подкласс этого склонения — имена мужского рода на -aeir, -éir, -eoir, -óir, -úir, обозначающие имена деятеля (все они имеют сильное множественное на -í).

Имя и тип мн. ч.	Падеж	Единственное число	Множественное число
«актёр» имя деятеля сильное на -í	Номинатив	aisteoir [ашьтёрь]	aisteoirí [ашьтёрий]
	Генитив	aisteora [ащтёра]
«проклятие» nomina abstracta на -cht сильное на -aí*	Номинатив	mallacht [малахт]	mallachtaí [малахтый]
	Генитив	mallachta [малахта]
«диалект» сильное на -í	Номинатив	canúint [кану:ньть]	canúintí [кану:ньтий]
	Генитив	canúna** [кану:на]
«битва» сильное на -anna, -aí***	Номинатив	cath [каh]	cathanna [каhана]
	Генитив	catha [каhа]

* Все имена в этом классе женского рода

** NB выпадение -t: оно регулярно

*** Все имена в этом классе односложны, оканчиваются на непалатализованный согласный и относятся к мужскому роду.

В этом классе существует также несколько мелких подклассов, в частности, имена, образующие множественное число от родительного падежа единственного чисоа (к примеру, cuid «кусок», род. п. coda, мн. ч. codanna) и несколько имён, образующих множественное число с помощью иных суффиксов.

• IV склонение (от древнеирландских основ на -io и -iā) имена обоих родов. Сюда большинство имён, оканчивающихся на гласный, имена, образованные с помощью диминутивного суффикса -ín (почти все они мужского рода) и некоторые имена мужского рода на согласный. В IV склонении номинатив и генитив не различаются ни в единственном, ни во множественном числе: различаются только две формы.

Имя и тип мн. ч.	Падеж	Единственное число	Множественное число
«подарок» сильное на -í	Номинатив	féirín [фе:ри:нь]	féiríní [фе:ри:ний]
	Генитив
«стена» сильное на -(a)í	Номинатив	balla [бала]	ballaí [балый]
	Генитив
«город» сильное на -te*	Номинатив	baile [бале]	bailte [бальте], [бальче]
	Генитив
«закон» сильное на -the**	Номинатив	dlí [длий]	dlíthe [дли:hе]
	Генитив
«орех» сильное на -nna	Номинатив	cnó [кно:]	cnónna [кно:на]
	Генитив
«автобус» сильное на -anna	Номинатив	bus [бус]	busanna [бусана]
	Генитив
«корова» слабое на -a***	Номинатив	bó [бо:]	ba [ба]
	Генитив		bó [бо:]

* Сюда относятся имена, оканчивающиеся в единственном числе на -le, -ne; при образовании множественного числа конечный гласный отпадает

** В единственном числе эти имена могут оканчиваться на -(a)í, -aoi, -é

*** Так же склоняются только bruach «берег» и grásta «благодать»

• V склонение восходит к древнеирландским консонантным основам, в первую очередь к основам на велярный, но также на -n, -nt. Почти все имена этого склонения относятся к женскому роду и оканчиваются на палатализованный сонант либо на гласный. Родительный падеж единственного числа имён на согласный образуется путём прибавления суффикса -(e)ach (то есть с депалатализацией последнего согласного либо без неё), а у имён на гласный — прибавлением -n либо -d. Почти все имена этого типа имеют сильное множественное число.

Имя и тип мн. ч.	Падеж	Единственное число	Множественное число
«пиво» сильное на -(e)acha	Номинатив	beoir [бёрь]	beoracha [бёраха]
	Генитив	beorach [бёрах]
«отец» сильное на -eacha*	Номинатив	athair [аhарь]	aithreacha [айряха]
	Генитив	athar [аhар]
«сосед» сильное на -a**	Номинатив	comharsa [ко:рса]	comharsana [ко:рсана]
	Генитив	comharsan [ко:рсан]
«двадцатка» сильное на -í	Номинатив	fiche [фихе]	fichidí [фихидий]
	Генитив	fichead [фихяд]

* NB: родительный падеж единственного числа образуется депалатализацией последнего согласного без суффикса

** Окончание прибавляется к форме родительного падежа единственного числа

К этому же склонению традиционно относится несколько имён с особым склонением, таких как cara «друг» (род. п. carad, мн. ч. cairde), Nollaig «Рождество» (род. п. Nollag, мн. ч. Nollaigí) И несколько других.

• Несколько имён считаются «неправильными». Они приведены на таблице

Имя	Падеж	Единственное число	Множественное число
«женщина»	Номинатив	bean [бян]	mná [мна:], [мно:]
	Генитив	mná [мна:], [мно:]	ban [бан]
«сестра»	Номинатив	deirfiúr [дерьфю:р]	deirfiúracha [дерьфю:раха]
	Генитив	deirféar [дерьфе:р]
«кровать»	Номинатив	leaba [ляба]	leapacha [ляпаха]
	Генитив	leapa [ляпа]
«месяц»	Номинатив	mí [мий]	míonna [ми:на], [ми:эна]
	Генитив	míosa [ми:са]
«сестра»	Номинатив	siúr [шю:р]	siúracha [шю:раха]
	Генитив	siúrach [щю:рах]
«земля»	Номинатив	talamh [талав]	tailte [тальте], [тальче]
	Генитив	talamh [талав] talún [талу:н]
«шерсть»	Номинатив	olann [олан]
	Генитив	olla [ола]
«Бог»	Номинатив	Dia [дя]	déithe [дейе]
	Генитив	Dé [де:]
«день»	Номинатив	lá [ла:], [ло:]	laethanta [лэанта]
	Генитив	lae [лэ]

Кроме того, нерегулярно склоняются многие глагольные имена (но при этом глагольные имена могут и относиться к одному из пяти склонений)

Прилагательное

Прилагательное в ирландском языке существует как в предикативном употреблении (как именная часть сказуемого), так и в атрибутивном (как зависимое от существительного). Прилагательные в предикативном употреблении не согласуются с подлежащим; в атрибутивном употреблении существует согласование по роду, числу и падежу с главным именем (если непосредственно перед прилагательным не идёт наречие). Во множественном числе по родам прилагательные не различаются. В именительном падеже единственного числа формы мужского рода и женского рода различаются только мутацией (после имён женского рода в единственном числе прилагательные подвергаются аспирации)

Склонение большинства прилагательных соответствует склонениям существительных. Существуют следующие классы прилагательных:

Класс прилагательного	Окончание им. п. ед. ч.	Окончание род. п. муж. р. ед .ч	Окончание род. п. жен. р. ед. ч.	Окончание мн. ч.
I/II склонение	Согласный	Палатализованный согласный	Палатализованный согласный + -e	-(a)
III склонение	Палатализованный согласный	Палатализованный согласный	Непалатализованный согласный + -a	-(a)
IV склонение	Гласный

Кроме того, выделяется несколько более мелких типов, не укладывающихся в эту схему.

Правило употребления -(a) во множественном числе таково. В именительном падеже окончание употребляется всегда. Если определяемое существительное имеет сильное множественное число, то в родительном падеже -a используется (то есть, прилагательное также имеет сильное множественное число), если же существительное имеет слабое множественное число, то -a не добавляется: na bhfear óg «молодых мужчин», но na gcailiní óga «юных девушек».

Вокатив прилагательных всегда совпадает с номинативом, кроме единственного числа мужского рода I/II склонения, где он совпадает с генитивом.

Девять главных типов склонения прилагательных приведены на таблице (без учёта начальных мутаций).

Номинатив ед. ч.	Генитив муж. р. ед. ч.	Генитив жен. р. ед. ч.	Номинатив мн. ч.	Примечание
ard «высокий»	aird	airde	arda	I/II склонение
aireach «осторожный»	airigh	airí	aireacha
iontach «прекрасный»	iontaigh	iontaí	iontacha
misniúil «храбрый»	misniúil	misniúla	misniúla	III склонение
fionn «светлый»	fionn	fionne	fionna	Все односложны, кончаются на -ll, -nn*, -ch(t)
séimh «мягкий»	séimh	séimhe	séimhe	Большинство оканчивающихся на узкий согласный, кроме суффикса -úil и несколько слов на -ir
fuíoch «обильный»	fuíoch	fuíthí	fuíocha	Все прилагательные на -íoch
sóch «счастливый»	sóch	sóthaí	sócha	Все прилагательные, оканчивающиеся на долгий гласный + ch**
rua «красный»				IV склонение

* Кроме dall «слепой», donn «бурый»

** Кроме lách «приветливый»

У некоторых прилагательных есть особые формы, например gearr «короткий», род. п. жен. р. ед. ч. giorra или te «горячий», мн. ч. teo.

Краткий гласный во втором слоге двусложного прилагательного очень редко — долгий) перед гласным окончанием может выпадать: uasal «благородный», мн. ч. uaisle, tirim «сухой», мн. ч. tiorma.

В ирландском языке морфологически выражается только сравнительная степень прилагательного, превосходная выражается аналитически (см. #Синтаксис). Обычно форма сравнительной степени совпадает с формой родительного падежа единственного числа женского рода: bán «белый», báine «белее», gearr «короткий», giorra «короче». При этом в ирландском достаточно много нерегулярных форм сравнительной степени, например beag «маленький», lú «меньше», furasta «легко», fusa «легче» и др.

Глагол

Различное применение аналитических и синтетических форм у глагола легко распознаётся в следующих парадигмах.

Глагол 1 класса (однослоговый корень) с палатализованным (смягчённым) конечным звуком: bris — «ломать»

	Настоящее	Будущее	Претерит	Имперфект	Кондиционал	Конъюк. наст.	Конъюк. наст.
1 л. ед. ч.	brisim	brisfidh mé	bhris mé	bhrisinn	bhrisfinn	brise mé	brisinn
2 л. ед. ч.	briseann tú	brisfidh tú	bhris tú	bhristeá	bhrisfeá	brise tú	bristeá
3 л. ед. ч.	briseann sé/sí	brisfidh sé/sí	bhris sé/sí	bhriseadh sé/sí	bhrisfeadh sé/sí	brise sé/sí	briseadh sé/sí
1 л. мн. ч.	brisimid	brisfimid	bhriseamar	bhrisimis	bhrisfimis	brisimid	brisimis
2 л. мн. ч.	briseann sibh	brisfidh sibh	bhris sibh	bhriseadh sibh	bhrisfeadh sibh	brise sibh	briseadh sibh
3 л. мн. ч.	briseann siad	brisfidh siad	bhris siad	bhrisidís	bhrisfidís	brise siad	brisidís
безличные	bristear	brisfear	briseadh	bhristí	bhrisfí	bristear	bristí

Глагол 2 класса (многосложный корень) с непалатализованным (несмягчённым) конечным звуком: ceannaigh — «покупать»

	Настоящее	Будущее	Претерит	Имперфект	Кондиционал	Конъюк. наст.	Конъюк. наст.
1 л. ед. ч.	ceannaím	ceannóidh mé	cheannaigh mé	cheannaínn	cheannóinn	ceannaí mé	ceannaínn
2 л. ед. ч.	ceannaíonn tú	ceannóidh tú	cheannaigh tú	cheannaíteá	cheannófá	ceannaí tú	ceannaíteá
3 л. ед. ч.	ceannaíonn sé/sí	ceannóidh sé/sí	cheannaigh sé/sí	cheannaíodh sé/sí	cheannódh sé/sí	ceannaí sé/sí	ceannaíodh sé/sí
1 л. мн. ч.	ceannaímid	ceannóimid	cheannaíomar	cheannaímis	cheannóimis	ceannaímid	ceannaímis
2 л. мн. ч.	ceannaíonn sibh	ceannóidh sibh	cheannaigh sibh	cheannaíodh sibh	cheannódh sibh	ceannaí sibh	ceannaíodh sibh
3 л. мн. ч.	ceannaíonn siad	ceannóidh siad	cheannaigh siad	cheannaídís	cheannóidís	ceannaí siad	ceannaídís
безличные формы	ceannaítear	ceannófar	ceannaíodh	cheannaítí	cheannóifí	ceannaítear	ceannaítí

Предлоги

Среди характерных особенностей ирландского языка (как и других кельтских языков) — особые формы предлогов, так называемые спрягаемые предлоги (forainmneacha réamhfhoclacha). Например, предлог ag, будучи соединен с личным местоимением 1 л. ед. ч., выглядит как agam «у меня» (но не agam mé — само местоимение здесь употреблять нельзя, в отличие, скажем, от валлийского языка). Если этот предлог используется вместе с глаголом bí («быть»), он указывает на принадлежность, обладание предметом (аналогично русскому «у меня есть …»;

Tá leabhar agam.	«У меня есть книга».	(досл., «есть книга у-меня»)
Tá deoch agat.	«У тебя есть напиток».
Tá ríomhaire aige.	«У него есть компьютер».
Tá páiste aici.	«У неё есть ребёнок».
Tá carr againn.	«У нас есть машина».
Tá teach agaibh.	«У вас есть дом».
Tá airgead acu.	«У них есть деньги».

Похожим образом устроены конструкции обладания и в других кельтских языках.

Синтаксис

Порядок слов в ирландском языке — VSO (Verb-Subject-Object), таким образом, например «он меня ударил» будет по-ирландски так:

• Bhuail ["ударять" в прошедшем времени] sé [он] mé [меня]

Начальные мутации согласных

В ирландском языке представлено два типа мутаций начальных согласных:

1. Лениция (séimhiú) — переход от взрывных согласных к фрикативным. В старой орфографии показывается точкой (ирл. sí buailte), которая ставится над изменённой согласной (она до сих пор используется в стилизованных надписях с использованием «ирландского шрифта»); в современной орфографии показывается добавлением -h-:
   • • caith! «брось!» — chaith mé «я бросал» (здесь лениция указывает на прошедшее время)
     • margadh «рынок», — Tadhg an mhargaidh «„человек с улицы“, рядовой человек» (здесь лениция указывает на родительный падеж существительного мужского рода)
     • Seán «Шон, Джон» — a Sheáin! «О Джон, Эй Джон!» (здесь лениция указывает на звательный падеж; она «срабатывает» из-за частицы a)
   • Когда вступает в силу лениция:
     • артикль an ленирует существительное женского рода единственного числа: bean -> an bhean «женщина»
     • артикль an ленирует существительное мужского рода единственного числа в родительном падеже: gairm an choilligh «крик петуха»
     • частица a в звательном падеже ленирует последующее существительное/имя: «a Phádraig»
     • многие предлоги ленируют существительные, которыми они управляют, обычно это do, de, faoi, ó и пр.: do Sheán «Шону», ó mhaidín «с утра»
     • притяжательное местоимение mo «мой», do «твой», a «его» ленируют существительное: mo mháthair «моя мать», do charr «твоя машина»
     • числительные 1-2 и 3-6 когда сопровождаются существительным в единственном числе: trí charr «три автомобиля», «ceithre mhí» четыре месяца
     • часто в генетивной конструкции второе существительное ленируется: bó bhainne «корова молочная» (точнее, см. грамматику)
     • начальная согласная в составляемых словах: Sean-Ghaeilge «древнеирландский»
     • прилагательное ленируется, если оно в зависимости от существительного женского рода единственного числа и мужского рода в родительном падеже: bean mhaith «хорошая женщина» (ср. fear maith «хороший мужчина»), an fhir mhaith «хорошего мужчины»
     • определённые формы глагола-связки (копулы) ленируют существительное или прилагательное-предикат: ba mhaith liom «я бы хотел» (досл. «было бы хорошо со мной»)
     • начальные согласные глаголов в формах имперфекта, кондиционалиса и простого прошедшего ленируются, также как и глаголы в подчинённых предложениях с номинативным и аккузативным отношением: mholainn «я (обычно) хвалил», mholfainn «я бы хвалил», mholas «я хвалил», an fear a mholfadh «мужчина, который бы хвалил»
     • отрицательная частица ní и другие глагольные частицы и союзы, оканчивающиеся на -r (от ro), также как союз má «если» ленируют следующий за ними глагол: ní mholaim «не хвалю», níor mholas «не хвалил», ar mholas? «хвалил ли я?», má mholaim «если я хвалю»
     • nb. ленирование в некоторых случаях может быть блокировано! (см. грамматику)
2. Назализация (на ирландском, urú «затмение, эклипсис»).
   • Когда вступает в силу назализация:
     • большая часть предлогов, которым следует определённый артикль вызывает назализацию существительного, например: ar an mbord «на (сём) столе»
     • артикль na назализирует начальную согласную существительного множественного числа в родительном падеже: na mbád «лодок»
     • предлог i «в» эклипсирует: i bPáras «в Париже»
     • притяжательные местоимения множественного числа: ár «наш», bhur «ваш» и a «их», как например в: ár ndualgas «наши обязательства», bhur dtír «ваша страна»
     • числительные от 7 до 10 вызывают назализацию: seacht mbua «семь побед»
     • союзы, глагольные частицы go «что», dá «если», muna «пока не», вопросительная частица an?, и частица a эклипсируют: dá dtéitheá «если вам следовало идти», an mbeidh? «будет?», an té a bhfuil dhá chóta aige «тот, у которого два пальто»
     • в некоторых устоявшихся выражениях: ar dtús «в начале»

Литература

• Грамматика:

O’Donovan, A Grammar of the Irish language, Dublin, 1845

Carnie, Andrew. Irish Nouns: A Reference Guide. Oxford, 2008 ISBN 978-0-19-921375-7

Крюкова И. В. Глагольное словоизменение в ирландском языке. Л., 1987

• Учебные пособия:

O’Grownev, Revised simple lessons in Irish, N.-Y., 1902

Ó Siadhail, Learning Irish, Dublin, 1988.

• Словари:

Dinneen, An Irish-English Dictionary, Dublin, 1903

Lane, English-Irish Dictionary, London, 1904

Tomás De Bhaldraithe, English-Irish Dictionary, Baile Átha Cliath, 1959

Collins Irish Dictionary, Glasgow, 2006², ISBN 978-0-06-089106-0

Foclóir Póca, Baile Átha Cliath, 1986

Irish-English English-Irish Dictionary, New Lanark, 2001, ISBN 1-85534-375-4

Thomas Feito Caldas, Clemens Schleicher, Woerterbuch Irisch-Deutsch, Hamburg, 1999, ISBN 3-87548-124-0.

• Диалекты
• O’Rahilly T.F. Irish dialects past and present, with chapters on Scottish and Manx. Dublin, 1972

Ó Siadhail M. Modern Irish: Grammatical Structure and Dialectal Variation. Cambridge, 1991 ISBN 978-0-521-42519-3

• Общий обзор кельтских языков

Martin J. Ball, The Celtic Languages, N.-Y., 2004.

Калыгин В. П., Королев А. А. Введение в кельтскую филологию. М., 1989. С. 178—187

Языки мира: Кельтские языки. М., 2000. С. 427—449.

Ссылки

В Викисловаре список слов ирландского языка содержится в категории «Ирландский язык»

• [www.cymraeg.ru/geiriadur/dict?f=3&t=0&w=Gaeilge Ирландско-русский словарь]  (рус.)
• [www.spbgu.ru/forums/forum320 Уроки современного ирландского]  (рус.)
• [w2mem.com/lang/ga Составление личного словаря для изучения ирландского]  (рус.)
• [www.uni-due.de/DI/Dialects.htm Диалекты ирландского языка]  (англ.)

Отрывок, характеризующий Ирландский язык

«Что я сказала, что я сделала!» подумала она, как только вышла из комнаты.
Долго ждали в этот день Наташу к обеду. Она сидела в своей комнате и рыдала, как ребенок, сморкаясь и всхлипывая. Соня стояла над ней и целовала ее в волосы.
– Наташа, об чем ты? – говорила она. – Что тебе за дело до них? Всё пройдет, Наташа.
– Нет, ежели бы ты знала, как это обидно… точно я…
– Не говори, Наташа, ведь ты не виновата, так что тебе за дело? Поцелуй меня, – сказала Соня.
Наташа подняла голову, и в губы поцеловав свою подругу, прижала к ней свое мокрое лицо.
– Я не могу сказать, я не знаю. Никто не виноват, – говорила Наташа, – я виновата. Но всё это больно ужасно. Ах, что он не едет!…
Она с красными глазами вышла к обеду. Марья Дмитриевна, знавшая о том, как князь принял Ростовых, сделала вид, что она не замечает расстроенного лица Наташи и твердо и громко шутила за столом с графом и другими гостями.


В этот вечер Ростовы поехали в оперу, на которую Марья Дмитриевна достала билет.
Наташе не хотелось ехать, но нельзя было отказаться от ласковости Марьи Дмитриевны, исключительно для нее предназначенной. Когда она, одетая, вышла в залу, дожидаясь отца и поглядевшись в большое зеркало, увидала, что она хороша, очень хороша, ей еще более стало грустно; но грустно сладостно и любовно.
«Боже мой, ежели бы он был тут; тогда бы я не так как прежде, с какой то глупой робостью перед чем то, а по новому, просто, обняла бы его, прижалась бы к нему, заставила бы его смотреть на меня теми искательными, любопытными глазами, которыми он так часто смотрел на меня и потом заставила бы его смеяться, как он смеялся тогда, и глаза его – как я вижу эти глаза! думала Наташа. – И что мне за дело до его отца и сестры: я люблю его одного, его, его, с этим лицом и глазами, с его улыбкой, мужской и вместе детской… Нет, лучше не думать о нем, не думать, забыть, совсем забыть на это время. Я не вынесу этого ожидания, я сейчас зарыдаю», – и она отошла от зеркала, делая над собой усилия, чтоб не заплакать. – «И как может Соня так ровно, так спокойно любить Николиньку, и ждать так долго и терпеливо»! подумала она, глядя на входившую, тоже одетую, с веером в руках Соню.
«Нет, она совсем другая. Я не могу»!
Наташа чувствовала себя в эту минуту такой размягченной и разнеженной, что ей мало было любить и знать, что она любима: ей нужно теперь, сейчас нужно было обнять любимого человека и говорить и слышать от него слова любви, которыми было полно ее сердце. Пока она ехала в карете, сидя рядом с отцом, и задумчиво глядела на мелькавшие в мерзлом окне огни фонарей, она чувствовала себя еще влюбленнее и грустнее и забыла с кем и куда она едет. Попав в вереницу карет, медленно визжа колесами по снегу карета Ростовых подъехала к театру. Поспешно выскочили Наташа и Соня, подбирая платья; вышел граф, поддерживаемый лакеями, и между входившими дамами и мужчинами и продающими афиши, все трое пошли в коридор бенуара. Из за притворенных дверей уже слышались звуки музыки.
– Nathalie, vos cheveux, [Натали, твои волосы,] – прошептала Соня. Капельдинер учтиво и поспешно проскользнул перед дамами и отворил дверь ложи. Музыка ярче стала слышна в дверь, блеснули освещенные ряды лож с обнаженными плечами и руками дам, и шумящий и блестящий мундирами партер. Дама, входившая в соседний бенуар, оглянула Наташу женским, завистливым взглядом. Занавесь еще не поднималась и играли увертюру. Наташа, оправляя платье, прошла вместе с Соней и села, оглядывая освещенные ряды противуположных лож. Давно не испытанное ею ощущение того, что сотни глаз смотрят на ее обнаженные руки и шею, вдруг и приятно и неприятно охватило ее, вызывая целый рой соответствующих этому ощущению воспоминаний, желаний и волнений.
Две замечательно хорошенькие девушки, Наташа и Соня, с графом Ильей Андреичем, которого давно не видно было в Москве, обратили на себя общее внимание. Кроме того все знали смутно про сговор Наташи с князем Андреем, знали, что с тех пор Ростовы жили в деревне, и с любопытством смотрели на невесту одного из лучших женихов России.
Наташа похорошела в деревне, как все ей говорили, а в этот вечер, благодаря своему взволнованному состоянию, была особенно хороша. Она поражала полнотой жизни и красоты, в соединении с равнодушием ко всему окружающему. Ее черные глаза смотрели на толпу, никого не отыскивая, а тонкая, обнаженная выше локтя рука, облокоченная на бархатную рампу, очевидно бессознательно, в такт увертюры, сжималась и разжималась, комкая афишу.
– Посмотри, вот Аленина – говорила Соня, – с матерью кажется!
– Батюшки! Михаил Кирилыч то еще потолстел, – говорил старый граф.
– Смотрите! Анна Михайловна наша в токе какой!
– Карагины, Жюли и Борис с ними. Сейчас видно жениха с невестой. – Друбецкой сделал предложение!
– Как же, нынче узнал, – сказал Шиншин, входивший в ложу Ростовых.
Наташа посмотрела по тому направлению, по которому смотрел отец, и увидала, Жюли, которая с жемчугами на толстой красной шее (Наташа знала, обсыпанной пудрой) сидела с счастливым видом, рядом с матерью.
Позади их с улыбкой, наклоненная ухом ко рту Жюли, виднелась гладко причесанная, красивая голова Бориса. Он исподлобья смотрел на Ростовых и улыбаясь говорил что то своей невесте.
«Они говорят про нас, про меня с ним!» подумала Наташа. «И он верно успокоивает ревность ко мне своей невесты: напрасно беспокоятся! Ежели бы они знали, как мне ни до кого из них нет дела».
Сзади сидела в зеленой токе, с преданным воле Божией и счастливым, праздничным лицом, Анна Михайловна. В ложе их стояла та атмосфера – жениха с невестой, которую так знала и любила Наташа. Она отвернулась и вдруг всё, что было унизительного в ее утреннем посещении, вспомнилось ей.
«Какое право он имеет не хотеть принять меня в свое родство? Ах лучше не думать об этом, не думать до его приезда!» сказала она себе и стала оглядывать знакомые и незнакомые лица в партере. Впереди партера, в самой середине, облокотившись спиной к рампе, стоял Долохов с огромной, кверху зачесанной копной курчавых волос, в персидском костюме. Он стоял на самом виду театра, зная, что он обращает на себя внимание всей залы, так же свободно, как будто он стоял в своей комнате. Около него столпившись стояла самая блестящая молодежь Москвы, и он видимо первенствовал между ними.
Граф Илья Андреич, смеясь, подтолкнул краснеющую Соню, указывая ей на прежнего обожателя.
– Узнала? – спросил он. – И откуда он взялся, – обратился граф к Шиншину, – ведь он пропадал куда то?
– Пропадал, – отвечал Шиншин. – На Кавказе был, а там бежал, и, говорят, у какого то владетельного князя был министром в Персии, убил там брата шахова: ну с ума все и сходят московские барыни! Dolochoff le Persan, [Персианин Долохов,] да и кончено. У нас теперь нет слова без Долохова: им клянутся, на него зовут как на стерлядь, – говорил Шиншин. – Долохов, да Курагин Анатоль – всех у нас барынь с ума свели.
В соседний бенуар вошла высокая, красивая дама с огромной косой и очень оголенными, белыми, полными плечами и шеей, на которой была двойная нитка больших жемчугов, и долго усаживалась, шумя своим толстым шелковым платьем.
Наташа невольно вглядывалась в эту шею, плечи, жемчуги, прическу и любовалась красотой плеч и жемчугов. В то время как Наташа уже второй раз вглядывалась в нее, дама оглянулась и, встретившись глазами с графом Ильей Андреичем, кивнула ему головой и улыбнулась. Это была графиня Безухова, жена Пьера. Илья Андреич, знавший всех на свете, перегнувшись, заговорил с ней.
– Давно пожаловали, графиня? – заговорил он. – Приду, приду, ручку поцелую. А я вот приехал по делам и девочек своих с собой привез. Бесподобно, говорят, Семенова играет, – говорил Илья Андреич. – Граф Петр Кириллович нас никогда не забывал. Он здесь?
– Да, он хотел зайти, – сказала Элен и внимательно посмотрела на Наташу.
Граф Илья Андреич опять сел на свое место.
– Ведь хороша? – шопотом сказал он Наташе.
– Чудо! – сказала Наташа, – вот влюбиться можно! В это время зазвучали последние аккорды увертюры и застучала палочка капельмейстера. В партере прошли на места запоздавшие мужчины и поднялась занавесь.
Как только поднялась занавесь, в ложах и партере всё замолкло, и все мужчины, старые и молодые, в мундирах и фраках, все женщины в драгоценных каменьях на голом теле, с жадным любопытством устремили всё внимание на сцену. Наташа тоже стала смотреть.


На сцене были ровные доски по средине, с боков стояли крашеные картины, изображавшие деревья, позади было протянуто полотно на досках. В середине сцены сидели девицы в красных корсажах и белых юбках. Одна, очень толстая, в шелковом белом платье, сидела особо на низкой скамеечке, к которой был приклеен сзади зеленый картон. Все они пели что то. Когда они кончили свою песню, девица в белом подошла к будочке суфлера, и к ней подошел мужчина в шелковых, в обтяжку, панталонах на толстых ногах, с пером и кинжалом и стал петь и разводить руками.
Мужчина в обтянутых панталонах пропел один, потом пропела она. Потом оба замолкли, заиграла музыка, и мужчина стал перебирать пальцами руку девицы в белом платье, очевидно выжидая опять такта, чтобы начать свою партию вместе с нею. Они пропели вдвоем, и все в театре стали хлопать и кричать, а мужчина и женщина на сцене, которые изображали влюбленных, стали, улыбаясь и разводя руками, кланяться.
После деревни и в том серьезном настроении, в котором находилась Наташа, всё это было дико и удивительно ей. Она не могла следить за ходом оперы, не могла даже слышать музыку: она видела только крашеные картоны и странно наряженных мужчин и женщин, при ярком свете странно двигавшихся, говоривших и певших; она знала, что всё это должно было представлять, но всё это было так вычурно фальшиво и ненатурально, что ей становилось то совестно за актеров, то смешно на них. Она оглядывалась вокруг себя, на лица зрителей, отыскивая в них то же чувство насмешки и недоумения, которое было в ней; но все лица были внимательны к тому, что происходило на сцене и выражали притворное, как казалось Наташе, восхищение. «Должно быть это так надобно!» думала Наташа. Она попеременно оглядывалась то на эти ряды припомаженных голов в партере, то на оголенных женщин в ложах, в особенности на свою соседку Элен, которая, совершенно раздетая, с тихой и спокойной улыбкой, не спуская глаз, смотрела на сцену, ощущая яркий свет, разлитый по всей зале и теплый, толпою согретый воздух. Наташа мало по малу начинала приходить в давно не испытанное ею состояние опьянения. Она не помнила, что она и где она и что перед ней делается. Она смотрела и думала, и самые странные мысли неожиданно, без связи, мелькали в ее голове. То ей приходила мысль вскочить на рампу и пропеть ту арию, которую пела актриса, то ей хотелось зацепить веером недалеко от нее сидевшего старичка, то перегнуться к Элен и защекотать ее.
В одну из минут, когда на сцене всё затихло, ожидая начала арии, скрипнула входная дверь партера, на той стороне где была ложа Ростовых, и зазвучали шаги запоздавшего мужчины. «Вот он Курагин!» прошептал Шиншин. Графиня Безухова улыбаясь обернулась к входящему. Наташа посмотрела по направлению глаз графини Безуховой и увидала необыкновенно красивого адъютанта, с самоуверенным и вместе учтивым видом подходящего к их ложе. Это был Анатоль Курагин, которого она давно видела и заметила на петербургском бале. Он был теперь в адъютантском мундире с одной эполетой и эксельбантом. Он шел сдержанной, молодецкой походкой, которая была бы смешна, ежели бы он не был так хорош собой и ежели бы на прекрасном лице не было бы такого выражения добродушного довольства и веселия. Несмотря на то, что действие шло, он, не торопясь, слегка побрякивая шпорами и саблей, плавно и высоко неся свою надушенную красивую голову, шел по ковру коридора. Взглянув на Наташу, он подошел к сестре, положил руку в облитой перчатке на край ее ложи, тряхнул ей головой и наклонясь спросил что то, указывая на Наташу.
– Mais charmante! [Очень мила!] – сказал он, очевидно про Наташу, как не столько слышала она, сколько поняла по движению его губ. Потом он прошел в первый ряд и сел подле Долохова, дружески и небрежно толкнув локтем того Долохова, с которым так заискивающе обращались другие. Он, весело подмигнув, улыбнулся ему и уперся ногой в рампу.
– Как похожи брат с сестрой! – сказал граф. – И как хороши оба!
Шиншин вполголоса начал рассказывать графу какую то историю интриги Курагина в Москве, к которой Наташа прислушалась именно потому, что он сказал про нее charmante.
Первый акт кончился, в партере все встали, перепутались и стали ходить и выходить.
Борис пришел в ложу Ростовых, очень просто принял поздравления и, приподняв брови, с рассеянной улыбкой, передал Наташе и Соне просьбу его невесты, чтобы они были на ее свадьбе, и вышел. Наташа с веселой и кокетливой улыбкой разговаривала с ним и поздравляла с женитьбой того самого Бориса, в которого она была влюблена прежде. В том состоянии опьянения, в котором она находилась, всё казалось просто и естественно.
Голая Элен сидела подле нее и одинаково всем улыбалась; и точно так же улыбнулась Наташа Борису.
Ложа Элен наполнилась и окружилась со стороны партера самыми знатными и умными мужчинами, которые, казалось, наперерыв желали показать всем, что они знакомы с ней.
Курагин весь этот антракт стоял с Долоховым впереди у рампы, глядя на ложу Ростовых. Наташа знала, что он говорил про нее, и это доставляло ей удовольствие. Она даже повернулась так, чтобы ему виден был ее профиль, по ее понятиям, в самом выгодном положении. Перед началом второго акта в партере показалась фигура Пьера, которого еще с приезда не видали Ростовы. Лицо его было грустно, и он еще потолстел, с тех пор как его последний раз видела Наташа. Он, никого не замечая, прошел в первые ряды. Анатоль подошел к нему и стал что то говорить ему, глядя и указывая на ложу Ростовых. Пьер, увидав Наташу, оживился и поспешно, по рядам, пошел к их ложе. Подойдя к ним, он облокотился и улыбаясь долго говорил с Наташей. Во время своего разговора с Пьером, Наташа услыхала в ложе графини Безуховой мужской голос и почему то узнала, что это был Курагин. Она оглянулась и встретилась с ним глазами. Он почти улыбаясь смотрел ей прямо в глаза таким восхищенным, ласковым взглядом, что казалось странно быть от него так близко, так смотреть на него, быть так уверенной, что нравишься ему, и не быть с ним знакомой.
Во втором акте были картины, изображающие монументы и была дыра в полотне, изображающая луну, и абажуры на рампе подняли, и стали играть в басу трубы и контрабасы, и справа и слева вышло много людей в черных мантиях. Люди стали махать руками, и в руках у них было что то вроде кинжалов; потом прибежали еще какие то люди и стали тащить прочь ту девицу, которая была прежде в белом, а теперь в голубом платье. Они не утащили ее сразу, а долго с ней пели, а потом уже ее утащили, и за кулисами ударили три раза во что то металлическое, и все стали на колена и запели молитву. Несколько раз все эти действия прерывались восторженными криками зрителей.
Во время этого акта Наташа всякий раз, как взглядывала в партер, видела Анатоля Курагина, перекинувшего руку через спинку кресла и смотревшего на нее. Ей приятно было видеть, что он так пленен ею, и не приходило в голову, чтобы в этом было что нибудь дурное.
Когда второй акт кончился, графиня Безухова встала, повернулась к ложе Ростовых (грудь ее совершенно была обнажена), пальчиком в перчатке поманила к себе старого графа, и не обращая внимания на вошедших к ней в ложу, начала любезно улыбаясь говорить с ним.
– Да познакомьте же меня с вашими прелестными дочерьми, – сказала она, – весь город про них кричит, а я их не знаю.
Наташа встала и присела великолепной графине. Наташе так приятна была похвала этой блестящей красавицы, что она покраснела от удовольствия.
– Я теперь тоже хочу сделаться москвичкой, – говорила Элен. – И как вам не совестно зарыть такие перлы в деревне!
Графиня Безухая, по справедливости, имела репутацию обворожительной женщины. Она могла говорить то, чего не думала, и в особенности льстить, совершенно просто и натурально.
– Нет, милый граф, вы мне позвольте заняться вашими дочерьми. Я хоть теперь здесь не надолго. И вы тоже. Я постараюсь повеселить ваших. Я еще в Петербурге много слышала о вас, и хотела вас узнать, – сказала она Наташе с своей однообразно красивой улыбкой. – Я слышала о вас и от моего пажа – Друбецкого. Вы слышали, он женится? И от друга моего мужа – Болконского, князя Андрея Болконского, – сказала она с особенным ударением, намекая этим на то, что она знала отношения его к Наташе. – Она попросила, чтобы лучше познакомиться, позволить одной из барышень посидеть остальную часть спектакля в ее ложе, и Наташа перешла к ней.
В третьем акте был на сцене представлен дворец, в котором горело много свечей и повешены были картины, изображавшие рыцарей с бородками. В середине стояли, вероятно, царь и царица. Царь замахал правою рукою, и, видимо робея, дурно пропел что то, и сел на малиновый трон. Девица, бывшая сначала в белом, потом в голубом, теперь была одета в одной рубашке с распущенными волосами и стояла около трона. Она о чем то горестно пела, обращаясь к царице; но царь строго махнул рукой, и с боков вышли мужчины с голыми ногами и женщины с голыми ногами, и стали танцовать все вместе. Потом скрипки заиграли очень тонко и весело, одна из девиц с голыми толстыми ногами и худыми руками, отделившись от других, отошла за кулисы, поправила корсаж, вышла на середину и стала прыгать и скоро бить одной ногой о другую. Все в партере захлопали руками и закричали браво. Потом один мужчина стал в угол. В оркестре заиграли громче в цимбалы и трубы, и один этот мужчина с голыми ногами стал прыгать очень высоко и семенить ногами. (Мужчина этот был Duport, получавший 60 тысяч в год за это искусство.) Все в партере, в ложах и райке стали хлопать и кричать изо всех сил, и мужчина остановился и стал улыбаться и кланяться на все стороны. Потом танцовали еще другие, с голыми ногами, мужчины и женщины, потом опять один из царей закричал что то под музыку, и все стали петь. Но вдруг сделалась буря, в оркестре послышались хроматические гаммы и аккорды уменьшенной септимы, и все побежали и потащили опять одного из присутствующих за кулисы, и занавесь опустилась. Опять между зрителями поднялся страшный шум и треск, и все с восторженными лицами стали кричать: Дюпора! Дюпора! Дюпора! Наташа уже не находила этого странным. Она с удовольствием, радостно улыбаясь, смотрела вокруг себя.
– N'est ce pas qu'il est admirable – Duport? [Неправда ли, Дюпор восхитителен?] – сказала Элен, обращаясь к ней.
– Oh, oui, [О, да,] – отвечала Наташа.


В антракте в ложе Элен пахнуло холодом, отворилась дверь и, нагибаясь и стараясь не зацепить кого нибудь, вошел Анатоль.
– Позвольте мне вам представить брата, – беспокойно перебегая глазами с Наташи на Анатоля, сказала Элен. Наташа через голое плечо оборотила к красавцу свою хорошенькую головку и улыбнулась. Анатоль, который вблизи был так же хорош, как и издали, подсел к ней и сказал, что давно желал иметь это удовольствие, еще с Нарышкинского бала, на котором он имел удовольствие, которое не забыл, видеть ее. Курагин с женщинами был гораздо умнее и проще, чем в мужском обществе. Он говорил смело и просто, и Наташу странно и приятно поразило то, что не только не было ничего такого страшного в этом человеке, про которого так много рассказывали, но что напротив у него была самая наивная, веселая и добродушная улыбка.
Курагин спросил про впечатление спектакля и рассказал ей про то, как в прошлый спектакль Семенова играя, упала.
– А знаете, графиня, – сказал он, вдруг обращаясь к ней, как к старой давнишней знакомой, – у нас устраивается карусель в костюмах; вам бы надо участвовать в нем: будет очень весело. Все сбираются у Карагиных. Пожалуйста приезжайте, право, а? – проговорил он.
Говоря это, он не спускал улыбающихся глаз с лица, с шеи, с оголенных рук Наташи. Наташа несомненно знала, что он восхищается ею. Ей было это приятно, но почему то ей тесно и тяжело становилось от его присутствия. Когда она не смотрела на него, она чувствовала, что он смотрел на ее плечи, и она невольно перехватывала его взгляд, чтоб он уж лучше смотрел на ее глаза. Но, глядя ему в глаза, она со страхом чувствовала, что между им и ей совсем нет той преграды стыдливости, которую она всегда чувствовала между собой и другими мужчинами. Она, сама не зная как, через пять минут чувствовала себя страшно близкой к этому человеку. Когда она отворачивалась, она боялась, как бы он сзади не взял ее за голую руку, не поцеловал бы ее в шею. Они говорили о самых простых вещах и она чувствовала, что они близки, как она никогда не была с мужчиной. Наташа оглядывалась на Элен и на отца, как будто спрашивая их, что такое это значило; но Элен была занята разговором с каким то генералом и не ответила на ее взгляд, а взгляд отца ничего не сказал ей, как только то, что он всегда говорил: «весело, ну я и рад».
В одну из минут неловкого молчания, во время которых Анатоль своими выпуклыми глазами спокойно и упорно смотрел на нее, Наташа, чтобы прервать это молчание, спросила его, как ему нравится Москва. Наташа спросила и покраснела. Ей постоянно казалось, что что то неприличное она делает, говоря с ним. Анатоль улыбнулся, как бы ободряя ее.
– Сначала мне мало нравилась, потому что, что делает город приятным, ce sont les jolies femmes, [хорошенькие женщины,] не правда ли? Ну а теперь очень нравится, – сказал он, значительно глядя на нее. – Поедете на карусель, графиня? Поезжайте, – сказал он, и, протянув руку к ее букету и понижая голос, сказал: – Vous serez la plus jolie. Venez, chere comtesse, et comme gage donnez moi cette fleur. [Вы будете самая хорошенькая. Поезжайте, милая графиня, и в залог дайте мне этот цветок.]
Наташа не поняла того, что он сказал, так же как он сам, но она чувствовала, что в непонятных словах его был неприличный умысел. Она не знала, что сказать и отвернулась, как будто не слыхала того, что он сказал. Но только что она отвернулась, она подумала, что он тут сзади так близко от нее.
«Что он теперь? Он сконфужен? Рассержен? Надо поправить это?» спрашивала она сама себя. Она не могла удержаться, чтобы не оглянуться. Она прямо в глаза взглянула ему, и его близость и уверенность, и добродушная ласковость улыбки победили ее. Она улыбнулась точно так же, как и он, глядя прямо в глаза ему. И опять она с ужасом чувствовала, что между ним и ею нет никакой преграды.
Опять поднялась занавесь. Анатоль вышел из ложи, спокойный и веселый. Наташа вернулась к отцу в ложу, совершенно уже подчиненная тому миру, в котором она находилась. Всё, что происходило перед ней, уже казалось ей вполне естественным; но за то все прежние мысли ее о женихе, о княжне Марье, о деревенской жизни ни разу не пришли ей в голову, как будто всё то было давно, давно прошедшее.
В четвертом акте был какой то чорт, который пел, махая рукою до тех пор, пока не выдвинули под ним доски, и он не опустился туда. Наташа только это и видела из четвертого акта: что то волновало и мучило ее, и причиной этого волнения был Курагин, за которым она невольно следила глазами. Когда они выходили из театра, Анатоль подошел к ним, вызвал их карету и подсаживал их. Подсаживая Наташу, он пожал ей руку выше локтя. Наташа, взволнованная и красная, оглянулась на него. Он, блестя своими глазами и нежно улыбаясь, смотрел на нее.

Только приехав домой, Наташа могла ясно обдумать всё то, что с ней было, и вдруг вспомнив князя Андрея, она ужаснулась, и при всех за чаем, за который все сели после театра, громко ахнула и раскрасневшись выбежала из комнаты. – «Боже мой! Я погибла! сказала она себе. Как я могла допустить до этого?» думала она. Долго она сидела закрыв раскрасневшееся лицо руками, стараясь дать себе ясный отчет в том, что было с нею, и не могла ни понять того, что с ней было, ни того, что она чувствовала. Всё казалось ей темно, неясно и страшно. Там, в этой огромной, освещенной зале, где по мокрым доскам прыгал под музыку с голыми ногами Duport в курточке с блестками, и девицы, и старики, и голая с спокойной и гордой улыбкой Элен в восторге кричали браво, – там под тенью этой Элен, там это было всё ясно и просто; но теперь одной, самой с собой, это было непонятно. – «Что это такое? Что такое этот страх, который я испытывала к нему? Что такое эти угрызения совести, которые я испытываю теперь»? думала она.
Одной старой графине Наташа в состоянии была бы ночью в постели рассказать всё, что она думала. Соня, она знала, с своим строгим и цельным взглядом, или ничего бы не поняла, или ужаснулась бы ее признанию. Наташа одна сама с собой старалась разрешить то, что ее мучило.
«Погибла ли я для любви князя Андрея или нет? спрашивала она себя и с успокоительной усмешкой отвечала себе: Что я за дура, что я спрашиваю это? Что ж со мной было? Ничего. Я ничего не сделала, ничем не вызвала этого. Никто не узнает, и я его не увижу больше никогда, говорила она себе. Стало быть ясно, что ничего не случилось, что не в чем раскаиваться, что князь Андрей может любить меня и такою . Но какою такою ? Ах Боже, Боже мой! зачем его нет тут»! Наташа успокоивалась на мгновенье, но потом опять какой то инстинкт говорил ей, что хотя всё это и правда и хотя ничего не было – инстинкт говорил ей, что вся прежняя чистота любви ее к князю Андрею погибла. И она опять в своем воображении повторяла весь свой разговор с Курагиным и представляла себе лицо, жесты и нежную улыбку этого красивого и смелого человека, в то время как он пожал ее руку.


Анатоль Курагин жил в Москве, потому что отец отослал его из Петербурга, где он проживал больше двадцати тысяч в год деньгами и столько же долгами, которые кредиторы требовали с отца.
Отец объявил сыну, что он в последний раз платит половину его долгов; но только с тем, чтобы он ехал в Москву в должность адъютанта главнокомандующего, которую он ему выхлопотал, и постарался бы там наконец сделать хорошую партию. Он указал ему на княжну Марью и Жюли Карагину.
Анатоль согласился и поехал в Москву, где остановился у Пьера. Пьер принял Анатоля сначала неохотно, но потом привык к нему, иногда ездил с ним на его кутежи и, под предлогом займа, давал ему деньги.
Анатоль, как справедливо говорил про него Шиншин, с тех пор как приехал в Москву, сводил с ума всех московских барынь в особенности тем, что он пренебрегал ими и очевидно предпочитал им цыганок и французских актрис, с главою которых – mademoiselle Georges, как говорили, он был в близких сношениях. Он не пропускал ни одного кутежа у Данилова и других весельчаков Москвы, напролет пил целые ночи, перепивая всех, и бывал на всех вечерах и балах высшего света. Рассказывали про несколько интриг его с московскими дамами, и на балах он ухаживал за некоторыми. Но с девицами, в особенности с богатыми невестами, которые были большей частью все дурны, он не сближался, тем более, что Анатоль, чего никто не знал, кроме самых близких друзей его, был два года тому назад женат. Два года тому назад, во время стоянки его полка в Польше, один польский небогатый помещик заставил Анатоля жениться на своей дочери.
Анатоль весьма скоро бросил свою жену и за деньги, которые он условился высылать тестю, выговорил себе право слыть за холостого человека.
Анатоль был всегда доволен своим положением, собою и другими. Он был инстинктивно всем существом своим убежден в том, что ему нельзя было жить иначе, чем как он жил, и что он никогда в жизни не сделал ничего дурного. Он не был в состоянии обдумать ни того, как его поступки могут отозваться на других, ни того, что может выйти из такого или такого его поступка. Он был убежден, что как утка сотворена так, что она всегда должна жить в воде, так и он сотворен Богом так, что должен жить в тридцать тысяч дохода и занимать всегда высшее положение в обществе. Он так твердо верил в это, что, глядя на него, и другие были убеждены в этом и не отказывали ему ни в высшем положении в свете, ни в деньгах, которые он, очевидно, без отдачи занимал у встречного и поперечного.
Он не был игрок, по крайней мере никогда не желал выигрыша. Он не был тщеславен. Ему было совершенно всё равно, что бы об нем ни думали. Еще менее он мог быть повинен в честолюбии. Он несколько раз дразнил отца, портя свою карьеру, и смеялся над всеми почестями. Он был не скуп и не отказывал никому, кто просил у него. Одно, что он любил, это было веселье и женщины, и так как по его понятиям в этих вкусах не было ничего неблагородного, а обдумать то, что выходило для других людей из удовлетворения его вкусов, он не мог, то в душе своей он считал себя безукоризненным человеком, искренно презирал подлецов и дурных людей и с спокойной совестью высоко носил голову.
У кутил, у этих мужских магдалин, есть тайное чувство сознания невинности, такое же, как и у магдалин женщин, основанное на той же надежде прощения. «Ей всё простится, потому что она много любила, и ему всё простится, потому что он много веселился».
Долохов, в этом году появившийся опять в Москве после своего изгнания и персидских похождений, и ведший роскошную игорную и кутежную жизнь, сблизился с старым петербургским товарищем Курагиным и пользовался им для своих целей.
Анатоль искренно любил Долохова за его ум и удальство. Долохов, которому были нужны имя, знатность, связи Анатоля Курагина для приманки в свое игорное общество богатых молодых людей, не давая ему этого чувствовать, пользовался и забавлялся Курагиным. Кроме расчета, по которому ему был нужен Анатоль, самый процесс управления чужою волей был наслаждением, привычкой и потребностью для Долохова.
Наташа произвела сильное впечатление на Курагина. Он за ужином после театра с приемами знатока разобрал перед Долоховым достоинство ее рук, плеч, ног и волос, и объявил свое решение приволокнуться за нею. Что могло выйти из этого ухаживанья – Анатоль не мог обдумать и знать, как он никогда не знал того, что выйдет из каждого его поступка.
– Хороша, брат, да не про нас, – сказал ему Долохов.
– Я скажу сестре, чтобы она позвала ее обедать, – сказал Анатоль. – А?
– Ты подожди лучше, когда замуж выйдет…
– Ты знаешь, – сказал Анатоль, – j'adore les petites filles: [обожаю девочек:] – сейчас потеряется.
– Ты уж попался раз на petite fille [девочке], – сказал Долохов, знавший про женитьбу Анатоля. – Смотри!
– Ну уж два раза нельзя! А? – сказал Анатоль, добродушно смеясь.


Следующий после театра день Ростовы никуда не ездили и никто не приезжал к ним. Марья Дмитриевна о чем то, скрывая от Наташи, переговаривалась с ее отцом. Наташа догадывалась, что они говорили о старом князе и что то придумывали, и ее беспокоило и оскорбляло это. Она всякую минуту ждала князя Андрея, и два раза в этот день посылала дворника на Вздвиженку узнавать, не приехал ли он. Он не приезжал. Ей было теперь тяжеле, чем первые дни своего приезда. К нетерпению и грусти ее о нем присоединились неприятное воспоминание о свидании с княжной Марьей и с старым князем, и страх и беспокойство, которым она не знала причины. Ей всё казалось, что или он никогда не приедет, или что прежде, чем он приедет, с ней случится что нибудь. Она не могла, как прежде, спокойно и продолжительно, одна сама с собой думать о нем. Как только она начинала думать о нем, к воспоминанию о нем присоединялось воспоминание о старом князе, о княжне Марье и о последнем спектакле, и о Курагине. Ей опять представлялся вопрос, не виновата ли она, не нарушена ли уже ее верность князю Андрею, и опять она заставала себя до малейших подробностей воспоминающею каждое слово, каждый жест, каждый оттенок игры выражения на лице этого человека, умевшего возбудить в ней непонятное для нее и страшное чувство. На взгляд домашних, Наташа казалась оживленнее обыкновенного, но она далеко была не так спокойна и счастлива, как была прежде.
В воскресение утром Марья Дмитриевна пригласила своих гостей к обедни в свой приход Успенья на Могильцах.
– Я этих модных церквей не люблю, – говорила она, видимо гордясь своим свободомыслием. – Везде Бог один. Поп у нас прекрасный, служит прилично, так это благородно, и дьякон тоже. Разве от этого святость какая, что концерты на клиросе поют? Не люблю, одно баловство!
Марья Дмитриевна любила воскресные дни и умела праздновать их. Дом ее бывал весь вымыт и вычищен в субботу; люди и она не работали, все были празднично разряжены, и все бывали у обедни. К господскому обеду прибавлялись кушанья, и людям давалась водка и жареный гусь или поросенок. Но ни на чем во всем доме так не бывал заметен праздник, как на широком, строгом лице Марьи Дмитриевны, в этот день принимавшем неизменяемое выражение торжественности.
Когда напились кофе после обедни, в гостиной с снятыми чехлами, Марье Дмитриевне доложили, что карета готова, и она с строгим видом, одетая в парадную шаль, в которой она делала визиты, поднялась и объявила, что едет к князю Николаю Андреевичу Болконскому, чтобы объясниться с ним насчет Наташи.
После отъезда Марьи Дмитриевны, к Ростовым приехала модистка от мадам Шальме, и Наташа, затворив дверь в соседней с гостиной комнате, очень довольная развлечением, занялась примериваньем новых платьев. В то время как она, надев сметанный на живую нитку еще без рукавов лиф и загибая голову, гляделась в зеркало, как сидит спинка, она услыхала в гостиной оживленные звуки голоса отца и другого, женского голоса, который заставил ее покраснеть. Это был голос Элен. Не успела Наташа снять примериваемый лиф, как дверь отворилась и в комнату вошла графиня Безухая, сияющая добродушной и ласковой улыбкой, в темнолиловом, с высоким воротом, бархатном платье.
– Ah, ma delicieuse! [О, моя прелестная!] – сказала она красневшей Наташе. – Charmante! [Очаровательна!] Нет, это ни на что не похоже, мой милый граф, – сказала она вошедшему за ней Илье Андреичу. – Как жить в Москве и никуда не ездить? Нет, я от вас не отстану! Нынче вечером у меня m lle Georges декламирует и соберутся кое кто; и если вы не привезете своих красавиц, которые лучше m lle Georges, то я вас знать не хочу. Мужа нет, он уехал в Тверь, а то бы я его за вами прислала. Непременно приезжайте, непременно, в девятом часу. – Она кивнула головой знакомой модистке, почтительно присевшей ей, и села на кресло подле зеркала, живописно раскинув складки своего бархатного платья. Она не переставала добродушно и весело болтать, беспрестанно восхищаясь красотой Наташи. Она рассмотрела ее платья и похвалила их, похвалилась и своим новым платьем en gaz metallique, [из газа цвета металла,] которое она получила из Парижа и советовала Наташе сделать такое же.
– Впрочем, вам все идет, моя прелестная, – говорила она.
С лица Наташи не сходила улыбка удовольствия. Она чувствовала себя счастливой и расцветающей под похвалами этой милой графини Безуховой, казавшейся ей прежде такой неприступной и важной дамой, и бывшей теперь такой доброй с нею. Наташе стало весело и она чувствовала себя почти влюбленной в эту такую красивую и такую добродушную женщину. Элен с своей стороны искренно восхищалась Наташей и желала повеселить ее. Анатоль просил ее свести его с Наташей, и для этого она приехала к Ростовым. Мысль свести брата с Наташей забавляла ее.
Несмотря на то, что прежде у нее была досада на Наташу за то, что она в Петербурге отбила у нее Бориса, она теперь и не думала об этом, и всей душой, по своему, желала добра Наташе. Уезжая от Ростовых, она отозвала в сторону свою protegee.
– Вчера брат обедал у меня – мы помирали со смеху – ничего не ест и вздыхает по вас, моя прелесть. Il est fou, mais fou amoureux de vous, ma chere. [Он сходит с ума, но сходит с ума от любви к вам, моя милая.]
Наташа багрово покраснела услыхав эти слова.
– Как краснеет, как краснеет, ma delicieuse! [моя прелесть!] – проговорила Элен. – Непременно приезжайте. Si vous aimez quelqu'un, ma delicieuse, ce n'est pas une raison pour se cloitrer. Si meme vous etes promise, je suis sure que votre рromis aurait desire que vous alliez dans le monde en son absence plutot que de deperir d'ennui. [Из того, что вы любите кого нибудь, моя прелестная, никак не следует жить монашенкой. Даже если вы невеста, я уверена, что ваш жених предпочел бы, чтобы вы в его отсутствии выезжали в свет, чем погибали со скуки.]
«Стало быть она знает, что я невеста, стало быть и oни с мужем, с Пьером, с этим справедливым Пьером, думала Наташа, говорили и смеялись про это. Стало быть это ничего». И опять под влиянием Элен то, что прежде представлялось страшным, показалось простым и естественным. «И она такая grande dame, [важная барыня,] такая милая и так видно всей душой любит меня, думала Наташа. И отчего не веселиться?» думала Наташа, удивленными, широко раскрытыми глазами глядя на Элен.
К обеду вернулась Марья Дмитриевна, молчаливая и серьезная, очевидно понесшая поражение у старого князя. Она была еще слишком взволнована от происшедшего столкновения, чтобы быть в силах спокойно рассказать дело. На вопрос графа она отвечала, что всё хорошо и что она завтра расскажет. Узнав о посещении графини Безуховой и приглашении на вечер, Марья Дмитриевна сказала:
– С Безуховой водиться я не люблю и не посоветую; ну, да уж если обещала, поезжай, рассеешься, – прибавила она, обращаясь к Наташе.


Граф Илья Андреич повез своих девиц к графине Безуховой. На вечере было довольно много народу. Но всё общество было почти незнакомо Наташе. Граф Илья Андреич с неудовольствием заметил, что всё это общество состояло преимущественно из мужчин и дам, известных вольностью обращения. M lle Georges, окруженная молодежью, стояла в углу гостиной. Было несколько французов и между ними Метивье, бывший, со времени приезда Элен, домашним человеком у нее. Граф Илья Андреич решился не садиться за карты, не отходить от дочерей и уехать как только кончится представление Georges.
Анатоль очевидно у двери ожидал входа Ростовых. Он, тотчас же поздоровавшись с графом, подошел к Наташе и пошел за ней. Как только Наташа его увидала, тоже как и в театре, чувство тщеславного удовольствия, что она нравится ему и страха от отсутствия нравственных преград между ею и им, охватило ее. Элен радостно приняла Наташу и громко восхищалась ее красотой и туалетом. Вскоре после их приезда, m lle Georges вышла из комнаты, чтобы одеться. В гостиной стали расстанавливать стулья и усаживаться. Анатоль подвинул Наташе стул и хотел сесть подле, но граф, не спускавший глаз с Наташи, сел подле нее. Анатоль сел сзади.
M lle Georges с оголенными, с ямочками, толстыми руками, в красной шали, надетой на одно плечо, вышла в оставленное для нее пустое пространство между кресел и остановилась в ненатуральной позе. Послышался восторженный шопот. M lle Georges строго и мрачно оглянула публику и начала говорить по французски какие то стихи, где речь шла о ее преступной любви к своему сыну. Она местами возвышала голос, местами шептала, торжественно поднимая голову, местами останавливалась и хрипела, выкатывая глаза.
– Adorable, divin, delicieux! [Восхитительно, божественно, чудесно!] – слышалось со всех сторон. Наташа смотрела на толстую Georges, но ничего не слышала, не видела и не понимала ничего из того, что делалось перед ней; она только чувствовала себя опять вполне безвозвратно в том странном, безумном мире, столь далеком от прежнего, в том мире, в котором нельзя было знать, что хорошо, что дурно, что разумно и что безумно. Позади ее сидел Анатоль, и она, чувствуя его близость, испуганно ждала чего то.
После первого монолога всё общество встало и окружило m lle Georges, выражая ей свой восторг.
– Как она хороша! – сказала Наташа отцу, который вместе с другими встал и сквозь толпу подвигался к актрисе.
– Я не нахожу, глядя на вас, – сказал Анатоль, следуя за Наташей. Он сказал это в такое время, когда она одна могла его слышать. – Вы прелестны… с той минуты, как я увидал вас, я не переставал….
– Пойдем, пойдем, Наташа, – сказал граф, возвращаясь за дочерью. – Как хороша!
Наташа ничего не говоря подошла к отцу и вопросительно удивленными глазами смотрела на него.
После нескольких приемов декламации m lle Georges уехала и графиня Безухая попросила общество в залу.