Исайя (Лукошко)

Исайя Лукошко
Дата рождения	около 1540 года
Место рождения	Сольвычегодск (?)
Дата смерти	около 1621 года (?)
Место смерти	Владимир (?)
Годы активности	1601 (первое датированное сочинение) – 1621 годы
Страна	Русское царство Русское царство
Профессии	композитор, певчий
Инструменты	вокал
Жанры	духовная музыка
Сотрудничество	Стефан Голыш

Архимандрит Исаия (в миру Иван Трофимович Лукошко; ок. 1540, Сольвычегодск — 1621, Владимир) — архимандрит Владимиро-Рождественского монастыря, ученик новгородского мастера знаменного пения Стефана Голыша, распевщик, самый крупный представитель «усольской» школы знаменного пения, сложившейся в XVI веке во владениях купцов Строгановых. Творческая активность приходится на 1601-1621 годы.

Биография

Учился распеву у основателя усольской школы знаменного пения Стефана Голыша. В 1579 году принял сан священника. Проживал в это время в Сольвычегодске при Благовещенском соборе (впоследствии именно в соборный храм этого монастыря он подарит книгу распевов для заупокойного поминания своих родителей и себя самого). В 1598 году, возможно (это следует из косвенных свидетельств), был игуменом Костромского Богоявленского монастыря.

С 1602 по 1621 год он был архимандритом Владимиро-Рождественского монастыря. Этот монастырь был вторым по рангу после Троице-Сергиевой лавры. В ноябре 1605 года он стал духовником Лжедмитрия I, после его гибели не подвергался опале.

При избрании на царство Михаила Романова в 1613 году архимандрит Исайя Лукошко подписался первым из монастырских иерархов в утвердительной грамоте. В 1614 году царь Михаил Фёдорович поручает ему погребение царицы-старицы Александры (первая супруга старшего сына Ивана IV Грозного). Архимандрит Исайя Лукошко принимал участие в избрании на патриаршество Филарета в 1619 году.

Сочинения

До нашего времени дошли:

• Сборник «Ипакои воскресные на 8 гласов».
• Певческая книга «Обиход» (прокимен из неё «Да ся исправит» сохранился в 120 списках).
• Тропарь «Да молчит всяка плоть».
• Стихиры «Волсви персидстии», «Благовествует Гавриил», «Царю небесный», «Приидете верении», «О колико блага».

Сочинения Исайи Лукошко воспринимались современниками как вершина «усольской» школы пения. Принято считать, что он упростил и сделал распев более кратким. Музыковеды выделяют ряд особенностей распевного стиля мастера:

• Деление песнопения на строки при помощи конечных кадансов, в том числе типизированных.
• Использование ладовых устоев, срединных и конечных, в качестве формообразующих элементов.
• Смена типа мелодического движения в переломных моментах формы (восходящее, нисходящее, колеблющееся).
• Изменение высоты звучания для обозначения кульминаций и начальных строк частей, передачи смысла ключевых слов.
• Искусное композиционное чередование более и менее распевных строк.

Литература

• [odrl.pushkinskijdom.ru/LinkClick.aspx?fileticket=8BUcI7fNoFo%3D&tabid=2283 Зверева С. Т. Материалы к биографии и творческой деятельности Ивана Лукошки. ТОДР. Т. XXXVII Л. 1983.]
• [kutuzov-bp.ru/russkoe_znamennoe_penie.htm Кутузов Б. П. Русское знаменное пение.]
• [cyberleninka.ru/article/n/avtorstvo-v-proizvedeniyah-mastera-raspevschika-stroganovskoy-shkoly-ivana-isayi-lukoshkova-um-ok-1621-g Парфентьев Н. П., Парфентьева Н. В. Авторство в произведениях мастера-распевщика строгановской школы Ивана (Исайи) Лукошкова. (ум. ок. 1621 г.). Вестник Южно-Уральского государственного университета. Серия: Социально-гуманитарные науки. Выпуск № 21 (121). 2008.]
• Парфентьев Н. П. Древнерусское певческое искусство в духовной культуре Российского государства XVI—XVII вв.: Школы. Центры. Мастера. Свердловск. 1991.
• Парфентьев Н. П. Профессиональные музыканты Российского государства XVI—XVII вв.: Государевы певчие дьяки и патриаршие певчие дьяки и подьяки. Челябинск, 1991.
• Парфентьев Н. П., Парфентьева Н. В. Усольская (Строгановская) школа в русской музыке XVI—XVII вв. Челябинск. 1993.
• [www.synaxis.info/psalom/research/archive/parfenteva/avtoref33.htm Парфентьева Н. В. Творчество мастеров древнерусского певческого искусства XVI—XVII вв. (На примере произведений выдающихся распевщиков). Челябинск, 1997]
• [statehistory.ru/books/Vasiliy-Ulyanovskiy_Smutnoe-vremya/10 Ульяновский В. Смутное время. М.: Европа, 2006.]

Ссылки

• [spaso-andronikov.cerkov.ru/files/2014/04/%D0%98%D0%BF%D0%B0%D0%BA%D0%BE%D0%B8-%D0%B2%D0%BE%D1%81%D0%BA%D1%80%D0%B5%D1%81%D0%BD%D1%8B%D0%B5-%D0%BD%D0%B0-%D0%BE%D1%81%D0%BC%D1%8C-%D0%B3%D0%BB%D0%B0%D1%81%D0%BE%D0%B2-%D0%9B%D1%83%D0%BA%D0%BE%D1%88%D0%BA%D0%BE%D0%B2%D0%B0-%D0%BF%D0%B5%D1%80%D0%B5%D0%B Исайя Лукошко. Ипакои Воскресные (издание нотного текста). «Большой знаменный распев». Выпуск 14. М. 2002.]

Отрывок, характеризующий Исайя (Лукошко)

Она слышала, или ей показалось, что были упомянуты имена Курагина и Болконского. Впрочем, ей всегда это казалось. Ей всегда казалось, что все, глядя на нее, только и думают о том, что с ней случилось. Страдая и замирая в душе, как всегда в толпе, Наташа шла в своем лиловом шелковом с черными кружевами платье так, как умеют ходить женщины, – тем спокойнее и величавее, чем больнее и стыднее у ней было на душе. Она знала и не ошибалась, что она хороша, но это теперь не радовало ее, как прежде. Напротив, это мучило ее больше всего в последнее время и в особенности в этот яркий, жаркий летний день в городе. «Еще воскресенье, еще неделя, – говорила она себе, вспоминая, как она была тут в то воскресенье, – и все та же жизнь без жизни, и все те же условия, в которых так легко бывало жить прежде. Хороша, молода, и я знаю, что теперь добра, прежде я была дурная, а теперь я добра, я знаю, – думала она, – а так даром, ни для кого, проходят лучшие годы». Она стала подле матери и перекинулась с близко стоявшими знакомыми. Наташа по привычке рассмотрела туалеты дам, осудила tenue [манеру держаться] и неприличный способ креститься рукой на малом пространстве одной близко стоявшей дамы, опять с досадой подумала о том, что про нее судят, что и она судит, и вдруг, услыхав звуки службы, ужаснулась своей мерзости, ужаснулась тому, что прежняя чистота опять потеряна ею.
Благообразный, тихий старичок служил с той кроткой торжественностью, которая так величаво, успокоительно действует на души молящихся. Царские двери затворились, медленно задернулась завеса; таинственный тихий голос произнес что то оттуда. Непонятные для нее самой слезы стояли в груди Наташи, и радостное и томительное чувство волновало ее.
«Научи меня, что мне делать, как мне исправиться навсегда, навсегда, как мне быть с моей жизнью… – думала она.
Дьякон вышел на амвон, выправил, широко отставив большой палец, длинные волосы из под стихаря и, положив на груди крест, громко и торжественно стал читать слова молитвы:
– «Миром господу помолимся».
«Миром, – все вместе, без различия сословий, без вражды, а соединенные братской любовью – будем молиться», – думала Наташа.
– О свышнем мире и о спасении душ наших!
«О мире ангелов и душ всех бестелесных существ, которые живут над нами», – молилась Наташа.
Когда молились за воинство, она вспомнила брата и Денисова. Когда молились за плавающих и путешествующих, она вспомнила князя Андрея и молилась за него, и молилась за то, чтобы бог простил ей то зло, которое она ему сделала. Когда молились за любящих нас, она молилась о своих домашних, об отце, матери, Соне, в первый раз теперь понимая всю свою вину перед ними и чувствуя всю силу своей любви к ним. Когда молились о ненавидящих нас, она придумала себе врагов и ненавидящих для того, чтобы молиться за них. Она причисляла к врагам кредиторов и всех тех, которые имели дело с ее отцом, и всякий раз, при мысли о врагах и ненавидящих, она вспоминала Анатоля, сделавшего ей столько зла, и хотя он не был ненавидящий, она радостно молилась за него как за врага. Только на молитве она чувствовала себя в силах ясно и спокойно вспоминать и о князе Андрее, и об Анатоле, как об людях, к которым чувства ее уничтожались в сравнении с ее чувством страха и благоговения к богу. Когда молились за царскую фамилию и за Синод, она особенно низко кланялась и крестилась, говоря себе, что, ежели она не понимает, она не может сомневаться и все таки любит правительствующий Синод и молится за него.
Окончив ектенью, дьякон перекрестил вокруг груди орарь и произнес:
– «Сами себя и живот наш Христу богу предадим».
«Сами себя богу предадим, – повторила в своей душе Наташа. – Боже мой, предаю себя твоей воле, – думала она. – Ничего не хочу, не желаю; научи меня, что мне делать, куда употребить свою волю! Да возьми же меня, возьми меня! – с умиленным нетерпением в душе говорила Наташа, не крестясь, опустив свои тонкие руки и как будто ожидая, что вот вот невидимая сила возьмет ее и избавит от себя, от своих сожалений, желаний, укоров, надежд и пороков.
Графиня несколько раз во время службы оглядывалась на умиленное, с блестящими глазами, лицо своей дочери и молилась богу о том, чтобы он помог ей.
Неожиданно, в середине и не в порядке службы, который Наташа хорошо знала, дьячок вынес скамеечку, ту самую, на которой читались коленопреклоненные молитвы в троицын день, и поставил ее перед царскими дверьми. Священник вышел в своей лиловой бархатной скуфье, оправил волосы и с усилием стал на колена. Все сделали то же и с недоумением смотрели друг на друга. Это была молитва, только что полученная из Синода, молитва о спасении России от вражеского нашествия.
– «Господи боже сил, боже спасения нашего, – начал священник тем ясным, ненапыщенным и кротким голосом, которым читают только одни духовные славянские чтецы и который так неотразимо действует на русское сердце. – Господи боже сил, боже спасения нашего! Призри ныне в милости и щедротах на смиренные люди твоя, и человеколюбно услыши, и пощади, и помилуй нас. Се враг смущаяй землю твою и хотяй положити вселенную всю пусту, восста на ны; се людие беззаконии собрашася, еже погубити достояние твое, разорити честный Иерусалим твой, возлюбленную тебе Россию: осквернити храмы твои, раскопати алтари и поругатися святыне нашей. Доколе, господи, доколе грешницы восхвалятся? Доколе употребляти имать законопреступный власть?
Владыко господи! Услыши нас, молящихся тебе: укрепи силою твоею благочестивейшего, самодержавнейшего великого государя нашего императора Александра Павловича; помяни правду его и кротость, воздаждь ему по благости его, ею же хранит ны, твой возлюбленный Израиль. Благослови его советы, начинания и дела; утверди всемогущною твоею десницею царство его и подаждь ему победу на врага, яко же Моисею на Амалика, Гедеону на Мадиама и Давиду на Голиафа. Сохрани воинство его; положи лук медян мышцам, во имя твое ополчившихся, и препояши их силою на брань. Приими оружие и щит, и восстани в помощь нашу, да постыдятся и посрамятся мыслящий нам злая, да будут пред лицем верного ти воинства, яко прах пред лицем ветра, и ангел твой сильный да будет оскорбляяй и погоняяй их; да приидет им сеть, юже не сведают, и их ловитва, юже сокрыша, да обымет их; да падут под ногами рабов твоих и в попрание воем нашим да будут. Господи! не изнеможет у тебе спасати во многих и в малых; ты еси бог, да не превозможет противу тебе человек.