Исерлис, Юлий Давыдович

Юлий Давыдович Исерлис
Основная информация
Дата рождения	7 ноября (31 октября) 1888(1888-10-31)
Место рождения	Кишинёв, Бессарабская губерния, Российская империя
Дата смерти	23 июля 1968(1968-07-23) (79 лет)
Место смерти	Лондон, Великобритания
Страна	Российская империя Российская империя, Австрия Австрия, Великобритания Великобритания
Профессии	пианист, педагог

Ю́лий Давы́дович И́серлис (англ. Julius Isserlis; 31 октября [7 ноября] 1888, Кишинёв — 23 июля 1968, Лондон) — российский, австрийский и британский пианист, музыкальный педагог.

Биография

Юлий Исерлис родился 31 октября (7 ноября) 1888 года в Кишинёве. Его отец, Давид Хаскелевич Исерлис (1860—?), был уроженцем Шклова; мать, Анна Меджибожская (1856—?), закончила акушерские курсы при Московском университете (родители сочетались браком 1 июня 1885 года в Кишинёве, мать на момент брака была вдовой). Начал обучаться музыке в 4 года. Когда ему было 7 лет, его преподаватель Колезе направил его в Киевскую консерваторию к профессору В. В. Пухальскому, а тот в свою очередь в 1900 году — в Московскую консерваторию к тогдашнему директору В. И. Сафонову. В возрасте 13 лет Юлий Исерлис выступил в симфоническом концерте памяти Антона Рубинштейна, исполнив «Польскую фантазию» Шопена (оркестром дирижировал В. И. Сафонов). После окончания консерватории с золотой медалью в 1905 году совершенствовался в Париже у Р. Пюньо.

В 1905—1907 годах Юлий Исерлис в сопровождении оркестра под управлением В. И. Сафонова выступал в Берлине, Париже, Швейцарии, а в 1907—1908 годах по приглашению Модеста Альтшулера — в Нью-Йорке, где прошла серия его концертов в сопровождении возглавляемого Сафоновым оркестра Российского симфонического общества.

С 1911 года преподавал в Одесском музыкальном училище, с 1913 по 1918 год — был профессором в Музыкально-драматическом училище Московского филармонического общества. С 1922 года жил в Вене, c 1938 — в Лондоне, занимался педагогической деятельностью, гастролировал в разных странах.

Концертные программы Исерлиса состояли в основном из произведений русских композиторов, особенно прославился как блестящий исполнитель композиций А. Н. Скрябина (с которым он познакомился в Париже в 1907 году), С. В. Рахманинова, Н. К. Метнера и ранних произведений С. С. Прокофьева, а также оригинальной интерпретацией романтической музыки (Шумана, Листа) и французских импрессионистов. Автор фортепианных пьес в романтическом духе.

С 1980 года королевским филармоническим обществом Великобритании присуждается [www.royalphilharmonicsociety.org.uk/?page=youngArtists/isserlis/ двухгодичная стипендия Юлия Исерлиса] (см. полный список награждённых [www.royalphilharmonicsociety.org.uk/?page=youngArtists/isserlis/juliusisserlispast.html здесь]). Среди учеников Исерлиса — Рут Гайгер (Ruth Geiger, Вена), Оскар Моравец (Oskar Morawetz, Чехословакия—Канада) и Бернар Пинсоно (Bernard Pinsonneault, Лондон)

Сын Юлия Исерлиса — пианист Георг (Джордж) Иссерлис (p. 1917); внук — крупнейший британский виолончелист Стивен Иссерлис; внучки — известная британская скрипачка Рэйчел Иссерлис (Rachel Isserlis) и альтистка Аннет Иссерлис (Annette, иногда Anette, Isserlis; основательница британского Оркестра эпохи Просвещения — The Orchestra of the Age of Enlightenment, солистка барочной капеллы Sir John Eliot Gardiner’s English Baroque Soloists).

Записи и нотные издания

• Märchen. Fairy Tale, Op. 6. Universal-Edition. Pl. № 8844.
• Russischer Tanz, Op. 7. Universal-Edition. Pl. № 9467, 1930.
• Drei Klavierstücke, Op. 8: a. Moment Musical, b. Méditation, c. Le Vol d’une Hirondelle. Universal-Edition. Pl. № 9963, 1930.
• Toccata in Quarten. Prélude Exotique, Op. 10. Universal-Edition. Pl. № 8618, 1931.
• 24 Preludes, op. 11 А. Н. Скрябина. Delta DEL 12022, Великобритания.

Ссылки

• [www.klangwege.orpheustrust.at/mp3/x19.mp3 Souvenir russe Юлия Исерлиса] в исполнении его внука Стивена Иссерлиса (виолончель) в сопровождении фортепиано.
• [www.universaledition.com/truman/en_templates/en_werk_list.php3?komp_uid=2520 Композиции Ю. Д. Исерлиса в Universal Edition Music Publishers]

Отрывок, характеризующий Исерлис, Юлий Давыдович

– Как доносили лазутчики, в ночь на плотах переправились последние.
– Достаточно ли фуража в Кремсе?
– Фураж не был доставлен в том количестве…
Император перебил его.
– В котором часу убит генерал Шмит?…
– В семь часов, кажется.
– В 7 часов. Очень печально! Очень печально!
Император сказал, что он благодарит, и поклонился. Князь Андрей вышел и тотчас же со всех сторон был окружен придворными. Со всех сторон глядели на него ласковые глаза и слышались ласковые слова. Вчерашний флигель адъютант делал ему упреки, зачем он не остановился во дворце, и предлагал ему свой дом. Военный министр подошел, поздравляя его с орденом Марии Терезии З й степени, которым жаловал его император. Камергер императрицы приглашал его к ее величеству. Эрцгерцогиня тоже желала его видеть. Он не знал, кому отвечать, и несколько секунд собирался с мыслями. Русский посланник взял его за плечо, отвел к окну и стал говорить с ним.
Вопреки словам Билибина, известие, привезенное им, было принято радостно. Назначено было благодарственное молебствие. Кутузов был награжден Марией Терезией большого креста, и вся армия получила награды. Болконский получал приглашения со всех сторон и всё утро должен был делать визиты главным сановникам Австрии. Окончив свои визиты в пятом часу вечера, мысленно сочиняя письмо отцу о сражении и о своей поездке в Брюнн, князь Андрей возвращался домой к Билибину. У крыльца дома, занимаемого Билибиным, стояла до половины уложенная вещами бричка, и Франц, слуга Билибина, с трудом таща чемодан, вышел из двери.
Прежде чем ехать к Билибину, князь Андрей поехал в книжную лавку запастись на поход книгами и засиделся в лавке.
– Что такое? – спросил Болконский.
– Ach, Erlaucht? – сказал Франц, с трудом взваливая чемодан в бричку. – Wir ziehen noch weiter. Der Bosewicht ist schon wieder hinter uns her! [Ах, ваше сиятельство! Мы отправляемся еще далее. Злодей уж опять за нами по пятам.]
– Что такое? Что? – спрашивал князь Андрей.
Билибин вышел навстречу Болконскому. На всегда спокойном лице Билибина было волнение.
– Non, non, avouez que c'est charmant, – говорил он, – cette histoire du pont de Thabor (мост в Вене). Ils l'ont passe sans coup ferir. [Нет, нет, признайтесь, что это прелесть, эта история с Таборским мостом. Они перешли его без сопротивления.]
Князь Андрей ничего не понимал.
– Да откуда же вы, что вы не знаете того, что уже знают все кучера в городе?
– Я от эрцгерцогини. Там я ничего не слыхал.
– И не видали, что везде укладываются?
– Не видал… Да в чем дело? – нетерпеливо спросил князь Андрей.
– В чем дело? Дело в том, что французы перешли мост, который защищает Ауэсперг, и мост не взорвали, так что Мюрат бежит теперь по дороге к Брюнну, и нынче завтра они будут здесь.
– Как здесь? Да как же не взорвали мост, когда он минирован?
– А это я у вас спрашиваю. Этого никто, и сам Бонапарте, не знает.
Болконский пожал плечами.
– Но ежели мост перейден, значит, и армия погибла: она будет отрезана, – сказал он.
– В этом то и штука, – отвечал Билибин. – Слушайте. Вступают французы в Вену, как я вам говорил. Всё очень хорошо. На другой день, то есть вчера, господа маршалы: Мюрат Ланн и Бельяр, садятся верхом и отправляются на мост. (Заметьте, все трое гасконцы.) Господа, – говорит один, – вы знаете, что Таборский мост минирован и контраминирован, и что перед ним грозный tete de pont и пятнадцать тысяч войска, которому велено взорвать мост и нас не пускать. Но нашему государю императору Наполеону будет приятно, ежели мы возьмем этот мост. Проедемте втроем и возьмем этот мост. – Поедемте, говорят другие; и они отправляются и берут мост, переходят его и теперь со всею армией по сю сторону Дуная направляются на нас, на вас и на ваши сообщения.
– Полноте шутить, – грустно и серьезно сказал князь Андрей.
Известие это было горестно и вместе с тем приятно князю Андрею.
Как только он узнал, что русская армия находится в таком безнадежном положении, ему пришло в голову, что ему то именно предназначено вывести русскую армию из этого положения, что вот он, тот Тулон, который выведет его из рядов неизвестных офицеров и откроет ему первый путь к славе! Слушая Билибина, он соображал уже, как, приехав к армии, он на военном совете подаст мнение, которое одно спасет армию, и как ему одному будет поручено исполнение этого плана.
– Полноте шутить, – сказал он.
– Не шучу, – продолжал Билибин, – ничего нет справедливее и печальнее. Господа эти приезжают на мост одни и поднимают белые платки; уверяют, что перемирие, и что они, маршалы, едут для переговоров с князем Ауэрспергом. Дежурный офицер пускает их в tete de pont. [мостовое укрепление.] Они рассказывают ему тысячу гасконских глупостей: говорят, что война кончена, что император Франц назначил свидание Бонапарту, что они желают видеть князя Ауэрсперга, и тысячу гасконад и проч. Офицер посылает за Ауэрспергом; господа эти обнимают офицеров, шутят, садятся на пушки, а между тем французский баталион незамеченный входит на мост, сбрасывает мешки с горючими веществами в воду и подходит к tete de pont. Наконец, является сам генерал лейтенант, наш милый князь Ауэрсперг фон Маутерн. «Милый неприятель! Цвет австрийского воинства, герой турецких войн! Вражда кончена, мы можем подать друг другу руку… император Наполеон сгорает желанием узнать князя Ауэрсперга». Одним словом, эти господа, не даром гасконцы, так забрасывают Ауэрсперга прекрасными словами, он так прельщен своею столь быстро установившеюся интимностью с французскими маршалами, так ослеплен видом мантии и страусовых перьев Мюрата, qu'il n'y voit que du feu, et oubl celui qu'il devait faire faire sur l'ennemi. [Что он видит только их огонь и забывает о своем, о том, который он обязан был открыть против неприятеля.] (Несмотря на живость своей речи, Билибин не забыл приостановиться после этого mot, чтобы дать время оценить его.) Французский баталион вбегает в tete de pont, заколачивают пушки, и мост взят. Нет, но что лучше всего, – продолжал он, успокоиваясь в своем волнении прелестью собственного рассказа, – это то, что сержант, приставленный к той пушке, по сигналу которой должно было зажигать мины и взрывать мост, сержант этот, увидав, что французские войска бегут на мост, хотел уже стрелять, но Ланн отвел его руку. Сержант, который, видно, был умнее своего генерала, подходит к Ауэрспергу и говорит: «Князь, вас обманывают, вот французы!» Мюрат видит, что дело проиграно, ежели дать говорить сержанту. Он с удивлением (настоящий гасконец) обращается к Ауэрспергу: «Я не узнаю столь хваленую в мире австрийскую дисциплину, – говорит он, – и вы позволяете так говорить с вами низшему чину!» C'est genial. Le prince d'Auersperg se pique d'honneur et fait mettre le sergent aux arrets. Non, mais avouez que c'est charmant toute cette histoire du pont de Thabor. Ce n'est ni betise, ni lachete… [Это гениально. Князь Ауэрсперг оскорбляется и приказывает арестовать сержанта. Нет, признайтесь, что это прелесть, вся эта история с мостом. Это не то что глупость, не то что подлость…]