Фарбер, Исаак Ефимович
Поделись знанием:
Этот мучительный и радостный рассказ, видимо, был необходим для Наташи.
Она говорила, перемешивая ничтожнейшие подробности с задушевнейшими тайнами, и, казалось, никогда не могла кончить. Несколько раз она повторяла то же самое.
За дверью послышался голос Десаля, спрашивавшего, можно ли Николушке войти проститься.
– Да вот и все, все… – сказала Наташа. Она быстро встала, в то время как входил Николушка, и почти побежала к двери, стукнулась головой о дверь, прикрытую портьерой, и с стоном не то боли, не то печали вырвалась из комнаты.
Пьер смотрел на дверь, в которую она вышла, и не понимал, отчего он вдруг один остался во всем мире.
Княжна Марья вызвала его из рассеянности, обратив его внимание на племянника, который вошел в комнату.
Лицо Николушки, похожее на отца, в минуту душевного размягчения, в котором Пьер теперь находился, так на него подействовало, что он, поцеловав Николушку, поспешно встал и, достав платок, отошел к окну. Он хотел проститься с княжной Марьей, но она удержала его.
– Нет, мы с Наташей не спим иногда до третьего часа; пожалуйста, посидите. Я велю дать ужинать. Подите вниз; мы сейчас придем.
Прежде чем Пьер вышел, княжна сказала ему:
– Это в первый раз она так говорила о нем.
Пьера провели в освещенную большую столовую; через несколько минут послышались шаги, и княжна с Наташей вошли в комнату. Наташа была спокойна, хотя строгое, без улыбки, выражение теперь опять установилось на ее лице. Княжна Марья, Наташа и Пьер одинаково испытывали то чувство неловкости, которое следует обыкновенно за оконченным серьезным и задушевным разговором. Продолжать прежний разговор невозможно; говорить о пустяках – совестно, а молчать неприятно, потому что хочется говорить, а этим молчанием как будто притворяешься. Они молча подошли к столу. Официанты отодвинули и пододвинули стулья. Пьер развернул холодную салфетку и, решившись прервать молчание, взглянул на Наташу и княжну Марью. Обе, очевидно, в то же время решились на то же: у обеих в глазах светилось довольство жизнью и признание того, что, кроме горя, есть и радости.
– Вы пьете водку, граф? – сказала княжна Марья, и эти слова вдруг разогнали тени прошедшего.
– Расскажите же про себя, – сказала княжна Марья. – Про вас рассказывают такие невероятные чудеса.
– Да, – с своей, теперь привычной, улыбкой кроткой насмешки отвечал Пьер. – Мне самому даже рассказывают про такие чудеса, каких я и во сне не видел. Марья Абрамовна приглашала меня к себе и все рассказывала мне, что со мной случилось, или должно было случиться. Степан Степаныч тоже научил меня, как мне надо рассказывать. Вообще я заметил, что быть интересным человеком очень покойно (я теперь интересный человек); меня зовут и мне рассказывают.
Наташа улыбнулась и хотела что то сказать.
– Нам рассказывали, – перебила ее княжна Марья, – что вы в Москве потеряли два миллиона. Правда это?
– А я стал втрое богаче, – сказал Пьер. Пьер, несмотря на то, что долги жены и необходимость построек изменили его дела, продолжал рассказывать, что он стал втрое богаче.
– Что я выиграл несомненно, – сказал он, – так это свободу… – начал он было серьезно; но раздумал продолжать, заметив, что это был слишком эгоистический предмет разговора.
– А вы строитесь?
– Да, Савельич велит.
– Скажите, вы не знали еще о кончине графини, когда остались в Москве? – сказала княжна Марья и тотчас же покраснела, заметив, что, делая этот вопрос вслед за его словами о том, что он свободен, она приписывает его словам такое значение, которого они, может быть, не имели.
– Нет, – отвечал Пьер, не найдя, очевидно, неловким то толкование, которое дала княжна Марья его упоминанию о своей свободе. – Я узнал это в Орле, и вы не можете себе представить, как меня это поразило. Мы не были примерные супруги, – сказал он быстро, взглянув на Наташу и заметив в лице ее любопытство о том, как он отзовется о своей жене. – Но смерть эта меня страшно поразила. Когда два человека ссорятся – всегда оба виноваты. И своя вина делается вдруг страшно тяжела перед человеком, которого уже нет больше. И потом такая смерть… без друзей, без утешения. Мне очень, очень жаль еe, – кончил он и с удовольствием заметил радостное одобрение на лице Наташи.
– Да, вот вы опять холостяк и жених, – сказала княжна Марья.
Пьер вдруг багрово покраснел и долго старался не смотреть на Наташу. Когда он решился взглянуть на нее, лицо ее было холодно, строго и даже презрительно, как ему показалось.
– Но вы точно видели и говорили с Наполеоном, как нам рассказывали? – сказала княжна Марья.
Пьер засмеялся.
– Ни разу, никогда. Всегда всем кажется, что быть в плену – значит быть в гостях у Наполеона. Я не только не видал его, но и не слыхал о нем. Я был гораздо в худшем обществе.
Ужин кончался, и Пьер, сначала отказывавшийся от рассказа о своем плене, понемногу вовлекся в этот рассказ.
– Но ведь правда, что вы остались, чтоб убить Наполеона? – спросила его Наташа, слегка улыбаясь. – Я тогда догадалась, когда мы вас встретили у Сухаревой башни; помните?
Пьер признался, что это была правда, и с этого вопроса, понемногу руководимый вопросами княжны Марьи и в особенности Наташи, вовлекся в подробный рассказ о своих похождениях.
Сначала он рассказывал с тем насмешливым, кротким взглядом, который он имел теперь на людей и в особенности на самого себя; но потом, когда он дошел до рассказа об ужасах и страданиях, которые он видел, он, сам того не замечая, увлекся и стал говорить с сдержанным волнением человека, в воспоминании переживающего сильные впечатления.
Княжна Марья с кроткой улыбкой смотрела то на Пьера, то на Наташу. Она во всем этом рассказе видела только Пьера и его доброту. Наташа, облокотившись на руку, с постоянно изменяющимся, вместе с рассказом, выражением лица, следила, ни на минуту не отрываясь, за Пьером, видимо, переживая с ним вместе то, что он рассказывал. Не только ее взгляд, но восклицания и короткие вопросы, которые она делала, показывали Пьеру, что из того, что он рассказывал, она понимала именно то, что он хотел передать. Видно было, что она понимала не только то, что он рассказывал, но и то, что он хотел бы и не мог выразить словами. Про эпизод свой с ребенком и женщиной, за защиту которых он был взят, Пьер рассказал таким образом:
– Это было ужасное зрелище, дети брошены, некоторые в огне… При мне вытащили ребенка… женщины, с которых стаскивали вещи, вырывали серьги…
Пьер покраснел и замялся.
– Тут приехал разъезд, и всех тех, которые не грабили, всех мужчин забрали. И меня.
– Вы, верно, не все рассказываете; вы, верно, сделали что нибудь… – сказала Наташа и помолчала, – хорошее.
(перенаправлено с «Исаак Ефимович Фарбер»)
| Исаак Ефимович Фарбер | |
 | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
| Страна: | |
| Научная сфера: | |
| Место работы: | |
| Учёная степень: | |
| Учёное звание: | |
| Альма-матер: | |
| Известные ученики: |
О. О. Миронов, В. Т. Кабышев, Б. С. Эбзеев, Ю. П. Еременко |
| Известен как: | |
Исаа́к Ефи́мович Фа́рбер (17 сентября 1913 — 3 июля 1987) — советский учёный-юрист, доктор юридических наук, профессор, заведующий кафедрой государственного (конституционного) права СЮИ-СГАП. Основатель саратовской научной школы конституционного права.
Содержание
Биография
И. Е. Фарбер родился 17 сентября 1913 года в Елисаветграде (ныне — Кропивницкий, Украина) в еврейской семье. Его отец был школьным учителем.
- 1928—1930 годы — работал учеником библиотекаря.
- 1930—1932 годы — участвовал в комсомольской работе.
- 1933—1948 годы — работал в органах прокуратуры. Участвовал в Великой Отечественной войне, проходил службу в военной прокуратуре.
- 1947 год — окончил Всесоюзный юридический заочный институт.
- 1948—1951 годы — учёба в очной аспирантуре АОН при ЦК КПСС. Закончил её защитой кандидатской диссертации.
- 1951—1961 годы — заведующий кафедрой теории государства и права Саратовского юридического института им. Д. И. Курского.
- 1963 год — защита докторской диссертации.
- 1963—1981 годы — заведующий кафедрой государственного (конституционного) права Саратовского юридического института. Начало формирования саратовской научной школы конституционного права.
- 1981—1987 годы — профессор кафедры государственного (конституционного) права Саратовского юридического института.
Умер 3 июля 1987 года в Саратове.
Большой резонанс в научных кругах вызвала фундаментальная работа Исаака Ефимовича «Правосознание как форма общественного сознания» (1963).
Критика научных оппонентов
Критике подвергались ряд научных воззрений учёного, изложенных в работе « Правосознание как форма общественного сознания»[1]. В данной работе И. Е. Фарбер выдвигает идею о том, что у каждой формы общественного сознания имеется свой особый предмет, на который оно направлено. Данное положение находит критические оценки со стороны кандидата юридических наук А. В. Мицкевич. Так, указывается на то, что:
…ошибка И. Е. Фарбера в определении предмета правосознания проистекает из неправильного понимания философского положения о том, что каждая форма общественного сознания имеет свой особый предмет, что предметом политических взглядов являются политические отношения, а предметом правосознания — правовые, нравственного сознания — моральные отношения. Но если политические отношения как наиболее концентрированное выражение экономических взаимоотношений классов, наций и народов действительно предшествуют политическому сознанию, то этого никак нельзя сказать о правовых и моральных отношениях. А какая область отношений составляет особый «предмет» философии, искусства? На этот вопрос едва ли можно найти успешный ответ.[2]
Также вызвало споры положение о том, что правосознание является регулятором общественных отношений[3]. С данной позицией А. В. Мицкевич не соглашается по той причине, что «регулятором общественных отношений выступают не представления о правах и обязанностях, а правовые нормы, установленные государством»[2].
Награды
Степени
- доктор юридических наук;
Звания
- профессор.
Публикации
Книги
- Фарбер И. Е., Рыжевский В. А. Вопросы теории советского конституционного права. — Саратов: Приволжское кн. изд-во, 1967. — Т. 1. — 318 с.
- Фарбер И. Е. Правосознание как форма общественного сознания. — М.: Юрид. лит-ра, 1963. — 204 с.
- Фарбер И. Е. Свобода и права человека в советском государстве. — Саратов: СГУ, 1974. — 187 с.
- Фарбер И. Е., Эбзеев Б. С. Советское государство и права человека: конституционные вопросы. — 1986. — 180 с.
- Фарбер И. Е. Проблемы конституционного права. — 1969. — Т. 2. — 202 с.
- Фарбер И. Е. Советское государственное право. — Саратов: СГУ, 1979. — 323 с.
- Фарбер И. Е., Поляков В. Л. Конституционное право советских граждан на свободу слова. — Саратов: СГУ, 1977. — 122 с.
- Фарбер И. Е. О сущности права: (учебное пособие) / ред. Н. Б. Зейдер. — Саратов: СГУ, 1959. — 75 с.
- Фарбер И. Е. Очерки вузовской педагогики. — Саратов: СГУ, 1984. — 253 с.
Статьи
- Фарбер И. Е. [www.law.edu.ru/article/article.asp?articleID=1135507 Конституционное право на неприкосновенность личности советских граждан] // Правоведение. − 1973. — № 3. — С. 3—20.
- Фарбер И. Е. [www.law.edu.ru/article/article.asp?articleID=1129093 Вопросы общей теории советского права: Сборник статей под ред. С. Н. Братуся. М.: Госюриздат, 1960. — 405 стр.: (Рецензия)] // Правоведение. — 1961. — № 4. — С. 144—148.
Знаменитые ученики
- Кабышев, Владимир Терентьевич — доктор юридических наук, профессор
- Эбзеев, Борис Сафарович — доктор юридических наук, профессор
- Еременко, Юрий Петрович — доктор юридических наук, профессор
- Миронов, Олег Орестович — доктор юридических наук, профессор
Напишите отзыв о статье "Фарбер, Исаак Ефимович"
Примечания
- ↑ И. Е. Фарбер, 1963.
- ↑ 1 2 Мицкевич А. В. [law.edu.ru/article/article.asp?articleID=1171687 Фарбер И. Е. Правосознание как форма общественного сознания, изд. «Юридическая литература», М., 1963, 205 с.:(Рецензия)] // Советское государство и право. − 1964. — № 10. — С. 143—146.
- ↑ И. Е. Фарбер, 1963, с. 196.
Литература
- Баранов В. М., Баранов П. П., Каныгин В. И. и др. Антология юридического некролога / ред. В. А. Назаров. — Н.Новгород: Городец, 2005. — С. 842. — 1007 с.
- Демидов А. И., Бичехвост А. Ф., Тяпугина Н. Ю., Маторина Е. И. Энциклопедия нашей жизни. — Саратов: СГАП, 2006. — 439 с. — 1500 экз. — ISBN 5-7924-0427-5.
- Правоведение. — 1988. — № 1. — С. 118.
Ссылки
- [law.edu.ru/person/person.asp?persID=1135140 Юридическая Россия]
- [www.law.edu.ru/magazine/article.asp?magID=5&magNum=2&magYear=2006&articleID=178611 Фарбер И. Е. — Юридическая Россия]
Отрывок, характеризующий Фарбер, Исаак Ефимович
Княжна, сморщившись от желания удержать слезы, сидела подле Наташи и слушала в первый раз историю этих последних дней любви своего брата с Наташей.Этот мучительный и радостный рассказ, видимо, был необходим для Наташи.
Она говорила, перемешивая ничтожнейшие подробности с задушевнейшими тайнами, и, казалось, никогда не могла кончить. Несколько раз она повторяла то же самое.
За дверью послышался голос Десаля, спрашивавшего, можно ли Николушке войти проститься.
– Да вот и все, все… – сказала Наташа. Она быстро встала, в то время как входил Николушка, и почти побежала к двери, стукнулась головой о дверь, прикрытую портьерой, и с стоном не то боли, не то печали вырвалась из комнаты.
Пьер смотрел на дверь, в которую она вышла, и не понимал, отчего он вдруг один остался во всем мире.
Княжна Марья вызвала его из рассеянности, обратив его внимание на племянника, который вошел в комнату.
Лицо Николушки, похожее на отца, в минуту душевного размягчения, в котором Пьер теперь находился, так на него подействовало, что он, поцеловав Николушку, поспешно встал и, достав платок, отошел к окну. Он хотел проститься с княжной Марьей, но она удержала его.
– Нет, мы с Наташей не спим иногда до третьего часа; пожалуйста, посидите. Я велю дать ужинать. Подите вниз; мы сейчас придем.
Прежде чем Пьер вышел, княжна сказала ему:
– Это в первый раз она так говорила о нем.
Пьера провели в освещенную большую столовую; через несколько минут послышались шаги, и княжна с Наташей вошли в комнату. Наташа была спокойна, хотя строгое, без улыбки, выражение теперь опять установилось на ее лице. Княжна Марья, Наташа и Пьер одинаково испытывали то чувство неловкости, которое следует обыкновенно за оконченным серьезным и задушевным разговором. Продолжать прежний разговор невозможно; говорить о пустяках – совестно, а молчать неприятно, потому что хочется говорить, а этим молчанием как будто притворяешься. Они молча подошли к столу. Официанты отодвинули и пододвинули стулья. Пьер развернул холодную салфетку и, решившись прервать молчание, взглянул на Наташу и княжну Марью. Обе, очевидно, в то же время решились на то же: у обеих в глазах светилось довольство жизнью и признание того, что, кроме горя, есть и радости.
– Вы пьете водку, граф? – сказала княжна Марья, и эти слова вдруг разогнали тени прошедшего.
– Расскажите же про себя, – сказала княжна Марья. – Про вас рассказывают такие невероятные чудеса.
– Да, – с своей, теперь привычной, улыбкой кроткой насмешки отвечал Пьер. – Мне самому даже рассказывают про такие чудеса, каких я и во сне не видел. Марья Абрамовна приглашала меня к себе и все рассказывала мне, что со мной случилось, или должно было случиться. Степан Степаныч тоже научил меня, как мне надо рассказывать. Вообще я заметил, что быть интересным человеком очень покойно (я теперь интересный человек); меня зовут и мне рассказывают.
Наташа улыбнулась и хотела что то сказать.
– Нам рассказывали, – перебила ее княжна Марья, – что вы в Москве потеряли два миллиона. Правда это?
– А я стал втрое богаче, – сказал Пьер. Пьер, несмотря на то, что долги жены и необходимость построек изменили его дела, продолжал рассказывать, что он стал втрое богаче.
– Что я выиграл несомненно, – сказал он, – так это свободу… – начал он было серьезно; но раздумал продолжать, заметив, что это был слишком эгоистический предмет разговора.
– А вы строитесь?
– Да, Савельич велит.
– Скажите, вы не знали еще о кончине графини, когда остались в Москве? – сказала княжна Марья и тотчас же покраснела, заметив, что, делая этот вопрос вслед за его словами о том, что он свободен, она приписывает его словам такое значение, которого они, может быть, не имели.
– Нет, – отвечал Пьер, не найдя, очевидно, неловким то толкование, которое дала княжна Марья его упоминанию о своей свободе. – Я узнал это в Орле, и вы не можете себе представить, как меня это поразило. Мы не были примерные супруги, – сказал он быстро, взглянув на Наташу и заметив в лице ее любопытство о том, как он отзовется о своей жене. – Но смерть эта меня страшно поразила. Когда два человека ссорятся – всегда оба виноваты. И своя вина делается вдруг страшно тяжела перед человеком, которого уже нет больше. И потом такая смерть… без друзей, без утешения. Мне очень, очень жаль еe, – кончил он и с удовольствием заметил радостное одобрение на лице Наташи.
– Да, вот вы опять холостяк и жених, – сказала княжна Марья.
Пьер вдруг багрово покраснел и долго старался не смотреть на Наташу. Когда он решился взглянуть на нее, лицо ее было холодно, строго и даже презрительно, как ему показалось.
– Но вы точно видели и говорили с Наполеоном, как нам рассказывали? – сказала княжна Марья.
Пьер засмеялся.
– Ни разу, никогда. Всегда всем кажется, что быть в плену – значит быть в гостях у Наполеона. Я не только не видал его, но и не слыхал о нем. Я был гораздо в худшем обществе.
Ужин кончался, и Пьер, сначала отказывавшийся от рассказа о своем плене, понемногу вовлекся в этот рассказ.
– Но ведь правда, что вы остались, чтоб убить Наполеона? – спросила его Наташа, слегка улыбаясь. – Я тогда догадалась, когда мы вас встретили у Сухаревой башни; помните?
Пьер признался, что это была правда, и с этого вопроса, понемногу руководимый вопросами княжны Марьи и в особенности Наташи, вовлекся в подробный рассказ о своих похождениях.
Сначала он рассказывал с тем насмешливым, кротким взглядом, который он имел теперь на людей и в особенности на самого себя; но потом, когда он дошел до рассказа об ужасах и страданиях, которые он видел, он, сам того не замечая, увлекся и стал говорить с сдержанным волнением человека, в воспоминании переживающего сильные впечатления.
Княжна Марья с кроткой улыбкой смотрела то на Пьера, то на Наташу. Она во всем этом рассказе видела только Пьера и его доброту. Наташа, облокотившись на руку, с постоянно изменяющимся, вместе с рассказом, выражением лица, следила, ни на минуту не отрываясь, за Пьером, видимо, переживая с ним вместе то, что он рассказывал. Не только ее взгляд, но восклицания и короткие вопросы, которые она делала, показывали Пьеру, что из того, что он рассказывал, она понимала именно то, что он хотел передать. Видно было, что она понимала не только то, что он рассказывал, но и то, что он хотел бы и не мог выразить словами. Про эпизод свой с ребенком и женщиной, за защиту которых он был взят, Пьер рассказал таким образом:
– Это было ужасное зрелище, дети брошены, некоторые в огне… При мне вытащили ребенка… женщины, с которых стаскивали вещи, вырывали серьги…
Пьер покраснел и замялся.
– Тут приехал разъезд, и всех тех, которые не грабили, всех мужчин забрали. И меня.
– Вы, верно, не все рассказываете; вы, верно, сделали что нибудь… – сказала Наташа и помолчала, – хорошее.
Категории:
- Родившиеся 17 сентября
- Родившиеся в 1913 году
- Персоналии по алфавиту
- Родившиеся в Кропивницком
- Умершие 3 июля
- Умершие в 1987 году
- Умершие в Саратове
- Доктора юридических наук
- Учёные по алфавиту
- Выпускники МГЮА
- Участники Великой Отечественной войны
- Преподаватели Саратовской государственной академии права
- Юристы СССР
- Правоведы СССР
- Специалисты по конституционному праву
