Испанская Ост-Индия

Испанская Ост-Индия (исп. Indias Orientales Españolas) — термин, используемый для обозначения испанских колоний в азиатско-тихоокеанском регионе. С 1565 по 1821 годы они являлись частью вице-королевства Новая Испания и управлялись из Мехико; после того, как Мексика обрела независимость, они стали управляться напрямую из Мадрида. В результате испано-американской войны 1898 года большинство принадлежавших Испании тихоокеанских островов перешло под контроль США, а оставшиеся были в 1899 году проданы Германии.

Король Испании традиционно называл себя «королём восточных и западных Индий» (исп. Rey de las Indias orientales y occidentales)

История

Открытия и заселение (1521—1643)

Контакты островитян с Испанией начались 6 марта 1521 года, когда путешественник Фернан Магеллан достиг Марианских островов. Так как на острове Гуам туземцы украли часть припасов с его галеона «Тринидад», то он назвал эту землю «Остров воров» (исп. Isla de los Ladrones). Экспедиция Магеллана вскоре покинула остров и 16 марта 1521 года достигла Филиппинских островов.

Испанские владения в Тихом океане были в административном плане подчинены вице-королевству Новая Испания со столицей в Мехико. Чтобы развить торговлю между Ост-Индией и Америкой, вице-король Антонио де Мендоса в 1542-43 годах отправил для исследования Филиппин экспедицию Руи Лопеса де Вильялобоса. Посланный из Мехико Мигель Лопес де Легаспи в 1565 году основал первое постоянное испанское поселение на Филиппинах — город Сан-Мигель. Андрес де Урданета сумел разыскать оптимальный для парусных судов маршрут от Филиппин до Мексики. После завоевания в 1570 году туземного города Манила суда, ходящие этим маршрутом, стали называть «манильскими галеонами».

В 1606—1663 годах испанцы поддерживали торговые связи с Молуккскими островами. В 1611 году Себастьян Вискаино был отправлен послом в Японию, и оставался там, пока Япония не закрыла торговый пост в 1630 году. В 1626 году испанцы построили форт Санто-Доминго на северо-восточном побережье Тайваня.

В 1545 году Иньиго Ортис де Ретес посетил остров Новая Гвинея, в 1568 году Педро Сармьенто де Гамбоа достиг Соломоновых островов, а в 1595 году Альваро Менданья де Нейра открыл Маркизские острова, однако они не сделали никаких попыток налаживания торговли или основания колоний.

Последние испанские Габсбурги (1643—1700)

В 1668 году Диего Луис де Сан-Виторес основал первую христианскую миссию на Марианских островах.

Бурбоны (1700—1898)

Испанское правление Филиппинами ненадолго прервалось в 1762 году, когда британские войска заняли Манилу в ходе Семилетней войны. Англичанам, однако, не удалось взять под свой контроль остальные части Филиппин, и благодаря деятельности лейтенант-губернатора Симона де Анда-и-Салазара там сохранилась власть Испании. Обещанная англичанами поддержка привела к восстанию Диего Силанга, однако британские войска так и не прибыли. В 1764 году, по окончании войны, Манила была возвращена испанцам.

Семилетняя война подтолкнула Карла III к осуществлению большой программы реформ, в том числе и в сфере управления заморскими владениями. В 1784 году для управления финансами и развития экономики в Маниле была учреждена интенденсия, а генерал-губернатор Хосе Баско-и-Варгас основал «Экономическое товарищество друзей государства».

После того, как в 1821 году Мексика обрела независимость, испанские владения в Азии и Тихом океане стали управляться напрямую из Мадрида. В результате испано-американской войны 1898 года большинство принадлежавших Испании тихоокеанских островов перешло под контроль США, а оставшиеся были в 1899 году проданы Германии.

Управление колониями

Королевским декретом от 5 мая 1583 года для управления Испанской Ост-Индией в Маниле была учреждена Аудиенсия (исп. Audiencia y Chancillería Real de Manila en las Filipinas) и введён пост генерал-губернатора Филиппин. В административном плане они входили в вице-королевство Новая Испания, и поэтому вся их переписка с Мадридом шла через Мехико.

В Испанскую Ост-Индию входили следующие территории:

• Филиппинские острова (включая испанские владения на Тайване, Сулавеси и Молуккских островах)
• Каролинские острова
• Марианские острова
• Архипелаг Палау

Отрывок, характеризующий Испанская Ост-Индия

Князь Василий сидел на кресле, в своей фамильярной позе, высоко заложив ногу на ногу. Щеки его сильно перепрыгивали и, опустившись, казались толще внизу; но он имел вид человека, мало занятого разговором двух дам.
– Voyons, ma bonne Анна Михайловна, laissez faire Catiche. [Оставьте Катю делать, что она знает.] Вы знаете, как граф ее любит.
– Я и не знаю, что в этой бумаге, – говорила княжна, обращаясь к князю Василью и указывая на мозаиковый портфель, который она держала в руках. – Я знаю только, что настоящее завещание у него в бюро, а это забытая бумага…
Она хотела обойти Анну Михайловну, но Анна Михайловна, подпрыгнув, опять загородила ей дорогу.
– Я знаю, милая, добрая княжна, – сказала Анна Михайловна, хватаясь рукой за портфель и так крепко, что видно было, она не скоро его пустит. – Милая княжна, я вас прошу, я вас умоляю, пожалейте его. Je vous en conjure… [Умоляю вас…]
Княжна молчала. Слышны были только звуки усилий борьбы зa портфель. Видно было, что ежели она заговорит, то заговорит не лестно для Анны Михайловны. Анна Михайловна держала крепко, но, несмотря на то, голос ее удерживал всю свою сладкую тягучесть и мягкость.
– Пьер, подойдите сюда, мой друг. Я думаю, что он не лишний в родственном совете: не правда ли, князь?
– Что же вы молчите, mon cousin? – вдруг вскрикнула княжна так громко, что в гостиной услыхали и испугались ее голоса. – Что вы молчите, когда здесь Бог знает кто позволяет себе вмешиваться и делать сцены на пороге комнаты умирающего. Интриганка! – прошептала она злобно и дернула портфель изо всей силы.
Но Анна Михайловна сделала несколько шагов, чтобы не отстать от портфеля, и перехватила руку.
– Oh! – сказал князь Василий укоризненно и удивленно. Он встал. – C'est ridicule. Voyons, [Это смешно. Ну, же,] пустите. Я вам говорю.
Княжна пустила.
– И вы!
Анна Михайловна не послушалась его.
– Пустите, я вам говорю. Я беру всё на себя. Я пойду и спрошу его. Я… довольно вам этого.
– Mais, mon prince, [Но, князь,] – говорила Анна Михайловна, – после такого великого таинства дайте ему минуту покоя. Вот, Пьер, скажите ваше мнение, – обратилась она к молодому человеку, который, вплоть подойдя к ним, удивленно смотрел на озлобленное, потерявшее всё приличие лицо княжны и на перепрыгивающие щеки князя Василья.
– Помните, что вы будете отвечать за все последствия, – строго сказал князь Василий, – вы не знаете, что вы делаете.
– Мерзкая женщина! – вскрикнула княжна, неожиданно бросаясь на Анну Михайловну и вырывая портфель.
Князь Василий опустил голову и развел руками.
В эту минуту дверь, та страшная дверь, на которую так долго смотрел Пьер и которая так тихо отворялась, быстро, с шумом откинулась, стукнув об стену, и средняя княжна выбежала оттуда и всплеснула руками.
– Что вы делаете! – отчаянно проговорила она. – II s'en va et vous me laissez seule. [Он умирает, а вы меня оставляете одну.]
Старшая княжна выронила портфель. Анна Михайловна быстро нагнулась и, подхватив спорную вещь, побежала в спальню. Старшая княжна и князь Василий, опомнившись, пошли за ней. Через несколько минут первая вышла оттуда старшая княжна с бледным и сухим лицом и прикушенною нижнею губой. При виде Пьера лицо ее выразило неудержимую злобу.
– Да, радуйтесь теперь, – сказала она, – вы этого ждали.
И, зарыдав, она закрыла лицо платком и выбежала из комнаты.
За княжной вышел князь Василий. Он, шатаясь, дошел до дивана, на котором сидел Пьер, и упал на него, закрыв глаза рукой. Пьер заметил, что он был бледен и что нижняя челюсть его прыгала и тряслась, как в лихорадочной дрожи.
– Ах, мой друг! – сказал он, взяв Пьера за локоть; и в голосе его была искренность и слабость, которых Пьер никогда прежде не замечал в нем. – Сколько мы грешим, сколько мы обманываем, и всё для чего? Мне шестой десяток, мой друг… Ведь мне… Всё кончится смертью, всё. Смерть ужасна. – Он заплакал.
Анна Михайловна вышла последняя. Она подошла к Пьеру тихими, медленными шагами.
– Пьер!… – сказала она.
Пьер вопросительно смотрел на нее. Она поцеловала в лоб молодого человека, увлажая его слезами. Она помолчала.
– II n'est plus… [Его не стало…]
Пьер смотрел на нее через очки.
– Allons, je vous reconduirai. Tachez de pleurer. Rien ne soulage, comme les larmes. [Пойдемте, я вас провожу. Старайтесь плакать: ничто так не облегчает, как слезы.]
Она провела его в темную гостиную и Пьер рад был, что никто там не видел его лица. Анна Михайловна ушла от него, и когда она вернулась, он, подложив под голову руку, спал крепким сном.