Ислямов, Исхак Ибрагимович
Исхак Ибрагимович Ислямов | |||||
Лейтенант И.И. Ислямов, старший штурман броненосца «Севастополь», 1904 г. | |||||
Дата рождения | |||||
---|---|---|---|---|---|
Место рождения | |||||
Дата смерти | |||||
Место смерти | |||||
Принадлежность | |||||
Род войск | |||||
Звание |
генерал-майор корпуса гидрографов | ||||
Сражения/войны | |||||
Награды и премии |
|
Исха́к Ибраги́мович Исля́мов (27 июня 1865 — 3 июня 1929) — офицер флота Российской империи, гидрограф, исследователь Арктики. В 1914 году объявил о принадлежности России Земли Франца-Иосифа и поднял над ней российский флаг. Участник белого движения и белой эмиграции.
Содержание
Биография
Родился 27 июня 1865 года в Кронштадте в семье унтер-офицера 1-го флотского экипажа, татарина по происхождению.
Осенью 1885 года завершил обучение в «Техническом училище Морского ведомства» по штурманскому отделу, получил звание подпоручика корпуса флотских штурманов и был зачислен в «1-й Его императорского высочества генерал-адмирала Константина Николаевича экипаж». Через некоторое время был переведён на клипер «Разбойник» и в 1887 — 1890 годах совершил на нём кругосветное плавание.
В 1894 году Ислямов закончил гидрографическое отделение «Николаевской морской академии» и в дальнейшем принимал участие в морских экспедициях в качестве гидрографа.
В 1897 году участвовал в экспедиции по исследованию Карабугазского залива в Каспийском море.
Получил звание лейтенанта флота 22 июня 1898 года. С 2 мая по 16 августа 1899 года участвовал в испытательном плавании ледокола «Ермак» под командованием С. О. Макарова к Шпицбергену. В экспедиции вёл метеорологические и гидрографические наблюдения. Накопленные материалы были изложены Ислямовым в статье, опубликованной в журнале «Записки по гидрографии» и затем изданы отдельной книгой. Служба Ислямова на «Ермаке» продолжалась до 1901 года
Принял участие в боях Русско-японской войны 1904 — 1905 годов в должности старшего штурманского офицера на броненосце «Севастополь» в Порт-Артуре. За проявленный героизм награждён несколькими орденами.
В 1910 — 1911 годах Ислямов командовал канонерскими лодками «Вихрь» и «Шквал» на реке Амур. 6 декабря 1912 года произведен в капитаны 1-го ранга. Занимал должность начальника речной базы г. Хабаровска.
Экспедиция к Земле Франца-Иосифа
В 1914 году Ислямова назначили руководителем западной спасательной экспедиции, направленной морским ведомством на розыск пропавших без вести экспедиций Г. Л. Брусилова, Г. Я. Седова и В. А. Русанова.
В экспедиции участвовали четыре судна: барк «Эклипс», пароход «Печора», паровые шхуны «Герта» и «Андромеда». «Эклипс» под командованием Свердрупа должен был пройти на восток Северо-Восточным проходом, а остальные суда — осмотреть район Новой Земли и Земли Франца-Иосифа.
Для поисков впервые в мировой истории использовалась полярная авиация: лётчик Ян Нагурский на гидросамолёте «Фарман МФ-11» исследовал с воздуха льды и побережье Новой Земли на протяжении около 1060 километров[1].
«Эклипсу», в свою очередь, потребовалась помощь по время зимовки 1914 — 1915 годов у северо-западного побережья полуострова Таймыр. Эвакуацию части моряков с «Эклипса» произвела сухопутная экспедиция на оленях под руководством Н. А. Бегичева. Освободившись от льдов, «Эклипс» достиг острова Уединения и осенью 1915 года поднял над ним российский флаг.
Шхуна «Герта» под командованием Ислямова на своём пути к острову Нортбрук разминулась с возвращавшейся в то же время в Архангельск шхуной «Святой мученик Фока» экспедиции Седова (с единственными выжившими членами экспедиции Брусилова Альбановым и Конрадом), но послание, оставленное ими на базе Джексона на мысе Флора, было Ислямовым обнаружено. Ислямов водрузил на Земле Франца-Иосифа российский флаг и объявил архипелаг российской территорией.
Дальнейшая жизнь
В 1915 году проводил работы по углублению выхода в Гельсингфорсский рейд. В 1917 году вышел в отставку с военной службы в звании генерал-майора корпуса гидрографов.
В 1917 году был избран членом Гельсингфорсского мусульманского исполкома армии, флота и рабочих.
Принимал участие в Гражданской войне в 1918 — 1919 годах в составе Белой армии, служил в Одесском военном порту. С конца 1919 года — в белой эмиграции в Константинополе заведовал гидрографической частью Русской морской базы. Занимал должность вице-председателя совета «Союза морских офицеров», преподавал в Стамбульском морском училище, составил словарь татарских корней в русском языке.
Скончался в Стамбуле в июне 1929 года в возрасте 64 лет.
Сын генерала Ислямова, мичман Яков Ислямов, погиб в 1926 году во время одного из первых авиационных перелётов через Атлантику.[2]
Библиография
- Ислямов И. И. Пробное плавание «Ермака» на Севере в 1899 г. // Записки по гидрографии. — 1901. — Т. XXIII. — С. 192-218.
- Ислямов И. И. Пробное плавание «Ермака» на Севере в 1899 г. — Спб., 1901.
- Ислямов И. И. Экспедиция для поисков старшего лейтенанта Седова и его спутников. - Морской сборник, 1918, т. 404, № 7/8, с. 95 - 114; т. 405, № 9/10, с. 73 - 90; т. 406, № 11, с. 23 - 44, ил.
Напишите отзыв о статье "Ислямов, Исхак Ибрагимович"
Ссылки
- [www.fund-kutepov.narod.ru/doom.htm Судьба некоторых галлиполийцев]. Международный благотворительный фонд имени генерала А. П. Кутепова. Проверено 26 января 2010. [www.webcitation.org/66xXGzs80 Архивировано из первоисточника 16 апреля 2012].
- [tatar.ru/?DNSID=933e28f945c6b1be75c5867f901ed347&node_id=1175&id=2767 Ислямов Исхак Ибрагимович]. Департамент внешних связей Президента Республики Татарстан. Проверено 26 января 2010. [www.webcitation.org/66xXI83Xd Архивировано из первоисточника 16 апреля 2012].
Примечания
- ↑ pubs.aina.ucalgary.ca/arctic/Arctic38-3-219.pdf (англ.) William Barr. Imperial Russia’s Pioneers in Arctic Aviation. ARCTIC, VOL. 38, NO. 3 (SEPTEMBER 1985) P. 219—230
- ↑ [militera.lib.ru/h/manvelov_nv/07.html Манвелов Н. В. Обычаи и традиции Российского Императорского флота. — М.: Яуза, Эксмо, 2008]
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?: |
Отрывок, характеризующий Ислямов, Исхак Ибрагимович
11 го октября 1805 года один из только что пришедших к Браунау пехотных полков, ожидая смотра главнокомандующего, стоял в полумиле от города. Несмотря на нерусскую местность и обстановку (фруктовые сады, каменные ограды, черепичные крыши, горы, видневшиеся вдали), на нерусский народ, c любопытством смотревший на солдат, полк имел точно такой же вид, какой имел всякий русский полк, готовившийся к смотру где нибудь в середине России.С вечера, на последнем переходе, был получен приказ, что главнокомандующий будет смотреть полк на походе. Хотя слова приказа и показались неясны полковому командиру, и возник вопрос, как разуметь слова приказа: в походной форме или нет? в совете батальонных командиров было решено представить полк в парадной форме на том основании, что всегда лучше перекланяться, чем не докланяться. И солдаты, после тридцативерстного перехода, не смыкали глаз, всю ночь чинились, чистились; адъютанты и ротные рассчитывали, отчисляли; и к утру полк, вместо растянутой беспорядочной толпы, какою он был накануне на последнем переходе, представлял стройную массу 2 000 людей, из которых каждый знал свое место, свое дело и из которых на каждом каждая пуговка и ремешок были на своем месте и блестели чистотой. Не только наружное было исправно, но ежели бы угодно было главнокомандующему заглянуть под мундиры, то на каждом он увидел бы одинаково чистую рубаху и в каждом ранце нашел бы узаконенное число вещей, «шильце и мыльце», как говорят солдаты. Было только одно обстоятельство, насчет которого никто не мог быть спокоен. Это была обувь. Больше чем у половины людей сапоги были разбиты. Но недостаток этот происходил не от вины полкового командира, так как, несмотря на неоднократные требования, ему не был отпущен товар от австрийского ведомства, а полк прошел тысячу верст.
Полковой командир был пожилой, сангвинический, с седеющими бровями и бакенбардами генерал, плотный и широкий больше от груди к спине, чем от одного плеча к другому. На нем был новый, с иголочки, со слежавшимися складками мундир и густые золотые эполеты, которые как будто не книзу, а кверху поднимали его тучные плечи. Полковой командир имел вид человека, счастливо совершающего одно из самых торжественных дел жизни. Он похаживал перед фронтом и, похаживая, подрагивал на каждом шагу, слегка изгибаясь спиною. Видно, было, что полковой командир любуется своим полком, счастлив им, что все его силы душевные заняты только полком; но, несмотря на то, его подрагивающая походка как будто говорила, что, кроме военных интересов, в душе его немалое место занимают и интересы общественного быта и женский пол.
– Ну, батюшка Михайло Митрич, – обратился он к одному батальонному командиру (батальонный командир улыбаясь подался вперед; видно было, что они были счастливы), – досталось на орехи нынче ночью. Однако, кажется, ничего, полк не из дурных… А?
Батальонный командир понял веселую иронию и засмеялся.
– И на Царицыном лугу с поля бы не прогнали.
– Что? – сказал командир.
В это время по дороге из города, по которой расставлены были махальные, показались два верховые. Это были адъютант и казак, ехавший сзади.
Адъютант был прислан из главного штаба подтвердить полковому командиру то, что было сказано неясно во вчерашнем приказе, а именно то, что главнокомандующий желал видеть полк совершенно в том положении, в котором oн шел – в шинелях, в чехлах и без всяких приготовлений.
К Кутузову накануне прибыл член гофкригсрата из Вены, с предложениями и требованиями итти как можно скорее на соединение с армией эрцгерцога Фердинанда и Мака, и Кутузов, не считая выгодным это соединение, в числе прочих доказательств в пользу своего мнения намеревался показать австрийскому генералу то печальное положение, в котором приходили войска из России. С этою целью он и хотел выехать навстречу полку, так что, чем хуже было бы положение полка, тем приятнее было бы это главнокомандующему. Хотя адъютант и не знал этих подробностей, однако он передал полковому командиру непременное требование главнокомандующего, чтобы люди были в шинелях и чехлах, и что в противном случае главнокомандующий будет недоволен. Выслушав эти слова, полковой командир опустил голову, молча вздернул плечами и сангвиническим жестом развел руки.
– Наделали дела! – проговорил он. – Вот я вам говорил же, Михайло Митрич, что на походе, так в шинелях, – обратился он с упреком к батальонному командиру. – Ах, мой Бог! – прибавил он и решительно выступил вперед. – Господа ротные командиры! – крикнул он голосом, привычным к команде. – Фельдфебелей!… Скоро ли пожалуют? – обратился он к приехавшему адъютанту с выражением почтительной учтивости, видимо относившейся к лицу, про которое он говорил.
– Через час, я думаю.
– Успеем переодеть?
– Не знаю, генерал…
Полковой командир, сам подойдя к рядам, распорядился переодеванием опять в шинели. Ротные командиры разбежались по ротам, фельдфебели засуетились (шинели были не совсем исправны) и в то же мгновение заколыхались, растянулись и говором загудели прежде правильные, молчаливые четвероугольники. Со всех сторон отбегали и подбегали солдаты, подкидывали сзади плечом, через голову перетаскивали ранцы, снимали шинели и, высоко поднимая руки, натягивали их в рукава.
Через полчаса всё опять пришло в прежний порядок, только четвероугольники сделались серыми из черных. Полковой командир, опять подрагивающею походкой, вышел вперед полка и издалека оглядел его.
– Это что еще? Это что! – прокричал он, останавливаясь. – Командира 3 й роты!..
– Командир 3 й роты к генералу! командира к генералу, 3 й роты к командиру!… – послышались голоса по рядам, и адъютант побежал отыскивать замешкавшегося офицера.
Когда звуки усердных голосов, перевирая, крича уже «генерала в 3 ю роту», дошли по назначению, требуемый офицер показался из за роты и, хотя человек уже пожилой и не имевший привычки бегать, неловко цепляясь носками, рысью направился к генералу. Лицо капитана выражало беспокойство школьника, которому велят сказать невыученный им урок. На красном (очевидно от невоздержания) носу выступали пятна, и рот не находил положения. Полковой командир с ног до головы осматривал капитана, в то время как он запыхавшись подходил, по мере приближения сдерживая шаг.
– Вы скоро людей в сарафаны нарядите! Это что? – крикнул полковой командир, выдвигая нижнюю челюсть и указывая в рядах 3 й роты на солдата в шинели цвета фабричного сукна, отличавшегося от других шинелей. – Сами где находились? Ожидается главнокомандующий, а вы отходите от своего места? А?… Я вас научу, как на смотр людей в казакины одевать!… А?…
Ротный командир, не спуская глаз с начальника, всё больше и больше прижимал свои два пальца к козырьку, как будто в одном этом прижимании он видел теперь свое спасенье.
– Ну, что ж вы молчите? Кто у вас там в венгерца наряжен? – строго шутил полковой командир.
– Ваше превосходительство…
– Ну что «ваше превосходительство»? Ваше превосходительство! Ваше превосходительство! А что ваше превосходительство – никому неизвестно.
– Ваше превосходительство, это Долохов, разжалованный… – сказал тихо капитан.
– Что он в фельдмаршалы, что ли, разжалован или в солдаты? А солдат, так должен быть одет, как все, по форме.
– Ваше превосходительство, вы сами разрешили ему походом.
– Разрешил? Разрешил? Вот вы всегда так, молодые люди, – сказал полковой командир, остывая несколько. – Разрешил? Вам что нибудь скажешь, а вы и… – Полковой командир помолчал. – Вам что нибудь скажешь, а вы и… – Что? – сказал он, снова раздражаясь. – Извольте одеть людей прилично…
- Родившиеся 27 июня
- Родившиеся в 1865 году
- Персоналии по алфавиту
- Родившиеся в Кронштадте
- Умершие 3 июня
- Умершие в 1929 году
- Умершие в Стамбуле
- Кавалеры ордена Святого Владимира 4 степени
- Кавалеры ордена Святой Анны 4 степени
- Кавалеры ордена Святого Станислава 2 степени
- Кавалеры ордена Святой Анны 2 степени
- Мореплаватели России
- Исследователи Арктики
- Персоналии:Белое движение
- Военные моряки России
- Выпускники Морского инженерного училища
- Участники Русско-японской войны
- Участники Гражданской войны в России