Иссыкское письмо

Иссыкское письмо — общее название для ряда недешифрованных надписей, найденных на Памире и Тянь-Шане.

Наиболее известный памятник данного письма — горизонтальная надпись на внешней стороне серебряной чаши из кургана Иссык (Казахстан в 50 км от Алма-Аты) оставленная саками, в котором был захоронен «золотой человек». Надпись состоит из 26 знаков, внешне напоминающих орхоно-енисейскую письменность (по другой гипотезе — письмо кхароштхи). Чаша датируется V в. до н. э. Некоторыми исследователями признаётся вероятность того, что потомком этого письма является более позднее (VI—VIII вв. н. э.) классическое орхоно-енисейское.

Та же письменность представлена в трёхъязычной надписи [трилингве] из центрального Афганистана I в. н. э. — на пракрите письмом кхароштхи, на бактрийском языке греческим алфавитом, а также иссыкским письмом. Иссыкское письмо представлено на многочисленных надписях на обломках глиняной посуды и камня из Южного Узбекистана, Южного Таджикистана и Северного Афганистана, которые оставлены кушанами и датируются примерно I—VI вв. н. э.

Литература

• История Казахской ССР, т. 1, Алма-Ата, 1977, с. 200.
• Лившиц В. А. Надпись из Дильберджина // сб. «Древняя Бактрия», М. 1976, с. 165—166.
• Фридрих И. История письма. — М. 2001. — прим. 73а.

Отрывок, характеризующий Иссыкское письмо

Князю Василью и Анатолю были отведены отдельные комнаты.
Анатоль сидел, сняв камзол и подпершись руками в бока, перед столом, на угол которого он, улыбаясь, пристально и рассеянно устремил свои прекрасные большие глаза. На всю жизнь свою он смотрел как на непрерывное увеселение, которое кто то такой почему то обязался устроить для него. Так же и теперь он смотрел на свою поездку к злому старику и к богатой уродливой наследнице. Всё это могло выйти, по его предположению, очень хорошо и забавно. А отчего же не жениться, коли она очень богата? Это никогда не мешает, думал Анатоль.
Он выбрился, надушился с тщательностью и щегольством, сделавшимися его привычкою, и с прирожденным ему добродушно победительным выражением, высоко неся красивую голову, вошел в комнату к отцу. Около князя Василья хлопотали его два камердинера, одевая его; он сам оживленно оглядывался вокруг себя и весело кивнул входившему сыну, как будто он говорил: «Так, таким мне тебя и надо!»
– Нет, без шуток, батюшка, она очень уродлива? А? – спросил он, как бы продолжая разговор, не раз веденный во время путешествия.
– Полно. Глупости! Главное дело – старайся быть почтителен и благоразумен с старым князем.
– Ежели он будет браниться, я уйду, – сказал Анатоль. – Я этих стариков терпеть не могу. А?
– Помни, что для тебя от этого зависит всё.
В это время в девичьей не только был известен приезд министра с сыном, но внешний вид их обоих был уже подробно описан. Княжна Марья сидела одна в своей комнате и тщетно пыталась преодолеть свое внутреннее волнение.
«Зачем они писали, зачем Лиза говорила мне про это? Ведь этого не может быть! – говорила она себе, взглядывая в зеркало. – Как я выйду в гостиную? Ежели бы он даже мне понравился, я бы не могла быть теперь с ним сама собою». Одна мысль о взгляде ее отца приводила ее в ужас.
Маленькая княгиня и m lle Bourienne получили уже все нужные сведения от горничной Маши о том, какой румяный, чернобровый красавец был министерский сын, и о том, как папенька их насилу ноги проволок на лестницу, а он, как орел, шагая по три ступеньки, пробежал зa ним. Получив эти сведения, маленькая княгиня с m lle Bourienne,еще из коридора слышные своими оживленно переговаривавшими голосами, вошли в комнату княжны.