История Габороне

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Ботсвана

История Ботсваны

До нашей эры

1 тысячелетие

Моритсане

С XIII по XIV век

Бечуаналенд

Военная история (с 1939 по 1945 год)

Независимось (до 1966 года)

Новая история (с 1967 года)

История городов

История Габороне

История Франсистауна

История Молепололе

История округов

Центральный округ

Ганзи

Кгалагади

Кгатленг

Квененг

Северо-Восточный округ

Северо-Западный округ

Юго-Восточный округ

Южный округ


Портал «Ботсвана»

История Габороне началась с археологических свидетельств в районе города Габороне, датированных 400 г. до н. э.,[1] и первые письменные отчёты о городе имелись у первых европейских поселенцев XIX века. С 1960 года, когда Ботсвана получила независимость от Великобритании, Габороне стал столицей страны. Он вырос из небольшой деревни в крупный город в Южной Африки.





Ранняя история

Опыт показывает, что возле реки Нотване жили люди ещё со времён среднего каменного века.[2] Площадь, которая теперь является территорией современного Габороне, был населена исключительно племенами Готтентотов, которые занимались животноводством.[3] Они жили здесь до VIII века до н.э, до того, как племя Тоутсве не прибыло в Ботсвану. Племя Тоутсве (также называемое Тоутсвемогала) поселилось в районе Палапье и Серове. Они выращивали сорго и просо.[4] Около 900 года, культура Тоутсве начала закрепляться в Ботсване. Как и племя Khoikhoi, Тоутсве сосредоточилось в выращивании крупного рогатого скота: крааль, останки которых были найдены во многих местах Восточной Ботсваны. В этом племени, богатство и иерархия, была основана на числе коров, а не в количестве золота, как в соседнем племени Mapungubwe.[5] Тоутсве занималось дальней торговлей, приобретая бусы и фарфор.[3] Культура Тоутсве начала разрушаться в XIII веке из-за чрезмерного выпаса скота и засухи, однако престиж крупного рогатого скота остался в Ботсване.[5]

XIX век

Мфекане (дробление или рассеяние зулу) — период, в начале XIX-го века, отмеченный крупными потрясениями и миграций племен в Южной Африке. До прихода европейцев в этот район, Тсвана была доминирующей этнической группой в южной части Ботсваны, подчинив племя Бакгалагади и Койкой. В 1830-х годах, буры встали на защиту Великого Трека в Капской Колонии. Это движение вызвало военный поход северного ндебеле во главе с Мзиликази на Тсвана. В 1830-х это племя продвигалось на север к территории современного Зимбабве. Племя Бакололо также сражалось с Тсвана в это время, когда они мигрировали в Баротсленд, что находится в современной западной части Замбии. Наряду с Бакололо и Амандебеле, буры также создал стычки с Тсвана. Сражение между бурами и тсвана — Battle of Dimawe было в 1852—1853. Соглашение между бурами и тсвана было подписано в январе 1853.[5]

За это время европейские миссионеры из Лондонского миссионерского общества, как Давид Ливингстон и Роберт Моффат, успели распространить христианство по всему южноафриканскому региону. Давид Ливингстон построил первую христианскую церковь и школу в 1845 году около Габороне.[5]

В 1880-х годах клан Кгоси Габороне из Батлокоа покинул область Мадализберг в Южно-Африканской провинции Северо-Западная, чтобы поселиться в юго-восточной части Ботсваны. Новое поселение они назвали Moshaweng.[2] Также существует Мошавенг в округе Квененг, что к северо-востоку от Габороне. Город, который основали Кгоси Габороне, европейские поселенцы назвали Gaborone’s Village. Позже название было сокращено до Gaberones. Сесил Родс, магнат горнодобывающей кампании и основатель De Beers, построили Форт для колониальной администрации через реку от Габороне.[6] Форт служил пристанищем Джеймсону Рейду во время Второй англо-бурской войны.[2] Участок форта стал Габороне и город Габороне стал Тлоквенгом.[6]

После этого, в 1871 году в Южной Африки было обнаружено золото. Король Кхама III из племени Бамангвато заключил союз с Британской империей. Он хотел остановить продвижение буровских золотодобыдчиков. 31 марта 1885 года Соединенное Королевство создало протекторат Бечуаналенд от земли к северу от реки Молопо и до полосы Каприви, что является землёй немецкой Юго-Западной Африки. Район к югу от реки Молопо стал частью Южной Африки.[5]

До 1890-х годов Англия правила Бечуаналендом косвенно, предоставив ему самоуправление. Ситуация изменилась, когда Сесиль Родс создал британскую Южно-Африканскую компанию с государственным уставом. Родс хотел иметь контроль над всей южной части Африки. Три короля: Кхама III, Себеле I и Батхаен I совершили поездку в Великобританию в 1895 году, чтобы просить королеву Викторию не включать Ботсвану, Южную Родезию и Капскую колониию в компанию Родса. Их предприятие оказалось успешным. Сегодня в Габороне есть памятник Three Dikgosi Monument. Он был построен в честь трех королей, которые помогли основанию Бечуаналенда, а затем Ботсваны.[5]

XX век

С 1961 по 1965 года город пережил сильные засухи. Погибло более 250000 голов крупного рогатого скота.[7]

В 1965 году столица протектората Бечуаналенда переехал из Мафекинга в Габоронес. Когда Ботсвана получила независимость Лобаце был первым вариантом в качестве столицы страны. Тем не менее, новая столица була создана рядом с Габоронес.[6] Город был выбран из-за его близости к источнику свежей воды, его близость к железной дороге в Преторию и её центральное расположение среди центральных племен.[8] Другая причина выбора Габороне в качестве столицы, была в том, что город был административным центром одного из округов Ботсваны. Во время Второй англо-бурской войны город был временной столицей Бечуаналенда, в то время как Мафекинг был осажден бурами.[9] Старый колониальный Габоронес стал пригородом нового Габороне и в настоящее время известен как «деревня».[6]

30 сентября 1966 года Бечуаналенд стал одиннадцатой британской независимой колонией в Африке. Первым мэром Габороне был Реверенд Дерек Джонс.[10]

Габороне был запланирован в соответствии с принципами город-сад с многочисленными пешеходными дорожками и открытыми пространствами.[11] Строительство Габороне началась в середине 1964.[12]

Большая часть города была построена в течение трех лет. Сроки были перевыполнены раньше, чем ожидалось. 2000 работников помогли построить город, забивая 140 000 м³ сваев и оформив 2500000 бетонных блоков.[9] Здания, построенные в начале Габороне были: правительственные учреждения, электростанции, больницы, школы, радиостанции, телефонные станции, полицейские участки, почтовые отделения, более 1000 домов[13] и апартаментов. Британское Верховное посольство, библиотека, пивоварени, церкви, и множество других структур. К 1966 году население Габороне составляло около 5000 человек.[9]

Город изменил своё название с Габоронес на Габороне в 1969 году.[14]

Из-за того, что город был построен так быстро, начался массовый приток рабочих, которые строили незаконные поселения на южной промышленной зоне города. Эти поселения были названы Naledi (Наледи). Наледи буквально означает община под открытым небом. В 1971 году в связи с ростом незаконных поселений, Городской совет Габороне и Министерство местного самоуправления отвели земли с Надели в отдельный район под названием Bontleng. Суть этой реформы была в том, что в данном районе будет прописана очень низкая статья дохода. Тем не менее Надели ещё росли, и спрос на жилье был больше, чем когда-либо. В 1973 году Ботсванская Жилищная Корпорация (БХК) построела Нью-Надели через дорогу от «Старого Надели». Жители Старого Надели переехали в Нью-Надели. Тем не менее спрос на жилье увеличился ещё раз, причем при наличии Нью-Надели. Проблема была решена в 1975 году, когда сэр Серетсе Хама, президент Ботсваны, ликвидировал в Надели промышленную зону.[15]

В 1970-х годах город был вовлечен в конфликты Родезийской Бушменской Войны и ЮАР при апартеиде. Тысячи жителей Южной Африки и Родезии пересекли границу Ботсваны и поехали в Габороне или Франсистаун, или полетели в Замбию и Танзанию, чтобы участвовать в борьбе против апартеидского движения или свободно-боевой деятельности с Джошуа Нкомо-Союз Африканского народа Зимбабве. Беглецы поставили экономическую нагрузку на город, что вызвало уровень жизни Габороне к снижению, и создало напряженность в отношениях между Южной Африкой, Родезией, а также между гражданами Ботсваны и беженцами.[16] Цитату от правительственного чиновника приведена как загадка:

В этой части Ботсваны люди беженцы. Когда они видят помощь в лагерях, они хотят её также. Они становятся нищими.
— J. H. Munamati[17]

Габороне пережил множество нападений со стороны южноафриканских военных в 1980 году. 13 мая 1983 года в Южную Африку были отправлены вертолеты, чтобы разгромить там военную базу.[18] 14 июня 1985 года Южная Африка направила против апартеида группу на Габороне. Рейды убили двенадцати жертв среди гражданского населения. После проведения спецоперации США отозвали своего посла в Южной Африке. Южноафриканские силы также взяли в засаду ботсванские казармы к северо-западу от Габороне в сторону Могодитшайн. 19 мая 1986 года правительственный работник был убит во время вертолетной атаки. Южная Африка заявила, что это был Африканский национальный конгресс террористов.[19] Габороне также пережил ещё одно нападение 28 марта 1988. Было четверо мертвых .[20]

Габороне получил статус города по международным понятиям в 1986 году.[21]

В 1992 году Сообщество развития Юга Африки (САДК) основала в Габороне своё посольство, объединяющее экономику стран-членов.[3]

После всеобщих выборов 1994 года в Габороне начались массовые беспорядки из-за высокого уровня безработицы и других вопросов.[22]

Сегодня Габороне растет очень быстро. Город изначально планировался на 20000 человек,[9] но к 1992 году в городе насчитывалось 138000 человек. Это привело к созданию новых поселений на неосвоенных земелях.[23]

См. также

Напишите отзыв о статье "История Габороне"

Ссылки

  1. Shillington Kevin. History of Africa. — New York, New York, USA: Palgrave Macmillan, 1995. — ISBN 0-312-12598-4.
  2. 1 2 3 [books.google.com/books?id=HSAs1_B-93YC&lpg=PP1&pg=PA74#v=onepage&q=&f=false Gaborone] // [books.google.com/?id=HSAs1_B-93YC&lpg=PP1&pg=PA74#v=onepage&q= Botswana & Namibia]. — Lonely Planet, 2007. — P. 75–88. — ISBN 978-1-74104-760-8.
  3. 1 2 3 [books.google.com/books?id=PZcX2jQFTRcC&lpg=PA6&pg=PA159#v=onepage&q&f=false The peoples and states of southern Africa] // A history of Sub-Saharan Africa. — Cambridge University Press, 2007. — P. 160–161, 389. — ISBN 0-521-86746-0.
  4. Hall Martin. [books.google.com/books?id=3su1e_yH5ZoC&lpg=PP1&pg=PA74#v=onepage&q&f=false Toutswe, Mapungubwe and the East coast trade] // [books.google.com/?id=3su1e_yH5ZoC&printsec=frontcover&q Farmers, Kings and Traders: The People of Southern Africa 200-1860]. — Chicago, Illinois, USA: University of Chicago Press, 1990. — P. 85–86. — ISBN 0-226-31326-3.
  5. 1 2 3 4 5 6 Shillington, Kevin (2005), [books.google.com/?id=Ftz_gtO-pngC&printsec=frontcover#v=onepage&q&f=false "Encyclopedia of African history"], in Shillington, Kevin, Encyclopedia of African History, vol. 1, CRC Press, pp. 161–163, 166–167, 701–702, 704, ISBN 1-57958-453-5, <books.google.com/?id=Ftz_gtO-pngC&printsec=frontcover#v=onepage&q&f=false>. Проверено 13 июля 2010. 
  6. 1 2 3 4 Njeru, Purity [www.africanexecutive.com/modules/magazine/articles.php?article=703 History of Gaborone]. Nairobi, Kenya: The African Executive (2009). Проверено 4 августа 2009. [www.webcitation.org/6FJJH7THv Архивировано из первоисточника 22 марта 2013].
  7. [news.google.com/newspapers?id=AZEUAAAAIBAJ&sjid=FQUEAAAAIBAJ&dq=gaberones&pg=2146%2C824288 Disaster State Nears In South Africa Drought] (30 июня 1965), стр. 3. Проверено 14 июля 2010.
  8. [books.google.com/books?id=bR54xeODwCIC&lpg=PA43&pg=PA43#v=onepage&q=&f=false Major urban centres] // [books.google.com/?id=bR54xeODwCIC&lpg=PA44&pg=PA44#v=onepage&q= Botswana and Its People]. — Godfrey Mwakikagile, 2008. — P. 44–46. — ISBN 978-0-9814258-7-0.
  9. 1 2 3 4 [news.google.com/newspapers?id=i60rAAAAIBAJ&sjid=fP0FAAAAIBAJ&dq=gaberones&pg=7138%2C1254442 Gaberones Developed As Capital City of New State, Botswana], Gaberones, Bechuanaland: N.Y. Times News Service (9 ноября 1966), стр. 33. Проверено 14 июля 2010.
  10. Grant Sandy. [www.mmegi.bw/index.php?sid=6&aid=12&dir=2009/June/Thursday18 Our Heritage.]. — Gaborone, Botswana: Mmegi Online. — Vol. 26.
  11. [books.google.com/?id=eHZYT0-SsSEC From understanding to action: sustainable urban development in medium-sized cities in Africa and Latin America]. — Springer, 2004. — P. 19, 63, 68, 93. — ISBN 978-1-4020-2879-3.
  12. Paine, David J.. [news.google.com/newspapers?id=7uQQAAAAIBAJ&sjid=-OADAAAAIBAJ&dq=gaberones&pg=4458%2C3421646 Capital City Being Built On Virgin Soil] (15 апреля 1966). [archive.is/BBMfL Архивировано] из первоисточника 2 января 2013. Проверено 11 июля 2010.
  13. killion. [www.boidus.co.uk/?p=1188 The Unsustainable urban growth of Gaborone City, Botswana]. Boidus: Blogs (29 июня 2009). Проверено 4 августа 2009. [www.webcitation.org/6FJJHgYKW Архивировано из первоисточника 22 марта 2013].
  14. [news.google.com/newspapers?id=7bszAAAAIBAJ&sjid=IfgDAAAAIBAJ&dq=gaborone&pg=7329%2C1913552 Regions Given New Spelling] (22 декабря 1969), стр. 11. Проверено 11 июля 2010.
  15. Van Nostrand John Cornelius. [books.google.com/books?id=qGjfAc4J1yUC&lpg=PP13&pg=PP13#v=onepage&q=&f=false Old Naledi: History of Settlement] // [books.google.com/?id=qGjfAc4J1yUC&lpg=PP13&pg=PP13#v=onepage&q= Old Naledi, the village becomes a town: an outline of the Old Naledi Squatter Upgrading Project, Gaborone, Botswana]. — James Lorimer & Company, 1982. — P. 13–15. — ISBN 978-0-88862-650-9.
  16. Younghusband, Peter. [news.google.com/newspapers?id=IzkRAAAAIBAJ&sjid=7OYDAAAAIBAJ&dq=gaberones&pg=2703%2C176476 The Pied Pipers of Africa] (2 марта 1977), стр. 7. Проверено 14 июля 2010.
  17. Arnett, Peter. [news.google.com/newspapers?id=l_0sAAAAIBAJ&sjid=jM0FAAAAIBAJ&dq=gaberones&pg=5003%2C2372903 The World Turns a Cold Shoulder] (24 апреля 1979). Проверено 14 июля 2010.
  18. [news.google.com/newspapers?id=6MQfAAAAIBAJ&sjid=hdgEAAAAIBAJ&dq=gaborone&pg=2488%2C2238565 South Africa conducts raids on cities in three countries] (13 мая 1983), стр. 3. Проверено 14 июля 2010.
  19. Cowell, Alan. [news.google.com/newspapers?id=VEAjAAAAIBAJ&sjid=R24DAAAAIBAJ&dq=gaborone&pg=5015%2C5576736 South Africa raids rebels across border] (20 мая 1986), стр. 1–2. Проверено 14 июля 2010.
  20. [news.google.com/newspapers?id=ShAgAAAAIBAJ&sjid=NmYFAAAAIBAJ&dq=gaborone&pg=3337%2C3581422 South African army kills four in raid in Botswana] (28 марта 1988), стр. 7A. Проверено 14 июля 2010.
  21. Embassy of Botswana in Tokyo, Japan. [www.botswanaembassy.or.jp/tourism/index2_1.html Gaborone Capital City & The Surroundings]. Cities and Towns(недоступная ссылка — история). Проверено 13 июля 2010. [web.archive.org/20010924194600/www.botswanaembassy.or.jp/tourism/index2_1.html Архивировано из первоисточника 24 сентября 2001].
  22. [books.google.com/?id=f9JybmRxB2oC Botswana]. — Marshall Cavendish, 2007. — P. 15, 27–28, 105. — ISBN 978-0-7614-2330-0.
  23. [books.google.com/books?id=7lKIMAS_7hoC&lpg=PA211&pg=PA211#v=onepage&q=&f=false The form and future shape of the modem city] // [books.google.com/?id=7lKIMAS_7hoC&lpg=PA211&pg=PA224#v=onepage&q= New patterns: process and change in human geography]. — 2nd. — Nelson Thornes, 1997. — P. 224. — ISBN 978-0-17-438681-0.

Отрывок, характеризующий История Габороне

– Вот так графиня молодая – чистое дело марш – другой такой не видывал! – сказал он, подавая одну трубку с длинным чубуком Ростову, а другой короткий, обрезанный чубук закладывая привычным жестом между трех пальцев.
– День отъездила, хоть мужчине в пору и как ни в чем не бывало!
Скоро после дядюшки отворила дверь, по звуку ног очевидно босая девка, и в дверь с большим уставленным подносом в руках вошла толстая, румяная, красивая женщина лет 40, с двойным подбородком, и полными, румяными губами. Она, с гостеприимной представительностью и привлекательностью в глазах и каждом движеньи, оглянула гостей и с ласковой улыбкой почтительно поклонилась им. Несмотря на толщину больше чем обыкновенную, заставлявшую ее выставлять вперед грудь и живот и назад держать голову, женщина эта (экономка дядюшки) ступала чрезвычайно легко. Она подошла к столу, поставила поднос и ловко своими белыми, пухлыми руками сняла и расставила по столу бутылки, закуски и угощенья. Окончив это она отошла и с улыбкой на лице стала у двери. – «Вот она и я! Теперь понимаешь дядюшку?» сказало Ростову ее появление. Как не понимать: не только Ростов, но и Наташа поняла дядюшку и значение нахмуренных бровей, и счастливой, самодовольной улыбки, которая чуть морщила его губы в то время, как входила Анисья Федоровна. На подносе были травник, наливки, грибки, лепешечки черной муки на юраге, сотовой мед, мед вареный и шипучий, яблоки, орехи сырые и каленые и орехи в меду. Потом принесено было Анисьей Федоровной и варенье на меду и на сахаре, и ветчина, и курица, только что зажаренная.
Всё это было хозяйства, сбора и варенья Анисьи Федоровны. Всё это и пахло и отзывалось и имело вкус Анисьи Федоровны. Всё отзывалось сочностью, чистотой, белизной и приятной улыбкой.
– Покушайте, барышня графинюшка, – приговаривала она, подавая Наташе то то, то другое. Наташа ела все, и ей показалось, что подобных лепешек на юраге, с таким букетом варений, на меду орехов и такой курицы никогда она нигде не видала и не едала. Анисья Федоровна вышла. Ростов с дядюшкой, запивая ужин вишневой наливкой, разговаривали о прошедшей и о будущей охоте, о Ругае и Илагинских собаках. Наташа с блестящими глазами прямо сидела на диване, слушая их. Несколько раз она пыталась разбудить Петю, чтобы дать ему поесть чего нибудь, но он говорил что то непонятное, очевидно не просыпаясь. Наташе так весело было на душе, так хорошо в этой новой для нее обстановке, что она только боялась, что слишком скоро за ней приедут дрожки. После наступившего случайно молчания, как это почти всегда бывает у людей в первый раз принимающих в своем доме своих знакомых, дядюшка сказал, отвечая на мысль, которая была у его гостей:
– Так то вот и доживаю свой век… Умрешь, – чистое дело марш – ничего не останется. Что ж и грешить то!
Лицо дядюшки было очень значительно и даже красиво, когда он говорил это. Ростов невольно вспомнил при этом всё, что он хорошего слыхал от отца и соседей о дядюшке. Дядюшка во всем околотке губернии имел репутацию благороднейшего и бескорыстнейшего чудака. Его призывали судить семейные дела, его делали душеприказчиком, ему поверяли тайны, его выбирали в судьи и другие должности, но от общественной службы он упорно отказывался, осень и весну проводя в полях на своем кауром мерине, зиму сидя дома, летом лежа в своем заросшем саду.
– Что же вы не служите, дядюшка?
– Служил, да бросил. Не гожусь, чистое дело марш, я ничего не разберу. Это ваше дело, а у меня ума не хватит. Вот насчет охоты другое дело, это чистое дело марш! Отворите ка дверь то, – крикнул он. – Что ж затворили! – Дверь в конце коридора (который дядюшка называл колидор) вела в холостую охотническую: так называлась людская для охотников. Босые ноги быстро зашлепали и невидимая рука отворила дверь в охотническую. Из коридора ясно стали слышны звуки балалайки, на которой играл очевидно какой нибудь мастер этого дела. Наташа уже давно прислушивалась к этим звукам и теперь вышла в коридор, чтобы слышать их яснее.
– Это у меня мой Митька кучер… Я ему купил хорошую балалайку, люблю, – сказал дядюшка. – У дядюшки было заведено, чтобы, когда он приезжает с охоты, в холостой охотнической Митька играл на балалайке. Дядюшка любил слушать эту музыку.
– Как хорошо, право отлично, – сказал Николай с некоторым невольным пренебрежением, как будто ему совестно было признаться в том, что ему очень были приятны эти звуки.
– Как отлично? – с упреком сказала Наташа, чувствуя тон, которым сказал это брат. – Не отлично, а это прелесть, что такое! – Ей так же как и грибки, мед и наливки дядюшки казались лучшими в мире, так и эта песня казалась ей в эту минуту верхом музыкальной прелести.
– Еще, пожалуйста, еще, – сказала Наташа в дверь, как только замолкла балалайка. Митька настроил и опять молодецки задребезжал Барыню с переборами и перехватами. Дядюшка сидел и слушал, склонив голову на бок с чуть заметной улыбкой. Мотив Барыни повторился раз сто. Несколько раз балалайку настраивали и опять дребезжали те же звуки, и слушателям не наскучивало, а только хотелось еще и еще слышать эту игру. Анисья Федоровна вошла и прислонилась своим тучным телом к притолке.
– Изволите слушать, – сказала она Наташе, с улыбкой чрезвычайно похожей на улыбку дядюшки. – Он у нас славно играет, – сказала она.
– Вот в этом колене не то делает, – вдруг с энергическим жестом сказал дядюшка. – Тут рассыпать надо – чистое дело марш – рассыпать…
– А вы разве умеете? – спросила Наташа. – Дядюшка не отвечая улыбнулся.
– Посмотри ка, Анисьюшка, что струны то целы что ль, на гитаре то? Давно уж в руки не брал, – чистое дело марш! забросил.
Анисья Федоровна охотно пошла своей легкой поступью исполнить поручение своего господина и принесла гитару.
Дядюшка ни на кого не глядя сдунул пыль, костлявыми пальцами стукнул по крышке гитары, настроил и поправился на кресле. Он взял (несколько театральным жестом, отставив локоть левой руки) гитару повыше шейки и подмигнув Анисье Федоровне, начал не Барыню, а взял один звучный, чистый аккорд, и мерно, спокойно, но твердо начал весьма тихим темпом отделывать известную песню: По у ли и ице мостовой. В раз, в такт с тем степенным весельем (тем самым, которым дышало всё существо Анисьи Федоровны), запел в душе у Николая и Наташи мотив песни. Анисья Федоровна закраснелась и закрывшись платочком, смеясь вышла из комнаты. Дядюшка продолжал чисто, старательно и энергически твердо отделывать песню, изменившимся вдохновенным взглядом глядя на то место, с которого ушла Анисья Федоровна. Чуть чуть что то смеялось в его лице с одной стороны под седым усом, особенно смеялось тогда, когда дальше расходилась песня, ускорялся такт и в местах переборов отрывалось что то.
– Прелесть, прелесть, дядюшка; еще, еще, – закричала Наташа, как только он кончил. Она, вскочивши с места, обняла дядюшку и поцеловала его. – Николенька, Николенька! – говорила она, оглядываясь на брата и как бы спрашивая его: что же это такое?
Николаю тоже очень нравилась игра дядюшки. Дядюшка второй раз заиграл песню. Улыбающееся лицо Анисьи Федоровны явилось опять в дверях и из за ней еще другие лица… «За холодной ключевой, кричит: девица постой!» играл дядюшка, сделал опять ловкий перебор, оторвал и шевельнул плечами.
– Ну, ну, голубчик, дядюшка, – таким умоляющим голосом застонала Наташа, как будто жизнь ее зависела от этого. Дядюшка встал и как будто в нем было два человека, – один из них серьезно улыбнулся над весельчаком, а весельчак сделал наивную и аккуратную выходку перед пляской.
– Ну, племянница! – крикнул дядюшка взмахнув к Наташе рукой, оторвавшей аккорд.
Наташа сбросила с себя платок, который был накинут на ней, забежала вперед дядюшки и, подперши руки в боки, сделала движение плечами и стала.
Где, как, когда всосала в себя из того русского воздуха, которым она дышала – эта графинечка, воспитанная эмигранткой француженкой, этот дух, откуда взяла она эти приемы, которые pas de chale давно бы должны были вытеснить? Но дух и приемы эти были те самые, неподражаемые, не изучаемые, русские, которых и ждал от нее дядюшка. Как только она стала, улыбнулась торжественно, гордо и хитро весело, первый страх, который охватил было Николая и всех присутствующих, страх, что она не то сделает, прошел и они уже любовались ею.
Она сделала то самое и так точно, так вполне точно это сделала, что Анисья Федоровна, которая тотчас подала ей необходимый для ее дела платок, сквозь смех прослезилась, глядя на эту тоненькую, грациозную, такую чужую ей, в шелку и в бархате воспитанную графиню, которая умела понять всё то, что было и в Анисье, и в отце Анисьи, и в тетке, и в матери, и во всяком русском человеке.
– Ну, графинечка – чистое дело марш, – радостно смеясь, сказал дядюшка, окончив пляску. – Ай да племянница! Вот только бы муженька тебе молодца выбрать, – чистое дело марш!
– Уж выбран, – сказал улыбаясь Николай.
– О? – сказал удивленно дядюшка, глядя вопросительно на Наташу. Наташа с счастливой улыбкой утвердительно кивнула головой.
– Еще какой! – сказала она. Но как только она сказала это, другой, новый строй мыслей и чувств поднялся в ней. Что значила улыбка Николая, когда он сказал: «уж выбран»? Рад он этому или не рад? Он как будто думает, что мой Болконский не одобрил бы, не понял бы этой нашей радости. Нет, он бы всё понял. Где он теперь? подумала Наташа и лицо ее вдруг стало серьезно. Но это продолжалось только одну секунду. – Не думать, не сметь думать об этом, сказала она себе и улыбаясь, подсела опять к дядюшке, прося его сыграть еще что нибудь.
Дядюшка сыграл еще песню и вальс; потом, помолчав, прокашлялся и запел свою любимую охотническую песню.
Как со вечера пороша
Выпадала хороша…
Дядюшка пел так, как поет народ, с тем полным и наивным убеждением, что в песне все значение заключается только в словах, что напев сам собой приходит и что отдельного напева не бывает, а что напев – так только, для складу. От этого то этот бессознательный напев, как бывает напев птицы, и у дядюшки был необыкновенно хорош. Наташа была в восторге от пения дядюшки. Она решила, что не будет больше учиться на арфе, а будет играть только на гитаре. Она попросила у дядюшки гитару и тотчас же подобрала аккорды к песне.
В десятом часу за Наташей и Петей приехали линейка, дрожки и трое верховых, посланных отыскивать их. Граф и графиня не знали где они и крепко беспокоились, как сказал посланный.
Петю снесли и положили как мертвое тело в линейку; Наташа с Николаем сели в дрожки. Дядюшка укутывал Наташу и прощался с ней с совершенно новой нежностью. Он пешком проводил их до моста, который надо было объехать в брод, и велел с фонарями ехать вперед охотникам.
– Прощай, племянница дорогая, – крикнул из темноты его голос, не тот, который знала прежде Наташа, а тот, который пел: «Как со вечера пороша».
В деревне, которую проезжали, были красные огоньки и весело пахло дымом.
– Что за прелесть этот дядюшка! – сказала Наташа, когда они выехали на большую дорогу.
– Да, – сказал Николай. – Тебе не холодно?
– Нет, мне отлично, отлично. Мне так хорошо, – с недоумением даже cказала Наташа. Они долго молчали.
Ночь была темная и сырая. Лошади не видны были; только слышно было, как они шлепали по невидной грязи.
Что делалось в этой детской, восприимчивой душе, так жадно ловившей и усвоивавшей все разнообразнейшие впечатления жизни? Как это всё укладывалось в ней? Но она была очень счастлива. Уже подъезжая к дому, она вдруг запела мотив песни: «Как со вечера пороша», мотив, который она ловила всю дорогу и наконец поймала.
– Поймала? – сказал Николай.
– Ты об чем думал теперь, Николенька? – спросила Наташа. – Они любили это спрашивать друг у друга.
– Я? – сказал Николай вспоминая; – вот видишь ли, сначала я думал, что Ругай, красный кобель, похож на дядюшку и что ежели бы он был человек, то он дядюшку всё бы еще держал у себя, ежели не за скачку, так за лады, всё бы держал. Как он ладен, дядюшка! Не правда ли? – Ну а ты?
– Я? Постой, постой. Да, я думала сначала, что вот мы едем и думаем, что мы едем домой, а мы Бог знает куда едем в этой темноте и вдруг приедем и увидим, что мы не в Отрадном, а в волшебном царстве. А потом еще я думала… Нет, ничего больше.
– Знаю, верно про него думала, – сказал Николай улыбаясь, как узнала Наташа по звуку его голоса.
– Нет, – отвечала Наташа, хотя действительно она вместе с тем думала и про князя Андрея, и про то, как бы ему понравился дядюшка. – А еще я всё повторяю, всю дорогу повторяю: как Анисьюшка хорошо выступала, хорошо… – сказала Наташа. И Николай услыхал ее звонкий, беспричинный, счастливый смех.
– А знаешь, – вдруг сказала она, – я знаю, что никогда уже я не буду так счастлива, спокойна, как теперь.
– Вот вздор, глупости, вранье – сказал Николай и подумал: «Что за прелесть эта моя Наташа! Такого другого друга у меня нет и не будет. Зачем ей выходить замуж, всё бы с ней ездили!»
«Экая прелесть этот Николай!» думала Наташа. – А! еще огонь в гостиной, – сказала она, указывая на окна дома, красиво блестевшие в мокрой, бархатной темноте ночи.


Граф Илья Андреич вышел из предводителей, потому что эта должность была сопряжена с слишком большими расходами. Но дела его всё не поправлялись. Часто Наташа и Николай видели тайные, беспокойные переговоры родителей и слышали толки о продаже богатого, родового Ростовского дома и подмосковной. Без предводительства не нужно было иметь такого большого приема, и отрадненская жизнь велась тише, чем в прежние годы; но огромный дом и флигеля всё таки были полны народом, за стол всё так же садилось больше человек. Всё это были свои, обжившиеся в доме люди, почти члены семейства или такие, которые, казалось, необходимо должны были жить в доме графа. Таковы были Диммлер – музыкант с женой, Иогель – танцовальный учитель с семейством, старушка барышня Белова, жившая в доме, и еще многие другие: учителя Пети, бывшая гувернантка барышень и просто люди, которым лучше или выгоднее было жить у графа, чем дома. Не было такого большого приезда как прежде, но ход жизни велся тот же, без которого не могли граф с графиней представить себе жизни. Та же была, еще увеличенная Николаем, охота, те же 50 лошадей и 15 кучеров на конюшне, те же дорогие подарки в именины, и торжественные на весь уезд обеды; те же графские висты и бостоны, за которыми он, распуская всем на вид карты, давал себя каждый день на сотни обыгрывать соседям, смотревшим на право составлять партию графа Ильи Андреича, как на самую выгодную аренду.