Подмосковье (волейбольный клуб)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
У этого термина существуют и другие значения, см. Подмосковье (значения).
У этого термина существуют и другие значения, см. Искра.
Подмосковье
Основан 1979
Зал Одинцовский спортивно-зрелищный комплекс
Вместимость 3250
Тренер Сергей Алексеев
Капитан Семён Жариков
Соревнование Высшая лига «Б»
2015/2016 9-е место

«Подмосковье» (Одинцово) — советский и российский мужской волейбольный клуб. Основан в 1979 году, цвета красно-сине-белые. Прежние названия команды: «Искра» (1979—1994, 2001—2015), «Искра»-РВСН (1994—2001), «Искра-Подмосковье» (2015—2016).





История

Советский период

Волейбольный клуб «Искра» был создан по инициативе главкома Ракетных войск стратегического назначения маршала В. Ф. Толубко в 1979 году. В первый состав «Искры» были собраны волейболисты, служившие в Вооружённых Силах, но по разным причинам не попавшие в ЦСКА. В команду приглашались игроки уровня не ниже кандидатов в мастера спорта, первым тренером стал Виктор Николаевич Борщ.

В высшей лиге чемпионата СССР «Искра» дебютировала в 1981 году и заняла 6-е место. Первые успехи к клубу пришли в середине 1980-х годов: «Искра» дважды побеждала в Кубке СССР. Ведущими игроками команды в этот период были Сергей Алексеев, Степан Вартанян, Валерий Волошко, Олег Дмитренко, Николай Кубельник[1]. Высшим достижением в чемпионатах СССР является 4-е место в сезонах 1986/87 и 1988/89 годов, а в 1992 году команда завоевала серебряные медали Открытого чемпионата СНГ.

За сборную СССР выступали игроки «Искры» Олег Кряков, Игорь Наумов, Сергей Кукарцев, здесь начиналась игровая карьера Андрея Кузнецова и тренерская Владимира Кондры.

Самые стабильные

В российский период «Искра» завоевала репутацию самого стабильного коллектива. До 2013 года подмосковная команда выступала во всех чемпионатах Суперлиги (до 1994 года — высшей лиги), причём в период с 1992 по 2009 год ни разу не опустилась ниже 5-го места в турнирной таблице, но при этом также ни разу не смогла выиграть золотые медали.

В конце 1990-х команда из Одинцова под руководством Сергея Цветнова прочно утвердилась на верхних этажах турнирной таблицы: в 1999—2001 годах ракетчики три раза подряд становились бронзовыми призёрами чемпионатов России, а в первенстве-2002/03, проводившемся по круговой системе, стали вторыми вслед за «Локомотивом-Белогорьем».

Этот успех позволил подмосковной команде принять участие в самом престижном клубном турнире Европы — Лиге чемпионов. Потерпев лишь одно поражение в группе от французского «Тура», разгромив в 1/4 финала бельгийский «Нолико», «Искра» вышла в «Финал четырёх» Лиги, проходивший в Белгороде. Выиграв полуфинал у греческого «Ираклиса» со счётом 3:0, одинцовцы в финале встретились с «Локомотивом-Белогорьем». Конечно, шансов обыграть белгородский суперклуб в тот вечер у команды Сергея Цветнова не было, но и серебряные медали в первой для команды Лиге чемпионов можно считать серьёзным достижением.

В следующих двух сезонах «Искра» осталась без медалей чемпионатов России — на пути к ним подмосковную команду дважды остановило казанское «Динамо»: в 2004 году уже в четвертьфинале, а в 2005-м в серии за «бронзу». Затем было два «бронзовых» сезона, когда «Искра» уступала в полуфинальных сериях своим самым неудобным соперникам: «Локомотиву-Белогорью» в 2006 году и «Динамо-Таттрансгаз» в 2007-м.

В 2002 году в Одинцове «Искра» впервые выиграла Кубок России, а в 2003—2009 годах являлась неизменным участником «Финалов четырёх» Кубка — кроме одинцовцев, подобной стабильностью может похвастаться только московское «Динамо». В истории подмосковного клуба, помимо финала Лиги чемпионов-2003/04, есть несколько медалей Кубка CEV и Кубке Top Teams. Непреодолимым препятствием на подступах к титулам каждый раз становились соперники из Италии.

За сборную России выступали игроки «Искры» Алексей Казаков, Валерий Горюшев, Александр Березин, Павел Абрамов, Владимир Мельник, Алексей Кулешов, Сергей Хорошев, Михаил Бекетов и другие.

«Сборная мира»

К чемпионату России-2007/08 «Искра» подходила в ранге фаворита турнира. В межсезонье одинцовский клуб сотворил настоящую сенсацию на трансферном рынке, подписав контракт с Жибой — олимпийским чемпионом 2004 года, двукратным чемпионом мира и победителем множества других крупных международных турниров в составе сборной Бразилии. Компанию ему составили лучший диагональный последнего розыгрыша Лиги чемпионов Йохен Шёпс из «Фридрихсхафена», серебряные призёры чемпионата Европы-2007 Алексей Кулешов и Алексей Вербов, ранее выступавшие за «Динамо» и «Локомотив-Белогорье» соответственно. Сергея Цветнова на посту главного тренера сменил олимпийский чемпион Сиднея-2000 серб Зоран Гаич, в 2005—2006 годах тренировавший сборную России. Полностью ожидания болельщиков и специалистов «Искра» в том сезоне не оправдала — одинцовцы не смогли взять ни Кубок России, проиграв полуфинал столичному «Динамо», ни «золото» национального чемпионата, уступив этому же сопернику в суперфинальной серии. Ещё раньше, в середине декабря, был поставлен крест на надеждах «Искры» выиграть еврокубок — по результатам матчей 1/8 финала Кубка CEV подмосковный коллектив пропустил дальше польскую «Ченстохову».

В преддверии сезона-2008/09 команду покинули Сергей Хорошев, Тарас Хтей (оба перешли в «Локомотив-Белогорье») и Михаил Бекетов, выступавший за одинцовскую команду в течение 14 сезонов и впервые в карьере сменивший клуб. «Искру» пополнили Евгений Матковский из «Урала» и блокирующий Андрей Егорчев из казанского «Зенита». К богатой коллекции медалей одинцовского клуба, который в эти два сезона часто называли «сборной мира», добавились ещё три и, увы, вновь не золотые — команда Зорана Гаича стала финалистом Кубка и чемпионата России, а также заняла третье место в розыгрыше Лиги чемпионов. Третье десятилетие своего существования «Искра» завершила, так и не выиграв ни одного большого турнира.

Отступление

Перед началом сезона 2009/10 годов у «Искры» сменился главный тренер — после ухода Зорана Гаича в «Урал» команду вновь возглавил Сергей Цветнов. Радикально изменился состав команды, который покинули Жиба, Павел Абрамов, Алексей Вербов, Евгений Матковский, поменялись оба связующих: вместо Александра Бутько и Олега Самсонычева пришли Роман Архипов и Сергей Макаров. Только во время ноябрьской паузы в чемпионате «Искра» смогла подписать контракт со вторым легионером, которым стал бразилец Лео Минейро. Новичками подмосковной команды также стали Павел Круглов и либеро Артём Ермаков.

«Искра» долгое время входила в лидирующую группу в чемпионате России, но на финише растеряла много очков, не смогла заработать преимущество своей площадки для серий плей-офф и в четвертьфинале проиграла новосибирскому «Локомотиву». Итоговое 6-е место стало худшим на тот момент результатом клуба в российской истории. В финале Кубка CEV обновлённая «Искра» в равной борьбе уступила итальянскому «Кунео».

Сезон 2010/11 годов «Искра» проводила под руководством итальянского тренера Роберто Сантилли, в команду вернулись Павел Абрамов и Алексей Вербов, был подписан контракт с доигровщиком сборной Франции Гийомом Самика. Команда из Одинцова стала победителем предварительного этапа чемпионата России, причём на лидирующую позицию вышла только после заключительного тура. Однако в четвертьфинальной серии плей-офф «Искра» проиграла восьмой команде регулярного чемпионата — краснодарскому «Динамо» и во второй раз подряд осталась без медалей и путёвки в еврокубки.

По окончании Открытого чемпионата России-2011/12, в котором «Искра» выиграла бронзовые медали, руководство клуба продлило соглашение с тренером Роберто Сантилли и подписало контракты с двумя новыми легионерами: вместо бельгийского связующего Франка Депестеля был приглашён бразилец Рафаэл Редвиц, а вместо лидера сборной Германии, диагонального Йохена Шёпса, игравшего в составе «Искры» на протяжении пяти лет, — канадец Гэвин Шмитт, обладатель мирового рекорда по результативности за игру.

В сезоне-2012/13 «Искра» не смогла выйти в финальный этап Кубка России, выбыла из очередного розыгрыша Кубка Европейской конфедерации волейбола, уступив в 3-м круге будущему чемпиону «Халкбанку» из Анкары, а лишившись нескольких ключевых игроков, в том числе основного связующего Рафаэла Редвица и диагонального Романа Яковлева, не нашла им равноценной замены — в период дозаявок в команду были приглашены малоизвестный связующий Валентин Стрильчук и доигровщик Элви Контрерас. После отставки главного тренера Роберто Сантилли, ссылавшегося на финансовые трудности клуба[2], подмосковные волейболисты под руководством бывшего помощника Сантилли Томазо Тотоло завершили предварительный этап чемпионата России тремя победами подряд, в том числе обыграли лидировавшую в Красной группе «Губернию», но 1/8 финала уступили «Газпром-Югре», а затем, расставшись также с Гэвином Шмиттом, не смогли добиться успеха в турнире за 9—14-е места и впервые покинули российскую Суперлигу.

В октябре 2013 года «Искра» стартовала в первенстве высшей лиге «А», не погасив полностью задолженности перед своими бывшими игроками[3]. Новым главным тренером команды стал Владимир Хроменков. С 2014 года подмосковный клуб превратился в государственную организацию, был урезан клубный бюджет и до начала второго круга первенства высшей лиги «А» «Искру» покинули шесть волейболистов, вследствие чего команда, занимавшая после 20 матчей 4-е место, спустилась в середину турнирной таблицы, а по итогам турнира стала восьмой. Падение на этом не завершилось — со старта следующего сезона «Искра» оказалась на последнем месте и за три тура до конца чемпионата потеряла шансы на сохранение прописки в высшей лиге «А». Не помогло ни возвращение по ходу первенства Сергея Хорошева, принявшего решение возобновить карьеру ради спасения клуба, в котором он ранее провёл шесть сезонов, ни новое появление на тренерском посту Сергея Цветнова.

С осени 2015 года команда выступает в высшей лиге «Б». Вместе с молодыми волейболистами цвета «Искры-Подмосковья» в сезоне-2015/16 защищал опытный доигровщик Александр Березин, а перед началом следующего чемпионата состав команды пополнил диагональный Михаил Бекетов.

Результаты выступлений

Чемпионат СССР

  • 1979/80 — первая лига, 5-е место
  • 1980/81 — первая лига, 1-е место
  • 1982 — высшая лига, 6-е место
  • 1982/83 — высшая лига, 8-е место
  • 1983/84 — высшая лига, 5-е место
  • 1984/85 — высшая лига, 8-е место
  • 1985/86 — высшая лига, 5-е место
  • 1986/87 — высшая лига, 4-е место
  • 1987/88 — высшая лига, 10-е место
  • 1988/89 — высшая лига, 4-е место
  • 1989/90 — высшая лига, 6-е место
  • 1990/91 — высшая лига, 7-е место

Открытый чемпионат СНГ

  • 1991/92 — высшая лига, 2 2-е место

Чемпионат России

Еврокубки

Достижения

Состав в сезоне-2016/17

№ Имя Год рождения Рост
Центральные блокирующие
3 Алексей Гарманов 1994 197
9 Ярослав Верный 1991 204
12 Максим Худяков 1989 196
Связующие
1 Семён Жариков 1996 196
6 Борис Фирсов 1995 205
7 Марат Гафаров 1994 194
Диагональные
8 Михаил Бекетов 1976 198
13 Владислав Савенко 1994 206
№ Имя Год рождения Рост
Доигровщики
2 Кирилл Фиалковский 1996 195
4 Андрей Зорин 1995 197
11 Владислав Желтов 1995 200
Либеро
5 Андрей Гусаров 1993 192
10 Владимир Смеленко 1995 185
Главный тренер — Сергей Алексеев
Старший тренер — Александр Смирнов

Арена

Одинцовский спортивно-зрелищный комплекс (улица Маршала Жукова, 22), вмещает 3250 зрителей.

Напишите отзыв о статье "Подмосковье (волейбольный клуб)"

Примечания

  1. ↑ [www.iskravolley.com/history История клуба]. Официальный сайт ВК «Искра». Проверено 19 октября 2013.
  2. ↑ [rsport.ru/volleyball/20130213/645035719.html Волейболисты «Искры» не получали зарплату около полугода — тренер]. «Р-Спорт» (13 февраля 2013). Проверено 6 мая 2013. [www.webcitation.org/6GX7WQNMj Архивировано из первоисточника 11 мая 2013].
  3. ↑ [rsport.ru/interview/20131022/695511527.html ВК «Искра» до сих пор не погасила задолженности перед игроками]. «Р-Спорт» (22 октября 2013). Проверено 4 марта 2014.
  4. ↑ С учётом результатов «золотых сетов»

Ссылки

  • [www.vcmo.ru/ Сайт Волейбольного центра Московской области]
  • [искра-одинцово.рф/ Сайт болельщиков команды]

Отрывок, характеризующий Подмосковье (волейбольный клуб)

Жюли уже давно ожидала предложенья от своего меланхолического обожателя и готова была принять его; но какое то тайное чувство отвращения к ней, к ее страстному желанию выйти замуж, к ее ненатуральности, и чувство ужаса перед отречением от возможности настоящей любви еще останавливало Бориса. Срок его отпуска уже кончался. Целые дни и каждый божий день он проводил у Карагиных, и каждый день, рассуждая сам с собою, Борис говорил себе, что он завтра сделает предложение. Но в присутствии Жюли, глядя на ее красное лицо и подбородок, почти всегда осыпанный пудрой, на ее влажные глаза и на выражение лица, изъявлявшего всегдашнюю готовность из меланхолии тотчас же перейти к неестественному восторгу супружеского счастия, Борис не мог произнести решительного слова: несмотря на то, что он уже давно в воображении своем считал себя обладателем пензенских и нижегородских имений и распределял употребление с них доходов. Жюли видела нерешительность Бориса и иногда ей приходила мысль, что она противна ему; но тотчас же женское самообольщение представляло ей утешение, и она говорила себе, что он застенчив только от любви. Меланхолия ее однако начинала переходить в раздражительность, и не задолго перед отъездом Бориса, она предприняла решительный план. В то самое время как кончался срок отпуска Бориса, в Москве и, само собой разумеется, в гостиной Карагиных, появился Анатоль Курагин, и Жюли, неожиданно оставив меланхолию, стала очень весела и внимательна к Курагину.
– Mon cher, – сказала Анна Михайловна сыну, – je sais de bonne source que le Prince Basile envoie son fils a Moscou pour lui faire epouser Julieie. [Мой милый, я знаю из верных источников, что князь Василий присылает своего сына в Москву, для того чтобы женить его на Жюли.] Я так люблю Жюли, что мне жалко бы было ее. Как ты думаешь, мой друг? – сказала Анна Михайловна.
Мысль остаться в дураках и даром потерять весь этот месяц тяжелой меланхолической службы при Жюли и видеть все расписанные уже и употребленные как следует в его воображении доходы с пензенских имений в руках другого – в особенности в руках глупого Анатоля, оскорбляла Бориса. Он поехал к Карагиным с твердым намерением сделать предложение. Жюли встретила его с веселым и беззаботным видом, небрежно рассказывала о том, как ей весело было на вчерашнем бале, и спрашивала, когда он едет. Несмотря на то, что Борис приехал с намерением говорить о своей любви и потому намеревался быть нежным, он раздражительно начал говорить о женском непостоянстве: о том, как женщины легко могут переходить от грусти к радости и что у них расположение духа зависит только от того, кто за ними ухаживает. Жюли оскорбилась и сказала, что это правда, что для женщины нужно разнообразие, что всё одно и то же надоест каждому.
– Для этого я бы советовал вам… – начал было Борис, желая сказать ей колкость; но в ту же минуту ему пришла оскорбительная мысль, что он может уехать из Москвы, не достигнув своей цели и даром потеряв свои труды (чего с ним никогда ни в чем не бывало). Он остановился в середине речи, опустил глаза, чтоб не видать ее неприятно раздраженного и нерешительного лица и сказал: – Я совсем не с тем, чтобы ссориться с вами приехал сюда. Напротив… – Он взглянул на нее, чтобы увериться, можно ли продолжать. Всё раздражение ее вдруг исчезло, и беспокойные, просящие глаза были с жадным ожиданием устремлены на него. «Я всегда могу устроиться так, чтобы редко видеть ее», подумал Борис. «А дело начато и должно быть сделано!» Он вспыхнул румянцем, поднял на нее глаза и сказал ей: – «Вы знаете мои чувства к вам!» Говорить больше не нужно было: лицо Жюли сияло торжеством и самодовольством; но она заставила Бориса сказать ей всё, что говорится в таких случаях, сказать, что он любит ее, и никогда ни одну женщину не любил более ее. Она знала, что за пензенские имения и нижегородские леса она могла требовать этого и она получила то, что требовала.
Жених с невестой, не поминая более о деревьях, обсыпающих их мраком и меланхолией, делали планы о будущем устройстве блестящего дома в Петербурге, делали визиты и приготавливали всё для блестящей свадьбы.


Граф Илья Андреич в конце января с Наташей и Соней приехал в Москву. Графиня всё была нездорова, и не могла ехать, – а нельзя было ждать ее выздоровления: князя Андрея ждали в Москву каждый день; кроме того нужно было закупать приданое, нужно было продавать подмосковную и нужно было воспользоваться присутствием старого князя в Москве, чтобы представить ему его будущую невестку. Дом Ростовых в Москве был не топлен; кроме того они приехали на короткое время, графини не было с ними, а потому Илья Андреич решился остановиться в Москве у Марьи Дмитриевны Ахросимовой, давно предлагавшей графу свое гостеприимство.
Поздно вечером четыре возка Ростовых въехали во двор Марьи Дмитриевны в старой Конюшенной. Марья Дмитриевна жила одна. Дочь свою она уже выдала замуж. Сыновья ее все были на службе.
Она держалась всё так же прямо, говорила также прямо, громко и решительно всем свое мнение, и всем своим существом как будто упрекала других людей за всякие слабости, страсти и увлечения, которых возможности она не признавала. С раннего утра в куцавейке, она занималась домашним хозяйством, потом ездила: по праздникам к обедни и от обедни в остроги и тюрьмы, где у нее бывали дела, о которых она никому не говорила, а по будням, одевшись, дома принимала просителей разных сословий, которые каждый день приходили к ней, и потом обедала; за обедом сытным и вкусным всегда бывало человека три четыре гостей, после обеда делала партию в бостон; на ночь заставляла себе читать газеты и новые книги, а сама вязала. Редко она делала исключения для выездов, и ежели выезжала, то ездила только к самым важным лицам в городе.
Она еще не ложилась, когда приехали Ростовы, и в передней завизжала дверь на блоке, пропуская входивших с холода Ростовых и их прислугу. Марья Дмитриевна, с очками спущенными на нос, закинув назад голову, стояла в дверях залы и с строгим, сердитым видом смотрела на входящих. Можно бы было подумать, что она озлоблена против приезжих и сейчас выгонит их, ежели бы она не отдавала в это время заботливых приказаний людям о том, как разместить гостей и их вещи.
– Графские? – сюда неси, говорила она, указывая на чемоданы и ни с кем не здороваясь. – Барышни, сюда налево. Ну, вы что лебезите! – крикнула она на девок. – Самовар чтобы согреть! – Пополнела, похорошела, – проговорила она, притянув к себе за капор разрумянившуюся с мороза Наташу. – Фу, холодная! Да раздевайся же скорее, – крикнула она на графа, хотевшего подойти к ее руке. – Замерз, небось. Рому к чаю подать! Сонюшка, bonjour, – сказала она Соне, этим французским приветствием оттеняя свое слегка презрительное и ласковое отношение к Соне.
Когда все, раздевшись и оправившись с дороги, пришли к чаю, Марья Дмитриевна по порядку перецеловала всех.
– Душой рада, что приехали и что у меня остановились, – говорила она. – Давно пора, – сказала она, значительно взглянув на Наташу… – старик здесь и сына ждут со дня на день. Надо, надо с ним познакомиться. Ну да об этом после поговорим, – прибавила она, оглянув Соню взглядом, показывавшим, что она при ней не желает говорить об этом. – Теперь слушай, – обратилась она к графу, – завтра что же тебе надо? За кем пошлешь? Шиншина? – она загнула один палец; – плаксу Анну Михайловну? – два. Она здесь с сыном. Женится сын то! Потом Безухова чтоль? И он здесь с женой. Он от нее убежал, а она за ним прискакала. Он обедал у меня в середу. Ну, а их – она указала на барышень – завтра свожу к Иверской, а потом и к Обер Шельме заедем. Ведь, небось, всё новое делать будете? С меня не берите, нынче рукава, вот что! Намедни княжна Ирина Васильевна молодая ко мне приехала: страх глядеть, точно два боченка на руки надела. Ведь нынче, что день – новая мода. Да у тебя то у самого какие дела? – обратилась она строго к графу.
– Всё вдруг подошло, – отвечал граф. – Тряпки покупать, а тут еще покупатель на подмосковную и на дом. Уж ежели милость ваша будет, я времечко выберу, съезжу в Маринское на денек, вам девчат моих прикину.
– Хорошо, хорошо, у меня целы будут. У меня как в Опекунском совете. Я их и вывезу куда надо, и побраню, и поласкаю, – сказала Марья Дмитриевна, дотрогиваясь большой рукой до щеки любимицы и крестницы своей Наташи.
На другой день утром Марья Дмитриевна свозила барышень к Иверской и к m me Обер Шальме, которая так боялась Марьи Дмитриевны, что всегда в убыток уступала ей наряды, только бы поскорее выжить ее от себя. Марья Дмитриевна заказала почти всё приданое. Вернувшись она выгнала всех кроме Наташи из комнаты и подозвала свою любимицу к своему креслу.
– Ну теперь поговорим. Поздравляю тебя с женишком. Подцепила молодца! Я рада за тебя; и его с таких лет знаю (она указала на аршин от земли). – Наташа радостно краснела. – Я его люблю и всю семью его. Теперь слушай. Ты ведь знаешь, старик князь Николай очень не желал, чтоб сын женился. Нравный старик! Оно, разумеется, князь Андрей не дитя, и без него обойдется, да против воли в семью входить нехорошо. Надо мирно, любовно. Ты умница, сумеешь обойтись как надо. Ты добренько и умненько обойдись. Вот всё и хорошо будет.
Наташа молчала, как думала Марья Дмитриевна от застенчивости, но в сущности Наташе было неприятно, что вмешивались в ее дело любви князя Андрея, которое представлялось ей таким особенным от всех людских дел, что никто, по ее понятиям, не мог понимать его. Она любила и знала одного князя Андрея, он любил ее и должен был приехать на днях и взять ее. Больше ей ничего не нужно было.
– Ты видишь ли, я его давно знаю, и Машеньку, твою золовку, люблю. Золовки – колотовки, ну а уж эта мухи не обидит. Она меня просила ее с тобой свести. Ты завтра с отцом к ней поедешь, да приласкайся хорошенько: ты моложе ее. Как твой то приедет, а уж ты и с сестрой и с отцом знакома, и тебя полюбили. Так или нет? Ведь лучше будет?
– Лучше, – неохотно отвечала Наташа.


На другой день, по совету Марьи Дмитриевны, граф Илья Андреич поехал с Наташей к князю Николаю Андреичу. Граф с невеселым духом собирался на этот визит: в душе ему было страшно. Последнее свидание во время ополчения, когда граф в ответ на свое приглашение к обеду выслушал горячий выговор за недоставление людей, было памятно графу Илье Андреичу. Наташа, одевшись в свое лучшее платье, была напротив в самом веселом расположении духа. «Не может быть, чтобы они не полюбили меня, думала она: меня все всегда любили. И я так готова сделать для них всё, что они пожелают, так готова полюбить его – за то, что он отец, а ее за то, что она сестра, что не за что им не полюбить меня!»
Они подъехали к старому, мрачному дому на Вздвиженке и вошли в сени.
– Ну, Господи благослови, – проговорил граф, полу шутя, полу серьезно; но Наташа заметила, что отец ее заторопился, входя в переднюю, и робко, тихо спросил, дома ли князь и княжна. После доклада о их приезде между прислугой князя произошло смятение. Лакей, побежавший докладывать о них, был остановлен другим лакеем в зале и они шептали о чем то. В залу выбежала горничная девушка, и торопливо тоже говорила что то, упоминая о княжне. Наконец один старый, с сердитым видом лакей вышел и доложил Ростовым, что князь принять не может, а княжна просит к себе. Первая навстречу гостям вышла m lle Bourienne. Она особенно учтиво встретила отца с дочерью и проводила их к княжне. Княжна с взволнованным, испуганным и покрытым красными пятнами лицом выбежала, тяжело ступая, навстречу к гостям, и тщетно пытаясь казаться свободной и радушной. Наташа с первого взгляда не понравилась княжне Марье. Она ей показалась слишком нарядной, легкомысленно веселой и тщеславной. Княжна Марья не знала, что прежде, чем она увидала свою будущую невестку, она уже была дурно расположена к ней по невольной зависти к ее красоте, молодости и счастию и по ревности к любви своего брата. Кроме этого непреодолимого чувства антипатии к ней, княжна Марья в эту минуту была взволнована еще тем, что при докладе о приезде Ростовых, князь закричал, что ему их не нужно, что пусть княжна Марья принимает, если хочет, а чтоб к нему их не пускали. Княжна Марья решилась принять Ростовых, но всякую минуту боялась, как бы князь не сделал какую нибудь выходку, так как он казался очень взволнованным приездом Ростовых.
– Ну вот, я вам, княжна милая, привез мою певунью, – сказал граф, расшаркиваясь и беспокойно оглядываясь, как будто он боялся, не взойдет ли старый князь. – Уж как я рад, что вы познакомились… Жаль, жаль, что князь всё нездоров, – и сказав еще несколько общих фраз он встал. – Ежели позволите, княжна, на четверть часика вам прикинуть мою Наташу, я бы съездил, тут два шага, на Собачью Площадку, к Анне Семеновне, и заеду за ней.
Илья Андреич придумал эту дипломатическую хитрость для того, чтобы дать простор будущей золовке объясниться с своей невесткой (как он сказал это после дочери) и еще для того, чтобы избежать возможности встречи с князем, которого он боялся. Он не сказал этого дочери, но Наташа поняла этот страх и беспокойство своего отца и почувствовала себя оскорбленною. Она покраснела за своего отца, еще более рассердилась за то, что покраснела и смелым, вызывающим взглядом, говорившим про то, что она никого не боится, взглянула на княжну. Княжна сказала графу, что очень рада и просит его только пробыть подольше у Анны Семеновны, и Илья Андреич уехал.
M lle Bourienne, несмотря на беспокойные, бросаемые на нее взгляды княжны Марьи, желавшей с глазу на глаз поговорить с Наташей, не выходила из комнаты и держала твердо разговор о московских удовольствиях и театрах. Наташа была оскорблена замешательством, происшедшим в передней, беспокойством своего отца и неестественным тоном княжны, которая – ей казалось – делала милость, принимая ее. И потом всё ей было неприятно. Княжна Марья ей не нравилась. Она казалась ей очень дурной собою, притворной и сухою. Наташа вдруг нравственно съёжилась и приняла невольно такой небрежный тон, который еще более отталкивал от нее княжну Марью. После пяти минут тяжелого, притворного разговора, послышались приближающиеся быстрые шаги в туфлях. Лицо княжны Марьи выразило испуг, дверь комнаты отворилась и вошел князь в белом колпаке и халате.
– Ах, сударыня, – заговорил он, – сударыня, графиня… графиня Ростова, коли не ошибаюсь… прошу извинить, извинить… не знал, сударыня. Видит Бог не знал, что вы удостоили нас своим посещением, к дочери зашел в таком костюме. Извинить прошу… видит Бог не знал, – повторил он так не натурально, ударяя на слово Бог и так неприятно, что княжна Марья стояла, опустив глаза, не смея взглянуть ни на отца, ни на Наташу. Наташа, встав и присев, тоже не знала, что ей делать. Одна m lle Bourienne приятно улыбалась.
– Прошу извинить, прошу извинить! Видит Бог не знал, – пробурчал старик и, осмотрев с головы до ног Наташу, вышел. M lle Bourienne первая нашлась после этого появления и начала разговор про нездоровье князя. Наташа и княжна Марья молча смотрели друг на друга, и чем дольше они молча смотрели друг на друга, не высказывая того, что им нужно было высказать, тем недоброжелательнее они думали друг о друге.
Когда граф вернулся, Наташа неучтиво обрадовалась ему и заторопилась уезжать: она почти ненавидела в эту минуту эту старую сухую княжну, которая могла поставить ее в такое неловкое положение и провести с ней полчаса, ничего не сказав о князе Андрее. «Ведь я не могла же начать первая говорить о нем при этой француженке», думала Наташа. Княжна Марья между тем мучилась тем же самым. Она знала, что ей надо было сказать Наташе, но она не могла этого сделать и потому, что m lle Bourienne мешала ей, и потому, что она сама не знала, отчего ей так тяжело было начать говорить об этом браке. Когда уже граф выходил из комнаты, княжна Марья быстрыми шагами подошла к Наташе, взяла ее за руки и, тяжело вздохнув, сказала: «Постойте, мне надо…» Наташа насмешливо, сама не зная над чем, смотрела на княжну Марью.
– Милая Натали, – сказала княжна Марья, – знайте, что я рада тому, что брат нашел счастье… – Она остановилась, чувствуя, что она говорит неправду. Наташа заметила эту остановку и угадала причину ее.
– Я думаю, княжна, что теперь неудобно говорить об этом, – сказала Наташа с внешним достоинством и холодностью и с слезами, которые она чувствовала в горле.
«Что я сказала, что я сделала!» подумала она, как только вышла из комнаты.
Долго ждали в этот день Наташу к обеду. Она сидела в своей комнате и рыдала, как ребенок, сморкаясь и всхлипывая. Соня стояла над ней и целовала ее в волосы.
– Наташа, об чем ты? – говорила она. – Что тебе за дело до них? Всё пройдет, Наташа.
– Нет, ежели бы ты знала, как это обидно… точно я…
– Не говори, Наташа, ведь ты не виновата, так что тебе за дело? Поцелуй меня, – сказала Соня.
Наташа подняла голову, и в губы поцеловав свою подругу, прижала к ней свое мокрое лицо.
– Я не могу сказать, я не знаю. Никто не виноват, – говорила Наташа, – я виновата. Но всё это больно ужасно. Ах, что он не едет!…
Она с красными глазами вышла к обеду. Марья Дмитриевна, знавшая о том, как князь принял Ростовых, сделала вид, что она не замечает расстроенного лица Наташи и твердо и громко шутила за столом с графом и другими гостями.


В этот вечер Ростовы поехали в оперу, на которую Марья Дмитриевна достала билет.
Наташе не хотелось ехать, но нельзя было отказаться от ласковости Марьи Дмитриевны, исключительно для нее предназначенной. Когда она, одетая, вышла в залу, дожидаясь отца и поглядевшись в большое зеркало, увидала, что она хороша, очень хороша, ей еще более стало грустно; но грустно сладостно и любовно.
«Боже мой, ежели бы он был тут; тогда бы я не так как прежде, с какой то глупой робостью перед чем то, а по новому, просто, обняла бы его, прижалась бы к нему, заставила бы его смотреть на меня теми искательными, любопытными глазами, которыми он так часто смотрел на меня и потом заставила бы его смеяться, как он смеялся тогда, и глаза его – как я вижу эти глаза! думала Наташа. – И что мне за дело до его отца и сестры: я люблю его одного, его, его, с этим лицом и глазами, с его улыбкой, мужской и вместе детской… Нет, лучше не думать о нем, не думать, забыть, совсем забыть на это время. Я не вынесу этого ожидания, я сейчас зарыдаю», – и она отошла от зеркала, делая над собой усилия, чтоб не заплакать. – «И как может Соня так ровно, так спокойно любить Николиньку, и ждать так долго и терпеливо»! подумала она, глядя на входившую, тоже одетую, с веером в руках Соню.
«Нет, она совсем другая. Я не могу»!
Наташа чувствовала себя в эту минуту такой размягченной и разнеженной, что ей мало было любить и знать, что она любима: ей нужно теперь, сейчас нужно было обнять любимого человека и говорить и слышать от него слова любви, которыми было полно ее сердце. Пока она ехала в карете, сидя рядом с отцом, и задумчиво глядела на мелькавшие в мерзлом окне огни фонарей, она чувствовала себя еще влюбленнее и грустнее и забыла с кем и куда она едет. Попав в вереницу карет, медленно визжа колесами по снегу карета Ростовых подъехала к театру. Поспешно выскочили Наташа и Соня, подбирая платья; вышел граф, поддерживаемый лакеями, и между входившими дамами и мужчинами и продающими афиши, все трое пошли в коридор бенуара. Из за притворенных дверей уже слышались звуки музыки.
– Nathalie, vos cheveux, [Натали, твои волосы,] – прошептала Соня. Капельдинер учтиво и поспешно проскользнул перед дамами и отворил дверь ложи. Музыка ярче стала слышна в дверь, блеснули освещенные ряды лож с обнаженными плечами и руками дам, и шумящий и блестящий мундирами партер. Дама, входившая в соседний бенуар, оглянула Наташу женским, завистливым взглядом. Занавесь еще не поднималась и играли увертюру. Наташа, оправляя платье, прошла вместе с Соней и села, оглядывая освещенные ряды противуположных лож. Давно не испытанное ею ощущение того, что сотни глаз смотрят на ее обнаженные руки и шею, вдруг и приятно и неприятно охватило ее, вызывая целый рой соответствующих этому ощущению воспоминаний, желаний и волнений.
Две замечательно хорошенькие девушки, Наташа и Соня, с графом Ильей Андреичем, которого давно не видно было в Москве, обратили на себя общее внимание. Кроме того все знали смутно про сговор Наташи с князем Андреем, знали, что с тех пор Ростовы жили в деревне, и с любопытством смотрели на невесту одного из лучших женихов России.
Наташа похорошела в деревне, как все ей говорили, а в этот вечер, благодаря своему взволнованному состоянию, была особенно хороша. Она поражала полнотой жизни и красоты, в соединении с равнодушием ко всему окружающему. Ее черные глаза смотрели на толпу, никого не отыскивая, а тонкая, обнаженная выше локтя рука, облокоченная на бархатную рампу, очевидно бессознательно, в такт увертюры, сжималась и разжималась, комкая афишу.
– Посмотри, вот Аленина – говорила Соня, – с матерью кажется!
– Батюшки! Михаил Кирилыч то еще потолстел, – говорил старый граф.
– Смотрите! Анна Михайловна наша в токе какой!
– Карагины, Жюли и Борис с ними. Сейчас видно жениха с невестой. – Друбецкой сделал предложение!


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Подмосковье_(волейбольный_клуб)&oldid=81348609»