Истер, Александр Семёнович

Александр Семёнович Истер
Род деятельности:	математик, автор учебников и учебно-методической литературы
Дата рождения:	29 сентября 1969(1969-09-29) (54 года)
Место рождения:	Киев, Украинская ССР
Гражданство:	СССР СССР Украина Украина
Сайт:	[www.ister.in.ua/ Персональный сайт]>]

Александр Семёнович Истер (родился 29 сентября 1969 года в Киеве) — учитель-методист по математике, автор учебников и учебно-методической литературы по школьной математике.

Биография

Александр Семёнович Истер родился 29 сентября 1969 года в Киеве. В 1976 году поступил, а в 1986 году окончил Вишневскую среднюю школу № 3. Во время обучения в школе был призёром и победителем школьных, районных и областных олимпиад, участником республиканских олимпиад юных математиков.

В 1986 году поступил, а в 1992 году окончил с отличием Киевский государственный педагогический институт им. М. П. Драгоманова (укр.). Во время обучения в институте был победителем и призёром Всеукраинских олимпиад по математике среди студентов: 1988 год — 4-е место, 1990 год — 1-е место, 1991 год — 2-е место. Печатался в ежегодных сборниках студенческих научных работ.

В декабре 1986 года начал работать в Вишневской средней школе № 2. В 1988-89 годах служба в рядах Советской армии. В 1992 году после окончания института начал работать в Боярской средней школе № 5 на должности учителя математики. В 1994 году прошел курсовую переподготовку на высшую категорию в Киевском межрегиональном институте усовершенствования учителей.

После этого несколько лет преподавал (по совместительству) в Киевском межрегиональном институте усовершенствования учителей. В 1999 году перешёл на работу в новообразованную [www.gymnasium.kiev.ua Боярскую районную классическую гимназию]

С 1 сентября 2002 года до 28 февраля 2006 года работал в Александрийской гимназии в Киеве.

С 1 марта 2006 года до 31 августа 2011 года работал в гимназии «Евроленд» Европейского Университета г. Киева на должности учителя математики и информатики, также возглавлял кафедру математики и информатики.

С 1 сентября 2011 года является преподавателем  кафедры математических дисциплин Европейского Университета

В период с 2004 г. по 2016 г. Александр Семенович принимал участие в конкурсах рукописей учебников для учеников общеобразовательных школ, которые проводило Министерство образования и науки Украины, неоднократно занимая в них призовые места.

Библиография

Библиография А. С. Истера на 1 октябя 2016 года насчитывает 15 [www.ister.in.ua/Statii.htm статей] и 170 [www.ister.in.ua/Knigi.htm книг], изданных общим тиражом почти 3 миллиона экземпляров. 11 книг издано на русском языке и 159 на украинском . Книги А. С. Истера выходили в издательствах «Факт» (укр.), [www.gymnasia.com.ua «Гимназия»], [www.abetka.in.ua «Абетка»], «Підручники & Посібники» (укр.), «АСК», учебном центре «Школа», [osvitapublish.gov.ua/ «Освіта»], «Литера», «СПД ФО Сандул», «Книги України», «Навчальна книга — Богдан» (укр.), «[cnml.com.ua Центр учебно-методической литературы]»,«[www.geneza.ua/ Генеза]».151 книга написана А.С. Истером самостоятельно и 19 — в соавторстве с известными украинскими учеными, педагогами и учителями-методистами

В 2007 году в киевском издательстве «Освіта» вышли первые учебники для общеобразовательных школ «Алгебра. 7 клас» и «Геометрія. 7 клас».В 2008 году в издательстве «Освіта» эти учебники были изданы для слабовидящих и слепых детей шрифтом Брайля.

Всего на 1 октября 2016 года в издательствах «Освіта» и Генеза издано 18 учебников для 5-8 классов общеобразовательных учебных заведений

Более 100 книг, автором которых является А. С. Истер, хранятся в [www.ister.in.ua/Vern.htm Национальной библиотеке Украины им. В. И. Вернадского]

Ссылки

• [www.youtube.com/channel/UCstj3sK7kgWNcPBBby20fJA Канал А.С.Истера на  youtube]

Отрывок, характеризующий Истер, Александр Семёнович

– Ну, так скажи мне… да как же вы доставали себе еду? – спрашивал он. И Терентий начинал рассказ о московском разорении, о покойном графе и долго стоял с платьем, рассказывая, а иногда слушая рассказы Пьера, и, с приятным сознанием близости к себе барина и дружелюбия к нему, уходил в переднюю.
Доктор, лечивший Пьера и навещавший его каждый день, несмотря на то, что, по обязанности докторов, считал своим долгом иметь вид человека, каждая минута которого драгоценна для страждущего человечества, засиживался часами у Пьера, рассказывая свои любимые истории и наблюдения над нравами больных вообще и в особенности дам.
– Да, вот с таким человеком поговорить приятно, не то, что у нас, в провинции, – говорил он.
В Орле жило несколько пленных французских офицеров, и доктор привел одного из них, молодого итальянского офицера.
Офицер этот стал ходить к Пьеру, и княжна смеялась над теми нежными чувствами, которые выражал итальянец к Пьеру.
Итальянец, видимо, был счастлив только тогда, когда он мог приходить к Пьеру и разговаривать и рассказывать ему про свое прошедшее, про свою домашнюю жизнь, про свою любовь и изливать ему свое негодование на французов, и в особенности на Наполеона.
– Ежели все русские хотя немного похожи на вас, – говорил он Пьеру, – c'est un sacrilege que de faire la guerre a un peuple comme le votre. [Это кощунство – воевать с таким народом, как вы.] Вы, пострадавшие столько от французов, вы даже злобы не имеете против них.
И страстную любовь итальянца Пьер теперь заслужил только тем, что он вызывал в нем лучшие стороны его души и любовался ими.
Последнее время пребывания Пьера в Орле к нему приехал его старый знакомый масон – граф Вилларский, – тот самый, который вводил его в ложу в 1807 году. Вилларский был женат на богатой русской, имевшей большие имения в Орловской губернии, и занимал в городе временное место по продовольственной части.
Узнав, что Безухов в Орле, Вилларский, хотя и никогда не был коротко знаком с ним, приехал к нему с теми заявлениями дружбы и близости, которые выражают обыкновенно друг другу люди, встречаясь в пустыне. Вилларский скучал в Орле и был счастлив, встретив человека одного с собой круга и с одинаковыми, как он полагал, интересами.
Но, к удивлению своему, Вилларский заметил скоро, что Пьер очень отстал от настоящей жизни и впал, как он сам с собою определял Пьера, в апатию и эгоизм.
– Vous vous encroutez, mon cher, [Вы запускаетесь, мой милый.] – говорил он ему. Несмотря на то, Вилларскому было теперь приятнее с Пьером, чем прежде, и он каждый день бывал у него. Пьеру же, глядя на Вилларского и слушая его теперь, странно и невероятно было думать, что он сам очень недавно был такой же.
Вилларский был женат, семейный человек, занятый и делами имения жены, и службой, и семьей. Он считал, что все эти занятия суть помеха в жизни и что все они презренны, потому что имеют целью личное благо его и семьи. Военные, административные, политические, масонские соображения постоянно поглощали его внимание. И Пьер, не стараясь изменить его взгляд, не осуждая его, с своей теперь постоянно тихой, радостной насмешкой, любовался на это странное, столь знакомое ему явление.
В отношениях своих с Вилларским, с княжною, с доктором, со всеми людьми, с которыми он встречался теперь, в Пьере была новая черта, заслуживавшая ему расположение всех людей: это признание возможности каждого человека думать, чувствовать и смотреть на вещи по своему; признание невозможности словами разубедить человека. Эта законная особенность каждого человека, которая прежде волновала и раздражала Пьера, теперь составляла основу участия и интереса, которые он принимал в людях. Различие, иногда совершенное противоречие взглядов людей с своею жизнью и между собою, радовало Пьера и вызывало в нем насмешливую и кроткую улыбку.
В практических делах Пьер неожиданно теперь почувствовал, что у него был центр тяжести, которого не было прежде. Прежде каждый денежный вопрос, в особенности просьбы о деньгах, которым он, как очень богатый человек, подвергался очень часто, приводили его в безвыходные волнения и недоуменья. «Дать или не дать?» – спрашивал он себя. «У меня есть, а ему нужно. Но другому еще нужнее. Кому нужнее? А может быть, оба обманщики?» И из всех этих предположений он прежде не находил никакого выхода и давал всем, пока было что давать. Точно в таком же недоуменье он находился прежде при каждом вопросе, касающемся его состояния, когда один говорил, что надо поступить так, а другой – иначе.