Иршич, Радо
Радо Иршич | |
словен. Rado Iršič | |
Род деятельности: |
партизан |
---|---|
Дата рождения: | |
Место рождения: | |
Подданство: | |
Дата смерти: |
12 декабря 1941 (31 год) |
Место смерти: | |
Награды и премии: |
Радо «Грегл» Иршич (словен. Rado "Gregl" Iršič; 17 сентября 1910, Мислиня — 12 декабря 1941, Марбург-на-Драу) — югославский словенский партизан Народно-освободительной войны Югославии, Народный герой Югославии.
Биография
Окончил экономический факультет Загребского университета. С 1933 года член левого академического клуба «Триглав» и участник различных стачек и демонстраций. Член Коммунистической партии Словении с 1936 года. Работал ревизором в Союзе закупочных кооперативов госслужащих в Белграде и в синдикате банковских служащих «Ботич». В 1939 году участвовал в ряде забастовок и протестов банковских служащих, за организацию одной из них в декабре 1940 года арестован и брошен в тюрьму, где подвергался пыткам. После освобождения из тюрьмы стал редактором журнала «Ljudska pravica», участвовал в демонстрациях 27 марта 1941 против присоединения Белграда к Тройственному пакту.
После капитуляции Югославии бежал из армии и вернулся в Штирию, к середине 1941 года стал организатором партизанского движения в Мислиньской, Шалешской, Межишской и Дравской долинах, а также секретарём Мариборского горкома Освободительного фронта Словении. Участвовал в партизанском движении в Мариборе. Был убит гестаповцами на Присойной улице в Мариборе.
27 ноября 1953 Радо Иршич посмертно награждён орденом и званием Народного героя Югославии.
Напишите отзыв о статье "Иршич, Радо"
Литература
- Enciklopedija Slovenije; knjiga 4, Mladinska knjiga, Ljubljana, 1990
- Mala splošna enciklopedija DZS, knjiga 2, Ljubljana, 1975
Отрывок, характеризующий Иршич, Радо
Около того раненого, очертания головы которого казались знакомыми князю Андрею, суетились доктора; его поднимали и успокоивали.– Покажите мне… Ооооо! о! ооооо! – слышался его прерываемый рыданиями, испуганный и покорившийся страданию стон. Слушая эти стоны, князь Андрей хотел плакать. Оттого ли, что он без славы умирал, оттого ли, что жалко ему было расставаться с жизнью, от этих ли невозвратимых детских воспоминаний, оттого ли, что он страдал, что другие страдали и так жалостно перед ним стонал этот человек, но ему хотелось плакать детскими, добрыми, почти радостными слезами.
Раненому показали в сапоге с запекшейся кровью отрезанную ногу.
– О! Ооооо! – зарыдал он, как женщина. Доктор, стоявший перед раненым, загораживая его лицо, отошел.
– Боже мой! Что это? Зачем он здесь? – сказал себе князь Андрей.
В несчастном, рыдающем, обессилевшем человеке, которому только что отняли ногу, он узнал Анатоля Курагина. Анатоля держали на руках и предлагали ему воду в стакане, края которого он не мог поймать дрожащими, распухшими губами. Анатоль тяжело всхлипывал. «Да, это он; да, этот человек чем то близко и тяжело связан со мною, – думал князь Андрей, не понимая еще ясно того, что было перед ним. – В чем состоит связь этого человека с моим детством, с моею жизнью? – спрашивал он себя, не находя ответа. И вдруг новое, неожиданное воспоминание из мира детского, чистого и любовного, представилось князю Андрею. Он вспомнил Наташу такою, какою он видел ее в первый раз на бале 1810 года, с тонкой шеей и тонкими рукамис готовым на восторг, испуганным, счастливым лицом, и любовь и нежность к ней, еще живее и сильнее, чем когда либо, проснулись в его душе. Он вспомнил теперь ту связь, которая существовала между им и этим человеком, сквозь слезы, наполнявшие распухшие глаза, мутно смотревшим на него. Князь Андрей вспомнил все, и восторженная жалость и любовь к этому человеку наполнили его счастливое сердце.
Князь Андрей не мог удерживаться более и заплакал нежными, любовными слезами над людьми, над собой и над их и своими заблуждениями.
«Сострадание, любовь к братьям, к любящим, любовь к ненавидящим нас, любовь к врагам – да, та любовь, которую проповедовал бог на земле, которой меня учила княжна Марья и которой я не понимал; вот отчего мне жалко было жизни, вот оно то, что еще оставалось мне, ежели бы я был жив. Но теперь уже поздно. Я знаю это!»