Исаков, Иван Иванович

Иван Иванович Исаков
Место рождения	с. Андреевское, Смоленская губерния
Принадлежность	СССР СССР
Годы службы	1939—1946
Звание
Сражения/войны	Великая Отечественная война
Награды и премии

Иван Иванович Исаков — командир взвода управления артиллерийской батареи 197-го гвардейского артиллерийского полка 92-й гвардейской стрелковой дивизии 37-й армии Степного фронта, гвардии старший сержант.

Биография

Родился 10 мая 1923 года в селе Андреевское (ныне — Дорогобужского района Смоленской области) в семье крестьянина. Русский. Член КПСС с 1943 года. Окончил 8 классов. В 1938 году переехал в Москву. Учился в аэроклубе в Москве.

В Красной Армии с 1939 года. Учился в школе военных пилотов, в Омском авиационном училище. В 1942 году весь курс по чьему-то приказу был переведён в Сумское артиллерийское училище, эвакуированное в город Ачинск Красноярского края.

На фронте с июля 1942 года. В должности командира взвода управления артиллерийской батареи стрелковой бригады Исаков участвовал в боях под Сталинградом.

5 июля 1943 года у деревни Игуменка Корочанского района Белгородской области Исаков участвовал в отражении фашистского массированного танкового наступления в направлении станции Прохоровка и города Курска. Наблюдая в стереотрубу, он корректировал огонь своей батареи. Были подавлены миномётные точки, подбито несколько танков. Увидев отходящую пехоту, Исаков личным примером повёл её снова в окопы. При смене места наблюдательного пункта Исаков сумел на неисправном тракторе перетащить два 85-миллиметровых орудия.

Непрерывные бои на этом участке фронта вылились в грандиозное танковое сражение под Прохоровкой. 12 июля 1943 года Исаков участвовал в отражении неоднократных попыток гитлеровской мотопехоты из редкого леса на краю Прохоровского поля прорваться через боевые порядки его артиллерийской батареи вглубь нашей обороны, в то время, как на самом поле происходило поистине светопреставление. Тысячи танков сшиблись в «рукопашную» схватку. Здесь, на Прохоровском поле, был сломан хребет гитлеровской «машине».

В конце сентября 1943 года, преследуя отходящего врага, дивизия, в которой служил Исаков, вышла к Днепру.

В ночь на 30 сентября 1943 года вместе с первым эшелоном пехоты Исаков с группой разведчиков переправился на западный берег Днепра в районе села Келеберда Кременчугского района Полтавской области. Завязались бои за плацдарм. Вскоре у противника была отбита высота, на которой группа Исакова оборудовала наблюдательный пункт. Ночью Исаков с тремя разведчиками скрытно проникли на фашистскую территорию и взяли «языка». От него узнали расположение вражеских артиллерийских и миномётных батарей, дислокацию 2-х рот танков и 2-х батальонов пехоты. Сведения были переданы в батарею. На рассвете, когда противник готовился к атаке на плацдарм, 12 орудий в течение получаса били по местам его сосредоточения. Врагу потребовалось 4 часа, чтобы «отойти» от артиллерийского налёта. За это время на плацдарм переправились новые силы.

Через 4 дня Исаков вторично форсировал Днепр в районе села Мишурин Рог Верхнеднепровского района Днепропетровской области. 15 октября 1943 года Исаков дал точные разведывательные данные о силах противника в районе хуторов Зелёный, Коммуна Воля, Анновка, где сосредоточилось 22 немецких танка, 14 бронемашины, 2 батареи и полк пехоты противника.

Грохнули артиллерийские залпы. Взметнулись огненные языки в расположении врага. Не состоялась его контратака. Наоборот, наши части стремительно ринулись вперёд, расширяя плацдарм.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 22 февраля 1944 года за образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецкими захватчиками и проявленные при этом отвагу и геройство Ивану Ивановичу Исакову было присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» (№ 9 134).

После битвы за Днепр, Исаков участвовал в боях на территории УССР, Польши, освобождении городов Варшава, Лодзь, Познань.

С 1946 года гвардии лейтенант И. И. Исаков в запасе. Жил в Москве. В 1955 году окончил юридический институт. Работал в органах прокуратуры, в Высшей партшколе, во Всероссийском обществе «Знание». Был сотрудником Всесоюзного НИИ документирования и архивного дела. Умер 29 ноября 1991 года. Похоронен в Москве, на Домодедовском кладбище.

Знаки отличия

• орден Отечественной войны 1-й степени;
• орден Красной Звезды;
• Заслуженный юрист РСФСР;
• Почётный гражданин Кривого Рога (23.01.1984)
• Почётный гражданин Дорогобужа;
• Почётный гражданин Короча;
• медали.

Источники

•  [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=3500 Исаков, Иван Иванович]. Сайт «Герои Страны».
• Герои Советского Союза: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии И. Н. Шкадов. — М.: Воениздат, 1987. — Т. 1 /Абаев — Любичев/. — 911 с. — 100 000 экз. — ISBN отс., Рег. № в РКП 87-95382.
• Герои огненных лет. — М.: Московский рабочий, 1975. — Кн. 1.

Отрывок, характеризующий Исаков, Иван Иванович

«И дела нет до моего существования!» подумал князь Андрей в то время, как он прислушивался к ее говору, почему то ожидая и боясь, что она скажет что нибудь про него. – «И опять она! И как нарочно!» думал он. В душе его вдруг поднялась такая неожиданная путаница молодых мыслей и надежд, противоречащих всей его жизни, что он, чувствуя себя не в силах уяснить себе свое состояние, тотчас же заснул.


На другой день простившись только с одним графом, не дождавшись выхода дам, князь Андрей поехал домой.
Уже было начало июня, когда князь Андрей, возвращаясь домой, въехал опять в ту березовую рощу, в которой этот старый, корявый дуб так странно и памятно поразил его. Бубенчики еще глуше звенели в лесу, чем полтора месяца тому назад; всё было полно, тенисто и густо; и молодые ели, рассыпанные по лесу, не нарушали общей красоты и, подделываясь под общий характер, нежно зеленели пушистыми молодыми побегами.
Целый день был жаркий, где то собиралась гроза, но только небольшая тучка брызнула на пыль дороги и на сочные листья. Левая сторона леса была темна, в тени; правая мокрая, глянцовитая блестела на солнце, чуть колыхаясь от ветра. Всё было в цвету; соловьи трещали и перекатывались то близко, то далеко.
«Да, здесь, в этом лесу был этот дуб, с которым мы были согласны», подумал князь Андрей. «Да где он», подумал опять князь Андрей, глядя на левую сторону дороги и сам того не зная, не узнавая его, любовался тем дубом, которого он искал. Старый дуб, весь преображенный, раскинувшись шатром сочной, темной зелени, млел, чуть колыхаясь в лучах вечернего солнца. Ни корявых пальцев, ни болячек, ни старого недоверия и горя, – ничего не было видно. Сквозь жесткую, столетнюю кору пробились без сучков сочные, молодые листья, так что верить нельзя было, что этот старик произвел их. «Да, это тот самый дуб», подумал князь Андрей, и на него вдруг нашло беспричинное, весеннее чувство радости и обновления. Все лучшие минуты его жизни вдруг в одно и то же время вспомнились ему. И Аустерлиц с высоким небом, и мертвое, укоризненное лицо жены, и Пьер на пароме, и девочка, взволнованная красотою ночи, и эта ночь, и луна, – и всё это вдруг вспомнилось ему.
«Нет, жизнь не кончена в 31 год, вдруг окончательно, беспеременно решил князь Андрей. Мало того, что я знаю всё то, что есть во мне, надо, чтобы и все знали это: и Пьер, и эта девочка, которая хотела улететь в небо, надо, чтобы все знали меня, чтобы не для одного меня шла моя жизнь, чтоб не жили они так независимо от моей жизни, чтоб на всех она отражалась и чтобы все они жили со мною вместе!»

Возвратившись из своей поездки, князь Андрей решился осенью ехать в Петербург и придумал разные причины этого решенья. Целый ряд разумных, логических доводов, почему ему необходимо ехать в Петербург и даже служить, ежеминутно был готов к его услугам. Он даже теперь не понимал, как мог он когда нибудь сомневаться в необходимости принять деятельное участие в жизни, точно так же как месяц тому назад он не понимал, как могла бы ему притти мысль уехать из деревни. Ему казалось ясно, что все его опыты жизни должны были пропасть даром и быть бессмыслицей, ежели бы он не приложил их к делу и не принял опять деятельного участия в жизни. Он даже не понимал того, как на основании таких же бедных разумных доводов прежде очевидно было, что он бы унизился, ежели бы теперь после своих уроков жизни опять бы поверил в возможность приносить пользу и в возможность счастия и любви. Теперь разум подсказывал совсем другое. После этой поездки князь Андрей стал скучать в деревне, прежние занятия не интересовали его, и часто, сидя один в своем кабинете, он вставал, подходил к зеркалу и долго смотрел на свое лицо. Потом он отворачивался и смотрел на портрет покойницы Лизы, которая с взбитыми a la grecque [по гречески] буклями нежно и весело смотрела на него из золотой рамки. Она уже не говорила мужу прежних страшных слов, она просто и весело с любопытством смотрела на него. И князь Андрей, заложив назад руки, долго ходил по комнате, то хмурясь, то улыбаясь, передумывая те неразумные, невыразимые словом, тайные как преступление мысли, связанные с Пьером, с славой, с девушкой на окне, с дубом, с женской красотой и любовью, которые изменили всю его жизнь. И в эти то минуты, когда кто входил к нему, он бывал особенно сух, строго решителен и в особенности неприятно логичен.
– Mon cher, [Дорогой мой,] – бывало скажет входя в такую минуту княжна Марья, – Николушке нельзя нынче гулять: очень холодно.
– Ежели бы было тепло, – в такие минуты особенно сухо отвечал князь Андрей своей сестре, – то он бы пошел в одной рубашке, а так как холодно, надо надеть на него теплую одежду, которая для этого и выдумана. Вот что следует из того, что холодно, а не то чтобы оставаться дома, когда ребенку нужен воздух, – говорил он с особенной логичностью, как бы наказывая кого то за всю эту тайную, нелогичную, происходившую в нем, внутреннюю работу. Княжна Марья думала в этих случаях о том, как сушит мужчин эта умственная работа.


Князь Андрей приехал в Петербург в августе 1809 года. Это было время апогея славы молодого Сперанского и энергии совершаемых им переворотов. В этом самом августе, государь, ехав в коляске, был вывален, повредил себе ногу, и оставался в Петергофе три недели, видаясь ежедневно и исключительно со Сперанским. В это время готовились не только два столь знаменитые и встревожившие общество указа об уничтожении придворных чинов и об экзаменах на чины коллежских асессоров и статских советников, но и целая государственная конституция, долженствовавшая изменить существующий судебный, административный и финансовый порядок управления России от государственного совета до волостного правления. Теперь осуществлялись и воплощались те неясные, либеральные мечтания, с которыми вступил на престол император Александр, и которые он стремился осуществить с помощью своих помощников Чарторижского, Новосильцева, Кочубея и Строгонова, которых он сам шутя называл comite du salut publique. [комитет общественного спасения.]