Искусство Ассирии

Искусство Ассирии — совокупность всех предметов искусства древнего государства в Северной Месопотамии (на территории современного Ирака) — Ассирии, с XXIV—VII до н. э.

История

Ассирия стала одним из ведущих государств Передней Азии в первой половине I тысячелетия до н. э. Но история развития искусства Ассирии восходит к более ранним периодам. В III тясячелетии до н. э. Ассирия находилась под сильным влиянием шумерийской культуры. В одном из святилищ этого времени, святилище богини Иштар в городе Ашшуре — древней столице Ассирии, были найдены статуэтки, напоминающие шумерийские. В XV веке до н. э. Ассирия попала в зависимость от государства Митанни в северном Двуречье. Искусство Ассирии впитало в себя очень многое от митаннийского и хеттского искусства. Но наивысшего развития искусство Ассирии получило только в I тысячелетии до н. э., когда Ассирия превратилась в сильное рабовладельческое государство, подчинившее себе в результате захватнических войн почти всю Переднюю Азию.

Централизация власти в руках ассирийских царей способствовала тому, что к искусству предъявлялись совершенно определенные требования: прославлять деяния царя и военную мощь Ассирии.

В отличие от искусства Египта и искусства Двуречья раннего периода искусство Ассирии I тысячелетия до н. э. имело более светское назначение, хотя оно тоже было связано с религией.

Архитектура

Архитектура по-прежнему была ведущим родом искусства, но строили, главным образом, дворцовые комплексы и крепости, а не только храмы. Открытые раскопками дворцы с богатым убранством дают яркое представление об уровне развития и стилистических особенностях ассирийской архитектуры и изобразительного искусства.

Наиболее хорошо сохранившиеся и поддающиеся реконструкции сооружения относятся ко времени правления царей Ашшурнасирапала II (884—859 годы до н. э.), Саргона II (722—705 годы до н. э.) и Ашшурбанапала (668—633 годы до н. э.).

Дошедшие в развалинах ассирийские дворцы представляют собой огромные комплексы с официальными, жилыми и хозяйственными помещениями, сгруппированными вокруг дворов. Помещения коридорообразные, узкие, стены их украшены ортостатами с фризообразными рельефами и росписями.

Дворец Саргона II

Классическим примером ассирийской архитектуры является дворец VIII века до н. э. царя Саргона II в Дур-Шаррукине (современный Хорсабад). Он был выстроен на искусственной террасе, часть дворца выступала за городскую стену. В комплекс дворца было включено и святилище с башней-зиккуратом из семи уступов. Входы перекрывались арками, а по сторонам их были помещены монументальные фигуры «шеду» или «ламассу» (как их называют ассирийские тексты), привратные скульптуры в виде львов и быков с человеческими головами и крыльями, исполненные в технике очень высокого рельефа, переходящего в круглую скульптуру (Париж, Лувр). Интересен приём-изображение пяти ног, чтобы и входящий и проходящий мимо мог видеть «стража» ворот одновременно и в покое, и в движении.

В некоторых частях дворца были использованы в качестве несущих опор колонны с каменными базами и деревянными стволами.

В декорацию дворца Саргона II (например, в оформление входов) были введены и изразцы — глазурованные кирпичи с яркой многоцветной поливой. Около дверей стояли высокие «деревья жизни», окованные металлом, на вершинах которых были укреплены пальмовые листья из позолоченной бронзы. Красочность в отделке дворца сочеталась, по-видимому, с умелым введением озеленения на террасах.

Скульптура

В пластике Ассирии преобладает рельеф. Круглая скульптура в искусстве Ассирии большой роли не играла.

От времени Ашшурнасирапал II дошла замечательная алебастровая статуя самого Ашшурнасирапала II (Лондон, Британский музей, высота 1,06 м), изображающая царя в виде верховного жреца. Она была установлена в храме, в культовой нише, и являлась объектом поклонения. Композиция её строго фронтальна, образ царя идеализирован.

Во дворце Ашшурнасирапала сохранились очень низкие, плоские рельефы с изображением битв и царской охоты. Они грубоваты, суровы по стилю и представляют собой целую панораму батальных и охотничьих сцен. При общей анатомической правильности, детальной проработке мускулатуры ног и рук изображения людей и животных отличаются скованностью. Общая схема рельефов ко времени Ашшурнасирапала II уже вполне установилась.

Роспись

Росписи, которыми были украшены некоторые помещения дворца Саргона II, изображали процессии, в которых царь являлся в сопровождении своих приближенных и воинов.

Во дворце царя Синаххериба (705—681 годы до н. э.), сына Саргона II, в Тиль-Барсибе, городе, расположенном на одной из главных дорог, связывавших Ассирию с Сирией, также были росписи на стенах, изображавшие царя и его деяния (фрагменты в Париже, в Лувре и в музее города Алеппо). В стилистическом отношении эти росписи неоднородны и охватывают период от второй половины IX века до н. э. до середины VII века до н. э. Исполнены они по белой известковой обмазке, которая тонким слоем наложена на сырцовую стену по слою глины, смешанной с рубленой соломой. Местами можно проследить даже технику работы художников, последовательные стадии этой работы. Сначала чёрной краской наносились контуры изображений, а затем уже накладывались краски: красно-коричневая, ультрамариново-синяя, чёрная и белая, реже — розовая и голубая. Раскраска условная, плоскостная, без теней.

Дворец Ашшурбанипала

Последний период расцвета ассирийского искусства наступил во время правления Ашшурбанипала, во второй половине VII веке до и. э. Раскопки открыли развалины его дворца в Ниневии (современный Куюнджик), где, кроме разнообразных произведений изобразительного искусства, были найдены глиняные таблички с клинообразными текстами, составлявшие знаменитую библиотеку Ашшурбанипала, давшую возможность познакомиться с высоким уровнем ассирийской культуры.

Рельефы, по-прежнему, прославляют царя, изображают военные сцены и сцены охоты. Исполнены же они неодинаково: одни работы выполнены первоклассными мастерами, другие — ремесленниками. Рельефы условно раскрашивались. Однако в отличие от произведений предыдущего времени, в них с большим мастерством передаётся движение фигур. Рельефы показывают последовательное развитие действия.

Великолепными, всемирноизвестными примерами рельефов из дворца Ашшурбанипала являются плиты со сценами охоты на львов в царском зверинце. Очень мягко проработаны тела зверей. Реалистично трактованы фигуры раненых льва и львицы. Эти рельефы полны напряженного драматического содержания. Особенно выразительна смертельно раненая львица, делающая последнюю попытку подняться.

В рельефах этого времени, передающих дворцовые и культовые сцены, меньше живости, в них господствует каноничная условность и больше, чем в предшествующие периоды, увеличиваются декоративность и мелочная проработка деталей.

Литература

• В. И. Авдиев. История Древнего Востока, изд. II. Госполитиздат, М., 1953.
• Ч. Гордон. Древнейший Восток в свете новых раскопок. М., 1956.
• М. В. Доброклонский. История искусств зарубежных стран, I том, Академия Художеств СССР. Институт живописи, скульптуры и архитектуры имени И. Е. Репина., 1961.
• И. М. Лосева. Искусство Древней Месопотамии. М., 1946.
• Н. Д. Флиттнер. Культура и искусства Двуречья. Л.-М., 1958.

Отрывок, характеризующий Искусство Ассирии

Когда Ростов вернулся, на столе стояла бутылка с водкой и лежала колбаса. Денисов сидел перед столом и трещал пером по бумаге. Он мрачно посмотрел в лицо Ростову.
– Ей пишу, – сказал он.
Он облокотился на стол с пером в руке, и, очевидно обрадованный случаю быстрее сказать словом всё, что он хотел написать, высказывал свое письмо Ростову.
– Ты видишь ли, дг'уг, – сказал он. – Мы спим, пока не любим. Мы дети пг`axa… а полюбил – и ты Бог, ты чист, как в пег'вый день создания… Это еще кто? Гони его к чог'ту. Некогда! – крикнул он на Лаврушку, который, нисколько не робея, подошел к нему.
– Да кому ж быть? Сами велели. Вахмистр за деньгами пришел.
Денисов сморщился, хотел что то крикнуть и замолчал.
– Сквег'но дело, – проговорил он про себя. – Сколько там денег в кошельке осталось? – спросил он у Ростова.
– Семь новых и три старых.
– Ах,сквег'но! Ну, что стоишь, чучела, пошли вахмистг'а, – крикнул Денисов на Лаврушку.
– Пожалуйста, Денисов, возьми у меня денег, ведь у меня есть, – сказал Ростов краснея.
– Не люблю у своих занимать, не люблю, – проворчал Денисов.
– А ежели ты у меня не возьмешь деньги по товарищески, ты меня обидишь. Право, у меня есть, – повторял Ростов.
– Да нет же.
И Денисов подошел к кровати, чтобы достать из под подушки кошелек.
– Ты куда положил, Ростов?
– Под нижнюю подушку.
– Да нету.
Денисов скинул обе подушки на пол. Кошелька не было.
– Вот чудо то!
– Постой, ты не уронил ли? – сказал Ростов, по одной поднимая подушки и вытрясая их.
Он скинул и отряхнул одеяло. Кошелька не было.
– Уж не забыл ли я? Нет, я еще подумал, что ты точно клад под голову кладешь, – сказал Ростов. – Я тут положил кошелек. Где он? – обратился он к Лаврушке.
– Я не входил. Где положили, там и должен быть.
– Да нет…
– Вы всё так, бросите куда, да и забудете. В карманах то посмотрите.
– Нет, коли бы я не подумал про клад, – сказал Ростов, – а то я помню, что положил.
Лаврушка перерыл всю постель, заглянул под нее, под стол, перерыл всю комнату и остановился посреди комнаты. Денисов молча следил за движениями Лаврушки и, когда Лаврушка удивленно развел руками, говоря, что нигде нет, он оглянулся на Ростова.
– Г'остов, ты не школьнич…
Ростов почувствовал на себе взгляд Денисова, поднял глаза и в то же мгновение опустил их. Вся кровь его, бывшая запертою где то ниже горла, хлынула ему в лицо и глаза. Он не мог перевести дыхание.
– И в комнате то никого не было, окромя поручика да вас самих. Тут где нибудь, – сказал Лаврушка.
– Ну, ты, чог'това кукла, повог`ачивайся, ищи, – вдруг закричал Денисов, побагровев и с угрожающим жестом бросаясь на лакея. – Чтоб был кошелек, а то запог'ю. Всех запог'ю!
Ростов, обходя взглядом Денисова, стал застегивать куртку, подстегнул саблю и надел фуражку.
– Я тебе говог'ю, чтоб был кошелек, – кричал Денисов, тряся за плечи денщика и толкая его об стену.
– Денисов, оставь его; я знаю кто взял, – сказал Ростов, подходя к двери и не поднимая глаз.
Денисов остановился, подумал и, видимо поняв то, на что намекал Ростов, схватил его за руку.
– Вздог'! – закричал он так, что жилы, как веревки, надулись у него на шее и лбу. – Я тебе говог'ю, ты с ума сошел, я этого не позволю. Кошелек здесь; спущу шкуг`у с этого мег`завца, и будет здесь.
– Я знаю, кто взял, – повторил Ростов дрожащим голосом и пошел к двери.
– А я тебе говог'ю, не смей этого делать, – закричал Денисов, бросаясь к юнкеру, чтоб удержать его.
Но Ростов вырвал свою руку и с такою злобой, как будто Денисов был величайший враг его, прямо и твердо устремил на него глаза.
– Ты понимаешь ли, что говоришь? – сказал он дрожащим голосом, – кроме меня никого не было в комнате. Стало быть, ежели не то, так…
Он не мог договорить и выбежал из комнаты.
– Ах, чог'т с тобой и со всеми, – были последние слова, которые слышал Ростов.
Ростов пришел на квартиру Телянина.
– Барина дома нет, в штаб уехали, – сказал ему денщик Телянина. – Или что случилось? – прибавил денщик, удивляясь на расстроенное лицо юнкера.
– Нет, ничего.
– Немного не застали, – сказал денщик.
Штаб находился в трех верстах от Зальценека. Ростов, не заходя домой, взял лошадь и поехал в штаб. В деревне, занимаемой штабом, был трактир, посещаемый офицерами. Ростов приехал в трактир; у крыльца он увидал лошадь Телянина.
Во второй комнате трактира сидел поручик за блюдом сосисок и бутылкою вина.
– А, и вы заехали, юноша, – сказал он, улыбаясь и высоко поднимая брови.
– Да, – сказал Ростов, как будто выговорить это слово стоило большого труда, и сел за соседний стол.
Оба молчали; в комнате сидели два немца и один русский офицер. Все молчали, и слышались звуки ножей о тарелки и чавканье поручика. Когда Телянин кончил завтрак, он вынул из кармана двойной кошелек, изогнутыми кверху маленькими белыми пальцами раздвинул кольца, достал золотой и, приподняв брови, отдал деньги слуге.
– Пожалуйста, поскорее, – сказал он.
Золотой был новый. Ростов встал и подошел к Телянину.
– Позвольте посмотреть мне кошелек, – сказал он тихим, чуть слышным голосом.
С бегающими глазами, но всё поднятыми бровями Телянин подал кошелек.
– Да, хорошенький кошелек… Да… да… – сказал он и вдруг побледнел. – Посмотрите, юноша, – прибавил он.
Ростов взял в руки кошелек и посмотрел и на него, и на деньги, которые были в нем, и на Телянина. Поручик оглядывался кругом, по своей привычке и, казалось, вдруг стал очень весел.
– Коли будем в Вене, всё там оставлю, а теперь и девать некуда в этих дрянных городишках, – сказал он. – Ну, давайте, юноша, я пойду.
Ростов молчал.
– А вы что ж? тоже позавтракать? Порядочно кормят, – продолжал Телянин. – Давайте же.
Он протянул руку и взялся за кошелек. Ростов выпустил его. Телянин взял кошелек и стал опускать его в карман рейтуз, и брови его небрежно поднялись, а рот слегка раскрылся, как будто он говорил: «да, да, кладу в карман свой кошелек, и это очень просто, и никому до этого дела нет».
– Ну, что, юноша? – сказал он, вздохнув и из под приподнятых бровей взглянув в глаза Ростова. Какой то свет глаз с быстротою электрической искры перебежал из глаз Телянина в глаза Ростова и обратно, обратно и обратно, всё в одно мгновение.
– Подите сюда, – проговорил Ростов, хватая Телянина за руку. Он почти притащил его к окну. – Это деньги Денисова, вы их взяли… – прошептал он ему над ухом.
– Что?… Что?… Как вы смеете? Что?… – проговорил Телянин.
Но эти слова звучали жалобным, отчаянным криком и мольбой о прощении. Как только Ростов услыхал этот звук голоса, с души его свалился огромный камень сомнения. Он почувствовал радость и в то же мгновение ему стало жалко несчастного, стоявшего перед ним человека; но надо было до конца довести начатое дело.
– Здесь люди Бог знает что могут подумать, – бормотал Телянин, схватывая фуражку и направляясь в небольшую пустую комнату, – надо объясниться…
– Я это знаю, и я это докажу, – сказал Ростов.
– Я…
Испуганное, бледное лицо Телянина начало дрожать всеми мускулами; глаза всё так же бегали, но где то внизу, не поднимаясь до лица Ростова, и послышались всхлипыванья.
– Граф!… не губите молодого человека… вот эти несчастные деньги, возьмите их… – Он бросил их на стол. – У меня отец старик, мать!…
Ростов взял деньги, избегая взгляда Телянина, и, не говоря ни слова, пошел из комнаты. Но у двери он остановился и вернулся назад. – Боже мой, – сказал он со слезами на глазах, – как вы могли это сделать?