Сербов, Исаак Абрамович

Исаак Абрамович Сербов
Дата рождения:	13 (27) мая 1871(1871-05-27)
Место рождения:	дер. Кульшичи, Пропойская волость, Быховский уезд, Могилёвская губерния, Российская империя
Дата смерти:	21 января 1943(1943-01-21) (71 год)
Страна:	СССР СССР
Научная сфера:	этнография, археология, фольклористика
Учёная степень:	кандидат исторических наук
Альма-матер:	Московский археологический институт
Известен как:	«первооткрыватель» белорусов-сакунов

Исаа́к Абра́мович Се́рбов (белор. Іса́к Абра́мавіч Се́рбаў; 27 мая 1871, дер. Кульшичи, Могилёвская губерния — 21 января 1943) — российский и советский этнограф, фольклорист и археолог. Действительный член Института белорусской культуры (1922).

Биография

Родился в селе Кульщичи Могилёвской губернии (теперь Славгородский район Могилёвской области). В 1892 году окончил Полоцкую учительскую семинарию. Работал учителем в Вильно, Минске, Гомеле, Троках, Столбцах, Хотимске. В 1910—1913 годах как член Северо-Западного отдела Русского географического общества организовывал этнографические экспедиции в Белоруссию по изучению художественного, музыкального, песенного, литературного творчества и материальной культуры белорусского народа. В 1918 году окончил Московский археологический институт. В 1919—1921 годах работал в отделах народного образования Могилевской и Гомельской губерний, возглавлял работы по сбору и охране памятников истории и искусства. С 1923 года работал преподавателем, заведующим кафедры этнографии Белорусского государственного университета, с 1925 года учёным секретарём секции этнографии Инбелкульта. Во второй половине 1920-х годов исследовал курганы дреговичей около Минска и Мозыря. С 1929 года научный секретарь кафедры этнографии и фольклора Института истории Академии наук БССР. С 1934 года — кандидат исторических наук. Во время Великой Отечественной войны преподавал в Тамбовском пединституте.

Научная деятельность

Изучал быт, материальную культуру, устное поэтическое и музыкальное творчество белорусов. Собрал богатые коллекции народной одежды и искусства, на основе которых в 1951 году был издал альбом «Белорусское народное искусство» (белор. «Беларускае народнае мастацтва»). Первым среди белорусских этнографов собрал большую фототеку, в которой зафиксированы типы одежды жителей разных уголков Полесья, жилья, хозяйственных построек, изделий ремесла. Собранные этнографические материалы и наблюдения обобщил в работах «Село Великое; Рисунки из жизни Белоруссии» (1910), «Поездки по Полесью 1911 і 1912 гг.» (1914), «Белорусы-сакуны» (1915).

Библиография

• Сербов И. А. [10.6.0.11/handle/123456789/56 Белорусы-сакуны. Краткий этнографический очерк.] - Пг., 1915.
• Сербов И. А. Поездки по Полесью 1911 и 1912 гг. - Вильна, 1914.
• Сербаў I. Аб беларускай народнай песні // Гоман, 1918.

Источники

• Чубур А. А. [archive.is/kHKrw#selection-847.1177-847.1281 Примечания к с. 1003] / Очарованный древностью. Константин Михайлович Поликарпович: жизнь, открытия, ученики
• Памяць: Гісторыка-дакументальная хроніка Мінска. У 4 кн. Кн. 1-я. — Мн.: БЕЛТА, П15 2001. — 576 с.: іл. ISBN 985-6302-33-1.

Отрывок, характеризующий Сербов, Исаак Абрамович

– Или точно не будить? – сказал он нерешительно.
– Как хочешь – право… я думаю… а как хочешь, – сказала княжна Марья, видимо робея и стыдясь того, что ее мнение восторжествовало. Она указала брату на девушку, шопотом вызывавшую его.
Была вторая ночь, что они оба не спали, ухаживая за горевшим в жару мальчиком. Все сутки эти, не доверяя своему домашнему доктору и ожидая того, за которым было послано в город, они предпринимали то то, то другое средство. Измученные бессоницей и встревоженные, они сваливали друг на друга свое горе, упрекали друг друга и ссорились.
– Петруша с бумагами от папеньки, – прошептала девушка. – Князь Андрей вышел.
– Ну что там! – проговорил он сердито, и выслушав словесные приказания от отца и взяв подаваемые конверты и письмо отца, вернулся в детскую.
– Ну что? – спросил князь Андрей.
– Всё то же, подожди ради Бога. Карл Иваныч всегда говорит, что сон всего дороже, – прошептала со вздохом княжна Марья. – Князь Андрей подошел к ребенку и пощупал его. Он горел.
– Убирайтесь вы с вашим Карлом Иванычем! – Он взял рюмку с накапанными в нее каплями и опять подошел.
– Andre, не надо! – сказала княжна Марья.
Но он злобно и вместе страдальчески нахмурился на нее и с рюмкой нагнулся к ребенку. – Ну, я хочу этого, сказал он. – Ну я прошу тебя, дай ему.
Княжна Марья пожала плечами, но покорно взяла рюмку и подозвав няньку, стала давать лекарство. Ребенок закричал и захрипел. Князь Андрей, сморщившись, взяв себя за голову, вышел из комнаты и сел в соседней, на диване.
Письма всё были в его руке. Он машинально открыл их и стал читать. Старый князь, на синей бумаге, своим крупным, продолговатым почерком, употребляя кое где титлы, писал следующее:
«Весьма радостное в сей момент известие получил через курьера, если не вранье. Бенигсен под Эйлау над Буонапартием якобы полную викторию одержал. В Петербурге все ликуют, e наград послано в армию несть конца. Хотя немец, – поздравляю. Корчевский начальник, некий Хандриков, не постигну, что делает: до сих пор не доставлены добавочные люди и провиант. Сейчас скачи туда и скажи, что я с него голову сниму, чтобы через неделю всё было. О Прейсиш Эйлауском сражении получил еще письмо от Петиньки, он участвовал, – всё правда. Когда не мешают кому мешаться не следует, то и немец побил Буонапартия. Сказывают, бежит весьма расстроен. Смотри ж немедля скачи в Корчеву и исполни!»
Князь Андрей вздохнул и распечатал другой конверт. Это было на двух листочках мелко исписанное письмо от Билибина. Он сложил его не читая и опять прочел письмо отца, кончавшееся словами: «скачи в Корчеву и исполни!» «Нет, уж извините, теперь не поеду, пока ребенок не оправится», подумал он и, подошедши к двери, заглянул в детскую. Княжна Марья всё стояла у кроватки и тихо качала ребенка.
«Да, что бишь еще неприятное он пишет? вспоминал князь Андрей содержание отцовского письма. Да. Победу одержали наши над Бонапартом именно тогда, когда я не служу… Да, да, всё подшучивает надо мной… ну, да на здоровье…» и он стал читать французское письмо Билибина. Он читал не понимая половины, читал только для того, чтобы хоть на минуту перестать думать о том, о чем он слишком долго исключительно и мучительно думал.


Билибин находился теперь в качестве дипломатического чиновника при главной квартире армии и хоть и на французском языке, с французскими шуточками и оборотами речи, но с исключительно русским бесстрашием перед самоосуждением и самоосмеянием описывал всю кампанию. Билибин писал, что его дипломатическая discretion [скромность] мучила его, и что он был счастлив, имея в князе Андрее верного корреспондента, которому он мог изливать всю желчь, накопившуюся в нем при виде того, что творится в армии. Письмо это было старое, еще до Прейсиш Эйлауского сражения.
«Depuis nos grands succes d'Austerlitz vous savez, mon cher Prince, писал Билибин, que je ne quitte plus les quartiers generaux. Decidement j'ai pris le gout de la guerre, et bien m'en a pris. Ce que j'ai vu ces trois mois, est incroyable.