Искьердо, Мария
Поделись знанием:
– Eh bien, encore une bouteille de ce Bordeau Moscovite, n'est ce pas? Morel, va nous chauffer encore une pelilo bouteille. Morel! [Ну, еще бутылочку этого московского Бордо, не правда ли? Морель согреет нам еще бутылочку. Морель!] – весело крикнул капитан.
Морель подал свечи и бутылку вина. Капитан посмотрел на Пьера при освещении, и его, видимо, поразило расстроенное лицо его собеседника. Рамбаль с искренним огорчением и участием в лице подошел к Пьеру и нагнулся над ним.
– Eh bien, nous sommes tristes, [Что же это, мы грустны?] – сказал он, трогая Пьера за руку. – Vous aurai je fait de la peine? Non, vrai, avez vous quelque chose contre moi, – переспрашивал он. – Peut etre rapport a la situation? [Может, я огорчил вас? Нет, в самом деле, не имеете ли вы что нибудь против меня? Может быть, касательно положения?]
Пьер ничего не отвечал, но ласково смотрел в глаза французу. Это выражение участия было приятно ему.
– Parole d'honneur, sans parler de ce que je vous dois, j'ai de l'amitie pour vous. Puis je faire quelque chose pour vous? Disposez de moi. C'est a la vie et a la mort. C'est la main sur le c?ur que je vous le dis, [Честное слово, не говоря уже про то, чем я вам обязан, я чувствую к вам дружбу. Не могу ли я сделать для вас что нибудь? Располагайте мною. Это на жизнь и на смерть. Я говорю вам это, кладя руку на сердце,] – сказал он, ударяя себя в грудь.
– Merci, – сказал Пьер. Капитан посмотрел пристально на Пьера так же, как он смотрел, когда узнал, как убежище называлось по немецки, и лицо его вдруг просияло.
– Ah! dans ce cas je bois a notre amitie! [А, в таком случае пью за вашу дружбу!] – весело крикнул он, наливая два стакана вина. Пьер взял налитой стакан и выпил его. Рамбаль выпил свой, пожал еще раз руку Пьера и в задумчиво меланхолической позе облокотился на стол.
– Oui, mon cher ami, voila les caprices de la fortune, – начал он. – Qui m'aurait dit que je serai soldat et capitaine de dragons au service de Bonaparte, comme nous l'appellions jadis. Et cependant me voila a Moscou avec lui. Il faut vous dire, mon cher, – продолжал он грустным я мерным голосом человека, который сбирается рассказывать длинную историю, – que notre nom est l'un des plus anciens de la France. [Да, мой друг, вот колесо фортуны. Кто сказал бы мне, что я буду солдатом и капитаном драгунов на службе у Бонапарта, как мы его, бывало, называли. Однако же вот я в Москве с ним. Надо вам сказать, мой милый… что имя наше одно из самых древних во Франции.]
И с легкой и наивной откровенностью француза капитан рассказал Пьеру историю своих предков, свое детство, отрочество и возмужалость, все свои родственныеимущественные, семейные отношения. «Ma pauvre mere [„Моя бедная мать“.] играла, разумеется, важную роль в этом рассказе.
– Mais tout ca ce n'est que la mise en scene de la vie, le fond c'est l'amour? L'amour! N'est ce pas, monsieur; Pierre? – сказал он, оживляясь. – Encore un verre. [Но все это есть только вступление в жизнь, сущность же ее – это любовь. Любовь! Не правда ли, мосье Пьер? Еще стаканчик.]
Пьер опять выпил и налил себе третий.
– Oh! les femmes, les femmes! [О! женщины, женщины!] – и капитан, замаслившимися глазами глядя на Пьера, начал говорить о любви и о своих любовных похождениях. Их было очень много, чему легко было поверить, глядя на самодовольное, красивое лицо офицера и на восторженное оживление, с которым он говорил о женщинах. Несмотря на то, что все любовные истории Рамбаля имели тот характер пакостности, в котором французы видят исключительную прелесть и поэзию любви, капитан рассказывал свои истории с таким искренним убеждением, что он один испытал и познал все прелести любви, и так заманчиво описывал женщин, что Пьер с любопытством слушал его.
Очевидно было, что l'amour, которую так любил француз, была ни та низшего и простого рода любовь, которую Пьер испытывал когда то к своей жене, ни та раздуваемая им самим романтическая любовь, которую он испытывал к Наташе (оба рода этой любви Рамбаль одинаково презирал – одна была l'amour des charretiers, другая l'amour des nigauds) [любовь извозчиков, другая – любовь дурней.]; l'amour, которой поклонялся француз, заключалась преимущественно в неестественности отношений к женщине и в комбинация уродливостей, которые придавали главную прелесть чувству.
Так капитан рассказал трогательную историю своей любви к одной обворожительной тридцатипятилетней маркизе и в одно и то же время к прелестному невинному, семнадцатилетнему ребенку, дочери обворожительной маркизы. Борьба великодушия между матерью и дочерью, окончившаяся тем, что мать, жертвуя собой, предложила свою дочь в жены своему любовнику, еще и теперь, хотя уж давно прошедшее воспоминание, волновала капитана. Потом он рассказал один эпизод, в котором муж играл роль любовника, а он (любовник) роль мужа, и несколько комических эпизодов из souvenirs d'Allemagne, где asile значит Unterkunft, где les maris mangent de la choux croute и где les jeunes filles sont trop blondes. [воспоминаний о Германии, где мужья едят капустный суп и где молодые девушки слишком белокуры.]
| Мария Искьердо | |
| María Izquierdo | |
| Имя при рождении: |
María Cenobia Izquierdo Gutiérrez |
|---|---|
| Дата рождения: | |
| Место рождения: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
| Гражданство: | |
| Жанр: |
портрет, пейзаж, натюрморт |
| Влияние: | |
Мария Искьердо (исп. María Izquierdo, 30 октября 1902, по другим сведениям — 1906, Сан-Хуан-де-лос-Лагос — 3 декабря 1955, Мехико) — мексиканская художница.
Биография
В пять лет потеряла отца, с семьей бабушки жила в Агуаскальентес, Торреоне, Сальтильо. В школе Сальтильо начала учиться живописи. В 14 лет вышла замуж, родила троих детей, когда ей еще не исполнилось двадцати. В 1927 приехала в Мехико, разошлась с мужем, поступила в художественную Академию Сан-Карлос, где училась в течение года. Слушала курс истории искусства, который читал видный мексиканский философ Антонио Касо. Познакомилась с Диего Риверой. Стала подругой Руфино Тамайо, он был её наставником в технике живописи (гуашь, акварель) и повлиял на её манеру в формативный период 1929—1933 годов.
После ухода из Академии жила в Агуаскальентес и Сальтильо. В 1944 снова вышла замуж, в 1953 и этот брак распался.
Первая персональная выставка Искьердо состоялась в галере Дворца изобразительных искусств в Мехико (1929, предисловие к каталогу написал Диего Ривера). В том же и следующем году её работы экспонировались в Нью-Йорке — это была первая выставка мексиканской художницы за пределами Мексики. С 1929 работала также в технике гравюры.
Творческая манера
Живопись Искьердо (пейзаж, портрет, натюрморт) отличается интенсивностью цветового решения. Её сближают с сюрреализмом, хотя она значительно ближе к народному искусству, примитиву, живописи Матисса. Её работы привлекли внимание Арто.
Работы online
- [www.museoblaisten.com/02asp/english/hugePainting.asp?numID=648 Retrato de Belem, 1928]
- [www.museoblaisten.com/02asp/english/hugePainting.asp?numID=632 La Sopera, 1929]
- [www.museoblaisten.com/02asp/english/hugePainting.asp?numID=634 El teléfono, 1931]
- [www.museoblaisten.com/02asp/english/hugePainting.asp?numID=635 Hombre con caballo, 1932]
- [www.museoblaisten.com/02asp/english/hugePainting.asp?numID=660 Naturaleza muerta, 1932]
- [www.museoblaisten.com/02asp/english/hugePainting.asp?numID=636 El domador, 1932]
- [www.museoblaisten.com/02asp/english/hugePainting.asp?numID=637 Calvario, 1933]
- [www.museoblaisten.com/02asp/english/hugePainting.asp?numID=649 Alegoría del trabajo, 1936]
- [www.museoblaisten.com/02asp/english/hugePainting.asp?numID=650 Alegoría de la libertad, 1937]
- [www.museoblaisten.com/02asp/english/hugePainting.asp?numID=651 La raqueta, 1938]
- [www.museoblaisten.com/02asp/english/hugePainting.asp?numID=638 Caracoles, 1939]
- [www.museoblaisten.com/02asp/english/hugePainting.asp?numID=639 Retrato de Juan Soriano, 1939]
- [pintura.aut.org/SearchProducto?Produnum=84028 Ensayo de Ballet, 1939]
- [pintura.aut.org/SearchProducto?Produnum=84027 El circo, 1939]
- [www.museoblaisten.com/02asp/english/hugePainting.asp?numID=644 El mantel rojo, 1940]
- [www.museoblaisten.com/02asp/english/hugePainting.asp?numID=658 El ronzal azul, 1940]
- [www.museoblaisten.com/02asp/english/hugePainting.asp?numID=643 Estación tropical, 1940]
- [www.museoblaisten.com/02asp/english/hugePainting.asp?numID=653 Escena de circo, 1940]
- [www.museoblaisten.com/02asp/english/hugePainting.asp?numID=652 El baile del oso, 1940]
- [www.museoblaisten.com/02asp/english/hugePainting.asp?numID=641 Retrato de María Asúnsolo, 1941]
- [www.virtualmuseum.ca/Exhibitions/Perspectives/English/pop.php3?artid=159&language=English&imagename=l_ap05.jpg El alhajero, 1942]
- [www.museoblaisten.com/02asp/english/hugePainting.asp?numID=642 Mi tía, mi amiguito y yo, 1942]
- [www.virtualmuseum.ca/Exhibitions/Perspectives/English/pop.php3?artid=188&language=English&imagename=l_am02.jpg Guachinango, 1943]
- [www.museoblaisten.com/02asp/english/hugePainting.asp?numID=645 Troje, 1943]
- [www.museoblaisten.com/02asp/english/hugePainting.asp?numID=646 Orquídeas, 1944]
- [www.museoblaisten.com/02asp/english/hugePainting.asp?numID=647 Viernes de Dolores, 1944 — 45]
- [www.museoblaisten.com/02asp/english/hugePainting.asp?numID=657 La tierra, 1945]
- [www.museoblaisten.com/02asp/english/hugePainting.asp?numID=659 Coscomates, 1945]
- [www.museoblaisten.com/02asp/english/hugePainting.asp?numID=661 Retrato de Edmé Moya, 1945]
- [www.museoblaisten.com/02asp/english/hugePainting.asp?numID=663 Zapata , 1945]
- [www.museoblaisten.com/02asp/english/hugePainting.asp?numID=640 Payasos, 1945]
- [www.laberintos.com.mx/Autorretratos/mizquierdo.jpg Autorretrato, 1946]
- [www.virtualmuseum.ca/Exhibitions/Landscapes/popup.php3?language=1&image=img01pam Naturaleza muerta con huachinangos, 1946]
- [www.humanities-interactive.org/splendors/ex048_23g.html Armario abierto, 1946]
- [www.museoblaisten.com/02asp/english/hugePainting.asp?numID=656 Llamas de Machu Pichu, 1946]
- [www.museoblaisten.com/02asp/english/hugePainting.asp?numID=664 Caballos en el río, 1946]
- [www.museoblaisten.com/02asp/english/hugePainting.asp?numID=662 El idilio, 1946]
- [pintura.aut.org/SearchProducto?Produnum=84029 La niña indiferente, 1947]
- [www.museoblaisten.com/02asp/english/hugePainting.asp?numID=654 Autorretrato, 1947]
- [www.museoblaisten.com/02asp/english/hugePainting.asp?numID=631 Alacena, 1947]
- [www.museoblaisten.com/02asp/english/hugePainting.asp?numID=655 La soga, 1947]
Признание
По фамилии художницы назван кратер на Меркурии ([galspace.spb.ru/index176.php?foto_page=3]).
В ноябре 2012 останки художницы перезахоронены в Ротонде выдающихся деятелей.
Напишите отзыв о статье "Искьердо, Мария"
Литература
- The true poetry: the art of María Izquierdo/ Elizabeth Ferrer, ed. New York: Americas Society Art Gallery, 1997 (каталог выставки)
- María cumple 100 años: retratos memoriosos de los amigos de María Izquierdo /Claudia Burr, ed. México: Ediciones Tecolote, 2002 (сборник текстов и иконография, к столетию художницы)
- Un arte nuevo: el aporte de María Izquierdo = A new art: the contribution of María Izquierdo/ James Oles a.o., eds. Mexico: Universidad Nacional Autónoma de México, 2008 (каталог выставки)
Ссылки
- [www.artcyclopedia.com/artists/izquierdo_maria.html Работы в музеях мира]
Отрывок, характеризующий Искьердо, Мария
– Onterkoff, – сказал капитан и несколько секунд смеющимися глазами смотрел на Пьера. – Les Allemands sont de fieres betes. N'est ce pas, monsieur Pierre? [Экие дурни эти немцы. Не правда ли, мосье Пьер?] – заключил он.– Eh bien, encore une bouteille de ce Bordeau Moscovite, n'est ce pas? Morel, va nous chauffer encore une pelilo bouteille. Morel! [Ну, еще бутылочку этого московского Бордо, не правда ли? Морель согреет нам еще бутылочку. Морель!] – весело крикнул капитан.
Морель подал свечи и бутылку вина. Капитан посмотрел на Пьера при освещении, и его, видимо, поразило расстроенное лицо его собеседника. Рамбаль с искренним огорчением и участием в лице подошел к Пьеру и нагнулся над ним.
– Eh bien, nous sommes tristes, [Что же это, мы грустны?] – сказал он, трогая Пьера за руку. – Vous aurai je fait de la peine? Non, vrai, avez vous quelque chose contre moi, – переспрашивал он. – Peut etre rapport a la situation? [Может, я огорчил вас? Нет, в самом деле, не имеете ли вы что нибудь против меня? Может быть, касательно положения?]
Пьер ничего не отвечал, но ласково смотрел в глаза французу. Это выражение участия было приятно ему.
– Parole d'honneur, sans parler de ce que je vous dois, j'ai de l'amitie pour vous. Puis je faire quelque chose pour vous? Disposez de moi. C'est a la vie et a la mort. C'est la main sur le c?ur que je vous le dis, [Честное слово, не говоря уже про то, чем я вам обязан, я чувствую к вам дружбу. Не могу ли я сделать для вас что нибудь? Располагайте мною. Это на жизнь и на смерть. Я говорю вам это, кладя руку на сердце,] – сказал он, ударяя себя в грудь.
– Merci, – сказал Пьер. Капитан посмотрел пристально на Пьера так же, как он смотрел, когда узнал, как убежище называлось по немецки, и лицо его вдруг просияло.
– Ah! dans ce cas je bois a notre amitie! [А, в таком случае пью за вашу дружбу!] – весело крикнул он, наливая два стакана вина. Пьер взял налитой стакан и выпил его. Рамбаль выпил свой, пожал еще раз руку Пьера и в задумчиво меланхолической позе облокотился на стол.
– Oui, mon cher ami, voila les caprices de la fortune, – начал он. – Qui m'aurait dit que je serai soldat et capitaine de dragons au service de Bonaparte, comme nous l'appellions jadis. Et cependant me voila a Moscou avec lui. Il faut vous dire, mon cher, – продолжал он грустным я мерным голосом человека, который сбирается рассказывать длинную историю, – que notre nom est l'un des plus anciens de la France. [Да, мой друг, вот колесо фортуны. Кто сказал бы мне, что я буду солдатом и капитаном драгунов на службе у Бонапарта, как мы его, бывало, называли. Однако же вот я в Москве с ним. Надо вам сказать, мой милый… что имя наше одно из самых древних во Франции.]
И с легкой и наивной откровенностью француза капитан рассказал Пьеру историю своих предков, свое детство, отрочество и возмужалость, все свои родственныеимущественные, семейные отношения. «Ma pauvre mere [„Моя бедная мать“.] играла, разумеется, важную роль в этом рассказе.
– Mais tout ca ce n'est que la mise en scene de la vie, le fond c'est l'amour? L'amour! N'est ce pas, monsieur; Pierre? – сказал он, оживляясь. – Encore un verre. [Но все это есть только вступление в жизнь, сущность же ее – это любовь. Любовь! Не правда ли, мосье Пьер? Еще стаканчик.]
Пьер опять выпил и налил себе третий.
– Oh! les femmes, les femmes! [О! женщины, женщины!] – и капитан, замаслившимися глазами глядя на Пьера, начал говорить о любви и о своих любовных похождениях. Их было очень много, чему легко было поверить, глядя на самодовольное, красивое лицо офицера и на восторженное оживление, с которым он говорил о женщинах. Несмотря на то, что все любовные истории Рамбаля имели тот характер пакостности, в котором французы видят исключительную прелесть и поэзию любви, капитан рассказывал свои истории с таким искренним убеждением, что он один испытал и познал все прелести любви, и так заманчиво описывал женщин, что Пьер с любопытством слушал его.
Очевидно было, что l'amour, которую так любил француз, была ни та низшего и простого рода любовь, которую Пьер испытывал когда то к своей жене, ни та раздуваемая им самим романтическая любовь, которую он испытывал к Наташе (оба рода этой любви Рамбаль одинаково презирал – одна была l'amour des charretiers, другая l'amour des nigauds) [любовь извозчиков, другая – любовь дурней.]; l'amour, которой поклонялся француз, заключалась преимущественно в неестественности отношений к женщине и в комбинация уродливостей, которые придавали главную прелесть чувству.
Так капитан рассказал трогательную историю своей любви к одной обворожительной тридцатипятилетней маркизе и в одно и то же время к прелестному невинному, семнадцатилетнему ребенку, дочери обворожительной маркизы. Борьба великодушия между матерью и дочерью, окончившаяся тем, что мать, жертвуя собой, предложила свою дочь в жены своему любовнику, еще и теперь, хотя уж давно прошедшее воспоминание, волновала капитана. Потом он рассказал один эпизод, в котором муж играл роль любовника, а он (любовник) роль мужа, и несколько комических эпизодов из souvenirs d'Allemagne, где asile значит Unterkunft, где les maris mangent de la choux croute и где les jeunes filles sont trop blondes. [воспоминаний о Германии, где мужья едят капустный суп и где молодые девушки слишком белокуры.]
