Ирменгарда Турская
| Ирменгарда Турская фр. Ermengarde de Tours | ||
| ||
|---|---|---|
| 15 октября 821 — 20 марта 851 | ||
| Коронация: | 5 апреля 823, собор Святого Петра, Рим, Италия | |
| Предшественник: | Юдифь Баварская | |
| Преемник: | Ангельберга | |
| Рождение: | 804 Эльзас, Франция | |
| Смерть: | 20 марта 851 монастырь Святых Сесилии и Агаты в Эрстейне (в окрестностях Страсбурга) | |
| Род: | Этихониды | |
| Отец: | Гуго II Боязливый | |
| Мать: | Ава де Морвуа | |
| Супруг: | Лотарь I | |
| Дети: | сыновья: Людовик II, Лотарь II, Карл дочери: Хильтруда, Берта, Ирменгарда, Гизела, Ротруда | |
Ирменгарда Турская (фр. Ermengarde, Irmingard; 804, Эльзас, Франция — 20 марта 851, монастырь Св. Сесилии и Агаты в Эрстейне, в окрестностях Страсбурга) — жена императора Запада Лотаря I, дочь графа Тура Гуго II Боязливого из династии Этихонидов и Авы де Морвуа.
Содержание
Биография
Ирменгарда родилась в 804 году Эльзасе и с детства была воспитана матерью в духе христианского благочестия. Бо́льшую часть детства и юности Ирменгарда провела в монастыре Святой Юлии в Бриксене (Северная Италия), где завершила своё образование. После смерти аббатиссы Амальперги она была избрана её преемницей, однако, когда встал вопрос о выборе жены для старшего сына императора Людовика I Благочестивого, Лотаря, было принято решение, что ею станет Ирменгарда. Бракосочетание состоялось 15 октября 821 года в Тионвиле. На церемонии присутствовали 32 прелата (в том числе, епископ Страсбурга Адалог) и многие знатные люди Империи. В качестве «утреннего дара» Лотарь передал супруге город Эрстейн (в окрестностях Страсбурга), а позднее предоставил Ирменгарде опеку над монастырём в Бриксене.
Отличаясь смирением и благочестием, Ирменгарда всю свою жизнь посвятила делам благотворительности и покровительства переданным её попечению владениям. После смерти в 836 году учителя Лотаря, аббата Валы из Корби, она из собственных средств оплатила чтение молитв за помин души усопшего. 20 октября 837 года умер и её отец Гуго. По соглашению с дядей своего отца, графом Зундгау Лиутардом, Ирменгарда получила обширные земли в Эльзасе (в том числе, поселение Эшери), богатые серебряными рудниками. По повелению Ирменгарды здесь была построена церковь, которую она, с согласия мужа, передала аббатству в Горце[1]. В 849 году в Эрстейне Ирменгарда основала женский бенедиктинский монастырь Святых Сесилии и Агаты (в настоящее время разрушен), даровав аббатству почти весь город[2]. В конце жизни Ирменгарда удалилась в этот монастырь, где и скончалась в Страстную Пятницу 20 марта 851 года. Она была похоронена на территории монастыря. Здесь, до того как пропал во время Великой Французской революции, находился надгробный камень Ирменгарды с эпитафией, написанной Рабаном Мавром, в которой воспевались христианские добродетели Ирменгарды и её щедрость в отношении аббатства в Эрстейне. В известии о смерти Ирменгарды в «Сен-Бертинских анналах»[3] она называется «христианнейшей королевой».
За своё благочестие и покровительство монастырям Ирменгарда Турская признана местночтимой святой Страсбургской епархии Римско-католической церкви. Её память отмечается 20 марта.
Напишите отзыв о статье "Ирменгарда Турская"
Примечания
- ↑ Дарение было подтверждено хартией императора Лотаря II, выданной в Страсбурге 15 октября 859 года, однако ряд историков считают эту хартию позднейшей подделкой и называют настоящим дарителем отца Ирменгарды, графа Гуго II Турского.
- ↑ Хартия о дарении сохранилась в архиве Страсбурга. Она подтверждена папой римским Львом IV, однако существуют серьёзные сомнения в её подлинности.
- ↑ Сен-Бертинские анналы (853 год).
Литература
- Теган. [www.vostlit.info/Texts/rus/frametext.htm Деяния императора Людовика]. — СПб.: Алетейя, 2003. — 191 с. — ISBN 5-89329-603-6.
- [www.vostlit.info/Texts/rus5/Xanten/frametext.htm Ксантенские анналы]. — Историки эпохи Каролингов. — М.: РОССПЭН, 1999. — С. 141—158. — 287 с. — ISBN 5-86004-160-8.
- Bernhard J. Histoire de l'abbaye et de la ville d'Erstein. — 1883.
- Parisot R. Le Royaume de Lothaire sous les Carolingiens. — P.: Alphonse Picard et fils editeurs, 1899.
Ссылки
- [www.vostlit.info/Texts/rus17/Annales_regni_francorum/frametext2.htm Анналы королевства франков]. Восточная литература. Проверено 29 августа 2009. [www.webcitation.org/6672ei6HG Архивировано из первоисточника 12 марта 2012].
- [www.vostlit.info/Texts/rus14/Annales_Bertiani/frametext2.htm Сен-Бертинские анналы]. Восточная литература. Проверено 29 августа 2009. [www.webcitation.org/666vDCW9n Архивировано из первоисточника 12 марта 2012].
- [www.bautz.de/bbkl/i/irmgard_v_e.shtml Irmgard von Erstein] (нем.). Biographisch-Bibliographisches Kirchenlexicon. Проверено 29 августа 2009. [www.webcitation.org/668u9ws6E Архивировано из первоисточника 14 марта 2012].
- [www.archive.org/details/annalesfuldenses00einhuoft Annales Fuldensis] (лат.). Archive.org. Проверено 29 августа 2009. [www.webcitation.org/668uAWBCN Архивировано из первоисточника 14 марта 2012].
Отрывок, характеризующий Ирменгарда Турская
– Кого вам угодно, мамзель? – сказал он, суживая глаза и улыбаясь.Наташа спокойно повторила свой вопрос, и лицо и вся манера ее, несмотря на то, что она продолжала держать свой платок за кончики, были так серьезны, что майор перестал улыбаться и, сначала задумавшись, как бы спрашивая себя, в какой степени это можно, ответил ей утвердительно.
– О, да, отчего ж, можно, – сказал он.
Наташа слегка наклонила голову и быстрыми шагами вернулась к Мавре Кузминишне, стоявшей над офицером и с жалобным участием разговаривавшей с ним.
– Можно, он сказал, можно! – шепотом сказала Наташа.
Офицер в кибиточке завернул во двор Ростовых, и десятки телег с ранеными стали, по приглашениям городских жителей, заворачивать в дворы и подъезжать к подъездам домов Поварской улицы. Наташе, видимо, поправились эти, вне обычных условий жизни, отношения с новыми людьми. Она вместе с Маврой Кузминишной старалась заворотить на свой двор как можно больше раненых.
– Надо все таки папаше доложить, – сказала Мавра Кузминишна.
– Ничего, ничего, разве не все равно! На один день мы в гостиную перейдем. Можно всю нашу половину им отдать.
– Ну, уж вы, барышня, придумаете! Да хоть и в флигеля, в холостую, к нянюшке, и то спросить надо.
– Ну, я спрошу.
Наташа побежала в дом и на цыпочках вошла в полуотворенную дверь диванной, из которой пахло уксусом и гофманскими каплями.
– Вы спите, мама?
– Ах, какой сон! – сказала, пробуждаясь, только что задремавшая графиня.
– Мама, голубчик, – сказала Наташа, становясь на колени перед матерью и близко приставляя свое лицо к ее лицу. – Виновата, простите, никогда не буду, я вас разбудила. Меня Мавра Кузминишна послала, тут раненых привезли, офицеров, позволите? А им некуда деваться; я знаю, что вы позволите… – говорила она быстро, не переводя духа.
– Какие офицеры? Кого привезли? Ничего не понимаю, – сказала графиня.
Наташа засмеялась, графиня тоже слабо улыбалась.
– Я знала, что вы позволите… так я так и скажу. – И Наташа, поцеловав мать, встала и пошла к двери.
В зале она встретила отца, с дурными известиями возвратившегося домой.
– Досиделись мы! – с невольной досадой сказал граф. – И клуб закрыт, и полиция выходит.
– Папа, ничего, что я раненых пригласила в дом? – сказала ему Наташа.
– Разумеется, ничего, – рассеянно сказал граф. – Не в том дело, а теперь прошу, чтобы пустяками не заниматься, а помогать укладывать и ехать, ехать, ехать завтра… – И граф передал дворецкому и людям то же приказание. За обедом вернувшийся Петя рассказывал свои новости.
Он говорил, что нынче народ разбирал оружие в Кремле, что в афише Растопчина хотя и сказано, что он клич кликнет дня за два, но что уж сделано распоряжение наверное о том, чтобы завтра весь народ шел на Три Горы с оружием, и что там будет большое сражение.
Графиня с робким ужасом посматривала на веселое, разгоряченное лицо своего сына в то время, как он говорил это. Она знала, что ежели она скажет слово о том, что она просит Петю не ходить на это сражение (она знала, что он радуется этому предстоящему сражению), то он скажет что нибудь о мужчинах, о чести, об отечестве, – что нибудь такое бессмысленное, мужское, упрямое, против чего нельзя возражать, и дело будет испорчено, и поэтому, надеясь устроить так, чтобы уехать до этого и взять с собой Петю, как защитника и покровителя, она ничего не сказала Пете, а после обеда призвала графа и со слезами умоляла его увезти ее скорее, в эту же ночь, если возможно. С женской, невольной хитростью любви, она, до сих пор выказывавшая совершенное бесстрашие, говорила, что она умрет от страха, ежели не уедут нынче ночью. Она, не притворяясь, боялась теперь всего.
M me Schoss, ходившая к своей дочери, еще болоо увеличила страх графини рассказами о том, что она видела на Мясницкой улице в питейной конторе. Возвращаясь по улице, она не могла пройти домой от пьяной толпы народа, бушевавшей у конторы. Она взяла извозчика и объехала переулком домой; и извозчик рассказывал ей, что народ разбивал бочки в питейной конторе, что так велено.
После обеда все домашние Ростовых с восторженной поспешностью принялись за дело укладки вещей и приготовлений к отъезду. Старый граф, вдруг принявшись за дело, всё после обеда не переставая ходил со двора в дом и обратно, бестолково крича на торопящихся людей и еще более торопя их. Петя распоряжался на дворе. Соня не знала, что делать под влиянием противоречивых приказаний графа, и совсем терялась. Люди, крича, споря и шумя, бегали по комнатам и двору. Наташа, с свойственной ей во всем страстностью, вдруг тоже принялась за дело. Сначала вмешательство ее в дело укладывания было встречено с недоверием. От нее всё ждали шутки и не хотели слушаться ее; но она с упорством и страстностью требовала себе покорности, сердилась, чуть не плакала, что ее не слушают, и, наконец, добилась того, что в нее поверили. Первый подвиг ее, стоивший ей огромных усилий и давший ей власть, была укладка ковров. У графа в доме были дорогие gobelins и персидские ковры. Когда Наташа взялась за дело, в зале стояли два ящика открытые: один почти доверху уложенный фарфором, другой с коврами. Фарфора было еще много наставлено на столах и еще всё несли из кладовой. Надо было начинать новый, третий ящик, и за ним пошли люди.
– Соня, постой, да мы всё так уложим, – сказала Наташа.
– Нельзя, барышня, уж пробовали, – сказал буфетчнк.
– Нет, постой, пожалуйста. – И Наташа начала доставать из ящика завернутые в бумаги блюда и тарелки.
– Блюда надо сюда, в ковры, – сказала она.
– Да еще и ковры то дай бог на три ящика разложить, – сказал буфетчик.
