История Бурунди

История Бурунди

Древний период

Древняя и средневековая история Бурунди изучена слабо. Первыми жителями, которые населяли данный регион, были пигмеи Тва, которых вытеснили приблизительно в 1000 году н. э. землевладельцы хуту. В XV-XVI веках сюда пришли кочевники-скотоводы тутси.

В XVII веке на территории современного Бурунди сложилось независимое феодальное королевство Бурунди. Первый известный мвами (король) Нтаре I (правил 1720—1760) объединил существовавшие на этой территории разрозненные государства и создал единое королевство. В годы правления Нтаре II (1825—1852) происходит расцвет королевства. В ходе многочисленных войн с соседями Нтаре II расширил территорию своего королевства почти до современных границ. С конца XIX века до начала XX века, в годы правления мвами Мвези II, в государстве идут междоусобные войны.

Колониальный период

Первым европейцем, который посетил территорию современного Бурунди, стал Джон Ханниг Спик, путешествовавший с Ричардом Бёртоном в районе озера Танганьика в 1858 году. Они обогнули северную оконечность озера в поисках истока Нила. В 1871 году Стенли и Ливингстон добрались до Бужумбуры и исследовали район Рузизи. После Берлинской конференции 1884—1885 годов немецкая зона влияния в Восточной Африке была расширена до территории современных Руанды и Бурунди. В 1894 году немецкий граф фон Гётзен обнаружил озеро Киву. Спустя четыре года территорию современного Бурунди посетили первые миссионеры.

В 1890-х годах Бурунди стала немецкой колонией, а после Первой мировой войны перешла к Бельгии. Данный регион рассматривался колонизаторами как единое государство Руанда-Урунди. С 1925 года Руанда-Урунди стала частью Бельгийского Конго, но если Конго управлялось исключительно Брюсселем, то в Руанде-Урунди власть оставалась за аристократией тутси. На протяжении 1950-х годах бельгийское правительство, несмотря на международное давление отказывалось предоставлять независимость своим колониям. Однако обстановка в колониях стала выходить из-под контроля и в 1959 году началась подготовка к предоставлению независимости Конго и Руанда-Урунди. В 1961 году на состоявшихся в Бурунди выборах, вопреки желанию колониальной администрации, победила партия УПРОНА, набравшая 80 % голосов и получившая 58 из 64 мест в законодательном органе. Принц Луи Рвагасоре был назначен премьер-министром, но 13 октября он был убит агентами из оппозиционной Христианско-демократической партии. Его смерть разрушила сплочённость хуту и тутси, ради которой он боролся долгие годы.

Современная история

1 июля 1962 года была провозглашена независимость Королевства Бурунди. С момента получения независимости власть в стране оказалась в руках тутси, которые являлись этническим меньшинством в новом государстве. Мвами (король) Мвамбутса IV при поддержке правящей партии Союз за национальный прогресс (УПРОНА) установил в стране авторитарный режим. С первых лет получения независимости правительство УПРОНА отказывалось предоставлять хуту равные с ними права. Такая политика разжигала межэтнические противоречия в стране.

В октябре 1965 года хуту предприняли неудачную попытку военного переворота, окончившегося новыми арестами и казнями представителей этой этнической группы. Тогда же начались серьёзные разногласия среди руководителей тутси. Спустя год после того, как был подавлен мятеж хуту, 8 июля 1966 года наследный принц Шарль Ндизийе, при поддержке армии во главе с полковником Мишелем Мичомберо, сверг своего отца и вступил на трон под именем Нтаре V. В ноябре в ходе очередного военного переворота он был свергнут полковником Мичомберо, который провозгласил Бурунди республикой, а себя первым президентом Республики. Однако монархисты-тутси не оставляли попыток вернуться к власти, и в 1972 году они предприняли неудачную попытку свергнуть режим Мичомберо, закончившуюся массовыми убийствами (в ходе подавления восстания погиб бывший король Нтаре V).

В дальнейшем страна пережила ещё несколько попыток переворота, в ходе которых в стране устанавливалась военная диктатура. В 1987 году к власти пришёл майор Пьер Буйоя, в годы правления которого начались серьёзные этнические столкновения между тутси и хуту. На состоявшихся 1 июня 1993 года первых в истории страны демократических президентских выборах главой государства стал представитель хуту Мельхиор Ндадайе, который вскоре был свергнут и убит военными тутси. В стране началась гражданская война между двумя этническими группами. Однако вскоре наступило небольшое затишье, и в 1994 году Национальное собрание избрало нового президента Республики — Сиприена Нтарьямиру, гибель которого вызвала новую волну межэтнических столкновений. На фоне этих беспорядков в июле 1996 года произошёл новый военный переворот и к власти пришёл тутси майор Пьер Буйоя. ООН и ОАЕ осудили новый военный режим и ввели против Бурунди ряд экономических санкций.

После нескольких лет гражданской войны и межэтнических конфликтов в Бурунди установилось относительное спокойствие, в основном благодаря международному присутствию в стране. Конфликт формально завершился лишь со вступлением в должность президента Пьера Нкурунзизы в августе 2005 года. В гражданской войне погибло порядка 300 тыс. человек.

Выборы состоялись 28 июня 2010 года, однако Нкурунзиза остался на них единственным кандидатом, после того, как кандидаты от оппозиции отказались участвовать в выборах после нарушений на местных выборах 24 мая. На выборах Нкурунзиза получил поддержку 91,62 % избирателей при явке избирателей в 76,98 %.

26 апреля 2015 года после сообщений о том, что Нкурунзиза собирается баллотироваться на третий срок на предстоящих президентских выборах, начались протестные акции и демонстрации.

13 мая генерал-майор Годфруа Нийомбаре заявил о военном перевороте, военные окружили здание телерадиокомпании и заявили об отстранения Нкурунзизы от власти. Сами же власти заявляют, что президент во время «переворота» находился в Танзании.. 15 мая было объявлено, что бурундийские военнослужащие арестовали генерала Годфруа Ньиомбаре, попытавшегося свергнуть президента, а раннее также были арестованы три генерала-мятежника. Однако позднее пресс-секретарь президента опроверг утверждение об аресте Ньиомбаре.

В июле 2015 г. Пьер Нкурунзиза в третий раз одержал победу на президентских выборах, получив 69,41 % голосов. Глава оппозиции Агатон Рваса отказался признать победу на выборах действующего президента страны Пьера Нкурунзизы и потребовал проведения повторного голосования.

Отрывок, характеризующий История Бурунди

Кутузов строго посмотрел на своего адъютанта и, помолчав, ответил:
– Я думаю, что сражение будет проиграно, и я так сказал графу Толстому и просил его передать это государю. Что же, ты думаешь, он мне ответил? Eh, mon cher general, je me mele de riz et des et cotelettes, melez vous des affaires de la guerre. [И, любезный генерал! Я занят рисом и котлетами, а вы занимайтесь военными делами.] Да… Вот что мне отвечали!


В 10 м часу вечера Вейротер с своими планами переехал на квартиру Кутузова, где и был назначен военный совет. Все начальники колонн были потребованы к главнокомандующему, и, за исключением князя Багратиона, который отказался приехать, все явились к назначенному часу.
Вейротер, бывший полным распорядителем предполагаемого сражения, представлял своею оживленностью и торопливостью резкую противоположность с недовольным и сонным Кутузовым, неохотно игравшим роль председателя и руководителя военного совета. Вейротер, очевидно, чувствовал себя во главе.движения, которое стало уже неудержимо. Он был, как запряженная лошадь, разбежавшаяся с возом под гору. Он ли вез, или его гнало, он не знал; но он несся во всю возможную быстроту, не имея времени уже обсуждать того, к чему поведет это движение. Вейротер в этот вечер был два раза для личного осмотра в цепи неприятеля и два раза у государей, русского и австрийского, для доклада и объяснений, и в своей канцелярии, где он диктовал немецкую диспозицию. Он, измученный, приехал теперь к Кутузову.
Он, видимо, так был занят, что забывал даже быть почтительным с главнокомандующим: он перебивал его, говорил быстро, неясно, не глядя в лицо собеседника, не отвечая на деланные ему вопросы, был испачкан грязью и имел вид жалкий, измученный, растерянный и вместе с тем самонадеянный и гордый.
Кутузов занимал небольшой дворянский замок около Остралиц. В большой гостиной, сделавшейся кабинетом главнокомандующего, собрались: сам Кутузов, Вейротер и члены военного совета. Они пили чай. Ожидали только князя Багратиона, чтобы приступить к военному совету. В 8 м часу приехал ординарец Багратиона с известием, что князь быть не может. Князь Андрей пришел доложить о том главнокомандующему и, пользуясь прежде данным ему Кутузовым позволением присутствовать при совете, остался в комнате.
– Так как князь Багратион не будет, то мы можем начинать, – сказал Вейротер, поспешно вставая с своего места и приближаясь к столу, на котором была разложена огромная карта окрестностей Брюнна.
Кутузов в расстегнутом мундире, из которого, как бы освободившись, выплыла на воротник его жирная шея, сидел в вольтеровском кресле, положив симметрично пухлые старческие руки на подлокотники, и почти спал. На звук голоса Вейротера он с усилием открыл единственный глаз.
– Да, да, пожалуйста, а то поздно, – проговорил он и, кивнув головой, опустил ее и опять закрыл глаза.
Ежели первое время члены совета думали, что Кутузов притворялся спящим, то звуки, которые он издавал носом во время последующего чтения, доказывали, что в эту минуту для главнокомандующего дело шло о гораздо важнейшем, чем о желании выказать свое презрение к диспозиции или к чему бы то ни было: дело шло для него о неудержимом удовлетворении человеческой потребности – .сна. Он действительно спал. Вейротер с движением человека, слишком занятого для того, чтобы терять хоть одну минуту времени, взглянул на Кутузова и, убедившись, что он спит, взял бумагу и громким однообразным тоном начал читать диспозицию будущего сражения под заглавием, которое он тоже прочел:
«Диспозиция к атаке неприятельской позиции позади Кобельница и Сокольница, 20 ноября 1805 года».
Диспозиция была очень сложная и трудная. В оригинальной диспозиции значилось:
Da der Feind mit seinerien linken Fluegel an die mit Wald bedeckten Berge lehnt und sich mit seinerien rechten Fluegel laengs Kobeinitz und Sokolienitz hinter die dort befindIichen Teiche zieht, wir im Gegentheil mit unserem linken Fluegel seinen rechten sehr debordiren, so ist es vortheilhaft letzteren Fluegel des Feindes zu attakiren, besondere wenn wir die Doerfer Sokolienitz und Kobelienitz im Besitze haben, wodurch wir dem Feind zugleich in die Flanke fallen und ihn auf der Flaeche zwischen Schlapanitz und dem Thuerassa Walde verfolgen koennen, indem wir dem Defileen von Schlapanitz und Bellowitz ausweichen, welche die feindliche Front decken. Zu dieserien Endzwecke ist es noethig… Die erste Kolonne Marieschirt… die zweite Kolonne Marieschirt… die dritte Kolonne Marieschirt… [Так как неприятель опирается левым крылом своим на покрытые лесом горы, а правым крылом тянется вдоль Кобельница и Сокольница позади находящихся там прудов, а мы, напротив, превосходим нашим левым крылом его правое, то выгодно нам атаковать сие последнее неприятельское крыло, особливо если мы займем деревни Сокольниц и Кобельниц, будучи поставлены в возможность нападать на фланг неприятеля и преследовать его в равнине между Шлапаницем и лесом Тюрасским, избегая вместе с тем дефилеи между Шлапаницем и Беловицем, которою прикрыт неприятельский фронт. Для этой цели необходимо… Первая колонна марширует… вторая колонна марширует… третья колонна марширует…] и т. д., читал Вейротер. Генералы, казалось, неохотно слушали трудную диспозицию. Белокурый высокий генерал Буксгевден стоял, прислонившись спиною к стене, и, остановив свои глаза на горевшей свече, казалось, не слушал и даже не хотел, чтобы думали, что он слушает. Прямо против Вейротера, устремив на него свои блестящие открытые глаза, в воинственной позе, оперев руки с вытянутыми наружу локтями на колени, сидел румяный Милорадович с приподнятыми усами и плечами. Он упорно молчал, глядя в лицо Вейротера, и спускал с него глаза только в то время, когда австрийский начальник штаба замолкал. В это время Милорадович значительно оглядывался на других генералов. Но по значению этого значительного взгляда нельзя было понять, был ли он согласен или несогласен, доволен или недоволен диспозицией. Ближе всех к Вейротеру сидел граф Ланжерон и с тонкой улыбкой южного французского лица, не покидавшей его во всё время чтения, глядел на свои тонкие пальцы, быстро перевертывавшие за углы золотую табакерку с портретом. В середине одного из длиннейших периодов он остановил вращательное движение табакерки, поднял голову и с неприятною учтивостью на самых концах тонких губ перебил Вейротера и хотел сказать что то; но австрийский генерал, не прерывая чтения, сердито нахмурился и замахал локтями, как бы говоря: потом, потом вы мне скажете свои мысли, теперь извольте смотреть на карту и слушать. Ланжерон поднял глаза кверху с выражением недоумения, оглянулся на Милорадовича, как бы ища объяснения, но, встретив значительный, ничего не значущий взгляд Милорадовича, грустно опустил глаза и опять принялся вертеть табакерку.
– Une lecon de geographie, [Урок из географии,] – проговорил он как бы про себя, но довольно громко, чтобы его слышали.
Пржебышевский с почтительной, но достойной учтивостью пригнул рукой ухо к Вейротеру, имея вид человека, поглощенного вниманием. Маленький ростом Дохтуров сидел прямо против Вейротера с старательным и скромным видом и, нагнувшись над разложенною картой, добросовестно изучал диспозиции и неизвестную ему местность. Он несколько раз просил Вейротера повторять нехорошо расслышанные им слова и трудные наименования деревень. Вейротер исполнял его желание, и Дохтуров записывал.
Когда чтение, продолжавшееся более часу, было кончено, Ланжерон, опять остановив табакерку и не глядя на Вейротера и ни на кого особенно, начал говорить о том, как трудно было исполнить такую диспозицию, где положение неприятеля предполагается известным, тогда как положение это может быть нам неизвестно, так как неприятель находится в движении. Возражения Ланжерона были основательны, но было очевидно, что цель этих возражений состояла преимущественно в желании дать почувствовать генералу Вейротеру, столь самоуверенно, как школьникам ученикам, читавшему свою диспозицию, что он имел дело не с одними дураками, а с людьми, которые могли и его поучить в военном деле. Когда замолк однообразный звук голоса Вейротера, Кутузов открыл глава, как мельник, который просыпается при перерыве усыпительного звука мельничных колес, прислушался к тому, что говорил Ланжерон, и, как будто говоря: «а вы всё еще про эти глупости!» поспешно закрыл глаза и еще ниже опустил голову.