Истоки реки Оредеж в урочище Донцо

Истоки реки Оредеж в урочище Донцо — региональный комплексный памятник природы. Расположен в Волосовском районе Ленинградской области между деревней Пятая Гора и бывшей деревней Большое Заречье, на 4 км восточнее посёлка Курковицы.

Организован решением Леноблисполкома № 145 от 27 марта 1976 года. Переутвержден Постановлением правительства Ленинградской области № 494 от 26 декабря 1996 года и Постановлением правительства Ленинградской области № 213 от 27 ноября 2007 года.

Общая площадь памятника природы составляет 950 гектаров.

Находится в ведении Правительства Ленинградской области и ЛОГУ «Управление по природным комплексам и объектам Ленинградской области».

Организован с целью охраны выходов артезианских вод, дающих начало реке Оредеж, а также с целью сохранения мест обитания речной форели и альваров — лугов на известковой плите с редкими видами степных растений.

Представляет собой участок известкового ордовикского плато с многочисленными выходами грунтовых вод, которые сливаются в ручьи и дают начало реке Оредеж. На территории памятника природы находится заброшенный Кюрлевский карьер, заполненный подземными водами. Основные типы растительности — луга и леса на известняках, более нигде в области не встречающиеся. Из многочисленных представителей флоры памятника природы 4 вида растений занесены в Красную книгу РСФСР и 38 видов охраняются в области. Также верховья Оредежа — последнее местообитание оредежской форели, особо охраняются её нерестилища. Также охраняются редкие виды птиц луговой фауны (перепел, коростель, серая куропатка, болотная сова и др.).

На территории памятника природы запрещается отвод земель под промышленное и сельскохозяйственное использование, мелиоративные работы, применение пестицидов, разработка карьеров, рыбная ловля, рубка леса (кроме санитарной), сбор и добыча охраняемых видов растений и животных, свалка мусора и захламление территории. Разрешены санитарные рубки леса, сбор ягод и грибов, проведение научно-исследовательских работ и экскурсии со школьниками и студентами.

Галерея

• Луга недалеко от д.Донцо.JPG

  Луга недалеко от д.Донцо

• Приток реки Оредеж в д.Большое Заречье.JPG

  Приток реки Оредеж в д.Большое Заречье

• Река Оредеж в д.Большое Заречье.JPG

  Река Оредеж в д.Большое Заречье

• Озеро с родниковой водой в д.Большое Заречье.JPG

  Озеро с родниковой водой в д.Большое Заречье

Ссылки

• [www.paslo.ru/content.php?28 Истоки реки Оредеж в урочище Донцо]

Отрывок, характеризующий Истоки реки Оредеж в урочище Донцо

На гауптвахте, куда был отведен Пьер, офицер и солдаты, взявшие его, обращались с ним враждебно, но вместе с тем и уважительно. Еще чувствовалось в их отношении к нему и сомнение о том, кто он такой (не очень ли важный человек), и враждебность вследствие еще свежей их личной борьбы с ним.
Но когда, в утро другого дня, пришла смена, то Пьер почувствовал, что для нового караула – для офицеров и солдат – он уже не имел того смысла, который имел для тех, которые его взяли. И действительно, в этом большом, толстом человеке в мужицком кафтане караульные другого дня уже не видели того живого человека, который так отчаянно дрался с мародером и с конвойными солдатами и сказал торжественную фразу о спасении ребенка, а видели только семнадцатого из содержащихся зачем то, по приказанию высшего начальства, взятых русских. Ежели и было что нибудь особенное в Пьере, то только его неробкий, сосредоточенно задумчивый вид и французский язык, на котором он, удивительно для французов, хорошо изъяснялся. Несмотря на то, в тот же день Пьера соединили с другими взятыми подозрительными, так как отдельная комната, которую он занимал, понадобилась офицеру.
Все русские, содержавшиеся с Пьером, были люди самого низкого звания. И все они, узнав в Пьере барина, чуждались его, тем более что он говорил по французски. Пьер с грустью слышал над собою насмешки.
На другой день вечером Пьер узнал, что все эти содержащиеся (и, вероятно, он в том же числе) должны были быть судимы за поджигательство. На третий день Пьера водили с другими в какой то дом, где сидели французский генерал с белыми усами, два полковника и другие французы с шарфами на руках. Пьеру, наравне с другими, делали с той, мнимо превышающею человеческие слабости, точностью и определительностью, с которой обыкновенно обращаются с подсудимыми, вопросы о том, кто он? где он был? с какою целью? и т. п.
Вопросы эти, оставляя в стороне сущность жизненного дела и исключая возможность раскрытия этой сущности, как и все вопросы, делаемые на судах, имели целью только подставление того желобка, по которому судящие желали, чтобы потекли ответы подсудимого и привели его к желаемой цели, то есть к обвинению. Как только он начинал говорить что нибудь такое, что не удовлетворяло цели обвинения, так принимали желобок, и вода могла течь куда ей угодно. Кроме того, Пьер испытал то же, что во всех судах испытывает подсудимый: недоумение, для чего делали ему все эти вопросы. Ему чувствовалось, что только из снисходительности или как бы из учтивости употреблялась эта уловка подставляемого желобка. Он знал, что находился во власти этих людей, что только власть привела его сюда, что только власть давала им право требовать ответы на вопросы, что единственная цель этого собрания состояла в том, чтоб обвинить его. И поэтому, так как была власть и было желание обвинить, то не нужно было и уловки вопросов и суда. Очевидно было, что все ответы должны были привести к виновности. На вопрос, что он делал, когда его взяли, Пьер отвечал с некоторою трагичностью, что он нес к родителям ребенка, qu'il avait sauve des flammes [которого он спас из пламени]. – Для чего он дрался с мародером? Пьер отвечал, что он защищал женщину, что защита оскорбляемой женщины есть обязанность каждого человека, что… Его остановили: это не шло к делу. Для чего он был на дворе загоревшегося дома, на котором его видели свидетели? Он отвечал, что шел посмотреть, что делалось в Москве. Его опять остановили: у него не спрашивали, куда он шел, а для чего он находился подле пожара? Кто он? повторили ему первый вопрос, на который он сказал, что не хочет отвечать. Опять он отвечал, что не может сказать этого.