Рабичев, Исаак Беньич
Поделись знанием:
Гусары подбежали к коноводам, голоса стали громче и спокойнее, носилки скрылись из глаз.
– Что, бг'ат, понюхал пог'оху?… – прокричал ему над ухом голос Васьки Денисова.
«Всё кончилось; но я трус, да, я трус», подумал Ростов и, тяжело вздыхая, взял из рук коновода своего отставившего ногу Грачика и стал садиться.
– Что это было, картечь? – спросил он у Денисова.
– Да еще какая! – прокричал Денисов. – Молодцами г'аботали! А г'абота сквег'ная! Атака – любезное дело, г'убай в песи, а тут, чог'т знает что, бьют как в мишень.
И Денисов отъехал к остановившейся недалеко от Ростова группе: полкового командира, Несвицкого, Жеркова и свитского офицера.
«Однако, кажется, никто не заметил», думал про себя Ростов. И действительно, никто ничего не заметил, потому что каждому было знакомо то чувство, которое испытал в первый раз необстреленный юнкер.
– Вот вам реляция и будет, – сказал Жерков, – глядишь, и меня в подпоручики произведут.
– Доложите князу, что я мост зажигал, – сказал полковник торжественно и весело.
– А коли про потерю спросят?
– Пустячок! – пробасил полковник, – два гусара ранено, и один наповал , – сказал он с видимою радостью, не в силах удержаться от счастливой улыбки, звучно отрубая красивое слово наповал .
Преследуемая стотысячною французскою армией под начальством Бонапарта, встречаемая враждебно расположенными жителями, не доверяя более своим союзникам, испытывая недостаток продовольствия и принужденная действовать вне всех предвидимых условий войны, русская тридцатипятитысячная армия, под начальством Кутузова, поспешно отступала вниз по Дунаю, останавливаясь там, где она бывала настигнута неприятелем, и отбиваясь ариергардными делами, лишь насколько это было нужно для того, чтоб отступать, не теряя тяжестей. Были дела при Ламбахе, Амштетене и Мельке; но, несмотря на храбрость и стойкость, признаваемую самим неприятелем, с которою дрались русские, последствием этих дел было только еще быстрейшее отступление. Австрийские войска, избежавшие плена под Ульмом и присоединившиеся к Кутузову у Браунау, отделились теперь от русской армии, и Кутузов был предоставлен только своим слабым, истощенным силам. Защищать более Вену нельзя было и думать. Вместо наступательной, глубоко обдуманной, по законам новой науки – стратегии, войны, план которой был передан Кутузову в его бытность в Вене австрийским гофкригсратом, единственная, почти недостижимая цель, представлявшаяся теперь Кутузову, состояла в том, чтобы, не погубив армии подобно Маку под Ульмом, соединиться с войсками, шедшими из России.
(перенаправлено с «Исаак Беньевич Рабичев»)
Исаак Беньич (Беньевич) Рабичев (1896, Киев — 1957, Москва) — российский живописец, график и театральный художник.
Содержание
Биография
Окончил Киевское художественное училище (1917) и ВХУТЕМАС (1923).
Один из организаторов художественной секции киевской Культур-Лиги[1][2][3].
Работал в Правде, Окнах РОСТа.
Автор портретов Соломона Михоэлса, К. Симонова и других.
Творчество
Произведения
- «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» (1937)
- «Отомстим!» (1943-43)
- «От народной мести не уйти!» (1942-43)[4]
Сценография
Московский государственный еврейский театр
- Карнавал еврейских масок (1923)
- 200.000 (1923)
- Три еврейские изюминки
- Гет (1924)
- Восстание (1927)
- Солнце не заходит (1927)
Харьковский государственный еврейский театр
- Загмук (1926)
Киевский ГОСЕТ
- Сотни заговоров
БелГОСЕТ
- Партизаны (1931)
Одесский театр
- Саббатай Цви
- Овечий источник
Биробиджанский государственный еврейский театр (1936—1938)
- Тевье-молочник
- Враги
- Огни маяка
- Пир
- Блуждающие звезды
- Разбойник Бойтре[5]
Напишите отзыв о статье "Рабичев, Исаак Беньич"
Примечания
- ↑ [relax.ua/art/culture-liga Relax.UA " Культур-Лига: художественный авангард 1910—1920-х годов]
- ↑ [www.jig.ru/index4.php/2007/12/27/vystavka-kartin-xudozhnikov-kultur-ligi.html Выставка картин художников «Культур-Лиги» Международная Еврейская Газета — МЕГ]
- ↑ [www.chagal-vitebsk.com/node/36 Клер Ле Фолль. Киевская Культур-лига и Витебская художественная школа… | Музей Марка Шагала]
- ↑ [www.plakaty.ru/authors?id=83 Авторы]
- ↑ [www.newswe.com/index.php?go=Pages&in=view&id=1165 МЫ ЗДЕСЬ / Публикации / Номер # 203 / «Бойтре» Кульбака
в БирГОСЕТе]
Ссылки
- [www.rujen.ru/index.php/РАБИЧЕВ_Исаак_Бенин Российская еврейская энциклопедия]
- [www.plakaty.ru/authors?id=83 Электронный музей отечественного плаката]
- [www.ozet.ort.spb.ru/rus/index.php?id=555 Рабичев Исаак Бенович]
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
Отрывок, характеризующий Рабичев, Исаак Беньич
«Господи Боже! Тот, Кто там в этом небе, спаси, прости и защити меня!» прошептал про себя Ростов.Гусары подбежали к коноводам, голоса стали громче и спокойнее, носилки скрылись из глаз.
– Что, бг'ат, понюхал пог'оху?… – прокричал ему над ухом голос Васьки Денисова.
«Всё кончилось; но я трус, да, я трус», подумал Ростов и, тяжело вздыхая, взял из рук коновода своего отставившего ногу Грачика и стал садиться.
– Что это было, картечь? – спросил он у Денисова.
– Да еще какая! – прокричал Денисов. – Молодцами г'аботали! А г'абота сквег'ная! Атака – любезное дело, г'убай в песи, а тут, чог'т знает что, бьют как в мишень.
И Денисов отъехал к остановившейся недалеко от Ростова группе: полкового командира, Несвицкого, Жеркова и свитского офицера.
«Однако, кажется, никто не заметил», думал про себя Ростов. И действительно, никто ничего не заметил, потому что каждому было знакомо то чувство, которое испытал в первый раз необстреленный юнкер.
– Вот вам реляция и будет, – сказал Жерков, – глядишь, и меня в подпоручики произведут.
– Доложите князу, что я мост зажигал, – сказал полковник торжественно и весело.
– А коли про потерю спросят?
– Пустячок! – пробасил полковник, – два гусара ранено, и один наповал , – сказал он с видимою радостью, не в силах удержаться от счастливой улыбки, звучно отрубая красивое слово наповал .
Преследуемая стотысячною французскою армией под начальством Бонапарта, встречаемая враждебно расположенными жителями, не доверяя более своим союзникам, испытывая недостаток продовольствия и принужденная действовать вне всех предвидимых условий войны, русская тридцатипятитысячная армия, под начальством Кутузова, поспешно отступала вниз по Дунаю, останавливаясь там, где она бывала настигнута неприятелем, и отбиваясь ариергардными делами, лишь насколько это было нужно для того, чтоб отступать, не теряя тяжестей. Были дела при Ламбахе, Амштетене и Мельке; но, несмотря на храбрость и стойкость, признаваемую самим неприятелем, с которою дрались русские, последствием этих дел было только еще быстрейшее отступление. Австрийские войска, избежавшие плена под Ульмом и присоединившиеся к Кутузову у Браунау, отделились теперь от русской армии, и Кутузов был предоставлен только своим слабым, истощенным силам. Защищать более Вену нельзя было и думать. Вместо наступательной, глубоко обдуманной, по законам новой науки – стратегии, войны, план которой был передан Кутузову в его бытность в Вене австрийским гофкригсратом, единственная, почти недостижимая цель, представлявшаяся теперь Кутузову, состояла в том, чтобы, не погубив армии подобно Маку под Ульмом, соединиться с войсками, шедшими из России.
