Исмаил аль-Джаухари
| Исмаил аль-Джаухари | |
| Личная информация | |
|---|---|
| Имя при рождении: |
Исмаил ибн Хаммад аль-Джаухари |
| Отец: |
Хаммад аль-Джаухари |
Научная деятельность | |
| Труды: |
Список
Тадж аль-луга ва сихах аль-арабия
|
 Редактирование Викиданных | |
Абу Наср Исмаил ибн Хаммад аль-Джаухари (ок. 940, Фараб — 1002 или 1008, Нишапур) — лексикограф арабского языка, автор словаря «Тадж аль-луга ва сихах аль-арабия» (сокр. «ас-Сихах»).
Содержание
Биография
Родился около 940 года в городе Фараб (Отрар) в Туркестане (совр. южный Казахстан). Изучал арабский язык сначала в Багдаде, а затем среди арабов Хиджаза[1]. Затем он поселился в северном Хорасане (Дамган, а затем Нишапур). Умер в Нишапуре при попытке взлететь с крыши мечети, возможно, вдохновленный более ранним полетом Аббаса ибн Фирнаса[2].
Сихах
Наиболее значительной его работой является толковый словарь арабского языка «Тадж аль-луга ва сихах аль-арабия» (Венец речи и правильные [слова] арабского языка), также известный под коротким названием «ас-Сихах фи аль-луга» (араб. الصحاح في اللغة — Правильные [слова] в языке) или «ас-Сихах» (Правильные [слова]). Книга содержит около 40 000 словарных статей, расположенных по алфавитно-гнездовому принципу[3]. Аль-Джаухари написал её когда жил в Нишапуре. Ас-Сихах является одним из главных арабских словарей средневековой эпохи. Кроме того, большая часть этого материала была включена в более поздние арабские словари, составленные другими филологами. Часть ас-Сихаха вошла в огромный труд Ибн Манзура, Лисан аль-араб. На протяжении нескольких столетий арабские филологи писали сокращённые и расширенные варианты этой книги[1].
Во введении «ас-Сихах» говорил: «…я написал эту книгу — то, что я нашел достоверным из этого языка, положение которого Аллах возвысил и сделал знание самой религии и вселенной связанными с его познанием»[4].
Полные издания книги были опубликованы в Тебризе (1854) и Каире (1865)[5]. В 1729 году статьи из его словаря легли в основу Арабско-турецкого словаря, который был первой книгой напечатанной с помощью печатного станка на Ибрахима Мутеферрика[6][7]. Рукописные копии книги находятся в книгохранилищах Берлина, Булака, Каира, Калькутты, Лейдена, Махачкалы, Парижа, Санкт-Петербурга, Стамбула, Ташкента, Тебриза и Эскуриала[8].
Напишите отзыв о статье "Исмаил аль-Джаухари"
Примечания
- ↑ 1 2 [books.google.co.uk/books?id=-dQUAAAAIAAJ&pg=PA68&lpg=PA68 Arabic Lexicography: Its History…], by John A. Haywood, year 1965, chapter six: «The Ṣaḥāḥ of al-Jauharī».
- ↑ Lynn Townsend White, Jr. (Spring, 1961). «Eilmer of Malmesbury, an Eleventh Century Aviator: A Case Study of Technological Innovation, Its Context and Tradition», Technology and Culture 2 (2), p. 97-111 [100f.]
- ↑ [books.google.co.uk/books?id=ixCyd2lByggC&pg=PA113&lpg=PA113 History of Humanity], edited by Muḥammad ʻAdnān Bakhīt, year 2000. The section headed «Grammar and Lexicography» written by Ahmad Yusuf Al-Hasan.
- ↑ аль-Джаухари. ас-Сихах. — Т. 1. — С. 33.
- ↑ Also C. Brockelmann, Geschichte der arabischen Literatur (Weimar, 1898).
- ↑ [www.iub.edu/~iuam/online_modules/islamic_book_arts/exhibit/early_printed_books/vankulu_lugati_%28vankulus_dictionary%29.html Vankulu Lügati (Vankulu’s Dictionary)] iub.edu.
- ↑ [www.calend.ru/event/5695/ В Стамбуле была издана первая печатная книга с арабским шрифтом]. Calend.ru. Проверено 27 марта 2015.
- ↑ Калиева Ш. С. Творчество ученых из Фараба и средневековая арабская культура: взаимовлияние и связи.
Ссылки
- [www.wdl.org/ru/item/7063/ О правильности в арабском языке] — рукопись XVI века на сайте Мировая цифровая библиотека.
|
Это заготовка статьи об исламском учёном. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Исмаил аль-Джаухари
В то время как Россия была до половины завоевана, и жители Москвы бежали в дальние губернии, и ополченье за ополченьем поднималось на защиту отечества, невольно представляется нам, не жившим в то время, что все русские люди от мала до велика были заняты только тем, чтобы жертвовать собою, спасать отечество или плакать над его погибелью. Рассказы, описания того времени все без исключения говорят только о самопожертвовании, любви к отечеству, отчаянье, горе и геройстве русских. В действительности же это так не было. Нам кажется это так только потому, что мы видим из прошедшего один общий исторический интерес того времени и не видим всех тех личных, человеческих интересов, которые были у людей того времени. А между тем в действительности те личные интересы настоящего до такой степени значительнее общих интересов, что из за них никогда не чувствуется (вовсе не заметен даже) интерес общий. Большая часть людей того времени не обращали никакого внимания на общий ход дел, а руководились только личными интересами настоящего. И эти то люди были самыми полезными деятелями того времени.Те же, которые пытались понять общий ход дел и с самопожертвованием и геройством хотели участвовать в нем, были самые бесполезные члены общества; они видели все навыворот, и все, что они делали для пользы, оказывалось бесполезным вздором, как полки Пьера, Мамонова, грабившие русские деревни, как корпия, щипанная барынями и никогда не доходившая до раненых, и т. п. Даже те, которые, любя поумничать и выразить свои чувства, толковали о настоящем положении России, невольно носили в речах своих отпечаток или притворства и лжи, или бесполезного осуждения и злобы на людей, обвиняемых за то, в чем никто не мог быть виноват. В исторических событиях очевиднее всего запрещение вкушения плода древа познания. Только одна бессознательная деятельность приносит плоды, и человек, играющий роль в историческом событии, никогда не понимает его значения. Ежели он пытается понять его, он поражается бесплодностью.
Значение совершавшегося тогда в России события тем незаметнее было, чем ближе было в нем участие человека. В Петербурге и губернских городах, отдаленных от Москвы, дамы и мужчины в ополченских мундирах оплакивали Россию и столицу и говорили о самопожертвовании и т. п.; но в армии, которая отступала за Москву, почти не говорили и не думали о Москве, и, глядя на ее пожарище, никто не клялся отомстить французам, а думали о следующей трети жалованья, о следующей стоянке, о Матрешке маркитантше и тому подобное…
Николай Ростов без всякой цели самопожертвования, а случайно, так как война застала его на службе, принимал близкое и продолжительное участие в защите отечества и потому без отчаяния и мрачных умозаключений смотрел на то, что совершалось тогда в России. Ежели бы у него спросили, что он думает о теперешнем положении России, он бы сказал, что ему думать нечего, что на то есть Кутузов и другие, а что он слышал, что комплектуются полки, и что, должно быть, драться еще долго будут, и что при теперешних обстоятельствах ему не мудрено года через два получить полк.
По тому, что он так смотрел на дело, он не только без сокрушения о том, что лишается участия в последней борьбе, принял известие о назначении его в командировку за ремонтом для дивизии в Воронеж, но и с величайшим удовольствием, которое он не скрывал и которое весьма хорошо понимали его товарищи.
