История Аси Клячиной, которая любила, да не вышла замуж
История Аси Клячиной, которая любила, да не вышла замуж | |
Жанр | |
---|---|
Режиссёр | |
Автор сценария | |
В главных ролях |
Ия Саввина |
Оператор | |
Кинокомпания |
Киностудия «Мосфильм». Творческое объединение «Товарищ» |
Длительность |
99 мин |
Страна | |
Год | |
«История Аси Клячиной, которая любила, да не вышла замуж» (другое название «Асино счастье») — чёрно-белый художественный фильм Андрея Кончаловского, снятый в 1967 году, однако вышедший в прокат только 20 лет спустя. История любви кроткой и гордой Аси-хромоножки к непутёвому шофёру Степану. Фильм снимался в селе Безводное Горьковской области, в большинстве ролей заняты жители села.
Содержание
История создания
Сценарий фильма был написан начинающим сценаристом Юрием Клепиковым. Кончаловский изначально отказался от приглашения на главные роли известных актёров и решил снимать фильм в глубинке (село Безводное Горьковской области). На главную роль была приглашена Ия Саввина, помимо неё в картине заняты только одна профессиональная актриса (Любовь Соколова) и режиссёр Александр Сурин. Все прочие роли сыграны непрофессионалами, главным образом жителями деревни.
В фильме присутствуют полудокументальные кадры, в частности монологи сельских жителей с рассказами о своей жизни (на фронте, в лагерях и пр.). Их снимали двумя или тремя камерами, с синхронной записью звука.
Фильм в 1967 году был показан под названием «Асино счастье», однако в широкий прокат не вышел и лёг на полку. В 1987 году состоялась его вторая премьера (после восстановления). В 1989 году режиссёр А. Кончаловский получил премию «Ника» за лучшую режиссёрскую работу (номинировались также оператор Г. Рерберг и актриса И. Саввина). В 1990 году создатели фильма (Ю. Клепиков, А. Кончаловский, Г. Рерберг, М. Ромадин и И. Саввина) были награждены Государственной премией РСФСР имени братьев Васильевых.
В 1994 году Кончаловский снял фильм «Курочка Ряба», своеобразное продолжение истории про Асю Клячину через 25 лет. Ия Саввина отказалась сыграть в фильме, сочтя сценарий оскорбительным для русского народа[1]. Роль Аси сыграла Инна Чурикова. В этом фильме снялись также многие из тех, кто был показан в фильме 1967 года.
Сюжет
Горожанин Чиркунов приезжает в родной колхоз и делает предложение поварихе Асе, в которую давно влюблён. Но она отказывается — она не любит Чиркунова, а любит шофёра Степана и ждёт от него ребёнка. Правда, сам Степан к ней почти равнодушен…
В ролях
Актёр | Роль |
---|---|
Ия Саввина | Ася Клячина |
Геннадий Егорычев | Чиркунов |
Александр Сурин | Степан |
Михаил Кислов | эпизод |
Иван Петров | эпизод |
Любовь Соколова | Мария, мать Мишаньки |
Борис Парфёнов | эпизод |
Сергей Парфёнов | эпизод |
Николай Погодин | эпизод |
Съёмочная группа
- Главный оператор — Георгий Рерберг
- Главный художник — Михаил Ромадин
- Звукооператор — Раиса Маргачева
- Режиссёр — М. Заржицкая
- Оператор — В. Ошеров
- Художник — Л. Наппельбаум
Отзывы о фильме
- Из книги А. С. Кончаловского «Возвышающий обман» (1999):
- Кинокритик Андрей Плахов[2]:
Напишите отзыв о статье "История Аси Клячиной, которая любила, да не вышла замуж"
Примечания
- ↑ Начало 90-х годов. В квартире Андрея Кончаловского раздается звонок: «Ты что?! Ты понимаешь, что ты пишешь о русском народе?! Это же издевательство!» Гнев акрисы Ии Савиной был вызван новым сценарием, продолжением легендарного фильма «История Аси Клячиной, которая любила, да не вышла замуж», где Савина играла главную роль.
- ↑ [www.afisha.ru/movie/167293/ Фильм «История Аси Клячиной, которая любила, да не вышла замуж» — Рецензии, трейлеры, кадры из фильма, расписание сеансов — Афиша]
Ссылки
- [www.konchalovsky.ru/works/films/Asya/ Фильм «История Аси Клячиной, которая любила, да не вышла замуж» на сайте Андрея Кончаловского]
- [www.russkoekino.ru/books/ruskino/ruskino-0074.shtml Информация о фильме на сайте russkoekino.ru]
- [2011.russiancinema.ru/index.php?e_dept_id=2&e_movie_id=297 «История Аси Клячиной, которая любила, да не вышла замуж»] на сайте «Энциклопедия отечественного кино»
|
Отрывок, характеризующий История Аси Клячиной, которая любила, да не вышла замуж
– А у нас, брат, что! Ужас! Винюсь, брат, над Маком смеялись, а самим еще хуже приходится, – сказал Несвицкий. – Да садись же, поешь чего нибудь.– Теперь, князь, ни повозок, ничего не найдете, и ваш Петр Бог его знает где, – сказал другой адъютант.
– Где ж главная квартира?
– В Цнайме ночуем.
– А я так перевьючил себе всё, что мне нужно, на двух лошадей, – сказал Несвицкий, – и вьюки отличные мне сделали. Хоть через Богемские горы удирать. Плохо, брат. Да что ты, верно нездоров, что так вздрагиваешь? – спросил Несвицкий, заметив, как князя Андрея дернуло, будто от прикосновения к лейденской банке.
– Ничего, – отвечал князь Андрей.
Он вспомнил в эту минуту о недавнем столкновении с лекарскою женой и фурштатским офицером.
– Что главнокомандующий здесь делает? – спросил он.
– Ничего не понимаю, – сказал Несвицкий.
– Я одно понимаю, что всё мерзко, мерзко и мерзко, – сказал князь Андрей и пошел в дом, где стоял главнокомандующий.
Пройдя мимо экипажа Кутузова, верховых замученных лошадей свиты и казаков, громко говоривших между собою, князь Андрей вошел в сени. Сам Кутузов, как сказали князю Андрею, находился в избе с князем Багратионом и Вейротером. Вейротер был австрийский генерал, заменивший убитого Шмита. В сенях маленький Козловский сидел на корточках перед писарем. Писарь на перевернутой кадушке, заворотив обшлага мундира, поспешно писал. Лицо Козловского было измученное – он, видно, тоже не спал ночь. Он взглянул на князя Андрея и даже не кивнул ему головой.
– Вторая линия… Написал? – продолжал он, диктуя писарю, – Киевский гренадерский, Подольский…
– Не поспеешь, ваше высокоблагородие, – отвечал писарь непочтительно и сердито, оглядываясь на Козловского.
Из за двери слышен был в это время оживленно недовольный голос Кутузова, перебиваемый другим, незнакомым голосом. По звуку этих голосов, по невниманию, с которым взглянул на него Козловский, по непочтительности измученного писаря, по тому, что писарь и Козловский сидели так близко от главнокомандующего на полу около кадушки,и по тому, что казаки, державшие лошадей, смеялись громко под окном дома, – по всему этому князь Андрей чувствовал, что должно было случиться что нибудь важное и несчастливое.
Князь Андрей настоятельно обратился к Козловскому с вопросами.
– Сейчас, князь, – сказал Козловский. – Диспозиция Багратиону.
– А капитуляция?
– Никакой нет; сделаны распоряжения к сражению.
Князь Андрей направился к двери, из за которой слышны были голоса. Но в то время, как он хотел отворить дверь, голоса в комнате замолкли, дверь сама отворилась, и Кутузов, с своим орлиным носом на пухлом лице, показался на пороге.
Князь Андрей стоял прямо против Кутузова; но по выражению единственного зрячего глаза главнокомандующего видно было, что мысль и забота так сильно занимали его, что как будто застилали ему зрение. Он прямо смотрел на лицо своего адъютанта и не узнавал его.
– Ну, что, кончил? – обратился он к Козловскому.
– Сию секунду, ваше высокопревосходительство.
Багратион, невысокий, с восточным типом твердого и неподвижного лица, сухой, еще не старый человек, вышел за главнокомандующим.
– Честь имею явиться, – повторил довольно громко князь Андрей, подавая конверт.
– А, из Вены? Хорошо. После, после!
Кутузов вышел с Багратионом на крыльцо.
– Ну, князь, прощай, – сказал он Багратиону. – Христос с тобой. Благословляю тебя на великий подвиг.
Лицо Кутузова неожиданно смягчилось, и слезы показались в его глазах. Он притянул к себе левою рукой Багратиона, а правой, на которой было кольцо, видимо привычным жестом перекрестил его и подставил ему пухлую щеку, вместо которой Багратион поцеловал его в шею.
– Христос с тобой! – повторил Кутузов и подошел к коляске. – Садись со мной, – сказал он Болконскому.
– Ваше высокопревосходительство, я желал бы быть полезен здесь. Позвольте мне остаться в отряде князя Багратиона.
– Садись, – сказал Кутузов и, заметив, что Болконский медлит, – мне хорошие офицеры самому нужны, самому нужны.
Они сели в коляску и молча проехали несколько минут.
– Еще впереди много, много всего будет, – сказал он со старческим выражением проницательности, как будто поняв всё, что делалось в душе Болконского. – Ежели из отряда его придет завтра одна десятая часть, я буду Бога благодарить, – прибавил Кутузов, как бы говоря сам с собой.
Князь Андрей взглянул на Кутузова, и ему невольно бросились в глаза, в полуаршине от него, чисто промытые сборки шрама на виске Кутузова, где измаильская пуля пронизала ему голову, и его вытекший глаз. «Да, он имеет право так спокойно говорить о погибели этих людей!» подумал Болконский.
– От этого я и прошу отправить меня в этот отряд, – сказал он.
Кутузов не ответил. Он, казалось, уж забыл о том, что было сказано им, и сидел задумавшись. Через пять минут, плавно раскачиваясь на мягких рессорах коляски, Кутузов обратился к князю Андрею. На лице его не было и следа волнения. Он с тонкою насмешливостью расспрашивал князя Андрея о подробностях его свидания с императором, об отзывах, слышанных при дворе о кремском деле, и о некоторых общих знакомых женщинах.
Кутузов чрез своего лазутчика получил 1 го ноября известие, ставившее командуемую им армию почти в безвыходное положение. Лазутчик доносил, что французы в огромных силах, перейдя венский мост, направились на путь сообщения Кутузова с войсками, шедшими из России. Ежели бы Кутузов решился оставаться в Кремсе, то полуторастатысячная армия Наполеона отрезала бы его от всех сообщений, окружила бы его сорокатысячную изнуренную армию, и он находился бы в положении Мака под Ульмом. Ежели бы Кутузов решился оставить дорогу, ведшую на сообщения с войсками из России, то он должен был вступить без дороги в неизвестные края Богемских
гор, защищаясь от превосходного силами неприятеля, и оставить всякую надежду на сообщение с Буксгевденом. Ежели бы Кутузов решился отступать по дороге из Кремса в Ольмюц на соединение с войсками из России, то он рисковал быть предупрежденным на этой дороге французами, перешедшими мост в Вене, и таким образом быть принужденным принять сражение на походе, со всеми тяжестями и обозами, и имея дело с неприятелем, втрое превосходившим его и окружавшим его с двух сторон.
Кутузов избрал этот последний выход.
Французы, как доносил лазутчик, перейдя мост в Вене, усиленным маршем шли на Цнайм, лежавший на пути отступления Кутузова, впереди его более чем на сто верст. Достигнуть Цнайма прежде французов – значило получить большую надежду на спасение армии; дать французам предупредить себя в Цнайме – значило наверное подвергнуть всю армию позору, подобному ульмскому, или общей гибели. Но предупредить французов со всею армией было невозможно. Дорога французов от Вены до Цнайма была короче и лучше, чем дорога русских от Кремса до Цнайма.