Исландское плато

Исландское плато (исл. Miðhálendið) — плоскогорье в центральной части Исландии.

Исландское плато охватывает большую часть внутренней территории Исландии. Согласно принятой в этой стране терминологии, к «плато» принято относить все территории, лежащие на высоте 200 и более метров над уровнем моря (такие территории занимают 75 % от всей площади Исландии).

На Исландском плато встречаются самые разнообразные природные ландшафты — морены, каменные и песчаные пустыни, лавовые поля, вулканы, глетчеры, речные долины и пресноводные озёра. В местах разлива вод образуются болотистые оазисы. В таких районах растёт мох и высокогорная растительность, например, иван-чай широколистный (Epilobium latifolium), называемый арктической луговой розой, и бесстебельные смолёвки (Silene acaulis). Зачастую ландшафт плоскогорья принимает специфическую серо-чёрную окраску, указывающую на вулканическое происхождение почвы.

Проезд и перемещение на автотранспорте (автомобилях повышенной проходимости) на территории плато допускается лишь во время исландского лета, то есть в период с июня по август. В остальное время года внутренние районы Исландии закрыты для посещений. Категорически запрещается съезд с проложенных дорог по причине особой ранимости арктических почв. Переправа через реки, как правило, осуществляется вброд, поскольку мосты внутри страны крайне редки.

Территория Исландского плато поделена между различными исландскими общинами и используется главным образом для выпаса овец, в туристическом бизнесе, а также для выработки электроэнергии в местностях, где имеются геотермальные воды.

Отрывок, характеризующий Исландское плато

– Все пропало? – повторил он. – Ежели бы я был не я, а красивейший, умнейший и лучший человек в мире, и был бы свободен, я бы сию минуту на коленях просил руки и любви вашей.
Наташа в первый раз после многих дней заплакала слезами благодарности и умиления и взглянув на Пьера вышла из комнаты.
Пьер тоже вслед за нею почти выбежал в переднюю, удерживая слезы умиления и счастья, давившие его горло, не попадая в рукава надел шубу и сел в сани.
– Теперь куда прикажете? – спросил кучер.
«Куда? спросил себя Пьер. Куда же можно ехать теперь? Неужели в клуб или гости?» Все люди казались так жалки, так бедны в сравнении с тем чувством умиления и любви, которое он испытывал; в сравнении с тем размягченным, благодарным взглядом, которым она последний раз из за слез взглянула на него.
– Домой, – сказал Пьер, несмотря на десять градусов мороза распахивая медвежью шубу на своей широкой, радостно дышавшей груди.
Было морозно и ясно. Над грязными, полутемными улицами, над черными крышами стояло темное, звездное небо. Пьер, только глядя на небо, не чувствовал оскорбительной низости всего земного в сравнении с высотою, на которой находилась его душа. При въезде на Арбатскую площадь, огромное пространство звездного темного неба открылось глазам Пьера. Почти в середине этого неба над Пречистенским бульваром, окруженная, обсыпанная со всех сторон звездами, но отличаясь от всех близостью к земле, белым светом, и длинным, поднятым кверху хвостом, стояла огромная яркая комета 1812 го года, та самая комета, которая предвещала, как говорили, всякие ужасы и конец света. Но в Пьере светлая звезда эта с длинным лучистым хвостом не возбуждала никакого страшного чувства. Напротив Пьер радостно, мокрыми от слез глазами, смотрел на эту светлую звезду, которая, как будто, с невыразимой быстротой пролетев неизмеримые пространства по параболической линии, вдруг, как вонзившаяся стрела в землю, влепилась тут в одно избранное ею место, на черном небе, и остановилась, энергично подняв кверху хвост, светясь и играя своим белым светом между бесчисленными другими, мерцающими звездами. Пьеру казалось, что эта звезда вполне отвечала тому, что было в его расцветшей к новой жизни, размягченной и ободренной душе.