Испания на «Евровидении»
Испания | |
Вещатель | |
---|---|
Количество участий |
55 |
Первое выступление | |
Лучший результат | |
Худший результат | |
Участия | |
Проведение:
1969
|
Испания дебютировала на конкурсе песни «Евровидение» в 1961 году, когда Кончита Баутиста с песней «Estando contigo» заняла 9-е место. С 1999 года входит в «Большую Пятёрку» вместе с Францией, Германией, Великобританией и Италией, и следовательно автоматически проходит в финал, так как является одним из 5-и главных финансистов ЕВС.
Испания выигрывала конкурс дважды: впервые в 1968 году Массиель с песней «La, la, la», и второй раз годом позже Саломе с песней «Vivo Cantando». Но конкурс в Испании проводился один раз, в 1969 году. После вторичной победы Испании на конкурсе было решено, что «Евровидение» будет проводиться не в Мадриде, а в Нидерландах.
Испания участвует в конкурсе непрерывно 50 раз, начиная с 1961 года. Единственной страной, которая участвует в конкурсе дольше Испании, является Великобритания, которая непрерывно участвует с 1959 года.
Четыре раза Испания занимала низшую позицию, три из которых, не получив ни одного балла.
Содержание
Голосование (1975—2015)
Баллы, данные Испанией
Место | Страна | Баллы |
---|---|---|
1 | Германия | 187 |
2 | Италия | 157 |
3 | Великобритания | 132 |
4 | Греция | 125 |
5 | Ирландия | 125 |
Баллы, полученные Испанией
Место | Страна | Баллы |
---|---|---|
1 | Греция | 167 |
2 | Швейцария | 139 |
3 | Португалия | 126 |
4 | Турция | 118 |
5 | Бельгия | 115 |
Проведение конкурса
Год | Город | Площадка | Ведущий |
---|---|---|---|
1969 | Мадрид | Teatro Real | Лаурита Валенсуэла |
Участники
Легенда
- Победитель
- Второе место
- Третье место
- Последнее место
Фотогалерея
- David Fernández Ortiz - Rodolfo Chikilicuatre - ESC 2008.jpg
Родольфо Чикиликуатре в Белграде (2008)
- Flickr - aktivioslo - Eurovision - Dem fem store - First rehearsal (1).jpg
Даниель Дихес в Осло (2010).
- ESC2013 - Spain 04 (crop).jpg
El Sueño de Morfeo в Мальмё (2013).
- ESC2014 - Spain 03.jpg
Рут Лоренсо в Копенгагене (2014).
Напишите отзыв о статье "Испания на «Евровидении»"
Примечания
- ↑ [www.eurovision.tv/page/moscow2009/the-participants/final Eurovision Song Contest 2009 Final | Final | Eurovision Song Contest — Oslo 2010]
- ↑ 1 2 Hondal, Victor [www.esctoday.com/news/read/15179 Spain sends Daniel Diges to the Евровидение]. ESCToday (22 февраля 2010). Проверено 23 февраля 2010. [www.webcitation.org/67EAx99mm Архивировано из первоисточника 27 апреля 2012].
- ↑ 1 2 Escudero, Victor M. [www.eurovision.tv/page/news?id=9453&_t=Spain%3A+Daniel+Diges+to+Oslo! Spain: Daniel Diges to Oslo!]. European Broadcasting Union (22 февраля 2010). Проверено 22 февраля 2010. [www.webcitation.org/67EAygiuL Архивировано из первоисточника 27 апреля 2012].
- ↑ [www.eurovision.tv/page/news?id=barei_to_represent_spain_in_stockholm Barei to represent Spain in Stockholm!] (en-GB). Eurovision.tv. Проверено 16 марта 2016.
Ссылки
- [www.eurovision.tv/ Официальный сайт Конкурса песни «Евровидение»] (англ.)
- [www.eurovision.tv/page/history/by-country/country?country=5/ Страница Испании на Официальном сайте «Евровидения»] (англ.)
|
Отрывок, характеризующий Испания на «Евровидении»
«Ah! contre les douleurs il n'y a pas d'autre asile».[Смерть спасительна и смерть спокойна;
О! против страданий нет другого убежища.]
Жюли сказала, что это прелестно.
– II y a quelque chose de si ravissant dans le sourire de la melancolie, [Есть что то бесконечно обворожительное в улыбке меланхолии,] – сказала она Борису слово в слово выписанное это место из книги.
– C'est un rayon de lumiere dans l'ombre, une nuance entre la douleur et le desespoir, qui montre la consolation possible. [Это луч света в тени, оттенок между печалью и отчаянием, который указывает на возможность утешения.] – На это Борис написал ей стихи:
«Aliment de poison d'une ame trop sensible,
«Toi, sans qui le bonheur me serait impossible,
«Tendre melancolie, ah, viens me consoler,
«Viens calmer les tourments de ma sombre retraite
«Et mele une douceur secrete
«A ces pleurs, que je sens couler».
[Ядовитая пища слишком чувствительной души,
Ты, без которой счастье было бы для меня невозможно,
Нежная меланхолия, о, приди, меня утешить,
Приди, утиши муки моего мрачного уединения
И присоедини тайную сладость
К этим слезам, которых я чувствую течение.]
Жюли играла Борису нa арфе самые печальные ноктюрны. Борис читал ей вслух Бедную Лизу и не раз прерывал чтение от волнения, захватывающего его дыханье. Встречаясь в большом обществе, Жюли и Борис смотрели друг на друга как на единственных людей в мире равнодушных, понимавших один другого.
Анна Михайловна, часто ездившая к Карагиным, составляя партию матери, между тем наводила верные справки о том, что отдавалось за Жюли (отдавались оба пензенские именья и нижегородские леса). Анна Михайловна, с преданностью воле провидения и умилением, смотрела на утонченную печаль, которая связывала ее сына с богатой Жюли.
– Toujours charmante et melancolique, cette chere Julieie, [Она все так же прелестна и меланхолична, эта милая Жюли.] – говорила она дочери. – Борис говорит, что он отдыхает душой в вашем доме. Он так много понес разочарований и так чувствителен, – говорила она матери.
– Ах, мой друг, как я привязалась к Жюли последнее время, – говорила она сыну, – не могу тебе описать! Да и кто может не любить ее? Это такое неземное существо! Ах, Борис, Борис! – Она замолкала на минуту. – И как мне жалко ее maman, – продолжала она, – нынче она показывала мне отчеты и письма из Пензы (у них огромное имение) и она бедная всё сама одна: ее так обманывают!
Борис чуть заметно улыбался, слушая мать. Он кротко смеялся над ее простодушной хитростью, но выслушивал и иногда выспрашивал ее внимательно о пензенских и нижегородских имениях.
Жюли уже давно ожидала предложенья от своего меланхолического обожателя и готова была принять его; но какое то тайное чувство отвращения к ней, к ее страстному желанию выйти замуж, к ее ненатуральности, и чувство ужаса перед отречением от возможности настоящей любви еще останавливало Бориса. Срок его отпуска уже кончался. Целые дни и каждый божий день он проводил у Карагиных, и каждый день, рассуждая сам с собою, Борис говорил себе, что он завтра сделает предложение. Но в присутствии Жюли, глядя на ее красное лицо и подбородок, почти всегда осыпанный пудрой, на ее влажные глаза и на выражение лица, изъявлявшего всегдашнюю готовность из меланхолии тотчас же перейти к неестественному восторгу супружеского счастия, Борис не мог произнести решительного слова: несмотря на то, что он уже давно в воображении своем считал себя обладателем пензенских и нижегородских имений и распределял употребление с них доходов. Жюли видела нерешительность Бориса и иногда ей приходила мысль, что она противна ему; но тотчас же женское самообольщение представляло ей утешение, и она говорила себе, что он застенчив только от любви. Меланхолия ее однако начинала переходить в раздражительность, и не задолго перед отъездом Бориса, она предприняла решительный план. В то самое время как кончался срок отпуска Бориса, в Москве и, само собой разумеется, в гостиной Карагиных, появился Анатоль Курагин, и Жюли, неожиданно оставив меланхолию, стала очень весела и внимательна к Курагину.
– Mon cher, – сказала Анна Михайловна сыну, – je sais de bonne source que le Prince Basile envoie son fils a Moscou pour lui faire epouser Julieie. [Мой милый, я знаю из верных источников, что князь Василий присылает своего сына в Москву, для того чтобы женить его на Жюли.] Я так люблю Жюли, что мне жалко бы было ее. Как ты думаешь, мой друг? – сказала Анна Михайловна.
Мысль остаться в дураках и даром потерять весь этот месяц тяжелой меланхолической службы при Жюли и видеть все расписанные уже и употребленные как следует в его воображении доходы с пензенских имений в руках другого – в особенности в руках глупого Анатоля, оскорбляла Бориса. Он поехал к Карагиным с твердым намерением сделать предложение. Жюли встретила его с веселым и беззаботным видом, небрежно рассказывала о том, как ей весело было на вчерашнем бале, и спрашивала, когда он едет. Несмотря на то, что Борис приехал с намерением говорить о своей любви и потому намеревался быть нежным, он раздражительно начал говорить о женском непостоянстве: о том, как женщины легко могут переходить от грусти к радости и что у них расположение духа зависит только от того, кто за ними ухаживает. Жюли оскорбилась и сказала, что это правда, что для женщины нужно разнообразие, что всё одно и то же надоест каждому.
– Для этого я бы советовал вам… – начал было Борис, желая сказать ей колкость; но в ту же минуту ему пришла оскорбительная мысль, что он может уехать из Москвы, не достигнув своей цели и даром потеряв свои труды (чего с ним никогда ни в чем не бывало). Он остановился в середине речи, опустил глаза, чтоб не видать ее неприятно раздраженного и нерешительного лица и сказал: – Я совсем не с тем, чтобы ссориться с вами приехал сюда. Напротив… – Он взглянул на нее, чтобы увериться, можно ли продолжать. Всё раздражение ее вдруг исчезло, и беспокойные, просящие глаза были с жадным ожиданием устремлены на него. «Я всегда могу устроиться так, чтобы редко видеть ее», подумал Борис. «А дело начато и должно быть сделано!» Он вспыхнул румянцем, поднял на нее глаза и сказал ей: – «Вы знаете мои чувства к вам!» Говорить больше не нужно было: лицо Жюли сияло торжеством и самодовольством; но она заставила Бориса сказать ей всё, что говорится в таких случаях, сказать, что он любит ее, и никогда ни одну женщину не любил более ее. Она знала, что за пензенские имения и нижегородские леса она могла требовать этого и она получила то, что требовала.
Жених с невестой, не поминая более о деревьях, обсыпающих их мраком и меланхолией, делали планы о будущем устройстве блестящего дома в Петербурге, делали визиты и приготавливали всё для блестящей свадьбы.
Граф Илья Андреич в конце января с Наташей и Соней приехал в Москву. Графиня всё была нездорова, и не могла ехать, – а нельзя было ждать ее выздоровления: князя Андрея ждали в Москву каждый день; кроме того нужно было закупать приданое, нужно было продавать подмосковную и нужно было воспользоваться присутствием старого князя в Москве, чтобы представить ему его будущую невестку. Дом Ростовых в Москве был не топлен; кроме того они приехали на короткое время, графини не было с ними, а потому Илья Андреич решился остановиться в Москве у Марьи Дмитриевны Ахросимовой, давно предлагавшей графу свое гостеприимство.