Иосилович, Исаак Борисович

Исаак Борисович Иосилович
Род деятельности:	авиаконструктор
Дата рождения:	1909(1909)
Место рождения:	Москва
Гражданство:	СССР СССР
Дата смерти:	29 сентября 1972(1972-09-29)
Место смерти:	Москва
Награды и премии:

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Исаак Борисович Иосилович (1909 — 29 сентября 1972) — советский авиаконструктор, Герой Социалистического Труда (1972 год).

Биография

Исаак Иосилович родился в 1909 году в Москве.

В 1926 году окончил среднюю школу, после чего стал работать на советских авиационных предприятиях.

В 1934 году Иосилович окончил вечернее отделение Московского авиационного института. С 1936 года работал на заводе опытных конструкций в ОКБ Туполева, был начальником сборочного цеха.

С 1940 года работал главным инженером, затем директором Иркутского авиазавода № 125, а с октября 1941 года — директором Московского авиазавода № 39. Под его руководством на заводе выпускались истребители «Пе-3», бомбардировщики «Пе-2» и «Ил-4».

С августа 1942 года Иосилович руководил Филёвским авиазаводом № 23 (ныне — Государственный космический научно-производственный центр имени М. В. Хруничева), который также выпускал «Ил-4», а с июля 1943 года — «Ту-2».

С 1945 года Иосилович вновь работал в ОКБ Туполева, был директором опытного авиазавода № 156. Руководил серийным производством ряда моделей военных и гражданских самолётов, в том числе «Ту-14Т», «Ту-16», «Ту-95», «Ту-22», «Ту-128», «Ту-104», «Ту-116», «Ту-124».

С 1961 года Иосилович занимал должность заместителя главного конструктора ОКБ Туполева. Принимал участие в разработке пассажирских самолётов «Ту-134» и «Ту-144». Работу в ОКБ Туполева Иосилович совмещал с преподавательской деятельностью в Московском авиационном технологическом институте (МАТИ), был его доцентом.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 22 ноября 1972 года за «заслуги в области самолётостроения» Исаак Иосилович был удостоен высокого звания Героя Социалистического Труда с вручением ордена Ленина и медали «Серп и Молот».

Умер в 1972 году, похоронен на Новодевичьем кладбище Москвы.

Награды и премии

• Герой Социалистического Труда (22.09.1972)
• два ордена Ленина (12.07.1957; 22.09.1972)
• Орден Октябрьской Революции (26.04.1971)
• Орден Отечественной войны 1-й степени (08.08.1947)
• два ордена Трудового Красного Знамени (16.09.1945; 06.12.1949)
• медали
• Государственная премия СССР

Отрывок, характеризующий Иосилович, Исаак Борисович

– Я очень рад с вами познакомиться, я слышал о вас, как и все, – сказал он.
Кочубей сказал несколько слов о приеме, сделанном Болконскому Аракчеевым. Сперанский больше улыбнулся.
– Директором комиссии военных уставов мой хороший приятель – господин Магницкий, – сказал он, договаривая каждый слог и каждое слово, – и ежели вы того пожелаете, я могу свести вас с ним. (Он помолчал на точке.) Я надеюсь, что вы найдете в нем сочувствие и желание содействовать всему разумному.
Около Сперанского тотчас же составился кружок и тот старик, который говорил о своем чиновнике, Пряничникове, тоже с вопросом обратился к Сперанскому.
Князь Андрей, не вступая в разговор, наблюдал все движения Сперанского, этого человека, недавно ничтожного семинариста и теперь в руках своих, – этих белых, пухлых руках, имевшего судьбу России, как думал Болконский. Князя Андрея поразило необычайное, презрительное спокойствие, с которым Сперанский отвечал старику. Он, казалось, с неизмеримой высоты обращал к нему свое снисходительное слово. Когда старик стал говорить слишком громко, Сперанский улыбнулся и сказал, что он не может судить о выгоде или невыгоде того, что угодно было государю.
Поговорив несколько времени в общем кругу, Сперанский встал и, подойдя к князю Андрею, отозвал его с собой на другой конец комнаты. Видно было, что он считал нужным заняться Болконским.
– Я не успел поговорить с вами, князь, среди того одушевленного разговора, в который был вовлечен этим почтенным старцем, – сказал он, кротко презрительно улыбаясь и этой улыбкой как бы признавая, что он вместе с князем Андреем понимает ничтожность тех людей, с которыми он только что говорил. Это обращение польстило князю Андрею. – Я вас знаю давно: во первых, по делу вашему о ваших крестьянах, это наш первый пример, которому так желательно бы было больше последователей; а во вторых, потому что вы один из тех камергеров, которые не сочли себя обиженными новым указом о придворных чинах, вызывающим такие толки и пересуды.
– Да, – сказал князь Андрей, – отец не хотел, чтобы я пользовался этим правом; я начал службу с нижних чинов.
– Ваш батюшка, человек старого века, очевидно стоит выше наших современников, которые так осуждают эту меру, восстановляющую только естественную справедливость.
– Я думаю однако, что есть основание и в этих осуждениях… – сказал князь Андрей, стараясь бороться с влиянием Сперанского, которое он начинал чувствовать. Ему неприятно было во всем соглашаться с ним: он хотел противоречить. Князь Андрей, обыкновенно говоривший легко и хорошо, чувствовал теперь затруднение выражаться, говоря с Сперанским. Его слишком занимали наблюдения над личностью знаменитого человека.
– Основание для личного честолюбия может быть, – тихо вставил свое слово Сперанский.
– Отчасти и для государства, – сказал князь Андрей.
– Как вы разумеете?… – сказал Сперанский, тихо опустив глаза.
– Я почитатель Montesquieu, – сказал князь Андрей. – И его мысль о том, что le рrincipe des monarchies est l'honneur, me parait incontestable. Certains droits еt privileges de la noblesse me paraissent etre des moyens de soutenir ce sentiment. [основа монархий есть честь, мне кажется несомненной. Некоторые права и привилегии дворянства мне кажутся средствами для поддержания этого чувства.]
Улыбка исчезла на белом лице Сперанского и физиономия его много выиграла от этого. Вероятно мысль князя Андрея показалась ему занимательною.