Исторические провинции Финляндии
Исторические провинции (или Исторические области) Финляндии (фин. historialliset maakunnat, в единственном числе historiallinen maakunta, швед. historiska landskap) — наследие периода, когда Финляндия была частью Швеции. Провинции как административные единицы существовали до 1634 года, когда они были заменены новыми административно-территориальными единицами — ленами (губерниями, ляни) (современное административное деление страны, введённое 1 января 2010 года, включает 19 провинций, или областей (фин. maakunta, швед. landskap), которые не нужно путать с историческими провинциями). С тех пор, как в самой Швеции (см. провинции Швеции), так и в Финляндии, исторические провинции сохраняются только как традиционные территориальные единицы, и не имеют никаких административных функций. Их границам приблизительно соответствует распространение диалектов финского языка.
Границы исторических провинций сохраняются практически неизменными на протяжении веков, они пережили как присоединение Финляндии к Российской Империи в 1809 году, так и получение независимости Финляндией. В качестве исключений, нужно отметить, что небольшая часть шведской провинции Вестерботтен на левом берегу рек Турнеэльвен и Муониоэльвен, оказавшаяся по результатам Фридрихсгамского мира 1809 года в Российской Империи, стала считаться частью провинции Похьянмаа (Эстерботтен, Остроботния). Также восточная часть провинции Лаппланд, разделенная практически пополам, стала рассматриваться как отдельная провинция Лаппи. Наконец, территории утерянные Финляндией в результате советско-финской войны (в частности, около половины провинции Карьяла), перестали считаться частями исторических провинций Финляндии.
Список исторических областей
(Название в круглых скобках — сперва на финском языке, затем на шведском).
-
Аланды (Ahvenanmaa, Åland) -
Карьяла (Karjala, Karelen) -
Лаппи (Lappi, Lappland) -
Похьянмаа (Pohjanmaa, Österbotten) -
Саво (Savo, Savolax) -
Сатакунта (Satakunta, Satakunda) -
Собственно Финляндия[1] (Varsinais-Suomi, Egentliga Finland) -
Хяме (Häme, Tavastland) -
Уусимаа (Uusimaa, Nyland)
Геральдика
Впервые гербы провинций были продемонстрированы все вместе на похоронах короля Густава I в 1560 году, в том числе некоторые были специально созданы для этого события. После отделения Финляндии от Швеции в 1809 году геральдические традиции несколько изменились — на гербах исторических провинций появились короны, тогда как на гербах ленов они отсутствовали. Разделение Лапландии также требовало введения различий между финским и шведским гербами.
См. также
Напишите отзыв о статье "Исторические провинции Финляндии"
Примечания
- ↑ Русское название исторической области — согласно следующему изданию:
- Мейнандер Х. История Финляндии = Finlands historia: Linjer, strukturer, vändpunkter, Söderströms / Пер. с швед. З. Линден. — М.: Издательство «Весь Мир», 2008. — С. 30. — 248 с. — (Национальная история). — 3000 экз. — ISBN 978-5-7777-0429-0.
Ссылки
- [www.fotw.net/flags/fi-prov.html Финские провинции во «Флагах Мира»].
| ||||||||
Отрывок, характеризующий Исторические провинции Финляндии
Княжна Марья накинула шаль и побежала навстречу ехавшим. Когда она проходила переднюю, она в окно видела, что какой то экипаж и фонари стояли у подъезда. Она вышла на лестницу. На столбике перил стояла сальная свеча и текла от ветра. Официант Филипп, с испуганным лицом и с другой свечей в руке, стоял ниже, на первой площадке лестницы. Еще пониже, за поворотом, по лестнице, слышны были подвигавшиеся шаги в теплых сапогах. И какой то знакомый, как показалось княжне Марье, голос, говорил что то.– Слава Богу! – сказал голос. – А батюшка?
– Почивать легли, – отвечал голос дворецкого Демьяна, бывшего уже внизу.
Потом еще что то сказал голос, что то ответил Демьян, и шаги в теплых сапогах стали быстрее приближаться по невидному повороту лестницы. «Это Андрей! – подумала княжна Марья. Нет, это не может быть, это было бы слишком необыкновенно», подумала она, и в ту же минуту, как она думала это, на площадке, на которой стоял официант со свечой, показались лицо и фигура князя Андрея в шубе с воротником, обсыпанным снегом. Да, это был он, но бледный и худой, и с измененным, странно смягченным, но тревожным выражением лица. Он вошел на лестницу и обнял сестру.
– Вы не получили моего письма? – спросил он, и не дожидаясь ответа, которого бы он и не получил, потому что княжна не могла говорить, он вернулся, и с акушером, который вошел вслед за ним (он съехался с ним на последней станции), быстрыми шагами опять вошел на лестницу и опять обнял сестру. – Какая судьба! – проговорил он, – Маша милая – и, скинув шубу и сапоги, пошел на половину княгини.
Маленькая княгиня лежала на подушках, в белом чепчике. (Страдания только что отпустили ее.) Черные волосы прядями вились у ее воспаленных, вспотевших щек; румяный, прелестный ротик с губкой, покрытой черными волосиками, был раскрыт, и она радостно улыбалась. Князь Андрей вошел в комнату и остановился перед ней, у изножья дивана, на котором она лежала. Блестящие глаза, смотревшие детски, испуганно и взволнованно, остановились на нем, не изменяя выражения. «Я вас всех люблю, я никому зла не делала, за что я страдаю? помогите мне», говорило ее выражение. Она видела мужа, но не понимала значения его появления теперь перед нею. Князь Андрей обошел диван и в лоб поцеловал ее.
– Душенька моя, – сказал он: слово, которое никогда не говорил ей. – Бог милостив. – Она вопросительно, детски укоризненно посмотрела на него.
– Я от тебя ждала помощи, и ничего, ничего, и ты тоже! – сказали ее глаза. Она не удивилась, что он приехал; она не поняла того, что он приехал. Его приезд не имел никакого отношения до ее страданий и облегчения их. Муки вновь начались, и Марья Богдановна посоветовала князю Андрею выйти из комнаты.
Акушер вошел в комнату. Князь Андрей вышел и, встретив княжну Марью, опять подошел к ней. Они шопотом заговорили, но всякую минуту разговор замолкал. Они ждали и прислушивались.
– Allez, mon ami, [Иди, мой друг,] – сказала княжна Марья. Князь Андрей опять пошел к жене, и в соседней комнате сел дожидаясь. Какая то женщина вышла из ее комнаты с испуганным лицом и смутилась, увидав князя Андрея. Он закрыл лицо руками и просидел так несколько минут. Жалкие, беспомощно животные стоны слышались из за двери. Князь Андрей встал, подошел к двери и хотел отворить ее. Дверь держал кто то.
– Нельзя, нельзя! – проговорил оттуда испуганный голос. – Он стал ходить по комнате. Крики замолкли, еще прошло несколько секунд. Вдруг страшный крик – не ее крик, она не могла так кричать, – раздался в соседней комнате. Князь Андрей подбежал к двери; крик замолк, послышался крик ребенка.
«Зачем принесли туда ребенка? подумал в первую секунду князь Андрей. Ребенок? Какой?… Зачем там ребенок? Или это родился ребенок?» Когда он вдруг понял всё радостное значение этого крика, слезы задушили его, и он, облокотившись обеими руками на подоконник, всхлипывая, заплакал, как плачут дети. Дверь отворилась. Доктор, с засученными рукавами рубашки, без сюртука, бледный и с трясущейся челюстью, вышел из комнаты. Князь Андрей обратился к нему, но доктор растерянно взглянул на него и, ни слова не сказав, прошел мимо. Женщина выбежала и, увидав князя Андрея, замялась на пороге. Он вошел в комнату жены. Она мертвая лежала в том же положении, в котором он видел ее пять минут тому назад, и то же выражение, несмотря на остановившиеся глаза и на бледность щек, было на этом прелестном, детском личике с губкой, покрытой черными волосиками.
