Азимов, Айзек

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Исаак Азимов»)
Перейти к: навигация, поиск
Айзек Азимов
Isaac Asimov

Айзек Азимов в 1965 году
Имя при рождении:

Исаак Юдович Озимов[1]

Псевдонимы:

Пол Френч (Paul French)

Гражданство (подданство):

РСФСР РСФСРСША США

Род деятельности:

прозаик, писатель-фантаст, популяризатор науки, по профессии биохимик

Годы творчества:

1931—1992

Жанр:

научная фантастика

Язык произведений:

английский

Дебют:

«В плену у Весты» (1939)

Премии:

Хьюго, Небьюла, Локус

А́йзек Ази́мов (Isaac Asimov, имя при рождении Исаáк Ю́дович Ози́мов[1]; 2 января 1920 года, Петровичи, Шумячский район, Смоленская область, РСФСР — 6 апреля 1992 года, Нью-Йорк, США) — американский писатель-фантаст, популяризатор науки, биохимик. Автор около 500 книг, в основном художественных (прежде всего в жанре научной фантастики, но также и в других жанрах: фэнтези, детектив, юмор) и научно-популярных (в самых разных областях — от астрономии и генетики до истории и литературоведения). Многократный лауреат премий Хьюго и Небьюла. Некоторые термины из его произведений — robotics (роботехника, роботика), positronic (позитронный), psychohistory (психоистория, наука о поведении больших групп людей) — прочно вошли в английский и другие языки. В англо-американской литературной традиции Азимова вместе с Артуром Кларком и Робертом Хайнлайном относят к «Большой тройке» писателей-фантастов[2][3].

В одном из обращений к читателям Азимов следующим образом сформулировал гуманистическую роль научной фантастики в современном мире: «История достигла точки, когда человечеству больше не разрешается враждовать. Люди на Земле должны Дружить. Я всегда старался это подчеркнуть в своих произведениях… Не думаю, что можно заставить всех людей любить друг друга, но я желал бы уничтожить ненависть между людьми. И я совершенно серьёзно полагаю, что научная фантастика есть одно из звеньев, которые помогают соединить человечество. Проблемы, которые мы поднимаем в фантастике, становятся насущными проблемами всего человечества… Писатель-фантаст, читатель фантастики, сама фантастика служат человечеству»[4].





Биография

Азимов родился (по документам) 2 января 1920 года[5] в местечке Петровичи Климовичского уезда Могилёвской губернии, РСФСР1929 года — Шумячский район Смоленской области) в еврейской семье. Его родители, Анна-Рахиль Исааковна Берман[6][7] (Anna Rachel Berman-Asimov, 18951973) и Юда Аронович Азимов (Judah Asimov, 18961969), были мельниками по профессии. Назвали его в честь покойного деда по матери, Исаака Бермана (18501901). Вопреки поздним утверждениям Айзека Азимова, будто первоначальной семейной фамилией была «Озимов», все оставшиеся в СССР родственники носят фамилию «Азимов»[8].

В детстве Азимов говорил на идише и английском[9]. Из художественной же литературы в ранние годы он рос в основном на рассказах Шолом-Алейхема. В 1923 родители увезли его в США («в чемодане», как он сам выражался), где поселились в Бруклине[9] и через несколько лет открыли кондитерский магазин[10].

В 5 лет Айзек Азимов пошёл в школу в бруклинском районе Бедфорд — Стайвесант[9]. (Ему полагалось пойти в школу в 6 лет, но мать исправила его день рождения на 7 сентября 1919 года, чтобы отдать его в школу на год раньше.) После окончания десятого класса в 1935 году 15-летний Азимов поступил в Seth Low Junior College, но через год этот колледж закрылся. Азимов поступил на химический факультет Колумбийского университета в Нью-Йорке, где получил в 1939 году степень бакалавра (B. S.), а в 1941 году — магистра (M. Sc.) по химии и поступил в аспирантуру. Однако в 1942 году он уехал в Филадельфию, чтобы работать химиком на Филадельфийской судоверфи для армии. Вместе с ним там же работал и другой писатель-фантаст Роберт Хайнлайн.

В феврале 1942 года, в Валентинов день, Азимов встретился на «свидании вслепую» с Гертруд Блюгерман (Gerthrude Blugerman). 26 июля они поженились. От этого брака родился сын Дэйвид (David) (1951) и дочь Робин Джоэн (Robyn Joan) (1955).

С октября 1945 года по июль 1946 Азимов служил в армии. Затем вернулся в Нью-Йорк и продолжил образование. В 1948 году закончил аспирантуру, получил степень PhD (доктора) биохимии, и поступил в постдокторат как биохимик. В 1949 году он устроился преподавателем на медицинский факультет Бостонского Университета, где в декабре 1951 года стал ассистентом (англ. assistant professor), а в 1955 году — доцентом (англ. associate professor). В 1958 году университет перестал ему платить зарплату, но формально оставил в прежней должности. К этому моменту доходы Азимова как писателя уже превышали его университетскую зарплату. В 1979 году ему было присвоено звание профессора (англ. full professor).

В 1960-е годы Азимов находился под следствием ФБР за возможные связи с коммунистами. Причиной послужил донос об уважительном отзыве Азимова о России как о первой стране, построившей атомную электростанцию. Подозрения были окончательно сняты с писателя в 1967 году[11].

В 1970 году Азимов расстался с женой и почти сразу сошёлся с Джэнет Опал Джеппсон (англ.), с которой познакомился на банкете 1 мая 1959 года. (До этого они встречались в 1956 году, когда он дал ей автограф. Азимов не запомнил той встречи, а Джеппсон сочла его тогда неприятным человеком.) Развод вступил в силу 16 ноября 1973 года, а 30 ноября Азимов и Джеппсон поженились. От этого брака не было детей.

Умер 6 апреля 1992 года от сердечной и почечной недостаточности на фоне ВИЧ инфекции (приведшей к СПИДу), которой заразился при операции на сердце в 1983 году. О том, что Азимов страдал от ВИЧ, стало известно лишь через 10 лет из биографии, написанной Джэнет Опал Джеппсон[12]. По завещанию тело было кремировано, а пепел развеян.

Литературная деятельность

Писать Азимов начал в 11 лет. Он начал писать книгу о приключениях мальчиков, живущих в маленьком городке. Он написал 8 глав, после чего забросил книгу. Но при этом произошёл интересный случай. Написав 2 главы, Айзек пересказал их своему другу. Тот потребовал продолжение. Когда Айзек объяснил, что это пока всё, что он написал, его друг попросил дать почитать книгу, где Айзек прочёл эту историю. С того момента Айзек понял, что он обладает писательским даром, и стал серьёзно относиться к своей литературной деятельности.

Впервые Азимов опубликовался в 1939 году. Это был рассказ «В плену у Весты» (англ. Marooned Off Vesta), принятый к публикации в октябре 1938 года журналом Amazing Stories и опубликованный 10 января 1939.

В 1941 году был опубликован рассказ «Приход ночи» (англ. Nightfall) o планете, вращающейся в системе шести звёзд, где ночь наступает раз в 2049 лет. Рассказ получил огромную известность (согласно Bewildering Stories, он был одним из самых известных из когда-либо публиковавшихся рассказов)[13]. В 1968 году Американская ассоциация писателей-фантастов объявила «Приход ночи» лучшим из когда-либо написанных фантастических рассказов. Рассказ более 20 раз попадал в антологии, дважды был экранизирован, и сам Азимов впоследствии назвал его «водоразделом в моей профессиональной карьере». Малоизвестный до тех пор фантаст, опубликовавший около 10 рассказов (и ещё примерно столько же были отвергнуты), стал знаменитым писателем. Интересно, что сам Азимов не считал «Приход ночи» своим любимым рассказом.

10 мая 1939 года Азимов начал писать первую из своих историй о роботах, рассказ «Робби» (англ. Robbie). В 1941 году Азимов написал рассказ «Лжец» (англ. Liar!) о роботе, умевшем читать мысли. В этом рассказе начинают появляться знаменитые Три закона роботехники. Азимов приписывал авторство этих законов Джону В. Кэмпбеллу, сформулировавшему их в беседе с Азимовым 23 декабря 1940 года. Кэмпбелл, однако, говорил, что идея принадлежала Азимову, он лишь дал ей формулировку. В этом же рассказе Азимов придумал слово «robotics» (робототехника, наука о роботах), вошедшее в английский язык. В переводах Азимова на русский robotics также переводят как «роботехника», «роботика».

В сборнике рассказов «Я, Робот», принёсшем писателю всемирную известность, Азимов рассеивает широко распространённые опасения, связанные с созданием искусственных разумных существ. До Азимова в большинстве историй о роботах они бунтовали или убивали своих создателей. Роботы Азимова — не механические злодеи, замышляющие уничтожить человеческий род, а помощники людей, нередко разумнее и человечнее, чем их хозяева. С начала 1940-х годов роботы в фантастике подчиняются Трём законам робототехники, хотя по традиции ни один фантаст, кроме Азимова, не цитирует эти законы явно.

В 1942 году Азимов начал серию романов «Основание» (англ. Foundation). Изначально «Основание» и рассказы о роботах относились к разным мирам, и лишь в 1980 году Азимов решил их объединить.

С 1958 года Азимов стал писать гораздо меньше фантастики и гораздо больше научно-популярной литературы. С 1980 он возобновил написание научной фантастики продолжением серии «Основание».

Тремя любимыми рассказами Азимова были «Последний вопрос» (англ. The Last Question), «Двухсотлетний человек» (англ. The Bicentennial Man) и «Уродливый мальчуган» (англ. The Ugly Little Boy), в этом порядке. Любимым романом были «Сами боги» (англ. The Gods Themselves).

Публицистическая деятельность

Большинство написанных Азимовым книг являются научно-популярными, причём в самых разных областях: химия, астрономия, религиоведение, ряде других. В своих публикациях Азимов разделял позицию научного скептицизма и критиковал псевдонауку и суеверия[14]. В 1970-е годы выступил одним из основателей Комитета скептических расследований — некоммерческой организации, противодействующей псевдонауке[15].

Основные награды

Премия Хьюго

Премия Небьюла

Премия журнала «Локус»

Библиография

Наиболее известные фантастические произведения

Почти все циклы писателя, а также отдельные произведения, формируют «Историю будущего».

Многие произведения Азимова были экранизированы, наиболее известные фильмы — «Двухсотлетний человек» и «Я, Робот».

Наиболее известные публицистические произведения

  • «Asimov’s Guide to Science» («Азимовский путеводитель по науке»)
  • двухтомник «Asimov’s Guide to the Bible» («Азимовский путеводитель по Библии»),

Память

Напишите отзыв о статье "Азимов, Айзек"

Примечания

  1. 1 2 [www.imdb.com/name/nm0001920/bio «Biography for Isaac Asimov»] на IMDb (англ.)
  2. [www.sfwriter.com/rmdeatho.htm The Death of Science Fiction © 1991 and 1994 by Robert J. Sawyer] (англ.)
  3. [www.heinleinsociety.org/pressreleases/clarkeheinleinaward.html Sir Arthur Clarke Named Recipient of 2004 Heinlein Award, 05.22.04] (англ.)
  4. Араб-оглы Э. А. «Конец вечности» — роман-предостережение. // Библиотека научной фантастики в 15 томах, том 9. — М.: Молодая гвардия, 1966
  5. На самом деле, дата его рождения точно не известна из-за отсутствия записей и разницы между григорианским и еврейским календарём. Предполагаются даты вплоть до 19 октября 1919 годаК:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 3458 дней]
  6. [byrnefamily.net/e107_plugins/tngIL/getperson.php?personID=I19&tree=ByrneAsimov Генеалогия семей Берман и Азимов]
  7. [www.rusamny.com/359/t03(359).htm Добрый доктор Азимов]
  8. [byrnefamily.net/e107_plugins/tngIL/getperson.php?personID=I8&tree=ByrneAsimov Генеалогическое древо семьи Азимовых] (англ.)
  9. 1 2 3 James E. Mooney, Anne Epstein. Asimov, Isaac // The Encyclopedia of New York City / Kenneth T. Jackson, Lisa Keller, Nancy Flood. — 2. — Yale University Press, 2010. — P. 69-70. — 1584 p. — ISBN 0300182570.
  10. Семьи отца (Азимовы) и матери (Берманы) остались в СССР.
  11. McCormick R. [www.theverge.com/2013/11/8/5079712/isaac-asimov-investigated-by-the-fbi-for-communist-ties Isaac Asimov was investigated by the FBI for potential Communist ties]. // The Verge (8 ноября 2013 года). Проверено 18 ноября 2013 года.
  12. [www.locusmag.com/2002/Issue04/Letter.html Locus Online: Letter from Janet Asimov] (англ.) (4 April 2002). Проверено 29 марта 2015.
  13. [www.bewilderingstories.com/issue8/asimov.html Asimov, The Good Doctor] // Bewildering Stories
  14. [www.csicop.org/si/show/celebration_of_isaac_asimov_a_man_for_the_universe A Celebration of Isaac Asimov: A Man for the Universe] // Carl Sagan, Feature — Volume 17.1, Fall 1992
  15. [www.csicop.org/about About CSICOP]

Ссылки

В Викицитатнике есть страница по теме
Азимов, Айзек
  • [www.asimovonline.com/ Isaac Asimov Home Page] (англ.) — сайт, посвящённый жизни и работам Айзека Азимова
  • [www.asimovs.com/ Официальный сайт] литературного журнала Asimov’s Science Fiction (англ.)
  • [fantlab.ru/autor6 Лаборатория Фантастики. Айзек Азимов]
  • Айзек Азимов (англ.) на сайте Internet Movie Database
  • [www.lib.ru/FOUNDATION/ Айзек Азимов] в библиотеке Максима Мошкова
  • [www.jewish-library.ru/azimov/ Азимов Айзек Еврейская электронная библиотека (+ тексты)]

Семейные фотографии:

  • [byrnefamily.net/e107_plugins/tngIL/photos/Aaron%20Asimov.jpg Дед писателя Арон-Менахем Менделевич Азимов (1865—1937)]
  • [byrnefamily.net/e107_plugins/tngIL/photos/S%3DIND-JA%26LOC%3DPETROVICHI_RUSSI%26DATE%3DABT1914%26SRC%3DNEG5X7%26PHO%3DUNKNOWN.jpg Отец Юда (Юда, Джек) Азимов, Петровичи, 1914]
  • [byrnefamily.net/e107_plugins/tngIL/photos/Anna%20Berman%20Asimov.%20USSR%20Passport%201922.jpg Мать Хана (Анна) Азимова (урожд. Берман) в Петровичах] ([byrnefamily.net/e107_plugins/tngIL/photos/Anna%20Berman%20Asimov.%20abt%201930.%20Brooklyn.jpg и она же в Бруклине (Нью-Йорк)])
  • [byrnefamily.net/e107_plugins/tngIL/photos/Berman%20family%20circa%201932.jpg Сестра отца (Рахиль Азимова) и брат матери (Гирш, или Григорий Берман) с сыновьями Михаилом и Исааком в СССР в 1932 году]
  • [byrnefamily.net/e107_plugins/tngIL/photos/Serafima%20%26%20Samuel%20Asimov%201951.jpg Брат отца Самуил Аронович Азимов (1909—1963) с дочерью Серафимой (род. 1949), Ленинград, 1951]
  • [byrnefamily.net/e107_plugins/tngIL/photos/Asimov%20Boris.jpg Брат отца математик Борис Аронович (Авром-Бер) Азимов, 1902—1986] ([byrnefamily.net/e107_plugins/tngIL/photos/Boris%20Asimov.jpg он же в Ленинграде] [byrnefamily.net/e107_plugins/tngIL/photos/Uncle%20Boris%20Asimov.%20abt%201980.%20Israel.jpg и в Хадере (Израиль)])
  • [byrnefamily.net/e107_plugins/tngIL/photos/Stanley%20and%20parents%20Ann%20%20Jack%20Asimov.jpg Брат Азимова Стэнли (род. 1929) с родителями Анной и Юдой (Джеком) Азимовыми]
  • [byrnefamily.net/e107_plugins/tngIL/headstones/Asimov%20Headstone.jpg Надгробный камень на могиле родителей на Лонг-Айленде (Нью-Йорк)]

Отрывок, характеризующий Азимов, Айзек

Она, видимо, забыла свои годы и пускала в ход, по привычке, все старинные женские средства. Но как только он вышел, лицо ее опять приняло то же холодное, притворное выражение, которое было на нем прежде. Она вернулась к кружку, в котором виконт продолжал рассказывать, и опять сделала вид, что слушает, дожидаясь времени уехать, так как дело ее было сделано.
– Но как вы находите всю эту последнюю комедию du sacre de Milan? [миланского помазания?] – сказала Анна Павловна. Et la nouvelle comedie des peuples de Genes et de Lucques, qui viennent presenter leurs voeux a M. Buonaparte assis sur un trone, et exaucant les voeux des nations! Adorable! Non, mais c'est a en devenir folle! On dirait, que le monde entier a perdu la tete. [И вот новая комедия: народы Генуи и Лукки изъявляют свои желания господину Бонапарте. И господин Бонапарте сидит на троне и исполняет желания народов. 0! это восхитительно! Нет, от этого можно с ума сойти. Подумаешь, что весь свет потерял голову.]
Князь Андрей усмехнулся, прямо глядя в лицо Анны Павловны.
– «Dieu me la donne, gare a qui la touche», – сказал он (слова Бонапарте, сказанные при возложении короны). – On dit qu'il a ete tres beau en prononcant ces paroles, [Бог мне дал корону. Беда тому, кто ее тронет. – Говорят, он был очень хорош, произнося эти слова,] – прибавил он и еще раз повторил эти слова по итальянски: «Dio mi la dona, guai a chi la tocca».
– J'espere enfin, – продолжала Анна Павловна, – que ca a ete la goutte d'eau qui fera deborder le verre. Les souverains ne peuvent plus supporter cet homme, qui menace tout. [Надеюсь, что это была, наконец, та капля, которая переполнит стакан. Государи не могут более терпеть этого человека, который угрожает всему.]
– Les souverains? Je ne parle pas de la Russie, – сказал виконт учтиво и безнадежно: – Les souverains, madame! Qu'ont ils fait pour Louis XVII, pour la reine, pour madame Elisabeth? Rien, – продолжал он одушевляясь. – Et croyez moi, ils subissent la punition pour leur trahison de la cause des Bourbons. Les souverains? Ils envoient des ambassadeurs complimenter l'usurpateur. [Государи! Я не говорю о России. Государи! Но что они сделали для Людовика XVII, для королевы, для Елизаветы? Ничего. И, поверьте мне, они несут наказание за свою измену делу Бурбонов. Государи! Они шлют послов приветствовать похитителя престола.]
И он, презрительно вздохнув, опять переменил положение. Князь Ипполит, долго смотревший в лорнет на виконта, вдруг при этих словах повернулся всем телом к маленькой княгине и, попросив у нее иголку, стал показывать ей, рисуя иголкой на столе, герб Конде. Он растолковывал ей этот герб с таким значительным видом, как будто княгиня просила его об этом.
– Baton de gueules, engrele de gueules d'azur – maison Conde, [Фраза, не переводимая буквально, так как состоит из условных геральдических терминов, не вполне точно употребленных. Общий смысл такой : Герб Конде представляет щит с красными и синими узкими зазубренными полосами,] – говорил он.
Княгиня, улыбаясь, слушала.
– Ежели еще год Бонапарте останется на престоле Франции, – продолжал виконт начатый разговор, с видом человека не слушающего других, но в деле, лучше всех ему известном, следящего только за ходом своих мыслей, – то дела пойдут слишком далеко. Интригой, насилием, изгнаниями, казнями общество, я разумею хорошее общество, французское, навсегда будет уничтожено, и тогда…
Он пожал плечами и развел руками. Пьер хотел было сказать что то: разговор интересовал его, но Анна Павловна, караулившая его, перебила.
– Император Александр, – сказала она с грустью, сопутствовавшей всегда ее речам об императорской фамилии, – объявил, что он предоставит самим французам выбрать образ правления. И я думаю, нет сомнения, что вся нация, освободившись от узурпатора, бросится в руки законного короля, – сказала Анна Павловна, стараясь быть любезной с эмигрантом и роялистом.
– Это сомнительно, – сказал князь Андрей. – Monsieur le vicomte [Господин виконт] совершенно справедливо полагает, что дела зашли уже слишком далеко. Я думаю, что трудно будет возвратиться к старому.
– Сколько я слышал, – краснея, опять вмешался в разговор Пьер, – почти всё дворянство перешло уже на сторону Бонапарта.
– Это говорят бонапартисты, – сказал виконт, не глядя на Пьера. – Теперь трудно узнать общественное мнение Франции.
– Bonaparte l'a dit, [Это сказал Бонапарт,] – сказал князь Андрей с усмешкой.
(Видно было, что виконт ему не нравился, и что он, хотя и не смотрел на него, против него обращал свои речи.)
– «Je leur ai montre le chemin de la gloire» – сказал он после недолгого молчания, опять повторяя слова Наполеона: – «ils n'en ont pas voulu; je leur ai ouvert mes antichambres, ils se sont precipites en foule»… Je ne sais pas a quel point il a eu le droit de le dire. [Я показал им путь славы: они не хотели; я открыл им мои передние: они бросились толпой… Не знаю, до какой степени имел он право так говорить.]
– Aucun, [Никакого,] – возразил виконт. – После убийства герцога даже самые пристрастные люди перестали видеть в нем героя. Si meme ca a ete un heros pour certaines gens, – сказал виконт, обращаясь к Анне Павловне, – depuis l'assassinat du duc il y a un Marietyr de plus dans le ciel, un heros de moins sur la terre. [Если он и был героем для некоторых людей, то после убиения герцога одним мучеником стало больше на небесах и одним героем меньше на земле.]
Не успели еще Анна Павловна и другие улыбкой оценить этих слов виконта, как Пьер опять ворвался в разговор, и Анна Павловна, хотя и предчувствовавшая, что он скажет что нибудь неприличное, уже не могла остановить его.
– Казнь герцога Энгиенского, – сказал мсье Пьер, – была государственная необходимость; и я именно вижу величие души в том, что Наполеон не побоялся принять на себя одного ответственность в этом поступке.
– Dieul mon Dieu! [Боже! мой Боже!] – страшным шопотом проговорила Анна Павловна.
– Comment, M. Pierre, vous trouvez que l'assassinat est grandeur d'ame, [Как, мсье Пьер, вы видите в убийстве величие души,] – сказала маленькая княгиня, улыбаясь и придвигая к себе работу.
– Ah! Oh! – сказали разные голоса.
– Capital! [Превосходно!] – по английски сказал князь Ипполит и принялся бить себя ладонью по коленке.
Виконт только пожал плечами. Пьер торжественно посмотрел поверх очков на слушателей.
– Я потому так говорю, – продолжал он с отчаянностью, – что Бурбоны бежали от революции, предоставив народ анархии; а один Наполеон умел понять революцию, победить ее, и потому для общего блага он не мог остановиться перед жизнью одного человека.
– Не хотите ли перейти к тому столу? – сказала Анна Павловна.
Но Пьер, не отвечая, продолжал свою речь.
– Нет, – говорил он, все более и более одушевляясь, – Наполеон велик, потому что он стал выше революции, подавил ее злоупотребления, удержав всё хорошее – и равенство граждан, и свободу слова и печати – и только потому приобрел власть.
– Да, ежели бы он, взяв власть, не пользуясь ею для убийства, отдал бы ее законному королю, – сказал виконт, – тогда бы я назвал его великим человеком.
– Он бы не мог этого сделать. Народ отдал ему власть только затем, чтоб он избавил его от Бурбонов, и потому, что народ видел в нем великого человека. Революция была великое дело, – продолжал мсье Пьер, выказывая этим отчаянным и вызывающим вводным предложением свою великую молодость и желание всё полнее высказать.
– Революция и цареубийство великое дело?…После этого… да не хотите ли перейти к тому столу? – повторила Анна Павловна.
– Contrat social, [Общественный договор,] – с кроткой улыбкой сказал виконт.
– Я не говорю про цареубийство. Я говорю про идеи.
– Да, идеи грабежа, убийства и цареубийства, – опять перебил иронический голос.
– Это были крайности, разумеется, но не в них всё значение, а значение в правах человека, в эманципации от предрассудков, в равенстве граждан; и все эти идеи Наполеон удержал во всей их силе.
– Свобода и равенство, – презрительно сказал виконт, как будто решившийся, наконец, серьезно доказать этому юноше всю глупость его речей, – всё громкие слова, которые уже давно компрометировались. Кто же не любит свободы и равенства? Еще Спаситель наш проповедывал свободу и равенство. Разве после революции люди стали счастливее? Напротив. Mы хотели свободы, а Бонапарте уничтожил ее.
Князь Андрей с улыбкой посматривал то на Пьера, то на виконта, то на хозяйку. В первую минуту выходки Пьера Анна Павловна ужаснулась, несмотря на свою привычку к свету; но когда она увидела, что, несмотря на произнесенные Пьером святотатственные речи, виконт не выходил из себя, и когда она убедилась, что замять этих речей уже нельзя, она собралась с силами и, присоединившись к виконту, напала на оратора.
– Mais, mon cher m r Pierre, [Но, мой милый Пьер,] – сказала Анна Павловна, – как же вы объясняете великого человека, который мог казнить герцога, наконец, просто человека, без суда и без вины?
– Я бы спросил, – сказал виконт, – как monsieur объясняет 18 брюмера. Разве это не обман? C'est un escamotage, qui ne ressemble nullement a la maniere d'agir d'un grand homme. [Это шулерство, вовсе не похожее на образ действий великого человека.]
– А пленные в Африке, которых он убил? – сказала маленькая княгиня. – Это ужасно! – И она пожала плечами.
– C'est un roturier, vous aurez beau dire, [Это проходимец, что бы вы ни говорили,] – сказал князь Ипполит.
Мсье Пьер не знал, кому отвечать, оглянул всех и улыбнулся. Улыбка у него была не такая, какая у других людей, сливающаяся с неулыбкой. У него, напротив, когда приходила улыбка, то вдруг, мгновенно исчезало серьезное и даже несколько угрюмое лицо и являлось другое – детское, доброе, даже глуповатое и как бы просящее прощения.
Виконту, который видел его в первый раз, стало ясно, что этот якобинец совсем не так страшен, как его слова. Все замолчали.
– Как вы хотите, чтобы он всем отвечал вдруг? – сказал князь Андрей. – Притом надо в поступках государственного человека различать поступки частного лица, полководца или императора. Мне так кажется.
– Да, да, разумеется, – подхватил Пьер, обрадованный выступавшею ему подмогой.
– Нельзя не сознаться, – продолжал князь Андрей, – Наполеон как человек велик на Аркольском мосту, в госпитале в Яффе, где он чумным подает руку, но… но есть другие поступки, которые трудно оправдать.
Князь Андрей, видимо желавший смягчить неловкость речи Пьера, приподнялся, сбираясь ехать и подавая знак жене.

Вдруг князь Ипполит поднялся и, знаками рук останавливая всех и прося присесть, заговорил:
– Ah! aujourd'hui on m'a raconte une anecdote moscovite, charmante: il faut que je vous en regale. Vous m'excusez, vicomte, il faut que je raconte en russe. Autrement on ne sentira pas le sel de l'histoire. [Сегодня мне рассказали прелестный московский анекдот; надо вас им поподчивать. Извините, виконт, я буду рассказывать по русски, иначе пропадет вся соль анекдота.]
И князь Ипполит начал говорить по русски таким выговором, каким говорят французы, пробывшие с год в России. Все приостановились: так оживленно, настоятельно требовал князь Ипполит внимания к своей истории.
– В Moscou есть одна барыня, une dame. И она очень скупа. Ей нужно было иметь два valets de pied [лакея] за карета. И очень большой ростом. Это было ее вкусу. И она имела une femme de chambre [горничную], еще большой росту. Она сказала…
Тут князь Ипполит задумался, видимо с трудом соображая.
– Она сказала… да, она сказала: «девушка (a la femme de chambre), надень livree [ливрею] и поедем со мной, за карета, faire des visites». [делать визиты.]
Тут князь Ипполит фыркнул и захохотал гораздо прежде своих слушателей, что произвело невыгодное для рассказчика впечатление. Однако многие, и в том числе пожилая дама и Анна Павловна, улыбнулись.
– Она поехала. Незапно сделался сильный ветер. Девушка потеряла шляпа, и длинны волоса расчесались…
Тут он не мог уже более держаться и стал отрывисто смеяться и сквозь этот смех проговорил:
– И весь свет узнал…
Тем анекдот и кончился. Хотя и непонятно было, для чего он его рассказывает и для чего его надо было рассказать непременно по русски, однако Анна Павловна и другие оценили светскую любезность князя Ипполита, так приятно закончившего неприятную и нелюбезную выходку мсье Пьера. Разговор после анекдота рассыпался на мелкие, незначительные толки о будущем и прошедшем бале, спектакле, о том, когда и где кто увидится.


Поблагодарив Анну Павловну за ее charmante soiree, [очаровательный вечер,] гости стали расходиться.
Пьер был неуклюж. Толстый, выше обыкновенного роста, широкий, с огромными красными руками, он, как говорится, не умел войти в салон и еще менее умел из него выйти, то есть перед выходом сказать что нибудь особенно приятное. Кроме того, он был рассеян. Вставая, он вместо своей шляпы захватил трехугольную шляпу с генеральским плюмажем и держал ее, дергая султан, до тех пор, пока генерал не попросил возвратить ее. Но вся его рассеянность и неуменье войти в салон и говорить в нем выкупались выражением добродушия, простоты и скромности. Анна Павловна повернулась к нему и, с христианскою кротостью выражая прощение за его выходку, кивнула ему и сказала:
– Надеюсь увидать вас еще, но надеюсь тоже, что вы перемените свои мнения, мой милый мсье Пьер, – сказала она.
Когда она сказала ему это, он ничего не ответил, только наклонился и показал всем еще раз свою улыбку, которая ничего не говорила, разве только вот что: «Мнения мнениями, а вы видите, какой я добрый и славный малый». И все, и Анна Павловна невольно почувствовали это.
Князь Андрей вышел в переднюю и, подставив плечи лакею, накидывавшему ему плащ, равнодушно прислушивался к болтовне своей жены с князем Ипполитом, вышедшим тоже в переднюю. Князь Ипполит стоял возле хорошенькой беременной княгини и упорно смотрел прямо на нее в лорнет.
– Идите, Annette, вы простудитесь, – говорила маленькая княгиня, прощаясь с Анной Павловной. – C'est arrete, [Решено,] – прибавила она тихо.
Анна Павловна уже успела переговорить с Лизой о сватовстве, которое она затевала между Анатолем и золовкой маленькой княгини.
– Я надеюсь на вас, милый друг, – сказала Анна Павловна тоже тихо, – вы напишете к ней и скажете мне, comment le pere envisagera la chose. Au revoir, [Как отец посмотрит на дело. До свидания,] – и она ушла из передней.
Князь Ипполит подошел к маленькой княгине и, близко наклоняя к ней свое лицо, стал полушопотом что то говорить ей.
Два лакея, один княгинин, другой его, дожидаясь, когда они кончат говорить, стояли с шалью и рединготом и слушали их, непонятный им, французский говор с такими лицами, как будто они понимали, что говорится, но не хотели показывать этого. Княгиня, как всегда, говорила улыбаясь и слушала смеясь.
– Я очень рад, что не поехал к посланнику, – говорил князь Ипполит: – скука… Прекрасный вечер, не правда ли, прекрасный?
– Говорят, что бал будет очень хорош, – отвечала княгиня, вздергивая с усиками губку. – Все красивые женщины общества будут там.
– Не все, потому что вас там не будет; не все, – сказал князь Ипполит, радостно смеясь, и, схватив шаль у лакея, даже толкнул его и стал надевать ее на княгиню.
От неловкости или умышленно (никто бы не мог разобрать этого) он долго не опускал рук, когда шаль уже была надета, и как будто обнимал молодую женщину.
Она грациозно, но всё улыбаясь, отстранилась, повернулась и взглянула на мужа. У князя Андрея глаза были закрыты: так он казался усталым и сонным.
– Вы готовы? – спросил он жену, обходя ее взглядом.
Князь Ипполит торопливо надел свой редингот, который у него, по новому, был длиннее пяток, и, путаясь в нем, побежал на крыльцо за княгиней, которую лакей подсаживал в карету.
– Рrincesse, au revoir, [Княгиня, до свиданья,] – кричал он, путаясь языком так же, как и ногами.
Княгиня, подбирая платье, садилась в темноте кареты; муж ее оправлял саблю; князь Ипполит, под предлогом прислуживания, мешал всем.
– Па звольте, сударь, – сухо неприятно обратился князь Андрей по русски к князю Ипполиту, мешавшему ему пройти.