История Бенина

Республика Бенин расположена на территории средневекового африканского королевства Дагомея, столицей которого был Абомей. Королевский дворцовый комплекс, расположенный в городе, ныне входит в список Всемирного наследия ЮНЕСКО.

Доколониальный период

На территории современного Бенина люди жили ещё в палеолите и неолите. В XV веке в Дагомею прибыли первые работорговцы из Португалии.

Первые торговые поселения европейцев на атлантическом побережье Дагомеи были основаны в XVII веке португальцами, французами и голландцами, однако часто посещать её они стали лишь в XVIII веке, когда Дагомея превратилась в мощную державу. В 1660 году в Бенин прибыли первые католические миссионеры. Их появление дало начало основанию начальных школ.

Король продавал европейцам рабов в обмен на оружие. Европейцев интересовали обычаи местного населения, а также дагомейские амазонки. Женщины, проходившие военную подготовку в ударных полках королевской армии, проявляли большое уважение к противнику во время военных действий. Известный британский путешественник и дипломат Ричард Ф. Бёртон, посетив колонию в 1862 году, отметил, что амазонки «оттачивают боевые навыки так, как будто сражаются на поле боя».

Но в реальности амазонки как только могли избегали сражений. Основными источниками доходов в государстве являлись работорговля и военные трофеи. Армия амазонок, напрвлявшись к вражескому городу, тихо двигалась по джунглям. Ночью город был осаждён. Утром амазонки штурмовали город, пытаясь не допустить больших потерь со стороны противника. Захватив в плен большое количество людей, они продавали их на невольничьих рынках на побережье.

Большое жертвоприношение совершалось только после смерти короля. Также такие обычаи существовали ещё в древней Месопотамии и Древнем Китае. Дважды в год совершались мелкие жертвоприношения — обычно приносили в жертву пленных, для того чтобы боги простили подданных короля. Европейцы отрицательно относились к языческим обрядам местных племён, особенно к тем, которые совершались с целью прекращения работорговли. Только лишь в 1750 году король Тегбесу заработал на работорговле около 250 000 фунтов.

Примерно в 1724—1728 году Дагомея, уже будучи сильным государством, вторглась в Алладу и Уиду и вскоре захватила их. Заключенные соглашения Дагомеи с европейскими государствами в 1772 году положили начало вывозу рабов.

В 1843 году в государство начали миссионерскую деятельность методисты.

Колониальный период

В 1848 году Дагомея перестала продавать Европе рабов. В 1851 году Франция подписала договор о дружбе и торговле с королём Порто-Ново, являвшимся вассалом короля Дагомеи Глеле. В 1862 году французы объявили Порто-Ново своим протекторатом, однако через некоторое время протекторат был ликвидирован, и в 1882 году он был вновь оккупирован. В 1885 году на работорговлю была наложена пошлина с целью запрета перевозки рабов в Вест-Индию. В январе 1886 года португальцы провозгласили территорию на побережье Дагомеи протекторатом, однако в декабре 1887 года протекторат был аннулирован. В 1889 году французы захватили Котону. 3 октября 1890 году между Дагомеей и Францией был заключен мирный договор, согласно которому Дагомея признавала Порто-Ново и Котону владением Франции; впоследствии она была обязана ежегодно ей выплачивать сумму в размере 20 000 франков. Эта территория стала именоваться Французским Бенином. В 1892 после заключения французами несколько договоров с королём Абомея, всё королевство Дагомея было провозглашено французским протекторатом. К 1894 году страна была полностью захвачена французами, король Дагомеи — Беханзин — был выслан на Мартинику, позже — в Алжир, где и умер в 1906 году. Государство стало марионеточным. В 1895 году работорговля была окончательно запрещена, в Бразилию отбыл последний португальский корабль с рабами. В 1894—1898 года в регионе Боргу шла борьба за влияние. Согласно договору, заключенному в 1898 году, между Британской Северной Нигерией и Французской зоной влияния была проведена граница, территория Боргу была расчленена, большая её часть вошла в состав Французского Бенина. В 1895—1898 годах французы захватили земли, расположенные к северу от бывшего королевства. Согласно договорам, заключенным в 1885 и 1899 годах, между Дагомеей и Германским Того была установлена граница. В 1899 году прибрежная зона Бенина, королевство-протекторат Дагомея и другие территории, захваченные французами на севере образовали колонию Дагомея (столица — Порто-Ново), которая, в свою очередь, вошла в 1904 году в состав Французской Западной Африки, резиденция администратора которой располагалась в Дакаре. Французы построили современную гавань в Котону.

В 1906 году была построена первая железная дорога, соединяющая порт Котону и Уиду; протяжённость её составляла около 45 км. Современные границы государство приобрело в 1909 году, когда между ним и другими французскими колониями Верхней Вольтой и Нигером была проведена граница. С началом Первой мировой войны французские войска, которые во время кампании в Германском Того использовали её территорию как военную базу. В 1915 году в государстве вспыхнуло восстание, которое вскоре было подавлено французами. В 1923 году прошёл ряд крупных выступлений. В 1934 года территория Французского Того была присоединена к Дагомее, в 1937 году она стала отдельной административной единицей. В период французского колониального правления инфраструктура страны была значительно усовершенствована, были построены начальные школы, больницы, велась активная обработка пальмового масла. Успехи католической миссии были огромны. Во время Второй мировой войны члены колониальной администрации Дагомеи являлась сторонниками движения «Свободная Франция». После Второй мировой войны при содействии Шарля де Голля власть колониального губернатора стала слабеть. В 1946 году Дагомея получила статус заморской территории Франции. Также был создан избираемый орган местного самоуправления — Генеральный совет территории Дагомея. Он состоял из 30 советников, избираемых местным населением (как мужчинами, так и женщинами). Были установлены жесткие ограничения для избирателей — они должны были не моложе 23 лет, не иметь судимости, проживать на территории Дагомеи не менее 3-х лет, также уметь читать, писать и говорить по-французски. В результате лишь небольшая часть дагомейцев получила избирательное право. Генеральный Совет посылал двух советников в Ассамблею Французского союза. В 1952 году вместо Генерального совета была создана Территориальная Ассамблея, а число депутатов увеличили до 60. 4 декабря 1958 года Дагомея превратилась в республику во французском сообществе, 11 июля обрела полную независимость от Франции, 1 августа 1960 года она провозгласила независимость, ООН признала её независимость.

После получения независимости

Республика Дагомея

После предоставления независимости в Бенине началась активная политическая жизнь. В 1963 году Дагомея становится государством-членом Международного фонда. В 1963—1972 годах в государстве произошло 6 военных переворотов.

В 1964 году к власти приходит Суру-Миган Апити. В 1965 году генерал Согло свергает президента и формирует временное правительство. В декабре этого года он становится главой государства. В 1967 году майор Морис Куандете устраивает переворот, в результате которого временным главой государства становится подполковник Альфонсо Амаду Алле. В 1968 году власть военного правительства назначает президентом Эмиль-Дерлин Зинсу. В 1969 году подполковник Куандете свергает президента Зинсу.

В 1970 году выборы президента должны были пройти, но по какой-то причине были отменены. Власть передаётся совету при президенте, ведущими лицами которого становятся набравшие примерно одинаковое количество голосов Ахомадегбе, Апити и Мага. Первым из трёх исполняющим обязанности президента становится Мага, который находится в этой должности 2 года. В 1972 году вторым исполняющим президента также на 2 года становится Ахомадегбе. В результате последнего переворота в этом же году к власти приходит лидер народной революционной партии майор Матьё Кереку. Ведёт социалистическую политику, благодаря чему стабильность в стране возрастает. В 1973 году он создаёт народно-революционный совет, от каждой провинции в нём заседают по несколько представителей.

Народная республика Бенин

30 ноября 1975 году он переименовывает Дагомею в Бенин. В стране некоторое время у власти остаётся единственная легальная партия в стране — народно-революционная партия Бенина. В 1977 году народно-революционный совет принимает конституцию, происходит изменение правительственной структуры в государстве. В 1979 году происходят выборы в новую Национально-революционную Ассамблею. Она утверждает список народных комиссаров. Национально-революционный комитет распускается, его эквивалентом становится национальный исполнительный комитет.

В 1980 году в результате голосования в национально-революционной Ассамблее президентом страны становится Матьё Кереку, так как лишь он один баллотируется на пост президента. В 1981 году члены бывшего совета при президенте освобождаются из-под домашнего ареста. В 1984 года национально-революционная Ассамблея продлила срок нахождения у власти президента и народных комиссаров с 3-х до 5 лет. Численность народных комиссаров была снижена с 326 до 196. Национально-революционная Ассамблея переизбирает Кереку на второй срок, так как другие кандидаты по-прежнему отсутствуют. В 1987 году Кереку слагает с себя обязанности верховного главнокомандующего вооружёнными силами. В 1988 году произведены 2 попытки государственного переворота, обе окончившиеся полным провалом. В 1989 году проводятся выборы в Национально-революционную Ассамблею. Утверждён список 206 народных комиссаров. Правительство Бенина принимает в отношении Всемирного банка и международного валютного фонда корректировочные меры. Президент Кереку переизбран на 3-й срок. Марксизм-ленинизм перестает быть главной идеологией в Бенине. Начинается процесс перехода к демократии. В 1990 году президент Кереку знакомится с лидерами оппозиции. Он соглашается на конституционную реформу и многопартийные выборы. В марте 1990 года в стране начинается осуществление реформ. Из названия Бенина уходит слово «Народная», его название сменяется на «Республика Бенин». В 1990 году был проведён референдум, на котором конституционные изменения одобрены большей частью избирателей.

Республика Бенин

1990-е годы

В феврале 1991 года в стране проходят первые многопартийные выборы. Практически все партии получают примерно одинаковое количество голосов. Большее число голосов получает Согло. В марте 1991 года Кереку теряет власть, новым президентом Бенина становится Нисефор Согло. Кереку прекращает ведение судебного процесса на всеми теми, кого он преследовал с момента прихода к власти в октябре 1972 года.

В сложной обстановке 1990-х годов экономика государства, находящегося уже при власти демократов, продолжает развиваться. В 1992 году жена Согло создаёт партию возрождения Бенина (фр. Parti de la renaissance du Bénin). В марте 1995 года в Бенине происходят выборы в Национальную Ассамблею: оппозиционные партии получают 49 мест, партия, поддерживающая президента Нисефора Согло (Партия Народной Революции), всего 32 места. Партия возрождения Бенина формирует новое правительство. В 1995 году совместно с президентом государством управляют оппозиционные политики. В 1996 в Бенине проводится президентские выборы, на которых президентом страны становится бывший диктатор Матьё Кереку. Оппозиция обвиняет его в нарушениях во время выборов, однако конституционный суд оправдывает его. В 1999 году проходят выборы в Национальную Ассамблею. Делегаты от 10 партий формируют новое правительство.

2000-е годы

Во втором туре выборов в марте 2001 года оппозиционеры объявляют бойкот. В первом туре Матьё Кереку набирает 45, 4 % голосов, Нисефор Согло — 27, 1 %, Адриен Хунгбеджи — 12, 6 %, Бруно Амуссу — 8, 6 %. Второй тур выборов был назначен на 18 марта 2001 года, а позже перенесён, так как Согло и Хунгбеджи отказываются от участия в выборах. В 2002 году Бенин становится государством-членом Сообщества Сахело-Сахарских Государств. Первые муниципальные выборы в декабре 2002 года проходят в спокойной обстановке. В выборах лишь не участвует председатель 12-го окружного совета Котону. Партия Кереку побеждает, она набирает 52 из 83 мест. В феврале 2003 года проводится новое голосование, в результате которого мэром столицы становится майор Котону. В марте 2003 года прошли следующие выборы в Национальную Ассамблею. Нарушения на выборах были незначительны. В результате выборов Партия Народной Революции потеряла места в Национальной Ассамблее. В декабре 2003 года при взлёте с аэродрома в Котону ливанский заказной самолёт падает, убито 140 человек. Французские обследователи позже выясняют, что причиной аварии была перегруженность самолёта. В июле 2004 года Бенин и Нигерия подписывают соглашение о изменении их границы. В марте 2005 года американская телекоммуникационная компания в Бенине после сознания была оштрафована за взяточничество. Она была обвинена в краже многих миллионов долларов на президентской кампании президента Кереку в 2001 году. В июле 2005 года международный суд ООН на основании спора о границе Бенина с Нигером передаёт большую часть речных островов последнему.

В марте 2006 года на выборах президента Бенина беспартийный политик Яйи Бони набирает во втором туре большее количество голосов и 6 апреля становится президентом. Бывший президент Матьё Кереку препятствует голосованию о повышении верхней возрастной границы членов конституционного суда. В марте-апреле 2006 года Всемирный банк и Африканский банк развития аннулирует долги нескольких стран, включая Бенин, согласно соглашению, заключенному на национальном саммите G8 в отеле «Глениглс» в Шотландии в 2005 году. В мае 2006 года студенты учебных заведений Бенина протестуют против посещения страны министра внутренних дел Франции Николя Саркози, подписавшего документ, из-за которого миграция неквалифицированных рабочих во Францию стала более сложной. На выборах в Национальную Ассамблею в апреле 2007 года побеждает партия Яйи, которая занимает все места в ней. В июле 2007 года президент Яйи начинает борьбу с коррупцией в стране. В апреле 2008 года проводятся муниципальные выборы, на которых члены партий, дружественных Яйи, занимают все руководящие должности в местных органах самоуправления, несмотря на то, что города южной части Бенина остаются под контролем оппозиционных партий. В феврале 2009 года около Семе, города на границе Бенина и Нигерии, в нескольких километрах от берега обнаруживают залежи «большого количества» нефти. В апреле 2009 Европейский Союз запрещает все регулярные авиаперевозки Бенина в его страны из-за небезопасности полётов.

2010-е годы

В августе 2010 года Бенин отмечает 50 лет независимости. 50 из 83 депутатов парламента требуют, чтобы президент Яйи признал, что по его вине чуть тысячи людей не лишились жизни. В октябре 2010 года в Бенине начинается наводнение, которое кончается лишь в 2011 году, в результате которого был нанесён значительный урон хлопку. Тысячи людей теряют своё место жительства. В марте 2011 года Яйи переизбран на пост президента. Единственный претендент Адриен Хунгбеджи утверждает, что результаты выборов были сильно сфальсифицированы. На выборах в Национальную Ассамблею в мае 2011 года все места занимает партия Яйи и её союзники. В августе 2011 года Лондонский рынок морского страхования вносит морскую территорию Бенина в список небезопасных морских территорий, что связано с усилением деятельности пиратов в регионе. Национальная Ассамблея отменяет высшую меру наказания — смертную казнь. В ноябре 2011 года страну посещает Папа Римский Бенедикт XVI. В январе 2012 года президент Бони Яйи становится председателем Африканского Союза на год, опережая по голосам президента Нигерии Гудлака Джонатана. В октябре 2012 года были задержаны 3 человека, пытавшиеся якобы отравить президента Томаса Бони Яйи. Согласно официальным властям, подозревались одна из его племянниц, личный доктор и бывший министр. В марте 2013 года полиция заявила, что угроза переворота ликвидирована, арестованы член правительства и заговорщик, которые лично заявили в причастности к покушению на президента в 2012 году способом его отравления.

22 февраля 2013 года были произведены аресты бенинского бизнесмена Жоанне Даньона и командующего сухопутными войсками Памфиля Зомауна. В ходе проведённого ранее расследования выяснилось, что они планировали воспрепятствовать возвращению президента Бони Йяи в Котону с целью создания на территории Бенина военизированного государства. 28 марта президент Центральноафриканской Республики Франсуа Бозизе направил просьбу письмо представителям власти в Бенине, в котором содержалась просьба о предоставлении ему политического убежища в силу начала выступлений против правительства, состав которого оставался неизменным в течение десяти лет, и его дальнейшего свержения. 4 апреля в интервью Франс-Пресс министр иностранных дел Бако-Арифари заявил о готовности предоставить Бозизе убежище. 17 мая на границе с Нигерией был задержан судья Анжело Уссу, принимавший участие в организации заговора против Бони Яйи, которого планировалось отравить. 1 декабря он, планировавший получить политическое убежище в США, сделал заявление, что улетает и будет отсутствовать в течение недели. 9 августа 2013 года Бони Яйи объявил о переформировании кабинета министров, пояснив своё решение возникновением «побуждения двигаться вперёд». В его состав вошли 26 человек. 23 августа находившийся с визитом в стране защитник прав человека в Нигерии Майк Озекхоум был похищен террористами, назначившими за него выкуп. При его похищении в ходе перестрелки погибли 4 полицейского, пытавшиеся не дать плану похитителей сбыться. В течение 20 дней он, находясь в заключении, подвергался пыткам. Затем был освобождён.

14 мая 2014 года президент Бенина Томас Бони Яйи объявил амнистию известному бизнесмену и его бывшему стороннику Патрису Талону и его возможным сообщникам, обвинявшихся в попытке отравления и организации переворота в октябре 2012 года. 17 мая того же года Бенин наряду с Францией, Камеруном, Чадом, Нигером и Нигерией объявил о начале борьбы с радикальной исламистской сектой Боко харам. В Париже прошла встреча президентов данных государств, на которой обсуждались вопросы налаживания более тесного сотрудничества в связи с необходимостью ведения войны против Боко Харам и иных военизированных группировок. По заявлению министра здравоохранения Бенина, к 25 ноября от лихорадки Ласса, вируса, распространённого в Западной Африке, симптомы которого схожи с симптомами лихорадки Эбола, умерли 9 человек. Ласса относится к той же группе вирусов, в которой состоит Эбола.

См. также

• История Африки
• История Западной Африки
• Премьер-министр Бенина
• Список президентов Бенина

Ссылки

• [www.historyworld.net/wrldhis/PlainTextHistories.asp?historyid=ad17 History of the Republic of Benin] (англ.). Historyworld.net. Проверено 14 марта 2013. [www.webcitation.org/6F9c0BWTC Архивировано из первоисточника 16 марта 2013].
• [www.historyofnations.net/africa/benin.html History of Benin] (англ.). Historyofnations.net. Проверено 14 марта 2013. [www.webcitation.org/6F9c0nzrV Архивировано из первоисточника 16 марта 2013].
• [www.bbc.co.uk/news/world-africa-13040372 BBC News — Benin profile — Timeline] (англ.). Bbc.co.uk. Проверено 23 марта 2013. [www.webcitation.org/6Fdi2U5hw Архивировано из первоисточника 5 апреля 2013].
• [www.zum.de/whkmla/region/westafrica/xbenin.html WHKMLA — History of Benin] (англ.). Zum.de. Проверено 23 марта 2013. [www.webcitation.org/6Fdi3l8DU Архивировано из первоисточника 5 апреля 2013].
• [www.timelinesdb.com/listevents.php?subjid=25&dayinhist=0&date1=-99999999999&date2=99999999999&words=&title=Benin&fromrec=60 Timeline — Benin] (англ.). timelinesdb.com. Проверено 9 января 2015. [archive.is/yYSKj Архивировано из первоисточника 9 января 2015].

Отрывок, характеризующий История Бенина

Пьер рассеянно улыбнулся, очевидно не понимая того, что ему говорили.
– Да, я очень рад, – сказал он.
«Как могут они быть недовольны чем то, думала Наташа. Особенно такой хороший, как этот Безухов?» На глаза Наташи все бывшие на бале были одинаково добрые, милые, прекрасные люди, любящие друг друга: никто не мог обидеть друг друга, и потому все должны были быть счастливы.


На другой день князь Андрей вспомнил вчерашний бал, но не на долго остановился на нем мыслями. «Да, очень блестящий был бал. И еще… да, Ростова очень мила. Что то в ней есть свежее, особенное, не петербургское, отличающее ее». Вот всё, что он думал о вчерашнем бале, и напившись чаю, сел за работу.
Но от усталости или бессонницы (день был нехороший для занятий, и князь Андрей ничего не мог делать) он всё критиковал сам свою работу, как это часто с ним бывало, и рад был, когда услыхал, что кто то приехал.
Приехавший был Бицкий, служивший в различных комиссиях, бывавший во всех обществах Петербурга, страстный поклонник новых идей и Сперанского и озабоченный вестовщик Петербурга, один из тех людей, которые выбирают направление как платье – по моде, но которые по этому то кажутся самыми горячими партизанами направлений. Он озабоченно, едва успев снять шляпу, вбежал к князю Андрею и тотчас же начал говорить. Он только что узнал подробности заседания государственного совета нынешнего утра, открытого государем, и с восторгом рассказывал о том. Речь государя была необычайна. Это была одна из тех речей, которые произносятся только конституционными монархами. «Государь прямо сказал, что совет и сенат суть государственные сословия ; он сказал, что правление должно иметь основанием не произвол, а твердые начала . Государь сказал, что финансы должны быть преобразованы и отчеты быть публичны», рассказывал Бицкий, ударяя на известные слова и значительно раскрывая глаза.
– Да, нынешнее событие есть эра, величайшая эра в нашей истории, – заключил он.
Князь Андрей слушал рассказ об открытии государственного совета, которого он ожидал с таким нетерпением и которому приписывал такую важность, и удивлялся, что событие это теперь, когда оно совершилось, не только не трогало его, но представлялось ему более чем ничтожным. Он с тихой насмешкой слушал восторженный рассказ Бицкого. Самая простая мысль приходила ему в голову: «Какое дело мне и Бицкому, какое дело нам до того, что государю угодно было сказать в совете! Разве всё это может сделать меня счастливее и лучше?»
И это простое рассуждение вдруг уничтожило для князя Андрея весь прежний интерес совершаемых преобразований. В этот же день князь Андрей должен был обедать у Сперанского «en petit comite«, [в маленьком собрании,] как ему сказал хозяин, приглашая его. Обед этот в семейном и дружеском кругу человека, которым он так восхищался, прежде очень интересовал князя Андрея, тем более что до сих пор он не видал Сперанского в его домашнем быту; но теперь ему не хотелось ехать.
В назначенный час обеда, однако, князь Андрей уже входил в собственный, небольшой дом Сперанского у Таврического сада. В паркетной столовой небольшого домика, отличавшегося необыкновенной чистотой (напоминающей монашескую чистоту) князь Андрей, несколько опоздавший, уже нашел в пять часов собравшееся всё общество этого petit comite, интимных знакомых Сперанского. Дам не было никого кроме маленькой дочери Сперанского (с длинным лицом, похожим на отца) и ее гувернантки. Гости были Жерве, Магницкий и Столыпин. Еще из передней князь Андрей услыхал громкие голоса и звонкий, отчетливый хохот – хохот, похожий на тот, каким смеются на сцене. Кто то голосом, похожим на голос Сперанского, отчетливо отбивал: ха… ха… ха… Князь Андрей никогда не слыхал смеха Сперанского, и этот звонкий, тонкий смех государственного человека странно поразил его.
Князь Андрей вошел в столовую. Всё общество стояло между двух окон у небольшого стола с закуской. Сперанский в сером фраке с звездой, очевидно в том еще белом жилете и высоком белом галстухе, в которых он был в знаменитом заседании государственного совета, с веселым лицом стоял у стола. Гости окружали его. Магницкий, обращаясь к Михайлу Михайловичу, рассказывал анекдот. Сперанский слушал, вперед смеясь тому, что скажет Магницкий. В то время как князь Андрей вошел в комнату, слова Магницкого опять заглушились смехом. Громко басил Столыпин, пережевывая кусок хлеба с сыром; тихим смехом шипел Жерве, и тонко, отчетливо смеялся Сперанский.
Сперанский, всё еще смеясь, подал князю Андрею свою белую, нежную руку.
– Очень рад вас видеть, князь, – сказал он. – Минутку… обратился он к Магницкому, прерывая его рассказ. – У нас нынче уговор: обед удовольствия, и ни слова про дела. – И он опять обратился к рассказчику, и опять засмеялся.
Князь Андрей с удивлением и грустью разочарования слушал его смех и смотрел на смеющегося Сперанского. Это был не Сперанский, а другой человек, казалось князю Андрею. Всё, что прежде таинственно и привлекательно представлялось князю Андрею в Сперанском, вдруг стало ему ясно и непривлекательно.
За столом разговор ни на мгновение не умолкал и состоял как будто бы из собрания смешных анекдотов. Еще Магницкий не успел докончить своего рассказа, как уж кто то другой заявил свою готовность рассказать что то, что было еще смешнее. Анекдоты большею частью касались ежели не самого служебного мира, то лиц служебных. Казалось, что в этом обществе так окончательно было решено ничтожество этих лиц, что единственное отношение к ним могло быть только добродушно комическое. Сперанский рассказал, как на совете сегодняшнего утра на вопрос у глухого сановника о его мнении, сановник этот отвечал, что он того же мнения. Жерве рассказал целое дело о ревизии, замечательное по бессмыслице всех действующих лиц. Столыпин заикаясь вмешался в разговор и с горячностью начал говорить о злоупотреблениях прежнего порядка вещей, угрожая придать разговору серьезный характер. Магницкий стал трунить над горячностью Столыпина, Жерве вставил шутку и разговор принял опять прежнее, веселое направление.
Очевидно, Сперанский после трудов любил отдохнуть и повеселиться в приятельском кружке, и все его гости, понимая его желание, старались веселить его и сами веселиться. Но веселье это казалось князю Андрею тяжелым и невеселым. Тонкий звук голоса Сперанского неприятно поражал его, и неумолкавший смех своей фальшивой нотой почему то оскорблял чувство князя Андрея. Князь Андрей не смеялся и боялся, что он будет тяжел для этого общества. Но никто не замечал его несоответственности общему настроению. Всем было, казалось, очень весело.
Он несколько раз желал вступить в разговор, но всякий раз его слово выбрасывалось вон, как пробка из воды; и он не мог шутить с ними вместе.
Ничего не было дурного или неуместного в том, что они говорили, всё было остроумно и могло бы быть смешно; но чего то, того самого, что составляет соль веселья, не только не было, но они и не знали, что оно бывает.
После обеда дочь Сперанского с своей гувернанткой встали. Сперанский приласкал дочь своей белой рукой, и поцеловал ее. И этот жест показался неестественным князю Андрею.
Мужчины, по английски, остались за столом и за портвейном. В середине начавшегося разговора об испанских делах Наполеона, одобряя которые, все были одного и того же мнения, князь Андрей стал противоречить им. Сперанский улыбнулся и, очевидно желая отклонить разговор от принятого направления, рассказал анекдот, не имеющий отношения к разговору. На несколько мгновений все замолкли.
Посидев за столом, Сперанский закупорил бутылку с вином и сказав: «нынче хорошее винцо в сапожках ходит», отдал слуге и встал. Все встали и также шумно разговаривая пошли в гостиную. Сперанскому подали два конверта, привезенные курьером. Он взял их и прошел в кабинет. Как только он вышел, общее веселье замолкло и гости рассудительно и тихо стали переговариваться друг с другом.
– Ну, теперь декламация! – сказал Сперанский, выходя из кабинета. – Удивительный талант! – обратился он к князю Андрею. Магницкий тотчас же стал в позу и начал говорить французские шутливые стихи, сочиненные им на некоторых известных лиц Петербурга, и несколько раз был прерываем аплодисментами. Князь Андрей, по окончании стихов, подошел к Сперанскому, прощаясь с ним.
– Куда вы так рано? – сказал Сперанский.
– Я обещал на вечер…
Они помолчали. Князь Андрей смотрел близко в эти зеркальные, непропускающие к себе глаза и ему стало смешно, как он мог ждать чего нибудь от Сперанского и от всей своей деятельности, связанной с ним, и как мог он приписывать важность тому, что делал Сперанский. Этот аккуратный, невеселый смех долго не переставал звучать в ушах князя Андрея после того, как он уехал от Сперанского.
Вернувшись домой, князь Андрей стал вспоминать свою петербургскую жизнь за эти четыре месяца, как будто что то новое. Он вспоминал свои хлопоты, искательства, историю своего проекта военного устава, который был принят к сведению и о котором старались умолчать единственно потому, что другая работа, очень дурная, была уже сделана и представлена государю; вспомнил о заседаниях комитета, членом которого был Берг; вспомнил, как в этих заседаниях старательно и продолжительно обсуживалось всё касающееся формы и процесса заседаний комитета, и как старательно и кратко обходилось всё что касалось сущности дела. Он вспомнил о своей законодательной работе, о том, как он озабоченно переводил на русский язык статьи римского и французского свода, и ему стало совестно за себя. Потом он живо представил себе Богучарово, свои занятия в деревне, свою поездку в Рязань, вспомнил мужиков, Дрона старосту, и приложив к ним права лиц, которые он распределял по параграфам, ему стало удивительно, как он мог так долго заниматься такой праздной работой.


На другой день князь Андрей поехал с визитами в некоторые дома, где он еще не был, и в том числе к Ростовым, с которыми он возобновил знакомство на последнем бале. Кроме законов учтивости, по которым ему нужно было быть у Ростовых, князю Андрею хотелось видеть дома эту особенную, оживленную девушку, которая оставила ему приятное воспоминание.
Наташа одна из первых встретила его. Она была в домашнем синем платье, в котором она показалась князю Андрею еще лучше, чем в бальном. Она и всё семейство Ростовых приняли князя Андрея, как старого друга, просто и радушно. Всё семейство, которое строго судил прежде князь Андрей, теперь показалось ему составленным из прекрасных, простых и добрых людей. Гостеприимство и добродушие старого графа, особенно мило поразительное в Петербурге, было таково, что князь Андрей не мог отказаться от обеда. «Да, это добрые, славные люди, думал Болконский, разумеется, не понимающие ни на волос того сокровища, которое они имеют в Наташе; но добрые люди, которые составляют наилучший фон для того, чтобы на нем отделялась эта особенно поэтическая, переполненная жизни, прелестная девушка!»
Князь Андрей чувствовал в Наташе присутствие совершенно чуждого для него, особенного мира, преисполненного каких то неизвестных ему радостей, того чуждого мира, который еще тогда, в отрадненской аллее и на окне, в лунную ночь, так дразнил его. Теперь этот мир уже более не дразнил его, не был чуждый мир; но он сам, вступив в него, находил в нем новое для себя наслаждение.
После обеда Наташа, по просьбе князя Андрея, пошла к клавикордам и стала петь. Князь Андрей стоял у окна, разговаривая с дамами, и слушал ее. В середине фразы князь Андрей замолчал и почувствовал неожиданно, что к его горлу подступают слезы, возможность которых он не знал за собой. Он посмотрел на поющую Наташу, и в душе его произошло что то новое и счастливое. Он был счастлив и ему вместе с тем было грустно. Ему решительно не об чем было плакать, но он готов был плакать. О чем? О прежней любви? О маленькой княгине? О своих разочарованиях?… О своих надеждах на будущее?… Да и нет. Главное, о чем ему хотелось плакать, была вдруг живо сознанная им страшная противуположность между чем то бесконечно великим и неопределимым, бывшим в нем, и чем то узким и телесным, чем он был сам и даже была она. Эта противуположность томила и радовала его во время ее пения.
Только что Наташа кончила петь, она подошла к нему и спросила его, как ему нравится ее голос? Она спросила это и смутилась уже после того, как она это сказала, поняв, что этого не надо было спрашивать. Он улыбнулся, глядя на нее, и сказал, что ему нравится ее пение так же, как и всё, что она делает.
Князь Андрей поздно вечером уехал от Ростовых. Он лег спать по привычке ложиться, но увидал скоро, что он не может спать. Он то, зажжа свечку, сидел в постели, то вставал, то опять ложился, нисколько не тяготясь бессонницей: так радостно и ново ему было на душе, как будто он из душной комнаты вышел на вольный свет Божий. Ему и в голову не приходило, чтобы он был влюблен в Ростову; он не думал о ней; он только воображал ее себе, и вследствие этого вся жизнь его представлялась ему в новом свете. «Из чего я бьюсь, из чего я хлопочу в этой узкой, замкнутой рамке, когда жизнь, вся жизнь со всеми ее радостями открыта мне?» говорил он себе. И он в первый раз после долгого времени стал делать счастливые планы на будущее. Он решил сам собою, что ему надо заняться воспитанием своего сына, найдя ему воспитателя и поручив ему; потом надо выйти в отставку и ехать за границу, видеть Англию, Швейцарию, Италию. «Мне надо пользоваться своей свободой, пока так много в себе чувствую силы и молодости, говорил он сам себе. Пьер был прав, говоря, что надо верить в возможность счастия, чтобы быть счастливым, и я теперь верю в него. Оставим мертвым хоронить мертвых, а пока жив, надо жить и быть счастливым», думал он.


В одно утро полковник Адольф Берг, которого Пьер знал, как знал всех в Москве и Петербурге, в чистеньком с иголочки мундире, с припомаженными наперед височками, как носил государь Александр Павлович, приехал к нему.
– Я сейчас был у графини, вашей супруги, и был так несчастлив, что моя просьба не могла быть исполнена; надеюсь, что у вас, граф, я буду счастливее, – сказал он, улыбаясь.
– Что вам угодно, полковник? Я к вашим услугам.
– Я теперь, граф, уж совершенно устроился на новой квартире, – сообщил Берг, очевидно зная, что это слышать не могло не быть приятно; – и потому желал сделать так, маленький вечерок для моих и моей супруги знакомых. (Он еще приятнее улыбнулся.) Я хотел просить графиню и вас сделать мне честь пожаловать к нам на чашку чая и… на ужин.
– Только графиня Елена Васильевна, сочтя для себя унизительным общество каких то Бергов, могла иметь жестокость отказаться от такого приглашения. – Берг так ясно объяснил, почему он желает собрать у себя небольшое и хорошее общество, и почему это ему будет приятно, и почему он для карт и для чего нибудь дурного жалеет деньги, но для хорошего общества готов и понести расходы, что Пьер не мог отказаться и обещался быть.
– Только не поздно, граф, ежели смею просить, так без 10 ти минут в восемь, смею просить. Партию составим, генерал наш будет. Он очень добр ко мне. Поужинаем, граф. Так сделайте одолжение.
Противно своей привычке опаздывать, Пьер в этот день вместо восьми без 10 ти минут, приехал к Бергам в восемь часов без четверти.
Берги, припася, что нужно было для вечера, уже готовы были к приему гостей.
В новом, чистом, светлом, убранном бюстиками и картинками и новой мебелью, кабинете сидел Берг с женою. Берг, в новеньком, застегнутом мундире сидел возле жены, объясняя ей, что всегда можно и должно иметь знакомства людей, которые выше себя, потому что тогда только есть приятность от знакомств. – «Переймешь что нибудь, можешь попросить о чем нибудь. Вот посмотри, как я жил с первых чинов (Берг жизнь свою считал не годами, а высочайшими наградами). Мои товарищи теперь еще ничто, а я на ваканции полкового командира, я имею счастье быть вашим мужем (он встал и поцеловал руку Веры, но по пути к ней отогнул угол заворотившегося ковра). И чем я приобрел всё это? Главное умением выбирать свои знакомства. Само собой разумеется, что надо быть добродетельным и аккуратным».
Берг улыбнулся с сознанием своего превосходства над слабой женщиной и замолчал, подумав, что всё таки эта милая жена его есть слабая женщина, которая не может постигнуть всего того, что составляет достоинство мужчины, – ein Mann zu sein [быть мужчиной]. Вера в то же время также улыбнулась с сознанием своего превосходства над добродетельным, хорошим мужем, но который всё таки ошибочно, как и все мужчины, по понятию Веры, понимал жизнь. Берг, судя по своей жене, считал всех женщин слабыми и глупыми. Вера, судя по одному своему мужу и распространяя это замечание, полагала, что все мужчины приписывают только себе разум, а вместе с тем ничего не понимают, горды и эгоисты.
Берг встал и, обняв свою жену осторожно, чтобы не измять кружевную пелеринку, за которую он дорого заплатил, поцеловал ее в середину губ.
– Одно только, чтобы у нас не было так скоро детей, – сказал он по бессознательной для себя филиации идей.
– Да, – отвечала Вера, – я совсем этого не желаю. Надо жить для общества.
– Точно такая была на княгине Юсуповой, – сказал Берг, с счастливой и доброй улыбкой, указывая на пелеринку.
В это время доложили о приезде графа Безухого. Оба супруга переглянулись самодовольной улыбкой, каждый себе приписывая честь этого посещения.
«Вот что значит уметь делать знакомства, подумал Берг, вот что значит уметь держать себя!»
– Только пожалуйста, когда я занимаю гостей, – сказала Вера, – ты не перебивай меня, потому что я знаю чем занять каждого, и в каком обществе что надо говорить.
Берг тоже улыбнулся.
– Нельзя же: иногда с мужчинами мужской разговор должен быть, – сказал он.
Пьер был принят в новенькой гостиной, в которой нигде сесть нельзя было, не нарушив симметрии, чистоты и порядка, и потому весьма понятно было и не странно, что Берг великодушно предлагал разрушить симметрию кресла, или дивана для дорогого гостя, и видимо находясь сам в этом отношении в болезненной нерешительности, предложил решение этого вопроса выбору гостя. Пьер расстроил симметрию, подвинув себе стул, и тотчас же Берг и Вера начали вечер, перебивая один другого и занимая гостя.
Вера, решив в своем уме, что Пьера надо занимать разговором о французском посольстве, тотчас же начала этот разговор. Берг, решив, что надобен и мужской разговор, перебил речь жены, затрогивая вопрос о войне с Австриею и невольно с общего разговора соскочил на личные соображения о тех предложениях, которые ему были деланы для участия в австрийском походе, и о тех причинах, почему он не принял их. Несмотря на то, что разговор был очень нескладный, и что Вера сердилась за вмешательство мужского элемента, оба супруга с удовольствием чувствовали, что, несмотря на то, что был только один гость, вечер был начат очень хорошо, и что вечер был, как две капли воды похож на всякий другой вечер с разговорами, чаем и зажженными свечами.
Вскоре приехал Борис, старый товарищ Берга. Он с некоторым оттенком превосходства и покровительства обращался с Бергом и Верой. За Борисом приехала дама с полковником, потом сам генерал, потом Ростовы, и вечер уже совершенно, несомненно стал похож на все вечера. Берг с Верой не могли удерживать радостной улыбки при виде этого движения по гостиной, при звуке этого бессвязного говора, шуршанья платьев и поклонов. Всё было, как и у всех, особенно похож был генерал, похваливший квартиру, потрепавший по плечу Берга, и с отеческим самоуправством распорядившийся постановкой бостонного стола. Генерал подсел к графу Илье Андреичу, как к самому знатному из гостей после себя. Старички с старичками, молодые с молодыми, хозяйка у чайного стола, на котором были точно такие же печенья в серебряной корзинке, какие были у Паниных на вечере, всё было совершенно так же, как у других.


Пьер, как один из почетнейших гостей, должен был сесть в бостон с Ильей Андреичем, генералом и полковником. Пьеру за бостонным столом пришлось сидеть против Наташи и странная перемена, происшедшая в ней со дня бала, поразила его. Наташа была молчалива, и не только не была так хороша, как она была на бале, но она была бы дурна, ежели бы она не имела такого кроткого и равнодушного ко всему вида.
«Что с ней?» подумал Пьер, взглянув на нее. Она сидела подле сестры у чайного стола и неохотно, не глядя на него, отвечала что то подсевшему к ней Борису. Отходив целую масть и забрав к удовольствию своего партнера пять взяток, Пьер, слышавший говор приветствий и звук чьих то шагов, вошедших в комнату во время сбора взяток, опять взглянул на нее.
«Что с ней сделалось?» еще удивленнее сказал он сам себе.
Князь Андрей с бережливо нежным выражением стоял перед нею и говорил ей что то. Она, подняв голову, разрумянившись и видимо стараясь удержать порывистое дыхание, смотрела на него. И яркий свет какого то внутреннего, прежде потушенного огня, опять горел в ней. Она вся преобразилась. Из дурной опять сделалась такою же, какою она была на бале.
Князь Андрей подошел к Пьеру и Пьер заметил новое, молодое выражение и в лице своего друга.
Пьер несколько раз пересаживался во время игры, то спиной, то лицом к Наташе, и во всё продолжение 6 ти роберов делал наблюдения над ней и своим другом.
«Что то очень важное происходит между ними», думал Пьер, и радостное и вместе горькое чувство заставляло его волноваться и забывать об игре.
После 6 ти роберов генерал встал, сказав, что эдак невозможно играть, и Пьер получил свободу. Наташа в одной стороне говорила с Соней и Борисом, Вера о чем то с тонкой улыбкой говорила с князем Андреем. Пьер подошел к своему другу и спросив не тайна ли то, что говорится, сел подле них. Вера, заметив внимание князя Андрея к Наташе, нашла, что на вечере, на настоящем вечере, необходимо нужно, чтобы были тонкие намеки на чувства, и улучив время, когда князь Андрей был один, начала с ним разговор о чувствах вообще и о своей сестре. Ей нужно было с таким умным (каким она считала князя Андрея) гостем приложить к делу свое дипломатическое искусство.
Когда Пьер подошел к ним, он заметил, что Вера находилась в самодовольном увлечении разговора, князь Андрей (что с ним редко бывало) казался смущен.
– Как вы полагаете? – с тонкой улыбкой говорила Вера. – Вы, князь, так проницательны и так понимаете сразу характер людей. Что вы думаете о Натали, может ли она быть постоянна в своих привязанностях, может ли она так, как другие женщины (Вера разумела себя), один раз полюбить человека и навсегда остаться ему верною? Это я считаю настоящею любовью. Как вы думаете, князь?
– Я слишком мало знаю вашу сестру, – отвечал князь Андрей с насмешливой улыбкой, под которой он хотел скрыть свое смущение, – чтобы решить такой тонкий вопрос; и потом я замечал, что чем менее нравится женщина, тем она бывает постояннее, – прибавил он и посмотрел на Пьера, подошедшего в это время к ним.
– Да это правда, князь; в наше время, – продолжала Вера (упоминая о нашем времени, как вообще любят упоминать ограниченные люди, полагающие, что они нашли и оценили особенности нашего времени и что свойства людей изменяются со временем), в наше время девушка имеет столько свободы, что le plaisir d'etre courtisee [удовольствие иметь поклонников] часто заглушает в ней истинное чувство. Et Nathalie, il faut l'avouer, y est tres sensible. [И Наталья, надо признаться, на это очень чувствительна.] Возвращение к Натали опять заставило неприятно поморщиться князя Андрея; он хотел встать, но Вера продолжала с еще более утонченной улыбкой.
– Я думаю, никто так не был courtisee [предметом ухаживанья], как она, – говорила Вера; – но никогда, до самого последнего времени никто серьезно ей не нравился. Вот вы знаете, граф, – обратилась она к Пьеру, – даже наш милый cousin Борис, который был, entre nous [между нами], очень и очень dans le pays du tendre… [в стране нежностей…]