Кац, Исаак Иосифович

Исаак Иосифович Кац
Дата рождения	22 сентября 1922(1922-09-22)
Место рождения	Винница, Украинская ССР
Дата смерти	29 октября 2009(2009-10-29) (87 лет)
Место смерти	Израиль
Годы активности	1946 – 2009
Страна	СССР СССР, Россия Россия, Израиль Израиль
Профессии	пианист, педагог
Инструменты	фортепиано

Исаак Иосифович Кац (22 сентября 1922, Винница, Украинская ССР — 29 октября 2009) — российско-израильский пианист и музыкальный педагог.

Окончил Центральную музыкальную школу в Москве и поступил в Московскую консерваторию в класс Александра Гольденвейзера. В годы Великой Отечественной войны служил в народном ополчении, затем военным переводчиком. В 1946 восстановился в консерватории и окончил её.

На протяжении многих лет — профессор Горьковской консерватории, заведовал кафедрой специального фортепиано. Давал мастер-классы в различных странах, в том числе во Вьетнаме, где первым заметил и оценил юного Данг Тхай Шона, дав импульс его дальнейшей карьере. В последние десять лет жизни — профессор Иерусалимской академии музыки.

Ссылки

• [cms-moscow.ru/7117 Страница на сайте Центральной музыкальной школы]

Отрывок, характеризующий Кац, Исаак Иосифович

Молоденький круглолицый офицерик, еще совершенный ребенок, очевидно, только что выпущенный из корпуса, распоряжаясь весьма старательно порученными ему двумя пушками, строго обратился к Пьеру.
– Господин, позвольте вас попросить с дороги, – сказал он ему, – здесь нельзя.
Солдаты неодобрительно покачивали головами, глядя на Пьера. Но когда все убедились, что этот человек в белой шляпе не только не делал ничего дурного, но или смирно сидел на откосе вала, или с робкой улыбкой, учтиво сторонясь перед солдатами, прохаживался по батарее под выстрелами так же спокойно, как по бульвару, тогда понемногу чувство недоброжелательного недоуменья к нему стало переходить в ласковое и шутливое участие, подобное тому, которое солдаты имеют к своим животным: собакам, петухам, козлам и вообще животным, живущим при воинских командах. Солдаты эти сейчас же мысленно приняли Пьера в свою семью, присвоили себе и дали ему прозвище. «Наш барин» прозвали его и про него ласково смеялись между собой.
Одно ядро взрыло землю в двух шагах от Пьера. Он, обчищая взбрызнутую ядром землю с платья, с улыбкой оглянулся вокруг себя.
– И как это вы не боитесь, барин, право! – обратился к Пьеру краснорожий широкий солдат, оскаливая крепкие белые зубы.
– А ты разве боишься? – спросил Пьер.
– А то как же? – отвечал солдат. – Ведь она не помилует. Она шмякнет, так кишки вон. Нельзя не бояться, – сказал он, смеясь.
Несколько солдат с веселыми и ласковыми лицами остановились подле Пьера. Они как будто не ожидали того, чтобы он говорил, как все, и это открытие обрадовало их.
– Наше дело солдатское. А вот барин, так удивительно. Вот так барин!
– По местам! – крикнул молоденький офицер на собравшихся вокруг Пьера солдат. Молоденький офицер этот, видимо, исполнял свою должность в первый или во второй раз и потому с особенной отчетливостью и форменностью обращался и с солдатами и с начальником.
Перекатная пальба пушек и ружей усиливалась по всему полю, в особенности влево, там, где были флеши Багратиона, но из за дыма выстрелов с того места, где был Пьер, нельзя было почти ничего видеть. Притом, наблюдения за тем, как бы семейным (отделенным от всех других) кружком людей, находившихся на батарее, поглощали все внимание Пьера. Первое его бессознательно радостное возбуждение, произведенное видом и звуками поля сражения, заменилось теперь, в особенности после вида этого одиноко лежащего солдата на лугу, другим чувством. Сидя теперь на откосе канавы, он наблюдал окружавшие его лица.