Искрицкий, Евгений Андреевич

Евгений Андреевич Искрицкий
Дата рождения	3 (15) августа 1874(1874-08-15)
Место рождения	Стародуб, Стародубский уезд, Черниговская губерния, Российская империя
Дата смерти	27 июля 1949(1949-07-27) (74 года)
Место смерти	Чимкент, Казахская ССР, СССР
Принадлежность	Российская империя Российская империя РСФСР РСФСР СССР СССР
Годы службы	1890—1918 1918—1929
Звание
Командовал	Русская императорская армия: 148-й пехотный Каспийский полк лейб-гвардии Павловский полк НШ 9-го армейского корпуса 168-я пехотная дивизия 1-й Сибирский армейский корпус РККА: 2-я Новгородская пехотная дивизия 7-я армия
Сражения/войны	Вторая Балканская война Первая мировая война Гражданская война в России
Награды и премии	Российская империя: ГО 4-й ст. 4-й ст.с ЛВ 1-й ст. 1-й ст. 3-й ст. 4-й ст. 2-й ст. 2-й ст. 3-й ст. 3-й ст. Королевство Румыния:

Евге́ний Андре́евич Искрицкий (3 (15) августа 1874 — 27 июля 1949) — русский военачальник, герой Первой мировой войны, генерал-лейтенант Русской императорской армии (1917).

Биография

Православный. Из дворянского рода Искрицких. Родился в 1874 году в Стародубе Черниговской губернии. Окончил Первый кадетский корпус.

Начало службы

1 (13) сентября 1890 года поступил в 1-е военное Павловское училище, выпущен в 1892 году подпоручиком в 11-ю артиллерийскую бригаду (Ровно, Волынская губерния), затем служил в лейб-гвардии 3-й артиллерийской бригаде и гвардии стрелковом артиллерийском дивизионе.

В 1899 году окончил Николаевскую академию Генерального штаба по 1-му разряду, в 1900—1901 годах — преподаватель тактики и военной истории в Алексеевском военном училище.

С 15 (28) октября 1901 года по 27 декабря 1902 (9 января 1903) года отбывал цензовое командование ротой в 12-м гренадерском Астраханском полку. С 21 марта (3 апреля) 1902 года — старший адъютант штаба 3-й гренадерской дивизии, с 14 (27) августа 1902 года — помощник старшего адъютанта штаба Московского военного округа (Московский ВО), с 19 октября (1 ноября) 1902 года — помощник делопроизводителя генерал-квартирмейстерской части Главного Штаба, с 1 (14) мая 1903 года — помощник столоначальника Главного Штаба, с 14 (27) января 1904 года по 28 ноября (11 декабря) 1908 года — штаб-офицер для особых поручений при командующем войсками Московского ВО. Одновременно, с 10 (23) июня по 20 декабря 1908 (2 января 1909) года отбывал цензовое командование батальоном в 50-м пехотном Белостокском полку. С 28 ноября (11 декабря) 1908 года — помощник делопроизводителя Главного управления Генерального Штаба (ГУГШ), с 14 (27) июля 1910 года — начальник отделения ГУГШ.

14 (27) января 1911 года был назначен военным агентом в Румынии. Политическая обстановка на Балканах была очень напряженной, в 1912 году началась Первая Балканская война, в ходе которой Османская империя потеряла практически всю европейскую территорию (Румыния в ней не участвовала). Новообразованные страны не смогли мирным путём разделить бывшие турецкие земли, в июне 1913 года началась Вторая Балканская война. Болгария напала на бывших союзников — Сербию, Грецию и Черногорию. Османская империя и Румыния выступили на их стороне против Болгарии, которая была быстро разгромлена. Во время Второй Балканской войны Е. А. Искрицкий состоял при румынской армии, в июле—августе 1913 года участвовал в походе в Болгарию, за что был награждён орденом св. Анны 2-й ст. и двумя румынскими орденами.

После возвращения в Россию, 19 августа (1 сентября) 1913 года был назначен начальником Военно-ученого архива и библиотеки ГУГШ, но вскоре вернулся на строевую должность, с 8 (21) марта 1914 года — командир 148-го пехотного Каспийского полка (Новый Петергоф).

Первая мировая война

С началом Первой мировой войны 148-й пехотный полк был включен в состав 37-й пехотной дивизии 18-го армейского корпуса 9-й армии Юго-Западного фронта.

Командуя полком, в августе — сентябре 1914 года Е. А. Искрицкий участвовал в Галицийской битве. В конце августа полк, ещё не завершив передислокацию, вступил в бой у Ополе под Люблином, прикрывая сосредоточение частей перебрасываемого на правый фланг фронта 18-го армейского корпуса. 21 августа началось общее наступление русской армии, полк форсировал реку Ходель, выбил австрийцев с позиций и захватил Скакув, затем начал преследование отступающего противника. У Залешан Е. А. Искрицкий получил ранение пулей в нос навылет, но продолжал руководить боем. За бои под Люблиным Е. А. Искрицкий был награждён орденом Святого Владимира 4-й степени с мечами и бантом, а также Георгиевским оружием

За то, что в ряде боев, веденных дивизией 21, 23, 24, 25 и 26 августа и 1 и 2 сентября 1914 г. проявил исключительное мужество и энергию руководя атакой выс. 107,5, 21 августа, овладение переправы на р. Ходель у д. Будзыно, ночной атакой на Годовскую позицию австрийцев и обороной позиции у д. Залешаны.

В ходе Варшавско-Ивангородской операции, в сентябре 1914 года части 9-й немецкой армии начали наступление на Варшаву и Иваногород. Е. А. Искрицкий командовал арьергардом 37-й пехотной дивизии в составе: 148-го Каспийскийского полка, сотни оренбургских казаков и артиллерийской бригады. Атаки немцев окончились неудачей, вскоре противник начал общее отступление, русские армии перешли в наступление. 148-й Каспийский полк наступал в авангарде 37-й дивизии на Сандомир. 10 (23) октября полк, под прикрытием артиллерии, форсировал Вислу и укрепился её на левом берегу, тем временем русские войска захватили Сандомир. Напротив Сандомира австрийцы ещё удерживали плацдарм на правом берегу Вислы, чем создавали угрозу флангу 37-й дивизии. Для ликвидации плацдарма командир дивизии А. М. Зайончковский сформировал Сандомирский отряд под командованием Е. А. Искрицкого, в состав которого вошли 145-й Новочеркасский полк, 148-й Каспийский полк и четыре батареи дивизионной артиллерии, авангард отряда составили 2 батальона Каспийского полка и взвод сапёров. В конце октября отряд ликвидировал вражеский плацдарм. За бои на Висле с 3 (16) сентября по 23 октября (5 ноября) 1914 года Е. А. Искрицкий был награждён орденом св. Владимира 3-й ст. с мечами.

4 (17) ноября 1914 года Е. А. Искрицкий был назначен командующим лейб-гвардии Павловского полка. Полк входил в состав 2-й бригады 2-й Гвардейской пехотной дивизии Гвардейского корпуса 12-й армии Северо-Западного фронта.

В ходе Праснышской операции, в начале февраля 1915 года лейб-Гвардии Павловский полк был переброшен под Ломжу. Первый батальон полка в штыки взял фольверк Кастаново. У посада Едвабно полк соединился с дивизией и вновь вступил в бой. Батальоны полка под сильным огнём противника умело маневрировали, нанося немцам контрудары. Утром 9 февраля немцы начали наступление восточнее Едвабно. В трудных условиях болотистой местности полк отбил все атаки противника и постоянно контратаковал. В результате штыкового боя противник был остановлен, и даже выбит со своих позиций. Против полка действовала пехотная бригада, её артиллерия вела непрерывный обстрел, Павловский полк был вынужден экономить боеприпасы. Неся большие потери, доходившие до нескольких сот человек в день, полк удерживал позиции, чтобы задержать наступление немцев и измотать их в контратаках. 17 февраля русские армии перешли в общее наступление, задача полка была выполнена. За бои под Едвабно Е. А. Искрицкий был награждён орденом св. Станислава 1-й степени с мечами, за боевые отличия был произведен в генерал-майоры с утверждением в должности.

В конце июня 1915 года Северо-Западный фронт вёл оборонительные операции в районе Прасныша. Немцы решили нанести удар, чтобы окружить и уничтожить русские войска в Польше. Командующий Северо-Западным фронтом М. В. Алексеев при угрозе окружения получил право на отвод русских армий. 1-я армия, в составе которой к тому моменту действовал Гвардейский корпус, должна была прикрыть с севера отход других русских армий из Польши. В июле 1915 года Павловский полк вел непрерывные бои, неся большие потери. В ночь с 18 (31) июля на 19 июля (1 августа) начался отвод дивизий Гвардейского корпуса на новые позиции, Павловский полк был в арьергарде, обороняя участок дороги, по которой отводились войска. Несмотря на то, что полк окопался, окопы после обстрела тяжелой артиллерией немцев были разрушены. Немцам удалось захватить высоту у д. Верещина, заняв удобную позицию прямо перед полком. Командир 2-й гвардейской дивизии П. П. Потоцкий приказал Павловскому полку вместе с бригадным резервом отбить высоту. Полк уже понёс очень тяжёлые потери, тем не менее Е. А. Искрицкий повёл полк в атаку, завершившуюся неудачей. После этого в строю Павловского полка осталось около 800 человек, но главная цель была достигнута — остальные части дивизии отошли без потерь. Был награждён орденом Святого Георгия 4-й степени

За то, что командуя авангардом, 22-23 июля 1915 г. у д. Верещина с небольшими силами и в трудных условиях местности, несмотря на ураганный огонь противника, постоянные атаки и огромные потери полка, удержал оборону и дал возможность отойти войскам и многочисленным тыловым учреждениям.

В августе 1915 года Николай II принял на себя звание Верховного главнокомандующего, 22 августа 1915 года назначил Е. А. Искрицкого генералом для поручений при начальнике штаба Ставки Верховного Главнокомандующего (СВГ) М. В. Алексееве, с зачислением в списки лейб-Гвардии Павловского полка и с переводом в Генеральный Штаб.

В штабе СВГ Е. А. Искрицкий участвовал в разработке операций и организации взаимодействия фронтов. Состоя для поручений при начальнике штаба СВГ Е. А. Искрицкий, начиная с осени 1915 года постоянно командировался для осмотра частей пехоты в отношении пополнений офицерским составом и солдатами, конским составом, предметами вооружения, обмундирования и снаряжения, обозом, инженерным имуществом, средствами связи, а также в отношении боевой подготовки, санитарной части и прочего. Так же он лично участвовал в боевых действиях, за отличие в боях в январе 1916 года был награждён орденом св. Анны 1-й степени с мечами.

29 февраля (13 марта) 1916 года назначен начальником штаба 9-го армейского корпуса 4-й армии Западного фронта. На этом посту он участвовал в Барановичской операциии.

7 (20) февраля 1917 года назначен командиром вновь сформированной 168-й пехотной дивизии. 5 (18) мая 1917 года отстранен от должности и зачислен по гвардейской пехоте.

3 (16) июля 1917 года назначен командиром 1-го Сибирского армейского корпуса 10-й армии Западного фронта. Предыдущему командиру М. М. Плешкову солдатский комитет выразил недоверие. Командир корпуса сменился за несколько дней до Июньского наступления. К этому времени солдаты были разложены агитаторами, они оставляли позиции, отказывались выполнять приказы, братались с немцами.

Несмотря на это Июньское наступление началось, 7 (20) июля 1917 года начал наступление и 1-й Сибирский корпус. Поначалу наступление развивалось успешно, в результате боёв южнее Сморгони и Крево немцы были выбиты с позиций. За успешное командование корпусом в этой операции и проявленное личное мужество Е. А. Искрицкий по постановлению наградной думы был награждён солдатским Георгиевским крестом 4-й степени с лавровой ветвью. Наступление корпуса остановилось, в основном из-за самовольного ухода солдат с занятых позиций, подошедшие немецкие резервы восстановили исходное положение.

В декабре 1917 года началась демобилизация армии, но 1-й Сибирский корпус сохранился в составе 10-й армии до немецкого наступления 18 февраля 1918 года. Деморализованные остатки армии уже не могли сопротивляться, однако Е. А. Искрицкий сумел вывести практически все части своего корпуса из захваченных немцами районов. Вскоре после этого корпус был расформирован.

Гражданская война

В 1918 году добровольно вступил в РККА, для того, чтобы продолжать сражаться с немцами. Именно его 1-ая красногвардейская бригада Сибирских стрелков атаковала позиции германских войск 23 февраля 1918 года. Сегодня эта дата отмечается нами как День защитника Отечества. 22 июля 1918 года по решению Комитета революционной обороны Петрограда боевой генерал был назначен командиром 2-й Новгородской пехотной дивизии.

К ноябрю 1918 года Е. А. Искрицкий воссоздал и возглавил 7-ю русскую армию на Северном фронте, единоначально командовал Петроградской армией с 1 по 28 ноября 1918 года. 22 ноября 1918 года части РККА попытались захватить Нарву, но были отбиты совместными действиями эстонских и немецких частей. 28 ноября 1918 года, в ходе Сражения за Нарву, город всё-таки был занят отрядом Красной Гвардии. После капитуляции Германии, а также не желая участвовать в Гражданской войне против армии независимой Эстонии и русских белогвардейских полков, оказавшихся в Прибалтике, Е. А. Искрицкий оставил руководство войсками и перешел на преподавательскую работу.

Преподавательская работа

24 апреля 1919 года назначен преподавателем 1-х Советских Петроградских артиллерийских командных курсов, с 1924 года — преподаватель курса военной географии в Военно-политической академии им. Толмачева, одновременно преподавал в Институте путей сообщения.

Аресты и ссылки

Арестован 29 октября 1929 года по делу «Весна». На допросах он показал:

«Октябрьскую революцию я встретил не сочувственно, так как я её не понимал и считал её не отвечающей интересам русского народа. Сильными причинами, побудившими меня к этому, были знаменитый приказ № 1, который я понимал как стремление безответственных элементов развалить армию во время войны, затем сильное впечатление произвело на меня убийство моих родных и близких.

Вместе с тем для меня было очевидно, что процесс большевизации России будет неотвратимым и что мы, представители старого режима, будем страдающей стороной, со всеми вытекающими из этого последствиями…

Когда я поступил работать в Красную Армию, ещё не был ликвидирован германский фронт, и поэтому я считал возможным продолжать борьбу с немцами даже в рядах Красной Армии.

Только после того, когда война приняла гражданский характер и на участке мной сформированной армии моими противниками с белой стороны оказались люди, с которыми я рос, воспитывался и служил при старом режиме, и которых я мог считать своими врагами, я понял, что не могу как командующий быть водителем Красных войск и предпочел уйти со строевой работы на чисто академическую — науку.»

— Тинченко Я.Ю. Голгофа русского офицерства в СССР.

12 апреля 1931 года приговорен к 10 годам ИТЛ, срок отбывал в Соловецком лагере особого назначения. Освобождён досрочно по возрасту весной 1933 года, с ограничением проживания (-6). Поселился в Орле, работал учителем в школах.

Вторично арестован в 1937 году, приговорен к 10 годам ИТЛ. По отбытию срока наказания, в 1947 году освобожден и выслан в Казахскую ССР.

Умер в 1949 году в Чимкенте.

Семья

Отец — Искрицкий, Андрей Фёдорович (21.5.1841, Новый Дроков — 2.3.1898, Каунас) — действительный статский советник, Почётный мировой судья Суражского съезда мировых судей.
Мать — Искрицкая (Долгово-Сабурова), Зинаида Сергеевна (1848—1937, Берлин)
Кроме Евгения у них было ещё семеро детей:

• Сестра — Болотова (Искрицкая), Мария Андреевна (3.5.1872—?)
• Сестра — Нольде (Искрицкая), Александра Андреевна (10.5.1880 — 1930)
• Брат — Искрицкий, Михаил Андреевич (18.6.1873, Чернигов — 10.3.1931, Марсель, Франция) — русский общественный деятель и политик, член Государственной думы от Черниговской губернии, товарищ секретаря III Думы.
• Сестра — кн. Шаховская (Искрицкая), Зинаида Андреевна (26.5.1878 — 1947)
• Сестра — Экстен (Искрицкая), Надежда Андреевна (1.5.1876—?)
• Сестра — Листовская (Искрицкая), Ольга Андреевна (15.5.1877—?)
• Сестра — Искрицкая, Екатерина Андреевна (13.9.1881 — 11.1.1893) — умерла ребёнком
• Брат — Искрицкий, Дмитрий Андреевич (15.5.1884 — 8.3.1902)

Жена — Елена Андреевна (Элла) Искрицкая (фон Кнорринг) (23.9.1877 — 19.10.1918)
Четверо детей:

• Дочь — Искрицкая, Наталья Евгеньевна (12.7.1898, Санкт-Петербург — 4.3.1981, Ленинград)
• Сын — Искрицкий, Андрей Евгеньевич (27.02.1900, Москва — 27.02.1942, Ленинград) — окончил институт, военный инженер, руководил строительством оборонительных сооружений в блокадном Ленинграде, где и погиб.
• Сын — Искрицкий, Дмитрий Евгеньевич (18.4.1903, Санкт-Петербург — 26.8.1973, Ленинград) — доктор технических наук (13.6.1959), профессор (22.2.1961) кафедры Сопротивления материалов Ленинградского кораблестроительного института.
• Сын — Искрицкий, Кирилл Евгеньевич (12.03.1907, Санкт-Петербург — 14.07.1931, Ленинград)

Чины

• подпоручик — (старшинство (ст.) 5.8.1891)
• подпоручик гв. — (ст. 6.12.1894)
• поручик гв. — (ст. 6.12.1898)
• штабс-капитан гв. с переименованием в капитаны ГШ — (ст. 2.6.1899)
• подполковник — (ст. 28.3.1904)
• полковник — (ст. 13.4.1908) — за отличие
• генерал-майор — 22.3.1915 (ст. 21.11.1914) — за отличие
• генерал-лейтенант — 3.7.1917

Награды

• Орден Святого Станислава 3-й степени (1905);
• Орден Святой Анны 3-й степени (01.07.1910);
• Орден Святой Анны 2-й степени (06.12.1913);
• Георгиевское оружие (ВП 03.01.1915);
• Орден Святого Владимира 4-й степени с мечами и бантом (ВП 14.01.1915);
• Орден Святого Владимира 3-й степени с мечами (ВП 14.01.1915);
• Орден Святого Станислава 1-й степени с мечами (1915);
• Орден Святой Анны 1-й степени с мечами (ВП 23.01.1916);
• Орден Святого Георгия 4-й степени (ВП 26.09.1916);
• Георгиевский крест с лавровой ветвью (1917).

В 1916 году избран почетным гражданином Суража.

Иностранные:

• румынский орден Короны;
• румынский орден Звезды 2-й степени.

Сочинения и издательская деятельность

• Искрицкий Е. А. Военно — статистическое описание Московского военного округа. Отдел 1. Географический и климатический обзор. — М.: Типография штаба Московского военного округа, 1908.
• Искрицкий Е. А. Военно — статистическое описание Московского военного округа. Отдел 2. Шоссе и грунтовые дороги (маршруты). — М.: Типография штаба Московского военного округа, 1909.
• Искрицкий Е. А. Вооруженные силы Румынии (По данным к 1-му января 1912 г.) — СПб.: Военная Типография (в здании Главного Штаба), 1912.

В 1907 году, вместе с некоторыми другими офицерами Генерального штаба начал издание журнала «Братская помощь».

В 1911—1914 годах журнал выпускался под названием «Военный мир», уже с обычными коммерческими целями. С началом Первой мировой войны выпуск журнала был прекращён.

Литература

• Барсуков Е. З. Артиллерия русской армии (1900—1917 гг.): В 4-х томах. — М.: Воениздат МВС СССР, 1948—1949.
• Залесский К. А. Кто был кто в Первой мировой войне. — М.: «Астрель», 2003.
• Любомудров А. А. Георгиевский кавалер с лавровой ветвью (Генерал-лейтенант Евгений Андреевич Искрицкий). — Клио, № 3, 2010.
• Список генералам по старшинству. Составлен по 10.07.1916. — Петроград, 1916.
• Тинченко Я. Ю. Голгофа русского офицерства в СССР, 1930—1931 годы. — М.: Московский общественный научный фонд, 2000.

Ссылки

• [www.grwar.ru/persons/persons.html?id=470 Искрицкий, Евгений Андреевич] на сайте «[www.grwar.ru/ Русская армия в Великой войне]»
• [regiment.ru/bio/I/66.htm# Биография на сайте Русская Императорская Армия].
• [www.chestimeu.ru/temy/sudby/148-i-pehotnyi-kaspiiskii-polk/komandiry-2/iskrickii-evgenii-andrevich.html Биография на сайте «Честь имею»].
• [ru.rodovid.org/wk/Запись:426902 Искрицкий, Евгений Андреевич] на «Родоводе». Дерево предков и потомков
• [www.geni.com/people/Евгений-Андреевич-Искрицкий/6000000016540803816#/tab/overview На сайте Geni.com].

Отрывок, характеризующий Искрицкий, Евгений Андреевич

– Что же вы молчите, mon cousin? – вдруг вскрикнула княжна так громко, что в гостиной услыхали и испугались ее голоса. – Что вы молчите, когда здесь Бог знает кто позволяет себе вмешиваться и делать сцены на пороге комнаты умирающего. Интриганка! – прошептала она злобно и дернула портфель изо всей силы.
Но Анна Михайловна сделала несколько шагов, чтобы не отстать от портфеля, и перехватила руку.
– Oh! – сказал князь Василий укоризненно и удивленно. Он встал. – C'est ridicule. Voyons, [Это смешно. Ну, же,] пустите. Я вам говорю.
Княжна пустила.
– И вы!
Анна Михайловна не послушалась его.
– Пустите, я вам говорю. Я беру всё на себя. Я пойду и спрошу его. Я… довольно вам этого.
– Mais, mon prince, [Но, князь,] – говорила Анна Михайловна, – после такого великого таинства дайте ему минуту покоя. Вот, Пьер, скажите ваше мнение, – обратилась она к молодому человеку, который, вплоть подойдя к ним, удивленно смотрел на озлобленное, потерявшее всё приличие лицо княжны и на перепрыгивающие щеки князя Василья.
– Помните, что вы будете отвечать за все последствия, – строго сказал князь Василий, – вы не знаете, что вы делаете.
– Мерзкая женщина! – вскрикнула княжна, неожиданно бросаясь на Анну Михайловну и вырывая портфель.
Князь Василий опустил голову и развел руками.
В эту минуту дверь, та страшная дверь, на которую так долго смотрел Пьер и которая так тихо отворялась, быстро, с шумом откинулась, стукнув об стену, и средняя княжна выбежала оттуда и всплеснула руками.
– Что вы делаете! – отчаянно проговорила она. – II s'en va et vous me laissez seule. [Он умирает, а вы меня оставляете одну.]
Старшая княжна выронила портфель. Анна Михайловна быстро нагнулась и, подхватив спорную вещь, побежала в спальню. Старшая княжна и князь Василий, опомнившись, пошли за ней. Через несколько минут первая вышла оттуда старшая княжна с бледным и сухим лицом и прикушенною нижнею губой. При виде Пьера лицо ее выразило неудержимую злобу.
– Да, радуйтесь теперь, – сказала она, – вы этого ждали.
И, зарыдав, она закрыла лицо платком и выбежала из комнаты.
За княжной вышел князь Василий. Он, шатаясь, дошел до дивана, на котором сидел Пьер, и упал на него, закрыв глаза рукой. Пьер заметил, что он был бледен и что нижняя челюсть его прыгала и тряслась, как в лихорадочной дрожи.
– Ах, мой друг! – сказал он, взяв Пьера за локоть; и в голосе его была искренность и слабость, которых Пьер никогда прежде не замечал в нем. – Сколько мы грешим, сколько мы обманываем, и всё для чего? Мне шестой десяток, мой друг… Ведь мне… Всё кончится смертью, всё. Смерть ужасна. – Он заплакал.
Анна Михайловна вышла последняя. Она подошла к Пьеру тихими, медленными шагами.
– Пьер!… – сказала она.
Пьер вопросительно смотрел на нее. Она поцеловала в лоб молодого человека, увлажая его слезами. Она помолчала.
– II n'est plus… [Его не стало…]
Пьер смотрел на нее через очки.
– Allons, je vous reconduirai. Tachez de pleurer. Rien ne soulage, comme les larmes. [Пойдемте, я вас провожу. Старайтесь плакать: ничто так не облегчает, как слезы.]
Она провела его в темную гостиную и Пьер рад был, что никто там не видел его лица. Анна Михайловна ушла от него, и когда она вернулась, он, подложив под голову руку, спал крепким сном.
На другое утро Анна Михайловна говорила Пьеру:
– Oui, mon cher, c'est une grande perte pour nous tous. Je ne parle pas de vous. Mais Dieu vous soutndra, vous etes jeune et vous voila a la tete d'une immense fortune, je l'espere. Le testament n'a pas ete encore ouvert. Je vous connais assez pour savoir que cela ne vous tourienera pas la tete, mais cela vous impose des devoirs, et il faut etre homme. [Да, мой друг, это великая потеря для всех нас, не говоря о вас. Но Бог вас поддержит, вы молоды, и вот вы теперь, надеюсь, обладатель огромного богатства. Завещание еще не вскрыто. Я довольно вас знаю и уверена, что это не вскружит вам голову; но это налагает на вас обязанности; и надо быть мужчиной.]
Пьер молчал.
– Peut etre plus tard je vous dirai, mon cher, que si je n'avais pas ete la, Dieu sait ce qui serait arrive. Vous savez, mon oncle avant hier encore me promettait de ne pas oublier Boris. Mais il n'a pas eu le temps. J'espere, mon cher ami, que vous remplirez le desir de votre pere. [После я, может быть, расскажу вам, что если б я не была там, то Бог знает, что бы случилось. Вы знаете, что дядюшка третьего дня обещал мне не забыть Бориса, но не успел. Надеюсь, мой друг, вы исполните желание отца.]
Пьер, ничего не понимая и молча, застенчиво краснея, смотрел на княгиню Анну Михайловну. Переговорив с Пьером, Анна Михайловна уехала к Ростовым и легла спать. Проснувшись утром, она рассказывала Ростовым и всем знакомым подробности смерти графа Безухого. Она говорила, что граф умер так, как и она желала бы умереть, что конец его был не только трогателен, но и назидателен; последнее же свидание отца с сыном было до того трогательно, что она не могла вспомнить его без слез, и что она не знает, – кто лучше вел себя в эти страшные минуты: отец ли, который так всё и всех вспомнил в последние минуты и такие трогательные слова сказал сыну, или Пьер, на которого жалко было смотреть, как он был убит и как, несмотря на это, старался скрыть свою печаль, чтобы не огорчить умирающего отца. «C'est penible, mais cela fait du bien; ca eleve l'ame de voir des hommes, comme le vieux comte et son digne fils», [Это тяжело, но это спасительно; душа возвышается, когда видишь таких людей, как старый граф и его достойный сын,] говорила она. О поступках княжны и князя Василья она, не одобряя их, тоже рассказывала, но под большим секретом и шопотом.


В Лысых Горах, имении князя Николая Андреевича Болконского, ожидали с каждым днем приезда молодого князя Андрея с княгиней; но ожидание не нарушало стройного порядка, по которому шла жизнь в доме старого князя. Генерал аншеф князь Николай Андреевич, по прозванию в обществе le roi de Prusse, [король прусский,] с того времени, как при Павле был сослан в деревню, жил безвыездно в своих Лысых Горах с дочерью, княжною Марьей, и при ней компаньонкой, m lle Bourienne. [мадмуазель Бурьен.] И в новое царствование, хотя ему и был разрешен въезд в столицы, он также продолжал безвыездно жить в деревне, говоря, что ежели кому его нужно, то тот и от Москвы полтораста верст доедет до Лысых Гор, а что ему никого и ничего не нужно. Он говорил, что есть только два источника людских пороков: праздность и суеверие, и что есть только две добродетели: деятельность и ум. Он сам занимался воспитанием своей дочери и, чтобы развивать в ней обе главные добродетели, до двадцати лет давал ей уроки алгебры и геометрии и распределял всю ее жизнь в беспрерывных занятиях. Сам он постоянно был занят то писанием своих мемуаров, то выкладками из высшей математики, то точением табакерок на станке, то работой в саду и наблюдением над постройками, которые не прекращались в его имении. Так как главное условие для деятельности есть порядок, то и порядок в его образе жизни был доведен до последней степени точности. Его выходы к столу совершались при одних и тех же неизменных условиях, и не только в один и тот же час, но и минуту. С людьми, окружавшими его, от дочери до слуг, князь был резок и неизменно требователен, и потому, не быв жестоким, он возбуждал к себе страх и почтительность, каких не легко мог бы добиться самый жестокий человек. Несмотря на то, что он был в отставке и не имел теперь никакого значения в государственных делах, каждый начальник той губернии, где было имение князя, считал своим долгом являться к нему и точно так же, как архитектор, садовник или княжна Марья, дожидался назначенного часа выхода князя в высокой официантской. И каждый в этой официантской испытывал то же чувство почтительности и даже страха, в то время как отворялась громадно высокая дверь кабинета и показывалась в напудренном парике невысокая фигурка старика, с маленькими сухими ручками и серыми висячими бровями, иногда, как он насупливался, застилавшими блеск умных и точно молодых блестящих глаз.
В день приезда молодых, утром, по обыкновению, княжна Марья в урочный час входила для утреннего приветствия в официантскую и со страхом крестилась и читала внутренно молитву. Каждый день она входила и каждый день молилась о том, чтобы это ежедневное свидание сошло благополучно.
Сидевший в официантской пудреный старик слуга тихим движением встал и шопотом доложил: «Пожалуйте».
Из за двери слышались равномерные звуки станка. Княжна робко потянула за легко и плавно отворяющуюся дверь и остановилась у входа. Князь работал за станком и, оглянувшись, продолжал свое дело.
Огромный кабинет был наполнен вещами, очевидно, беспрестанно употребляемыми. Большой стол, на котором лежали книги и планы, высокие стеклянные шкафы библиотеки с ключами в дверцах, высокий стол для писания в стоячем положении, на котором лежала открытая тетрадь, токарный станок, с разложенными инструментами и с рассыпанными кругом стружками, – всё выказывало постоянную, разнообразную и порядочную деятельность. По движениям небольшой ноги, обутой в татарский, шитый серебром, сапожок, по твердому налеганию жилистой, сухощавой руки видна была в князе еще упорная и много выдерживающая сила свежей старости. Сделав несколько кругов, он снял ногу с педали станка, обтер стамеску, кинул ее в кожаный карман, приделанный к станку, и, подойдя к столу, подозвал дочь. Он никогда не благословлял своих детей и только, подставив ей щетинистую, еще небритую нынче щеку, сказал, строго и вместе с тем внимательно нежно оглядев ее:
– Здорова?… ну, так садись!
Он взял тетрадь геометрии, писанную его рукой, и подвинул ногой свое кресло.
– На завтра! – сказал он, быстро отыскивая страницу и от параграфа до другого отмечая жестким ногтем.
Княжна пригнулась к столу над тетрадью.
– Постой, письмо тебе, – вдруг сказал старик, доставая из приделанного над столом кармана конверт, надписанный женскою рукой, и кидая его на стол.
Лицо княжны покрылось красными пятнами при виде письма. Она торопливо взяла его и пригнулась к нему.
– От Элоизы? – спросил князь, холодною улыбкой выказывая еще крепкие и желтоватые зубы.
– Да, от Жюли, – сказала княжна, робко взглядывая и робко улыбаясь.
– Еще два письма пропущу, а третье прочту, – строго сказал князь, – боюсь, много вздору пишете. Третье прочту.
– Прочтите хоть это, mon pere, [батюшка,] – отвечала княжна, краснея еще более и подавая ему письмо.
– Третье, я сказал, третье, – коротко крикнул князь, отталкивая письмо, и, облокотившись на стол, пододвинул тетрадь с чертежами геометрии.
– Ну, сударыня, – начал старик, пригнувшись близко к дочери над тетрадью и положив одну руку на спинку кресла, на котором сидела княжна, так что княжна чувствовала себя со всех сторон окруженною тем табачным и старчески едким запахом отца, который она так давно знала. – Ну, сударыня, треугольники эти подобны; изволишь видеть, угол abc…
Княжна испуганно взглядывала на близко от нее блестящие глаза отца; красные пятна переливались по ее лицу, и видно было, что она ничего не понимает и так боится, что страх помешает ей понять все дальнейшие толкования отца, как бы ясны они ни были. Виноват ли был учитель или виновата была ученица, но каждый день повторялось одно и то же: у княжны мутилось в глазах, она ничего не видела, не слышала, только чувствовала близко подле себя сухое лицо строгого отца, чувствовала его дыхание и запах и только думала о том, как бы ей уйти поскорее из кабинета и у себя на просторе понять задачу.
Старик выходил из себя: с грохотом отодвигал и придвигал кресло, на котором сам сидел, делал усилия над собой, чтобы не разгорячиться, и почти всякий раз горячился, бранился, а иногда швырял тетрадью.
Княжна ошиблась ответом.
– Ну, как же не дура! – крикнул князь, оттолкнув тетрадь и быстро отвернувшись, но тотчас же встал, прошелся, дотронулся руками до волос княжны и снова сел.
Он придвинулся и продолжал толкование.
– Нельзя, княжна, нельзя, – сказал он, когда княжна, взяв и закрыв тетрадь с заданными уроками, уже готовилась уходить, – математика великое дело, моя сударыня. А чтобы ты была похожа на наших глупых барынь, я не хочу. Стерпится слюбится. – Он потрепал ее рукой по щеке. – Дурь из головы выскочит.
Она хотела выйти, он остановил ее жестом и достал с высокого стола новую неразрезанную книгу.
– Вот еще какой то Ключ таинства тебе твоя Элоиза посылает. Религиозная. А я ни в чью веру не вмешиваюсь… Просмотрел. Возьми. Ну, ступай, ступай!
Он потрепал ее по плечу и сам запер за нею дверь.
Княжна Марья возвратилась в свою комнату с грустным, испуганным выражением, которое редко покидало ее и делало ее некрасивое, болезненное лицо еще более некрасивым, села за свой письменный стол, уставленный миниатюрными портретами и заваленный тетрадями и книгами. Княжна была столь же беспорядочная, как отец ее порядочен. Она положила тетрадь геометрии и нетерпеливо распечатала письмо. Письмо было от ближайшего с детства друга княжны; друг этот была та самая Жюли Карагина, которая была на именинах у Ростовых:
Жюли писала:
«Chere et excellente amie, quelle chose terrible et effrayante que l'absence! J'ai beau me dire que la moitie de mon existence et de mon bonheur est en vous, que malgre la distance qui nous separe, nos coeurs sont unis par des liens indissolubles; le mien se revolte contre la destinee, et je ne puis, malgre les plaisirs et les distractions qui m'entourent, vaincre une certaine tristesse cachee que je ressens au fond du coeur depuis notre separation. Pourquoi ne sommes nous pas reunies, comme cet ete dans votre grand cabinet sur le canape bleu, le canape a confidences? Pourquoi ne puis je, comme il y a trois mois, puiser de nouvelles forces morales dans votre regard si doux, si calme et si penetrant, regard que j'aimais tant et que je crois voir devant moi, quand je vous ecris».
[Милый и бесценный друг, какая страшная и ужасная вещь разлука! Сколько ни твержу себе, что половина моего существования и моего счастия в вас, что, несмотря на расстояние, которое нас разлучает, сердца наши соединены неразрывными узами, мое сердце возмущается против судьбы, и, несмотря на удовольствия и рассеяния, которые меня окружают, я не могу подавить некоторую скрытую грусть, которую испытываю в глубине сердца со времени нашей разлуки. Отчего мы не вместе, как в прошлое лето, в вашем большом кабинете, на голубом диване, на диване «признаний»? Отчего я не могу, как три месяца тому назад, почерпать новые нравственные силы в вашем взгляде, кротком, спокойном и проницательном, который я так любила и который я вижу перед собой в ту минуту, как пишу вам?]
Прочтя до этого места, княжна Марья вздохнула и оглянулась в трюмо, которое стояло направо от нее. Зеркало отразило некрасивое слабое тело и худое лицо. Глаза, всегда грустные, теперь особенно безнадежно смотрели на себя в зеркало. «Она мне льстит», подумала княжна, отвернулась и продолжала читать. Жюли, однако, не льстила своему другу: действительно, и глаза княжны, большие, глубокие и лучистые (как будто лучи теплого света иногда снопами выходили из них), были так хороши, что очень часто, несмотря на некрасивость всего лица, глаза эти делались привлекательнее красоты. Но княжна никогда не видала хорошего выражения своих глаз, того выражения, которое они принимали в те минуты, когда она не думала о себе. Как и у всех людей, лицо ее принимало натянуто неестественное, дурное выражение, как скоро она смотрелась в зеркало. Она продолжала читать: 211
«Tout Moscou ne parle que guerre. L'un de mes deux freres est deja a l'etranger, l'autre est avec la garde, qui se met en Marieche vers la frontiere. Notre cher еmpereur a quitte Petersbourg et, a ce qu'on pretend, compte lui meme exposer sa precieuse existence aux chances de la guerre. Du veuille que le monstre corsicain, qui detruit le repos de l'Europe, soit terrasse par l'ange que le Tout Рuissant, dans Sa misericorde, nous a donnee pour souverain. Sans parler de mes freres, cette guerre m'a privee d'une relation des plus cheres a mon coeur. Je parle du jeune Nicolas Rostoff, qui avec son enthousiasme n'a pu supporter l'inaction et a quitte l'universite pour aller s'enroler dans l'armee. Eh bien, chere Marieie, je vous avouerai, que, malgre son extreme jeunesse, son depart pour l'armee a ete un grand chagrin pour moi. Le jeune homme, dont je vous parlais cet ete, a tant de noblesse, de veritable jeunesse qu'on rencontre si rarement dans le siecle оu nous vivons parmi nos villards de vingt ans. Il a surtout tant de franchise et de coeur. Il est tellement pur et poetique, que mes relations avec lui, quelque passageres qu'elles fussent, ont ete l'une des plus douees jouissances de mon pauvre coeur, qui a deja tant souffert. Je vous raconterai un jour nos adieux et tout ce qui s'est dit en partant. Tout cela est encore trop frais. Ah! chere amie, vous etes heureuse de ne pas connaitre ces jouissances et ces peines si poignantes. Vous etes heureuse, puisque les derienieres sont ordinairement les plus fortes! Je sais fort bien, que le comte Nicolas est trop jeune pour pouvoir jamais devenir pour moi quelque chose de plus qu'un ami, mais cette douee amitie, ces relations si poetiques et si pures ont ete un besoin pour mon coeur. Mais n'en parlons plus. La grande nouvelle du jour qui occupe tout Moscou est la mort du vieux comte Безухой et son heritage. Figurez vous que les trois princesses n'ont recu que tres peu de chose, le prince Basile rien, est que c'est M. Pierre qui a tout herite, et qui par dessus le Marieche a ete reconnu pour fils legitime, par consequent comte Безухой est possesseur de la plus belle fortune de la Russie. On pretend que le prince Basile a joue un tres vilain role dans toute cette histoire et qu'il est reparti tout penaud pour Petersbourg.
«Je vous avoue, que je comprends tres peu toutes ces affaires de legs et de testament; ce que je sais, c'est que depuis que le jeune homme que nous connaissions tous sous le nom de M. Pierre les tout court est devenu comte Безухой et possesseur de l'une des plus grandes fortunes de la Russie, je m'amuse fort a observer les changements de ton et des manieres des mamans accablees de filles a Marieier et des demoiselles elles memes a l'egard de cet individu, qui, par parenthese, m'a paru toujours etre un pauvre, sire. Comme on s'amuse depuis deux ans a me donner des promis que je ne connais pas le plus souvent, la chronique matrimoniale de Moscou me fait comtesse Безухой. Mais vous sentez bien que je ne me souc nullement de le devenir. A propos de Marieiage, savez vous que tout derienierement la tante en general Анна Михайловна, m'a confie sous le sceau du plus grand secret un projet de Marieiage pour vous. Ce n'est ni plus, ni moins, que le fils du prince Basile, Anatole, qu'on voudrait ranger en le Marieiant a une personne riche et distinguee, et c'est sur vous qu'est tombe le choix des parents. Je ne sais comment vous envisagerez la chose, mais j'ai cru de mon devoir de vous en avertir. On le dit tres beau et tres mauvais sujet; c'est tout ce que j'ai pu savoir sur son compte.
«Mais assez de bavardage comme cela. Je finis mon second feuillet, et maman me fait chercher pour aller diner chez les Apraksines. Lisez le livre mystique que je vous envoie et qui fait fureur chez nous. Quoiqu'il y ait des choses dans ce livre difficiles a atteindre avec la faible conception humaine, c'est un livre admirable dont la lecture calme et eleve l'ame. Adieu. Mes respects a monsieur votre pere et mes compliments a m elle Bourienne. Je vous embrasse comme je vous aime. Julie».
«P.S.Donnez moi des nouvelles de votre frere et de sa charmante petite femme».
[Вся Москва только и говорит что о войне. Один из моих двух братьев уже за границей, другой с гвардией, которая выступает в поход к границе. Наш милый государь оставляет Петербург и, как предполагают, намерен сам подвергнуть свое драгоценное существование случайностям войны. Дай Бог, чтобы корсиканское чудовище, которое возмущает спокойствие Европы, было низвергнуто ангелом, которого Всемогущий в Своей благости поставил над нами повелителем. Не говоря уже о моих братьях, эта война лишила меня одного из отношений самых близких моему сердцу. Я говорю о молодом Николае Ростове; который, при своем энтузиазме, не мог переносить бездействия и оставил университет, чтобы поступить в армию. Признаюсь вам, милая Мари, что, несмотря на его чрезвычайную молодость, отъезд его в армию был для меня большим горем. В молодом человеке, о котором я говорила вам прошлым летом, столько благородства, истинной молодости, которую встречаешь так редко в наш век между двадцатилетними стариками! У него особенно так много откровенности и сердца. Он так чист и полон поэзии, что мои отношения к нему, при всей мимолетности своей, были одною из самых сладостных отрад моего бедного сердца, которое уже так много страдало. Я вам расскажу когда нибудь наше прощанье и всё, что говорилось при прощании. Всё это еще слишком свежо… Ах! милый друг, вы счастливы, что не знаете этих жгучих наслаждений, этих жгучих горестей. Вы счастливы, потому что последние обыкновенно сильнее первых. Я очень хорошо знаю, что граф Николай слишком молод для того, чтобы сделаться для меня чем нибудь кроме как другом. Но эта сладкая дружба, эти столь поэтические и столь чистые отношения были потребностью моего сердца. Но довольно об этом.