Искра-Сталь

Искра-Сталь
Полное название	Fotbal Club Iskra-Stal Rîbniţa
Основан	1995
Стадион	«Городской»
Вместимость	5000
Соревнование
Основная форма Гостевая форма

К:Футбольные клубы, основанные в 1995 годуИскра-СтальИскра-Сталь

«Искра-Сталь» (молд. Iskra-Stal) — приднестровский футбольный клуб из города Рыбница, в мае 2013 года был исключён из Национального Дивизиона и переведён в Дивизион «Б».

Прежние названия

• 1995—2002 год — «Циментул»
• 2002—2005 год — «Искра»
• 2005—2013 год — «Искра-Сталь»

История

Основание и первые годы

В 1995 году в Рыбнице был создан клуб «Циментул», команда выступала в Дивизионе «A» чемпионата Молдавии. В 2005 году путём объединения любительской команды «Сталь» ОАО «Молдавский металлургический завод», игравшей в чемпионате ПМР и городской команды «Искра», входившей в структуру Управления по делам молодёжи, спорта и туризма города Рыбница, игравшей тогда в Дивизионе «A» был образован футбольный клуб «Искра-Сталь». В 2007 году клуб был преобразован в Автономную некоммерческую организацию «Футбольный клуб Искра-Сталь». Учредителем клуба и генеральным спонсором выступил ОАО «Молдавский металлургический завод», спонсоры клуба — ОАО «Рыбницкий молочный комбинат», ООО «Люкка», ООО «Агро-Люкка».

Выступление в Национальном Дивизионе

В сезоне 2005/06 «Искра-Сталь» заняла второе место в Дивизионе «A» чемпионата Молдовы по футболу и завоевала путёвку в Национальный Дивизион. Главным тренером клуба являлся Василий Дмитриевич Райко. В сезоне 2006/07 клуб дебютировал в Национальной Дивизии и занял 9 место среди 10 команд, главным тренером клуба являлся Сергей Сырбу. В следующем сезоне команда завершила чемпионат на 6 месте и стала «крепким середячком» Национального Дивизина. Главный тренер команды Влад Гоян сменил на этом посту Виктора Барышева. В 2009 году «Искра-Сталь» впервые в истории рыбницкого футбола завоевала бронзовые медали чемпионата Молдовы, а также получила право участвовать в отборочных матчах Лиги Европы. В составе национальной сборной Молдавии в этом сезоне выступали игроки рыбницкого клуба: Артур Ионица, Сергей Алексеев, Виталий Маналиу. В сезоне 2009/10 клуб стал серебряным призёром Чемпионата Молдовы и во второй раз получил право на участие в в отборочных матчах Лиги Европы. В 2011 году рыбничане принимали участие в Кубке Содружества, проходившем в Санкт-Петербурге. Команда играла в группе «А» вместе с азербайджанским «Интером», таджикским «Истиклолом» и киргизским «Нефтчи». «Искра-Сталь» заняла третье место, имея в активе 4 очка. Столько же очков набрал и «Истиклол», однако у таджикского клуба разница мячей была лучше, что позволило им пройти в следующий раунд. 26 мая 2011 года «Искра-Сталь» стала обладателем Кубка Молдавии, обыграв в финале на кишинёвском стадионе «Зимбру» бельцкую «Олимпию» со счётом 2:1.

Снятие с чемпионата

4 мая 2013 года футболисты клуба не вышли на матч национального первенства против тираспольского «Шерифа», это была уже вторая игра подряд, которую бойкотировала «Искра-Сталь». Причина инцидента — многомесячные невыплаты зарплат руководством. После рассмотрения ситуации Федерацией Футбола Молдавии было принято решение о снятии клуба с чемпионата. «Искре-Сталь» в этом и всех последующих матчах засчитано техническое поражение (0:3), команда переведена в Дивизион «Б». После случившегося генеральный менеджер «Искры-Сталь» Марин Ливадару заявил об увольнении главного тренера клуба Вячеслава Руснака, а также четырёх игроков команды: Журик, Городецкий, Вербецкий и Касьян.

Еврокубки

Лига Европы УЕФА

Сезон	Раунд	Соперники	Дома	В гостях	Общий счёт
2009/10	2	Черно Море	0-3	0-1	0-4
2010/11	2	Эльфсборг	0-1	1-2	1-3
2011/12	2	Вараждин	1-1	1-3	2-4

Достижения

• Обладатель Кубка Молдавии: 2010/11
• Серебряный призёр чемпионата Молдавии: 2009/10
• Бронзовый призёр чемпионата Молдавии: 2008/09

Главные тренеры

Тренер	Гражданство	Начало	Конец
Василий Райко	Молдавия	2005	2006
Сергей Сырбу	Молдавия	2006	2007
Сергей Ботнараш (и. о.)	Молдавия	2007	2007
Виктор Барышев	Молдавия	2007	2007
Влад Гоян	Молдавия	2007	2010
Валерий Чалый	Украина	2011	2012
Юрий Блонарь	Молдавия	2012	2012
Вячеслав Руснак	Молдавия	2012	2013

Бывшие игроки

• Богдан Хауши
• Николай Жосан
• Сергей Алексеев
• Артур Ионицэ
• Лучиан Добре
• Сандро Шугладзе

Полный список игроков ФК «Искра-Сталь», о которых есть статьи в Википедии, см. тут.

Ссылки

• [www.fmf.md/ro/team/iskra_stal Профиль команды] на сайте Молдавской федерации футбола
• [www.divizianationala.com/index.php/home?func=showClubInfo&p=2&cid=10 Профиль команды на www.divizianationala.com]
• [moldova.sports.md/team/fc_iskra_stal/stats/ Статистика]
• [footballfacts.ru/clubs/38127-iskrastal-rybnica Профиль команды] на footballfacts.ru

Отрывок, характеризующий Искра-Сталь

– Ну, знаете, что сгорело, ну о чем же толковать! – говорил майор.
Проходя через Хамовники (один из немногих несгоревших кварталов Москвы) мимо церкви, вся толпа пленных вдруг пожалась к одной стороне, и послышались восклицания ужаса и омерзения.
– Ишь мерзавцы! То то нехристи! Да мертвый, мертвый и есть… Вымазали чем то.
Пьер тоже подвинулся к церкви, у которой было то, что вызывало восклицания, и смутно увидал что то, прислоненное к ограде церкви. Из слов товарищей, видевших лучше его, он узнал, что это что то был труп человека, поставленный стоймя у ограды и вымазанный в лице сажей…
– Marchez, sacre nom… Filez… trente mille diables… [Иди! иди! Черти! Дьяволы!] – послышались ругательства конвойных, и французские солдаты с новым озлоблением разогнали тесаками толпу пленных, смотревшую на мертвого человека.


По переулкам Хамовников пленные шли одни с своим конвоем и повозками и фурами, принадлежавшими конвойным и ехавшими сзади; но, выйдя к провиантским магазинам, они попали в середину огромного, тесно двигавшегося артиллерийского обоза, перемешанного с частными повозками.
У самого моста все остановились, дожидаясь того, чтобы продвинулись ехавшие впереди. С моста пленным открылись сзади и впереди бесконечные ряды других двигавшихся обозов. Направо, там, где загибалась Калужская дорога мимо Нескучного, пропадая вдали, тянулись бесконечные ряды войск и обозов. Это были вышедшие прежде всех войска корпуса Богарне; назади, по набережной и через Каменный мост, тянулись войска и обозы Нея.
Войска Даву, к которым принадлежали пленные, шли через Крымский брод и уже отчасти вступали в Калужскую улицу. Но обозы так растянулись, что последние обозы Богарне еще не вышли из Москвы в Калужскую улицу, а голова войск Нея уже выходила из Большой Ордынки.
Пройдя Крымский брод, пленные двигались по нескольку шагов и останавливались, и опять двигались, и со всех сторон экипажи и люди все больше и больше стеснялись. Пройдя более часа те несколько сот шагов, которые отделяют мост от Калужской улицы, и дойдя до площади, где сходятся Замоскворецкие улицы с Калужскою, пленные, сжатые в кучу, остановились и несколько часов простояли на этом перекрестке. Со всех сторон слышался неумолкаемый, как шум моря, грохот колес, и топот ног, и неумолкаемые сердитые крики и ругательства. Пьер стоял прижатый к стене обгорелого дома, слушая этот звук, сливавшийся в его воображении с звуками барабана.
Несколько пленных офицеров, чтобы лучше видеть, влезли на стену обгорелого дома, подле которого стоял Пьер.
– Народу то! Эка народу!.. И на пушках то навалили! Смотри: меха… – говорили они. – Вишь, стервецы, награбили… Вон у того то сзади, на телеге… Ведь это – с иконы, ей богу!.. Это немцы, должно быть. И наш мужик, ей богу!.. Ах, подлецы!.. Вишь, навьючился то, насилу идет! Вот те на, дрожки – и те захватили!.. Вишь, уселся на сундуках то. Батюшки!.. Подрались!..
– Так его по морде то, по морде! Этак до вечера не дождешься. Гляди, глядите… а это, верно, самого Наполеона. Видишь, лошади то какие! в вензелях с короной. Это дом складной. Уронил мешок, не видит. Опять подрались… Женщина с ребеночком, и недурна. Да, как же, так тебя и пропустят… Смотри, и конца нет. Девки русские, ей богу, девки! В колясках ведь как покойно уселись!
Опять волна общего любопытства, как и около церкви в Хамовниках, надвинула всех пленных к дороге, и Пьер благодаря своему росту через головы других увидал то, что так привлекло любопытство пленных. В трех колясках, замешавшихся между зарядными ящиками, ехали, тесно сидя друг на друге, разряженные, в ярких цветах, нарумяненные, что то кричащие пискливыми голосами женщины.
С той минуты как Пьер сознал появление таинственной силы, ничто не казалось ему странно или страшно: ни труп, вымазанный для забавы сажей, ни эти женщины, спешившие куда то, ни пожарища Москвы. Все, что видел теперь Пьер, не производило на него почти никакого впечатления – как будто душа его, готовясь к трудной борьбе, отказывалась принимать впечатления, которые могли ослабить ее.
Поезд женщин проехал. За ним тянулись опять телеги, солдаты, фуры, солдаты, палубы, кареты, солдаты, ящики, солдаты, изредка женщины.
Пьер не видал людей отдельно, а видел движение их.
Все эти люди, лошади как будто гнались какой то невидимою силою. Все они, в продолжение часа, во время которого их наблюдал Пьер, выплывали из разных улиц с одним и тем же желанием скорее пройти; все они одинаково, сталкиваясь с другими, начинали сердиться, драться; оскаливались белые зубы, хмурились брови, перебрасывались все одни и те же ругательства, и на всех лицах было одно и то же молодечески решительное и жестоко холодное выражение, которое поутру поразило Пьера при звуке барабана на лице капрала.
Уже перед вечером конвойный начальник собрал свою команду и с криком и спорами втеснился в обозы, и пленные, окруженные со всех сторон, вышли на Калужскую дорогу.
Шли очень скоро, не отдыхая, и остановились только, когда уже солнце стало садиться. Обозы надвинулись одни на других, и люди стали готовиться к ночлегу. Все казались сердиты и недовольны. Долго с разных сторон слышались ругательства, злобные крики и драки. Карета, ехавшая сзади конвойных, надвинулась на повозку конвойных и пробила ее дышлом. Несколько солдат с разных сторон сбежались к повозке; одни били по головам лошадей, запряженных в карете, сворачивая их, другие дрались между собой, и Пьер видел, что одного немца тяжело ранили тесаком в голову.
Казалось, все эти люди испытывали теперь, когда остановились посреди поля в холодных сумерках осеннего вечера, одно и то же чувство неприятного пробуждения от охватившей всех при выходе поспешности и стремительного куда то движения. Остановившись, все как будто поняли, что неизвестно еще, куда идут, и что на этом движении много будет тяжелого и трудного.
С пленными на этом привале конвойные обращались еще хуже, чем при выступлении. На этом привале в первый раз мясная пища пленных была выдана кониною.
От офицеров до последнего солдата было заметно в каждом как будто личное озлобление против каждого из пленных, так неожиданно заменившее прежде дружелюбные отношения.
Озлобление это еще более усилилось, когда при пересчитывании пленных оказалось, что во время суеты, выходя из Москвы, один русский солдат, притворявшийся больным от живота, – бежал. Пьер видел, как француз избил русского солдата за то, что тот отошел далеко от дороги, и слышал, как капитан, его приятель, выговаривал унтер офицеру за побег русского солдата и угрожал ему судом. На отговорку унтер офицера о том, что солдат был болен и не мог идти, офицер сказал, что велено пристреливать тех, кто будет отставать. Пьер чувствовал, что та роковая сила, которая смяла его во время казни и которая была незаметна во время плена, теперь опять овладела его существованием. Ему было страшно; но он чувствовал, как по мере усилий, которые делала роковая сила, чтобы раздавить его, в душе его вырастала и крепла независимая от нее сила жизни.
Пьер поужинал похлебкою из ржаной муки с лошадиным мясом и поговорил с товарищами.
Ни Пьер и никто из товарищей его не говорили ни о том, что они видели в Москве, ни о грубости обращения французов, ни о том распоряжении пристреливать, которое было объявлено им: все были, как бы в отпор ухудшающемуся положению, особенно оживлены и веселы. Говорили о личных воспоминаниях, о смешных сценах, виденных во время похода, и заминали разговоры о настоящем положении.
Солнце давно село. Яркие звезды зажглись кое где по небу; красное, подобное пожару, зарево встающего полного месяца разлилось по краю неба, и огромный красный шар удивительно колебался в сероватой мгле. Становилось светло. Вечер уже кончился, но ночь еще не начиналась. Пьер встал от своих новых товарищей и пошел между костров на другую сторону дороги, где, ему сказали, стояли пленные солдаты. Ему хотелось поговорить с ними. На дороге французский часовой остановил его и велел воротиться.
Пьер вернулся, но не к костру, к товарищам, а к отпряженной повозке, у которой никого не было. Он, поджав ноги и опустив голову, сел на холодную землю у колеса повозки и долго неподвижно сидел, думая. Прошло более часа. Никто не тревожил Пьера. Вдруг он захохотал своим толстым, добродушным смехом так громко, что с разных сторон с удивлением оглянулись люди на этот странный, очевидно, одинокий смех.
– Ха, ха, ха! – смеялся Пьер. И он проговорил вслух сам с собою: – Не пустил меня солдат. Поймали меня, заперли меня. В плену держат меня. Кого меня? Меня! Меня – мою бессмертную душу! Ха, ха, ха!.. Ха, ха, ха!.. – смеялся он с выступившими на глаза слезами.
Какой то человек встал и подошел посмотреть, о чем один смеется этот странный большой человек. Пьер перестал смеяться, встал, отошел подальше от любопытного и оглянулся вокруг себя.
Прежде громко шумевший треском костров и говором людей, огромный, нескончаемый бивак затихал; красные огни костров потухали и бледнели. Высоко в светлом небе стоял полный месяц. Леса и поля, невидные прежде вне расположения лагеря, открывались теперь вдали. И еще дальше этих лесов и полей виднелась светлая, колеблющаяся, зовущая в себя бесконечная даль. Пьер взглянул в небо, в глубь уходящих, играющих звезд. «И все это мое, и все это во мне, и все это я! – думал Пьер. – И все это они поймали и посадили в балаган, загороженный досками!» Он улыбнулся и пошел укладываться спать к своим товарищам.