Исаев, Метри

Метри Исаев
чуваш. Исаев Мĕтри
Имя при рождении:	Исаев Дмитрий Владимирович
Псевдонимы:	Метри Исаев, Авраль
Дата рождения:	6 июня 1905(1905-06-06)
Место рождения:	Ковали (Чувашия), Казанская губерния Российская империя
Дата смерти:	18 апреля 1930(1930-04-18) (24 года)
Место смерти:	Самара
Гражданство:	СССР
Род деятельности:	писатель, критик
Годы творчества:	1925-1930
Направление:	социалистический реализм
Жанр:	рассказ, повесть, очерк

Метри Исаев (чуваш. Исаев Мĕтри, настоящие имя, отчество и фамилия Дмитрий Владимирович Исаев) (; 6 июня 1905, с. Кавал Цивильского уезда Казанской губернии (ныне Ковали Урмарского района Чувашии) — 18 апреля 1930, Самара) — чувашский писатель и критик.

Биография

Дмитрий Исаев родился в крестьянской семье 6 июня 1905 года в д. Ковали Урмарского района, чуваш. Закончил Ковалинскую основную школу. Обучался в Коммунистическом университете трудящихся Востока им. Свердлова в Москве. Возглавлял Чебоксарский горком ВЛКСМ.

Работал в редакциях газет «Канаш» (Совет) и «Çамрăк хресчен» («Молодой коммунист»), журнала «Сунтал» (ныне «Ялав»). В 1929—1930 годах трудился в редакции газеты «Колхозник» в Самаре.

Один из основателей литературного альманаха чувашских советских писателей Средней Волги «Пăр тапрансан» (Лед тронулся), позднее название — «Вăтам Атăл» (Средняя Волга). Умер 18 апреля 1930 года в Куйбышеве.

Семья

Жена — Исаева (Григорьева) Анна Григорьевна родилась 22.01.1906 в д. Тойгильдино, Моргаушский р-н, чувашка. Окончила мед.училище в 1929 г. в Куйбышеве. Работала медсестрой. После смерти мужа повторно вышла замуж за Альгашова Н. От второго брака имела двух дочерей: Авдеева (Альгашова) Фаина Николаевна (02.08.1934 г.р.)и Черкасова Альгашова)Зоя Николаевна (14.08.1937- 13.03.2013). Анна Григорьевна умерла 09.12.1984 г. в г. Ломоносов Ленинградской обл. (ныне Санкт — Петербург, г. Ломоносов).

Сын — Исаев Алендей Дмитриевич (03.09.1926—18.08.1992). В 1944—1945 годах принимал участие в боевых действиях в составе Красной Армии на территории Польши и Германии. Окончил Казанский фин.-эконом. институт в 1960 г. В дальнейшем жил в г. Чебоксары. С января 1970 г. по август 1987 г. — преподаватель Чебоксарского экономико-технологического техникума.

Внучки: Бернард (Исаева) Татьяна Алендеевна (1957 г.р.), проживает в Германии. Исаевы Марина Алендеевна (1963 г.р.) и Людмила Алендеевна (1963 г.р.), проживают и работают в г. Чебоксары. Правнуки — Бернард Дмитрий и Бернард Евгений, проживают и работают в Германии, Исаева Полина и Исаев Константин проживают в г. Чебоксары.

Литературное творчество

Литературное творчество Метри Исаева началось в 1925 году. Тогда в журнале «Сунтал» (Наковальня) было напечатано его первое лирическое стихотворение «Юратрăм» (Полюбил). Затем последовали рассказы, повести, очерки: «Рабфак хĕрĕ» (Рабфаковка), «Отряд», «Çулăмри ял» (Деревня в пламени), «Хура тинĕс хумĕ» (Волна Черного моря), «Лисук-чăптаçă» (Рогожница Лизук), «Люпук çырăвĕсем» (Письма Любук), «Вăраннисем» (Проснувшиеся) и др.

Автор книг:

• Пролетарии литературишĕн / За пролетарскую литературу (1930),
• Хĕрлĕ хунавсем / Красная поросль,
• Çĕнелнĕ йăх / Новое поколение (1930),
• Пирěн ăру / Наше поколение (напечатан в 1947, 1981),
• Сборник рассказов и др.

Д. Исаев — автор ряда литературно-критических статей, в том числе:

• «Молодые писатели и комсомол»,
• «О поэтах и поэзии»,
• «О национальной культуре»,
• «Учитесь у русских классиков»,
• «Литературное творчество народов СССР» и др.

Литература

• «Дмитрий Исаев-Авраль (Исаев Дмитрий Владимирович)» // Юрьев М. И. Писатели Советской Чувашии / М. И. Юрьев, З. В. Романова. — Чебоксары, 1988. — С.142.
• Ишутов Р. В. «Прекрасное в жизни — борьба за социализм» / Р. В. Ишутов // Они боролись за счастье народное: Сб. ст. — Чебоксары, 1988.- Вып. 4. — С. 105—109.
• Никитин В. «Рассказы Дмитрия Исаева и Семена Фомина» / В.Никитин // Чувашский рассказ. (1921—1941).- Чебоксары, 1990. — С. 57—72.
• Ишутов Р. «Исаев Мĕтри критик принципĕсем» / Р. Ишутов // Тăван Атăл. — 1990. — № 6. — С. 57.

Ссылки

• [www.archives21.ru/home/989/files/kalen_2010/kal_2010/Kalend/0606isaev_full.htm Исаев-Авраль Дмитрий Владимирови]ч

Отрывок, характеризующий Исаев, Метри

Про батарею Тушина было забыто, и только в самом конце дела, продолжая слышать канонаду в центре, князь Багратион послал туда дежурного штаб офицера и потом князя Андрея, чтобы велеть батарее отступать как можно скорее. Прикрытие, стоявшее подле пушек Тушина, ушло, по чьему то приказанию, в середине дела; но батарея продолжала стрелять и не была взята французами только потому, что неприятель не мог предполагать дерзости стрельбы четырех никем не защищенных пушек. Напротив, по энергичному действию этой батареи он предполагал, что здесь, в центре, сосредоточены главные силы русских, и два раза пытался атаковать этот пункт и оба раза был прогоняем картечными выстрелами одиноко стоявших на этом возвышении четырех пушек.
Скоро после отъезда князя Багратиона Тушину удалось зажечь Шенграбен.
– Вишь, засумятились! Горит! Вишь, дым то! Ловко! Важно! Дым то, дым то! – заговорила прислуга, оживляясь.
Все орудия без приказания били в направлении пожара. Как будто подгоняя, подкрикивали солдаты к каждому выстрелу: «Ловко! Вот так так! Ишь, ты… Важно!» Пожар, разносимый ветром, быстро распространялся. Французские колонны, выступившие за деревню, ушли назад, но, как бы в наказание за эту неудачу, неприятель выставил правее деревни десять орудий и стал бить из них по Тушину.
Из за детской радости, возбужденной пожаром, и азарта удачной стрельбы по французам, наши артиллеристы заметили эту батарею только тогда, когда два ядра и вслед за ними еще четыре ударили между орудиями и одно повалило двух лошадей, а другое оторвало ногу ящичному вожатому. Оживление, раз установившееся, однако, не ослабело, а только переменило настроение. Лошади были заменены другими из запасного лафета, раненые убраны, и четыре орудия повернуты против десятипушечной батареи. Офицер, товарищ Тушина, был убит в начале дела, и в продолжение часа из сорока человек прислуги выбыли семнадцать, но артиллеристы всё так же были веселы и оживлены. Два раза они замечали, что внизу, близко от них, показывались французы, и тогда они били по них картечью.
Маленький человек, с слабыми, неловкими движениями, требовал себе беспрестанно у денщика еще трубочку за это , как он говорил, и, рассыпая из нее огонь, выбегал вперед и из под маленькой ручки смотрел на французов.
– Круши, ребята! – приговаривал он и сам подхватывал орудия за колеса и вывинчивал винты.
В дыму, оглушаемый беспрерывными выстрелами, заставлявшими его каждый раз вздрагивать, Тушин, не выпуская своей носогрелки, бегал от одного орудия к другому, то прицеливаясь, то считая заряды, то распоряжаясь переменой и перепряжкой убитых и раненых лошадей, и покрикивал своим слабым тоненьким, нерешительным голоском. Лицо его всё более и более оживлялось. Только когда убивали или ранили людей, он морщился и, отворачиваясь от убитого, сердито кричал на людей, как всегда, мешкавших поднять раненого или тело. Солдаты, большею частью красивые молодцы (как и всегда в батарейной роте, на две головы выше своего офицера и вдвое шире его), все, как дети в затруднительном положении, смотрели на своего командира, и то выражение, которое было на его лице, неизменно отражалось на их лицах.
Вследствие этого страшного гула, шума, потребности внимания и деятельности Тушин не испытывал ни малейшего неприятного чувства страха, и мысль, что его могут убить или больно ранить, не приходила ему в голову. Напротив, ему становилось всё веселее и веселее. Ему казалось, что уже очень давно, едва ли не вчера, была та минута, когда он увидел неприятеля и сделал первый выстрел, и что клочок поля, на котором он стоял, был ему давно знакомым, родственным местом. Несмотря на то, что он всё помнил, всё соображал, всё делал, что мог делать самый лучший офицер в его положении, он находился в состоянии, похожем на лихорадочный бред или на состояние пьяного человека.
Из за оглушающих со всех сторон звуков своих орудий, из за свиста и ударов снарядов неприятелей, из за вида вспотевшей, раскрасневшейся, торопящейся около орудий прислуги, из за вида крови людей и лошадей, из за вида дымков неприятеля на той стороне (после которых всякий раз прилетало ядро и било в землю, в человека, в орудие или в лошадь), из за вида этих предметов у него в голове установился свой фантастический мир, который составлял его наслаждение в эту минуту. Неприятельские пушки в его воображении были не пушки, а трубки, из которых редкими клубами выпускал дым невидимый курильщик.