Иссык-Кульская область
Поделись знанием:
И граф обратился к повару, который с умным и почтенным лицом, наблюдательно и ласково поглядывал на отца и сына.
– Какова молодежь то, а, Феоктист? – сказал он, – смеется над нашим братом стариками.
– Что ж, ваше сиятельство, им бы только покушать хорошо, а как всё собрать да сервировать , это не их дело.
– Так, так, – закричал граф, и весело схватив сына за обе руки, закричал: – Так вот же что, попался ты мне! Возьми ты сейчас сани парные и ступай ты к Безухову, и скажи, что граф, мол, Илья Андреич прислали просить у вас земляники и ананасов свежих. Больше ни у кого не достанешь. Самого то нет, так ты зайди, княжнам скажи, и оттуда, вот что, поезжай ты на Разгуляй – Ипатка кучер знает – найди ты там Ильюшку цыгана, вот что у графа Орлова тогда плясал, помнишь, в белом казакине, и притащи ты его сюда, ко мне.
– И с цыганками его сюда привести? – спросил Николай смеясь. – Ну, ну!…
В это время неслышными шагами, с деловым, озабоченным и вместе христиански кротким видом, никогда не покидавшим ее, вошла в комнату Анна Михайловна. Несмотря на то, что каждый день Анна Михайловна заставала графа в халате, всякий раз он конфузился при ней и просил извинения за свой костюм.
– Ничего, граф, голубчик, – сказала она, кротко закрывая глаза. – А к Безухому я съезжу, – сказала она. – Пьер приехал, и теперь мы всё достанем, граф, из его оранжерей. Мне и нужно было видеть его. Он мне прислал письмо от Бориса. Слава Богу, Боря теперь при штабе.
Граф обрадовался, что Анна Михайловна брала одну часть его поручений, и велел ей заложить маленькую карету.
– Вы Безухову скажите, чтоб он приезжал. Я его запишу. Что он с женой? – спросил он.
Анна Михайловна завела глаза, и на лице ее выразилась глубокая скорбь…
– Ах, мой друг, он очень несчастлив, – сказала она. – Ежели правда, что мы слышали, это ужасно. И думали ли мы, когда так радовались его счастию! И такая высокая, небесная душа, этот молодой Безухов! Да, я от души жалею его и постараюсь дать ему утешение, которое от меня будет зависеть.
– Да что ж такое? – спросили оба Ростова, старший и младший.
Анна Михайловна глубоко вздохнула: – Долохов, Марьи Ивановны сын, – сказала она таинственным шопотом, – говорят, совсем компрометировал ее. Он его вывел, пригласил к себе в дом в Петербурге, и вот… Она сюда приехала, и этот сорви голова за ней, – сказала Анна Михайловна, желая выразить свое сочувствие Пьеру, но в невольных интонациях и полуулыбкою выказывая сочувствие сорви голове, как она назвала Долохова. – Говорят, сам Пьер совсем убит своим горем.
– Ну, всё таки скажите ему, чтоб он приезжал в клуб, – всё рассеется. Пир горой будет.
На другой день, 3 го марта, во 2 м часу по полудни, 250 человек членов Английского клуба и 50 человек гостей ожидали к обеду дорогого гостя и героя Австрийского похода, князя Багратиона. В первое время по получении известия об Аустерлицком сражении Москва пришла в недоумение. В то время русские так привыкли к победам, что, получив известие о поражении, одни просто не верили, другие искали объяснений такому странному событию в каких нибудь необыкновенных причинах. В Английском клубе, где собиралось всё, что было знатного, имеющего верные сведения и вес, в декабре месяце, когда стали приходить известия, ничего не говорили про войну и про последнее сражение, как будто все сговорились молчать о нем. Люди, дававшие направление разговорам, как то: граф Ростопчин, князь Юрий Владимирович Долгорукий, Валуев, гр. Марков, кн. Вяземский, не показывались в клубе, а собирались по домам, в своих интимных кружках, и москвичи, говорившие с чужих голосов (к которым принадлежал и Илья Андреич Ростов), оставались на короткое время без определенного суждения о деле войны и без руководителей. Москвичи чувствовали, что что то нехорошо и что обсуждать эти дурные вести трудно, и потому лучше молчать. Но через несколько времени, как присяжные выходят из совещательной комнаты, появились и тузы, дававшие мнение в клубе, и всё заговорило ясно и определенно. Были найдены причины тому неимоверному, неслыханному и невозможному событию, что русские были побиты, и все стало ясно, и во всех углах Москвы заговорили одно и то же. Причины эти были: измена австрийцев, дурное продовольствие войска, измена поляка Пшебышевского и француза Ланжерона, неспособность Кутузова, и (потихоньку говорили) молодость и неопытность государя, вверившегося дурным и ничтожным людям. Но войска, русские войска, говорили все, были необыкновенны и делали чудеса храбрости. Солдаты, офицеры, генералы – были герои. Но героем из героев был князь Багратион, прославившийся своим Шенграбенским делом и отступлением от Аустерлица, где он один провел свою колонну нерасстроенною и целый день отбивал вдвое сильнейшего неприятеля. Тому, что Багратион выбран был героем в Москве, содействовало и то, что он не имел связей в Москве, и был чужой. В лице его отдавалась должная честь боевому, простому, без связей и интриг, русскому солдату, еще связанному воспоминаниями Итальянского похода с именем Суворова. Кроме того в воздаянии ему таких почестей лучше всего показывалось нерасположение и неодобрение Кутузову.
– Ежели бы не было Багратиона, il faudrait l'inventer, [надо бы изобрести его.] – сказал шутник Шиншин, пародируя слова Вольтера. Про Кутузова никто не говорил, и некоторые шопотом бранили его, называя придворною вертушкой и старым сатиром. По всей Москве повторялись слова князя Долгорукова: «лепя, лепя и облепишься», утешавшегося в нашем поражении воспоминанием прежних побед, и повторялись слова Ростопчина про то, что французских солдат надо возбуждать к сражениям высокопарными фразами, что с Немцами надо логически рассуждать, убеждая их, что опаснее бежать, чем итти вперед; но что русских солдат надо только удерживать и просить: потише! Со всex сторон слышны были новые и новые рассказы об отдельных примерах мужества, оказанных нашими солдатами и офицерами при Аустерлице. Тот спас знамя, тот убил 5 ть французов, тот один заряжал 5 ть пушек. Говорили и про Берга, кто его не знал, что он, раненый в правую руку, взял шпагу в левую и пошел вперед. Про Болконского ничего не говорили, и только близко знавшие его жалели, что он рано умер, оставив беременную жену и чудака отца.
3 го марта во всех комнатах Английского клуба стоял стон разговаривающих голосов и, как пчелы на весеннем пролете, сновали взад и вперед, сидели, стояли, сходились и расходились, в мундирах, фраках и еще кое кто в пудре и кафтанах, члены и гости клуба. Пудренные, в чулках и башмаках ливрейные лакеи стояли у каждой двери и напряженно старались уловить каждое движение гостей и членов клуба, чтобы предложить свои услуги. Большинство присутствовавших были старые, почтенные люди с широкими, самоуверенными лицами, толстыми пальцами, твердыми движениями и голосами. Этого рода гости и члены сидели по известным, привычным местам и сходились в известных, привычных кружках. Малая часть присутствовавших состояла из случайных гостей – преимущественно молодежи, в числе которой были Денисов, Ростов и Долохов, который был опять семеновским офицером. На лицах молодежи, особенно военной, было выражение того чувства презрительной почтительности к старикам, которое как будто говорит старому поколению: уважать и почитать вас мы готовы, но помните, что всё таки за нами будущность.
Несвицкий был тут же, как старый член клуба. Пьер, по приказанию жены отпустивший волоса, снявший очки и одетый по модному, но с грустным и унылым видом, ходил по залам. Его, как и везде, окружала атмосфера людей, преклонявшихся перед его богатством, и он с привычкой царствования и рассеянной презрительностью обращался с ними.
По годам он бы должен был быть с молодыми, по богатству и связям он был членом кружков старых, почтенных гостей, и потому он переходил от одного кружка к другому.
Старики из самых значительных составляли центр кружков, к которым почтительно приближались даже незнакомые, чтобы послушать известных людей. Большие кружки составлялись около графа Ростопчина, Валуева и Нарышкина. Ростопчин рассказывал про то, как русские были смяты бежавшими австрийцами и должны были штыком прокладывать себе дорогу сквозь беглецов.
Валуев конфиденциально рассказывал, что Уваров был прислан из Петербурга, для того чтобы узнать мнение москвичей об Аустерлице.
В третьем кружке Нарышкин говорил о заседании австрийского военного совета, в котором Суворов закричал петухом в ответ на глупость австрийских генералов. Шиншин, стоявший тут же, хотел пошутить, сказав, что Кутузов, видно, и этому нетрудному искусству – кричать по петушиному – не мог выучиться у Суворова; но старички строго посмотрели на шутника, давая ему тем чувствовать, что здесь и в нынешний день так неприлично было говорить про Кутузова.
| Область Киргизской Республики | |||||
|
Иссык-Кульская область
| |||||
| |||||
|
| |||||
|
Административный центр |
Каракол | ||||
|
- Всего |
43 100 км² | ||||
|
- Всего |
463 900 (2015) 10,8/км² | ||||
| киргизский, русский | |||||
|
Полномочный представитель Правительства КР в Иссык-Кульской области |
Аскат Акибаев | ||||
| UTC +6 | |||||
| I, 09 | |||||
|
Официальный сайт: |
ik.e-region.kg/Default.aspx | ||||
Иссык-Ку́льская о́бласть (кирг. Ысык-Көл областы) — одна из административно-территориальных единиц Киргизии, расположенная на северо-востоке страны.
Образована Указом Президиума Верховного Совета СССР от 21 ноября 1939 года с центром в городе Пржевальск. 27 января 1959 года упразднена. Вновь создана 11 декабря 1970 года; в июле 1989 — 1991 году областной центр находился в городе Иссык-Куль, в 1991 году вернулся в Пржевальск (в 1991 переименован в Каракол). Административный центр области — город Каракол. Население — 463 900 человек (2015). В этнокультурном и экономическом плане регион, вместе с Чуйской и Нарынской, а также Таласской областями является частью северной Киргизии — более индустриально развитой части страны.
Содержание
География
Область занимает восточную часть страны, в её границах целиком находится знаменитое курортное бессточное озеро Иссык-Куль. На северо-востоке область граничит с Алматинской областью республики Казахстан, на юго-востоке — с округом СУАР в КНР, на юго-западе с Нарынской областью и на северо-западе с Чуйской областью. Главными формами рельефа области являются Иссык-Кульская котловина, большая часть которой заполнена водами озера Иссык-Куль и окружающими его хребтами центрального Тянь-Шаня. Северную часть котловины обрамляют склоны хребтов: Кюнгёй-Ала-Тоо, над южным берегом возвышается Терскей Ала-Тоо. Внутренние высокогорные районы области заняты горами Центрального Тянь-Шаня, где особенно выделяются хребты Джетим-Бель, Борколдой, Какшаал-Тоо (здесь расположен знаменитый пик Победы с высотой 7 439 метров над уровнем моря) и другие.
Население
Иссык-Кульская область, как и соседняя Чуйская область, находятся на севере страны, что преопределяет её демолингвистическую ситуацию. Исторически область была заселена киргизами, занимавшимися отгонным животноводством — летом на горных пастбищах джайлоо, зимой в низинах. Вместе с тем степной массив и большинство земель благоприятных для растениеводства, расположенных в степной зоне у озера Иссык-Куль были сравнительно слабо заселены до появления здесь первых русских и украинских поселенцев в последней четверти XIX века после вхождения области в состав Российской империи. Общее население области по оценкам 2011 года — 444 500 человек (это 8,1 % населения Киргизии на тот момент).
Национальный состав
После массовой эмиграции русскоязычного населения в начале 1990-х, национальный состав области стал гораздо более однородным, чем в соседней Чуйской области, однако он по-прежнему довольно разнообразен, особенно если принять во внимание географическую концентрацию различных этноязыковых меньшинств. При том, что налицо общая тенденция роста доли азиатских народов и сокращения европейских, большая часть русского и русскоязычного населения и сейчас сосредоточена на северном берегу озера Иссык-Куль, а также в городе Каракол (бывш. Пржевальск) и его окрестностях.
| Численность в 1989 году |
% | Численность в 1999 году |
% | Численность в 2009 году |
% | |
|---|---|---|---|---|---|---|
| Всего | 403 917 | 100,00 % | 413 149 | 100,00 % | 438 389 | 100,00 % |
| Киргизы | 273 257 | 67,65 % | 328 278 | 79,46 % | 377 994 | 86,22 % |
| Русские | 92 615 | 22,93 % | 54 351 | 13,16 % | 35 275 | 8,05 % |
| Казахи | 6 433 | 1,59 % | 6 979 | 1,69 % | 6 464 | 1,47 % |
| Уйгуры | 3 730 | 0,92 % | 3 969 | 0,96 % | 3 897 | 0,89 % |
| Калмыки | 4 593 | 1,14 % | 5 314 | 1,29 % | 3 801 | 0,87 % |
| Дунгане | 2 686 | 0,66 % | 2 948 | 0,71 % | 3 124 | 0,71 % |
| Узбеки | 3 756 | 0,93 % | 3 459 | 0,84 % | 2 982 | 0,68 % |
| Татары | 4 013 | 0,99 % | 2 785 | 0,67 % | 2 098 | 0,48 % |
| Украинцы | 7 366 | 1,82 % | 2 772 | 0,67 % | 1 170 | 0,27 % |
| Немцы | 1 770 | 0,44 % | 492 | 0,12 % | 300 | 0,07 % |
| Корейцы | 245 | 0,06 % | 133 | 0,03 % | 133 | 0,03 % |
| Болгары | 49 | 0,01 % | 109 | 0,03 % | 107 | 0,02 % |
| Башкиры | 216 | 0,05 % | 129 | 0,03 % | 96 | 0,02 % |
| Турки | 16 | 0,00 % | 81 | 0,02 % | 78 | 0,02 % |
| Белорусы | 634 | 0,16 % | 157 | 0,04 % | 76 | 0,02 % |
| Азербайджанцы | 220 | 0,05 % | 82 | 0,02 % | 54 | 0,01 % |
| Таджики | 254 | 0,06 % | 90 | 0,02 % | 47 | 0,01 % |
| Осетины | 104 | 0,03 % | 43 | 0,01 % | 36 | 0,01 % |
| Армяне | 143 | 0,04 % | 58 | 0,01 % | 35 | 0,01 % |
| Американцы США | 0 | 0,00 % | 11 | 0,00 % | 20 | 0,00 % |
| Чуваши | 143 | 0,04 % | 35 | 0,01 % | 16 | 0,00 % |
| другие | 1 674 | 0,41 % | 874 | 0,22 % | 586 | 0,15 % |
Административное деление
5 районов:
- Ак-Суйский район — с. Теплоключенка
- Джети-Огузский район — с. Кызыл-Суу
- Тонский район — с. Боконбаево
- Тюпский район — с. Тюп
- Иссык-Кульский район — г. Чолпон-Ата
2 города областного подчинения:
Известные люди
В области родились
- Абдрахматов, Канатбек Эрмекович (род. 1953 с. Каджи-Сай) — Национальный институт Сейсмологии Кыргызской Республики, действительный член Национальной Академии наук КР, доктор наук, профессор.
- Саякбай Каралаев -манасчи (исполнитель эпоса «Манас»), народный артист Кыргызской Республики.
- Атабеков, Каба — манасчы (исполнитель эпоса «Манас»), народный артист Кыргызской Республики.
- Ахунбаев, Иса Коноевич (1908—1975) — выдающийся хирург и общественный деятель.
- Мамакеев Мамбет Мамакеевич — выдающийся кыргызский хирург и общественный деятель, директор Национального хирургического центра Кыргызской Республики, действительный член Национальной Академии наук КР, доктор медицинских наук, профессор.
- Минжилкиев, Булат Абдуллаевич (1940—1997) — оперный певец, народный артист СССР (1976).
- Океев Толомуш Океевич (1935—2001) — кинорежиссер, народный артист СССР (1985).
- Уметов, Джумабай (1933—1995) — народный художник Киргизской ССР. Лауреат Государственной премии Киргизской ССР им. Токтогула.
- Юматова, Анна Тихоновна — Герой Социалистического Труда.
- Утуров Жамангул Утурович (1927—1991)- Народный учитель СССР, Заслуженный учитель Кыргызской ССР.
- Жакиев Бексултан — Герой Кыргызской Республики, Кыргыз эл жазуучусу
- Акматов Таштанбек — Дважды Герой Социалистического Труда,Герой Кыргызской Республики, председатель Верховного Совета Киргизской ССР
- Мамбетов Болот — государственный деятель, Председатель Совета Министров Кыргызской ССР
- Абдрахманов Жусуп (1903—1938) — выдающийся государственный и партийный деятель, председатель Совнаркома Киргизской АССР (1927—1933)
- Абдуразаков Ишенбай — экс-государственный секретарь КР, Чрезвычайный и Полномочный Посол Кыргызской Республики
- Омуралиев Эсенгул Касымович — Чрезвычайный и Полномочный Посол Кыргызской Республики
- Иманалиев Муратбек Сансызбаевич — экс-генеральный секретарь ШОС, Чрезвычайный и Полномочный Посол Кыргызской Республики
- Сааданбеков Жумагул — Чрезвычайный и Полномочный Посол Кыргызской Республики
- Мар Ташимович Байджиев — киргизский и советский прозаик, публицист, драматург, журналист, режиссёр театра и кино, литературовед, переводчик. Заслуженный деятель искусства Киргизской ССР.
Напишите отзыв о статье "Иссык-Кульская область"
Примечания
- ↑ [web.archive.org/web/20110810173507/212.42.101.100:8088/nacstat/sites/default/files/%D0%98%D1%81%D1%81%D1%8B%D0%BA-%D0%9A%D1%83%D0%BB%D1%8C%D1%81%D0%BA%D0%B0%D1%8F%20%D0%BE%D0%B1%D0%BB%D0%B0%D1%81%D1%82%D1%8C.pdf Перепись населения Киргизии 2009. Иссык-Кульская область]
- ↑ [www.demoscope.ru/weekly/2005/0197/analit04.php Население Киргизии]
Ссылки
- [ik.e-region.kg/Default.aspx Информационный портал Иссык-Кульской областной государственной администрации ]
Отрывок, характеризующий Иссык-Кульская область
Старый граф притворился рассерженным. – Да, ты толкуй, ты попробуй!И граф обратился к повару, который с умным и почтенным лицом, наблюдательно и ласково поглядывал на отца и сына.
– Какова молодежь то, а, Феоктист? – сказал он, – смеется над нашим братом стариками.
– Что ж, ваше сиятельство, им бы только покушать хорошо, а как всё собрать да сервировать , это не их дело.
– Так, так, – закричал граф, и весело схватив сына за обе руки, закричал: – Так вот же что, попался ты мне! Возьми ты сейчас сани парные и ступай ты к Безухову, и скажи, что граф, мол, Илья Андреич прислали просить у вас земляники и ананасов свежих. Больше ни у кого не достанешь. Самого то нет, так ты зайди, княжнам скажи, и оттуда, вот что, поезжай ты на Разгуляй – Ипатка кучер знает – найди ты там Ильюшку цыгана, вот что у графа Орлова тогда плясал, помнишь, в белом казакине, и притащи ты его сюда, ко мне.
– И с цыганками его сюда привести? – спросил Николай смеясь. – Ну, ну!…
В это время неслышными шагами, с деловым, озабоченным и вместе христиански кротким видом, никогда не покидавшим ее, вошла в комнату Анна Михайловна. Несмотря на то, что каждый день Анна Михайловна заставала графа в халате, всякий раз он конфузился при ней и просил извинения за свой костюм.
– Ничего, граф, голубчик, – сказала она, кротко закрывая глаза. – А к Безухому я съезжу, – сказала она. – Пьер приехал, и теперь мы всё достанем, граф, из его оранжерей. Мне и нужно было видеть его. Он мне прислал письмо от Бориса. Слава Богу, Боря теперь при штабе.
Граф обрадовался, что Анна Михайловна брала одну часть его поручений, и велел ей заложить маленькую карету.
– Вы Безухову скажите, чтоб он приезжал. Я его запишу. Что он с женой? – спросил он.
Анна Михайловна завела глаза, и на лице ее выразилась глубокая скорбь…
– Ах, мой друг, он очень несчастлив, – сказала она. – Ежели правда, что мы слышали, это ужасно. И думали ли мы, когда так радовались его счастию! И такая высокая, небесная душа, этот молодой Безухов! Да, я от души жалею его и постараюсь дать ему утешение, которое от меня будет зависеть.
– Да что ж такое? – спросили оба Ростова, старший и младший.
Анна Михайловна глубоко вздохнула: – Долохов, Марьи Ивановны сын, – сказала она таинственным шопотом, – говорят, совсем компрометировал ее. Он его вывел, пригласил к себе в дом в Петербурге, и вот… Она сюда приехала, и этот сорви голова за ней, – сказала Анна Михайловна, желая выразить свое сочувствие Пьеру, но в невольных интонациях и полуулыбкою выказывая сочувствие сорви голове, как она назвала Долохова. – Говорят, сам Пьер совсем убит своим горем.
– Ну, всё таки скажите ему, чтоб он приезжал в клуб, – всё рассеется. Пир горой будет.
На другой день, 3 го марта, во 2 м часу по полудни, 250 человек членов Английского клуба и 50 человек гостей ожидали к обеду дорогого гостя и героя Австрийского похода, князя Багратиона. В первое время по получении известия об Аустерлицком сражении Москва пришла в недоумение. В то время русские так привыкли к победам, что, получив известие о поражении, одни просто не верили, другие искали объяснений такому странному событию в каких нибудь необыкновенных причинах. В Английском клубе, где собиралось всё, что было знатного, имеющего верные сведения и вес, в декабре месяце, когда стали приходить известия, ничего не говорили про войну и про последнее сражение, как будто все сговорились молчать о нем. Люди, дававшие направление разговорам, как то: граф Ростопчин, князь Юрий Владимирович Долгорукий, Валуев, гр. Марков, кн. Вяземский, не показывались в клубе, а собирались по домам, в своих интимных кружках, и москвичи, говорившие с чужих голосов (к которым принадлежал и Илья Андреич Ростов), оставались на короткое время без определенного суждения о деле войны и без руководителей. Москвичи чувствовали, что что то нехорошо и что обсуждать эти дурные вести трудно, и потому лучше молчать. Но через несколько времени, как присяжные выходят из совещательной комнаты, появились и тузы, дававшие мнение в клубе, и всё заговорило ясно и определенно. Были найдены причины тому неимоверному, неслыханному и невозможному событию, что русские были побиты, и все стало ясно, и во всех углах Москвы заговорили одно и то же. Причины эти были: измена австрийцев, дурное продовольствие войска, измена поляка Пшебышевского и француза Ланжерона, неспособность Кутузова, и (потихоньку говорили) молодость и неопытность государя, вверившегося дурным и ничтожным людям. Но войска, русские войска, говорили все, были необыкновенны и делали чудеса храбрости. Солдаты, офицеры, генералы – были герои. Но героем из героев был князь Багратион, прославившийся своим Шенграбенским делом и отступлением от Аустерлица, где он один провел свою колонну нерасстроенною и целый день отбивал вдвое сильнейшего неприятеля. Тому, что Багратион выбран был героем в Москве, содействовало и то, что он не имел связей в Москве, и был чужой. В лице его отдавалась должная честь боевому, простому, без связей и интриг, русскому солдату, еще связанному воспоминаниями Итальянского похода с именем Суворова. Кроме того в воздаянии ему таких почестей лучше всего показывалось нерасположение и неодобрение Кутузову.
– Ежели бы не было Багратиона, il faudrait l'inventer, [надо бы изобрести его.] – сказал шутник Шиншин, пародируя слова Вольтера. Про Кутузова никто не говорил, и некоторые шопотом бранили его, называя придворною вертушкой и старым сатиром. По всей Москве повторялись слова князя Долгорукова: «лепя, лепя и облепишься», утешавшегося в нашем поражении воспоминанием прежних побед, и повторялись слова Ростопчина про то, что французских солдат надо возбуждать к сражениям высокопарными фразами, что с Немцами надо логически рассуждать, убеждая их, что опаснее бежать, чем итти вперед; но что русских солдат надо только удерживать и просить: потише! Со всex сторон слышны были новые и новые рассказы об отдельных примерах мужества, оказанных нашими солдатами и офицерами при Аустерлице. Тот спас знамя, тот убил 5 ть французов, тот один заряжал 5 ть пушек. Говорили и про Берга, кто его не знал, что он, раненый в правую руку, взял шпагу в левую и пошел вперед. Про Болконского ничего не говорили, и только близко знавшие его жалели, что он рано умер, оставив беременную жену и чудака отца.
3 го марта во всех комнатах Английского клуба стоял стон разговаривающих голосов и, как пчелы на весеннем пролете, сновали взад и вперед, сидели, стояли, сходились и расходились, в мундирах, фраках и еще кое кто в пудре и кафтанах, члены и гости клуба. Пудренные, в чулках и башмаках ливрейные лакеи стояли у каждой двери и напряженно старались уловить каждое движение гостей и членов клуба, чтобы предложить свои услуги. Большинство присутствовавших были старые, почтенные люди с широкими, самоуверенными лицами, толстыми пальцами, твердыми движениями и голосами. Этого рода гости и члены сидели по известным, привычным местам и сходились в известных, привычных кружках. Малая часть присутствовавших состояла из случайных гостей – преимущественно молодежи, в числе которой были Денисов, Ростов и Долохов, который был опять семеновским офицером. На лицах молодежи, особенно военной, было выражение того чувства презрительной почтительности к старикам, которое как будто говорит старому поколению: уважать и почитать вас мы готовы, но помните, что всё таки за нами будущность.
Несвицкий был тут же, как старый член клуба. Пьер, по приказанию жены отпустивший волоса, снявший очки и одетый по модному, но с грустным и унылым видом, ходил по залам. Его, как и везде, окружала атмосфера людей, преклонявшихся перед его богатством, и он с привычкой царствования и рассеянной презрительностью обращался с ними.
По годам он бы должен был быть с молодыми, по богатству и связям он был членом кружков старых, почтенных гостей, и потому он переходил от одного кружка к другому.
Старики из самых значительных составляли центр кружков, к которым почтительно приближались даже незнакомые, чтобы послушать известных людей. Большие кружки составлялись около графа Ростопчина, Валуева и Нарышкина. Ростопчин рассказывал про то, как русские были смяты бежавшими австрийцами и должны были штыком прокладывать себе дорогу сквозь беглецов.
Валуев конфиденциально рассказывал, что Уваров был прислан из Петербурга, для того чтобы узнать мнение москвичей об Аустерлице.
В третьем кружке Нарышкин говорил о заседании австрийского военного совета, в котором Суворов закричал петухом в ответ на глупость австрийских генералов. Шиншин, стоявший тут же, хотел пошутить, сказав, что Кутузов, видно, и этому нетрудному искусству – кричать по петушиному – не мог выучиться у Суворова; но старички строго посмотрели на шутника, давая ему тем чувствовать, что здесь и в нынешний день так неприлично было говорить про Кутузова.
