Испанский легион

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

La Legión Испанский легион
Годы существования	28 января 1920 года — настоящее время
Страна	Испания Испания
Подчинение	Министерство обороны Испании
Входит в	Вооружённые силы Испании
Дислокация	Ронда (Малага) Виатор (Альмерия) Сеута Мелилья
Прозвища	Женихи смерти
Покровитель	Cristo de la Buena Muerte, (Congregación de Mena, Малага)
Девиз	Легионеры в борьбе, легионеры в смерти!
Марш	Tercios Heroicos La Canción del Legionario El Novio de la Muerte.
Участие в	Рифская война 1921—1926, Гражданская война в Испании 1936—1939, Война Ифни 1957—1958
Командиры
Известные командиры	Мильян Астрай Террерос

Испанский легион (исп. Legión Española) — войсковое подразделение, входящее в состав сухопутных войск Испании.

Своим созданием Испанский легион обязан Хосе Мильяну Астраю, легендарному генералу, проявлявшему на поле боя чудеса храбрости и потерявшему в сражениях руку и глаз. Именно ему, герою войны в Марокко, неизменно сражавшемуся в первых рядах и лично поднимавшему бойцов в атаку, принадлежит вошедшая в историю фраза «Да здравствует смерть, и да погибнет разум!» («Viva la muerte, y muera la inteligencia!»). Первая её часть — «Да здравствует смерть!» — являлась боевым кличем Легиона.

В отличие от французского Иностранного легиона, в Испанском легионе могут служить только граждане Испании и испаноговорящих стран.

В 1920-е годы легион участвовал в войне в Марокко, где среди легионеров был значительным процент солдат и офицеров русского происхождения, именно они инициировали восстание в Мелилье и Сеуте, перекинувшееся затем в Испанию в 1936 году. В октябре 1934 года легион принимал участие в подавлении выступлений шахтёров в Астурии. С 1936 года — в войне в Испании на стороне франкистов.

Сегодня Легион — это элитная часть вооружённых сил, относящаяся к силам быстрого реагирования, отличающаяся высокой технической подготовкой и высочайшим боевым духом легионеров. Он находится в постоянной готовности действовать по выполнению любых боевых задач. Легион принимает участие в миротворческих миссиях под управлением ООН и НАТО.

Ссылки

• [www.ejercito.mde.es/organizacion/legion/principal.htm Официальный сайт Испанского легиона]  (исп.)

Отрывок, характеризующий Испанский легион

– Voulez vous bien?! [Пойди ты к…] – злобно нахмурившись, крикнул капитан.
Драм да да дам, дам, дам, трещали барабаны. И Пьер понял, что таинственная сила уже вполне овладела этими людьми и что теперь говорить еще что нибудь было бесполезно.
Пленных офицеров отделили от солдат и велели им идти впереди. Офицеров, в числе которых был Пьер, было человек тридцать, солдатов человек триста.
Пленные офицеры, выпущенные из других балаганов, были все чужие, были гораздо лучше одеты, чем Пьер, и смотрели на него, в его обуви, с недоверчивостью и отчужденностью. Недалеко от Пьера шел, видимо, пользующийся общим уважением своих товарищей пленных, толстый майор в казанском халате, подпоясанный полотенцем, с пухлым, желтым, сердитым лицом. Он одну руку с кисетом держал за пазухой, другою опирался на чубук. Майор, пыхтя и отдуваясь, ворчал и сердился на всех за то, что ему казалось, что его толкают и что все торопятся, когда торопиться некуда, все чему то удивляются, когда ни в чем ничего нет удивительного. Другой, маленький худой офицер, со всеми заговаривал, делая предположения о том, куда их ведут теперь и как далеко они успеют пройти нынешний день. Чиновник, в валеных сапогах и комиссариатской форме, забегал с разных сторон и высматривал сгоревшую Москву, громко сообщая свои наблюдения о том, что сгорело и какая была та или эта видневшаяся часть Москвы. Третий офицер, польского происхождения по акценту, спорил с комиссариатским чиновником, доказывая ему, что он ошибался в определении кварталов Москвы.
– О чем спорите? – сердито говорил майор. – Николы ли, Власа ли, все одно; видите, все сгорело, ну и конец… Что толкаетесь то, разве дороги мало, – обратился он сердито к шедшему сзади и вовсе не толкавшему его.
– Ай, ай, ай, что наделали! – слышались, однако, то с той, то с другой стороны голоса пленных, оглядывающих пожарища. – И Замоскворечье то, и Зубово, и в Кремле то, смотрите, половины нет… Да я вам говорил, что все Замоскворечье, вон так и есть.
– Ну, знаете, что сгорело, ну о чем же толковать! – говорил майор.
Проходя через Хамовники (один из немногих несгоревших кварталов Москвы) мимо церкви, вся толпа пленных вдруг пожалась к одной стороне, и послышались восклицания ужаса и омерзения.
– Ишь мерзавцы! То то нехристи! Да мертвый, мертвый и есть… Вымазали чем то.
Пьер тоже подвинулся к церкви, у которой было то, что вызывало восклицания, и смутно увидал что то, прислоненное к ограде церкви. Из слов товарищей, видевших лучше его, он узнал, что это что то был труп человека, поставленный стоймя у ограды и вымазанный в лице сажей…
– Marchez, sacre nom… Filez… trente mille diables… [Иди! иди! Черти! Дьяволы!] – послышались ругательства конвойных, и французские солдаты с новым озлоблением разогнали тесаками толпу пленных, смотревшую на мертвого человека.


По переулкам Хамовников пленные шли одни с своим конвоем и повозками и фурами, принадлежавшими конвойным и ехавшими сзади; но, выйдя к провиантским магазинам, они попали в середину огромного, тесно двигавшегося артиллерийского обоза, перемешанного с частными повозками.