Исаврийская династия
Поделись знанием:
– Ей богу, я съезжу, я дома забыл. Непременно…
– Ну, к обеду опоздаете.
– Ах, и кучер уехал.
Но Соня, пошедшая в переднюю искать бумаги, нашла их в шляпе Пьера, куда он их старательно заложил за подкладку. Пьер было хотел читать.
– Нет, после обеда, – сказал старый граф, видимо, в этом чтении предвидевший большое удовольствие.
За обедом, за которым пили шампанское за здоровье нового Георгиевского кавалера, Шиншин рассказывал городские новости о болезни старой грузинской княгини, о том, что Метивье исчез из Москвы, и о том, что к Растопчину привели какого то немца и объявили ему, что это шампиньон (так рассказывал сам граф Растопчин), и как граф Растопчин велел шампиньона отпустить, сказав народу, что это не шампиньон, а просто старый гриб немец.
– Хватают, хватают, – сказал граф, – я графине и то говорю, чтобы поменьше говорила по французски. Теперь не время.
– А слышали? – сказал Шиншин. – Князь Голицын русского учителя взял, по русски учится – il commence a devenir dangereux de parler francais dans les rues. [становится опасным говорить по французски на улицах.]
– Ну что ж, граф Петр Кирилыч, как ополченье то собирать будут, и вам придется на коня? – сказал старый граф, обращаясь к Пьеру.
Пьер был молчалив и задумчив во все время этого обеда. Он, как бы не понимая, посмотрел на графа при этом обращении.
– Да, да, на войну, – сказал он, – нет! Какой я воин! А впрочем, все так странно, так странно! Да я и сам не понимаю. Я не знаю, я так далек от военных вкусов, но в теперешние времена никто за себя отвечать не может.
После обеда граф уселся покойно в кресло и с серьезным лицом попросил Соню, славившуюся мастерством чтения, читать.
– «Первопрестольной столице нашей Москве.
Неприятель вошел с великими силами в пределы России. Он идет разорять любезное наше отечество», – старательно читала Соня своим тоненьким голоском. Граф, закрыв глаза, слушал, порывисто вздыхая в некоторых местах.
Наташа сидела вытянувшись, испытующе и прямо глядя то на отца, то на Пьера.
Пьер чувствовал на себе ее взгляд и старался не оглядываться. Графиня неодобрительно и сердито покачивала головой против каждого торжественного выражения манифеста. Она во всех этих словах видела только то, что опасности, угрожающие ее сыну, еще не скоро прекратятся. Шиншин, сложив рот в насмешливую улыбку, очевидно приготовился насмехаться над тем, что первое представится для насмешки: над чтением Сони, над тем, что скажет граф, даже над самым воззванием, ежели не представится лучше предлога.
Прочтя об опасностях, угрожающих России, о надеждах, возлагаемых государем на Москву, и в особенности на знаменитое дворянство, Соня с дрожанием голоса, происходившим преимущественно от внимания, с которым ее слушали, прочла последние слова: «Мы не умедлим сами стать посреди народа своего в сей столице и в других государства нашего местах для совещания и руководствования всеми нашими ополчениями, как ныне преграждающими пути врагу, так и вновь устроенными на поражение оного, везде, где только появится. Да обратится погибель, в которую он мнит низринуть нас, на главу его, и освобожденная от рабства Европа да возвеличит имя России!»
– Вот это так! – вскрикнул граф, открывая мокрые глаза и несколько раз прерываясь от сопенья, как будто к носу ему подносили склянку с крепкой уксусной солью. – Только скажи государь, мы всем пожертвуем и ничего не пожалеем.
Исаври́йская дина́стия (греч. Δυναστεία των Ισαύρων; вернее — Сири́йская) — династия византийских императоров, правивших в 717—802 годах.
Содержание
История
Наименование династии — «Исаврийская» — условно и связано с прозвищем её основателя Льва III («Исавр»), хотя в действительности его род происходил не из Исаврии, а из Сирии.
При Исаврийской династии, утвердившейся после периода смут, положение Византии упрочилось. Сформировалась фемная система провинциального управления, основанная на налоговых повинностях и военной службе свободного крестьянства. В основном было завершено подчинение славянских поселенцев в Македонии, Греции и на Пелопоннесе.
Императоры Исаврийской династии (за исключением Ирины) успешно воевали с арабами и болгарами. Укрепляя единство многоплеменной империи, в ходе борьбы с иконопочитанием имперская власть конфисковывала богатства церкви и монастырей.
Правители
Представители Исаврийской династии на византийском троне:
- Лев III Исавр (правил в 717—741);
- Константин V (741—775), сын Льва III;
- Артавазд (узурпатор: 742—743), муж Анны, дочери Льва III;
- Лев IV Хазар (775—780), сын Константина V;
- Константин VI Слепой (780—797), сын Льва IV;
- Ирина (797—802), вдова Льва IV, мать Константина VI.
Генеалогия
Лев III Исавр (675/85-741), визант. император (717—741) X Мария │ ├─>Анна (705/10-после 772) │ X Артавазд (ок.683-пос. 743), визант. император (742—743)(узурпатор) │ │ │ ├─>Никифор (ум. после 743), соправитель отца (742—743)(узурпатор) │ │ │ ├─>Никита (ум. после 743), стратиг фемы Армениак. │ │ │ ├─>сын (ум. после 743) │ │ │ ├─>сын/дочь (ум. после 743) │ │ │ ├─>сын/дочь (ум. после 743) │ │ │ ├─>сын/дочь (ум. после 743) │ │ │ ├─>сын/дочь (ум. после 743) │ │ │ ├─>сын/дочь (ум. после 743) │ │ │ ├─>дочь (ум. после 743) │ ├─>Константин V Копроним (718—775), визант. император (741—775) │ X 1) Чичак (Ирина) Хазарская (ок.720-750/51) │ X 2) Мария (ум.751/52) │ X 3) Евдокия (ум.после 770) │ │ │ ├─1>Лев IV Хазар (750-780), визант. император (775-780) │ │ X Ирина (ок.752-803), визант. императрица (797-802) │ │ │ │ │ ├─>Константин VI Слепой (771-797/806), визант. император (780-797) │ │ X 1) Мария Амнийская (771/72-после 823) │ │ X 2) Феодота (780-после 797) │ │ │ │ │ ├─1>Ирина (789/91-после 796) │ │ │ │ │ ├─1>Евфросиния (790/92-после 836) │ │ │ X Михаил II Травл[1](ок.772-829), визант. император(820-829) │ │ │ │ │ ├─2>Лев (796-797) │ │ │ │ │ ├─2>Константин (797/98-после 802) │ │ │ ├─3>Христофор (ок.754-после 812), цезарь │ │ │ ├─3>Никифор (757-после 812), цезарь │ │ │ ├─3>Анфуса Омонийская (757—809), сестра-близнец Никифора. │ │ │ ├─3>Никита (763-после 812), нобилиссим │ │ │ ├─3>Анфим (768/69-после 812), нобилиссим │ │ │ ├─3>Евдоким (769/74-после 812), нобилиссим │ ├─>Космо │ ├─>Ирина
Напишите отзыв о статье "Исаврийская династия"
Примечания
- ↑ Основатель Аморийской династии (820-867)
Ссылки
- Исаврийская династия // Большая советская энциклопедия : [в 30 т.] / гл. ред. А. М. Прохоров. — 3-е изд. — М. : Советская энциклопедия, 1969—1978.</span>
- [fmg.ac/Projects/MedLands/BYZANTIUM.htm#_Toc359578624 EMPERORS 717-802 (ISAURIAN DYNASTY)] (англ.). Foundation for Medieval Genealogy. Проверено 3 августа 2016.
|
Это заготовка статьи о Византии. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Исаврийская династия
– Ну уж, вечно растеряет все, – сказала графиня. Наташа вошла с размягченным, взволнованным лицом и села, молча глядя на Пьера. Как только она вошла в комнату, лицо Пьера, до этого пасмурное, просияло, и он, продолжая отыскивать бумаги, несколько раз взглядывал на нее.– Ей богу, я съезжу, я дома забыл. Непременно…
– Ну, к обеду опоздаете.
– Ах, и кучер уехал.
Но Соня, пошедшая в переднюю искать бумаги, нашла их в шляпе Пьера, куда он их старательно заложил за подкладку. Пьер было хотел читать.
– Нет, после обеда, – сказал старый граф, видимо, в этом чтении предвидевший большое удовольствие.
За обедом, за которым пили шампанское за здоровье нового Георгиевского кавалера, Шиншин рассказывал городские новости о болезни старой грузинской княгини, о том, что Метивье исчез из Москвы, и о том, что к Растопчину привели какого то немца и объявили ему, что это шампиньон (так рассказывал сам граф Растопчин), и как граф Растопчин велел шампиньона отпустить, сказав народу, что это не шампиньон, а просто старый гриб немец.
– Хватают, хватают, – сказал граф, – я графине и то говорю, чтобы поменьше говорила по французски. Теперь не время.
– А слышали? – сказал Шиншин. – Князь Голицын русского учителя взял, по русски учится – il commence a devenir dangereux de parler francais dans les rues. [становится опасным говорить по французски на улицах.]
– Ну что ж, граф Петр Кирилыч, как ополченье то собирать будут, и вам придется на коня? – сказал старый граф, обращаясь к Пьеру.
Пьер был молчалив и задумчив во все время этого обеда. Он, как бы не понимая, посмотрел на графа при этом обращении.
– Да, да, на войну, – сказал он, – нет! Какой я воин! А впрочем, все так странно, так странно! Да я и сам не понимаю. Я не знаю, я так далек от военных вкусов, но в теперешние времена никто за себя отвечать не может.
После обеда граф уселся покойно в кресло и с серьезным лицом попросил Соню, славившуюся мастерством чтения, читать.
– «Первопрестольной столице нашей Москве.
Неприятель вошел с великими силами в пределы России. Он идет разорять любезное наше отечество», – старательно читала Соня своим тоненьким голоском. Граф, закрыв глаза, слушал, порывисто вздыхая в некоторых местах.
Наташа сидела вытянувшись, испытующе и прямо глядя то на отца, то на Пьера.
Пьер чувствовал на себе ее взгляд и старался не оглядываться. Графиня неодобрительно и сердито покачивала головой против каждого торжественного выражения манифеста. Она во всех этих словах видела только то, что опасности, угрожающие ее сыну, еще не скоро прекратятся. Шиншин, сложив рот в насмешливую улыбку, очевидно приготовился насмехаться над тем, что первое представится для насмешки: над чтением Сони, над тем, что скажет граф, даже над самым воззванием, ежели не представится лучше предлога.
Прочтя об опасностях, угрожающих России, о надеждах, возлагаемых государем на Москву, и в особенности на знаменитое дворянство, Соня с дрожанием голоса, происходившим преимущественно от внимания, с которым ее слушали, прочла последние слова: «Мы не умедлим сами стать посреди народа своего в сей столице и в других государства нашего местах для совещания и руководствования всеми нашими ополчениями, как ныне преграждающими пути врагу, так и вновь устроенными на поражение оного, везде, где только появится. Да обратится погибель, в которую он мнит низринуть нас, на главу его, и освобожденная от рабства Европа да возвеличит имя России!»
– Вот это так! – вскрикнул граф, открывая мокрые глаза и несколько раз прерываясь от сопенья, как будто к носу ему подносили склянку с крепкой уксусной солью. – Только скажи государь, мы всем пожертвуем и ничего не пожалеем.
