История Забайкальского края

Забайкальский край образован 1 марта 2008 года в результате объединения Читинской области и Агинского Бурятского автономного округа.

До прихода русских

Долгое время в регионе проживали неандертальцы, о чем свидетельствуют археологические памятники культуры мустье, расположенные в долинах рек Чикой (Коврижка, Приисковое, Усть-Менза-5) и Ингоды в окрестностях Читы (Сухотино-1).

Большее количество изученных древних поселений относятся к верхнему палеолиту (35—11 тыс. лет назад). Одним из примечательных является селение Толбага на реке Хилок. Так же широко известны поселения Студёное, Усть-Менза, Сухотино-4 на Титовской сопке в Чите.

Древнейшая керамическая посуда (12 тыс. л. н.) обнаружена на памятниках усть-каренгской культуры.

К новокаменному веку (неолит, 7 тыс. лет назад) относятся поселения Чиндант и Арын-Жалга на реке Онон, Дарасун на Ингоде, Усть-Менза и Студёное на Чикое и Алтан на Мензе. В это время наряду с охотой и рыболовством из Китая приходит земледелие.

Вплоть до присоединения Забайкалья к России, история его южной части тесно связана с кочевым скотоводством. Племена, проживавшие здесь, создали так называемую культуру плиточных могил эпохи бронзы и железа. «Плиточники» проживали на всей территории современной Монголии: от Алтая до Хингана с запада на восток и от Байкала до предгорий Нань-Шаня с севера на юг. Монгольские учёные считают, что эта культура принадлежала к протомонголам.

Первым народом, обитавшим в Забайкалье, о котором многое известно как из археологических находок, так и из письменных источников (в основном, китайских) был кочевой народ хунну (209 год до н. э. — 93 год н. э.), создавший обширное государство в центральноазиатских степях, с распадом которого бывшие хуннские земли перешли под контроль монголоязычных Сяньби (93—234) и Жужаньского каганата (330—555).

В VI—IX веках в Забайкалье жили тюрки-уйгуры. В X—XII веках южная часть региона оказалась в составе государства монгольских племён киданей. Государство это известно как империя Ляо. Известнейшими памятниками этих времён являются некрополь в Ильмовой пади, Кокуйское городище и Вал Чингисхана.

В XIII веке тайджиут-монголы жили в южной части нынешнего Забайкальского края. Джалаир-монголы проживали по реке Онон. Южная часть Забайкальского края и монгольский аймак Хэнтий были центром Хамаг-Монгольского ханства.

В 1206 году на курултае великим ханом Монгольского государства, был провозглашён Тэмуджин, принявший новое имя Чингисхан. Территория края составляла неотъемлемую часть империи. От монголов в крае осталось немало памятников. Среди них — города, дворцы, усадьбы, такие памятники, как Чингисов камень, Чаша Чингисхана, Ворота Чингисхана. При всём этом, эти памятники никакого отношения к самому Чингисхану не имеют, но являются неотъемлемой частью множества легенд.

Коренной народ Забайкалья, проживающий здесь ещё с времен неолита, это эвенки. Они исповедовали шаманизм и сохраняли патриархально-родовые отношения. Во времена монголов большая часть тунгусов находилась под управлением княжеского рода Гантимуровых.

В XIV веке Монгольская империя распалась на отдельные государства. До середины XVII века монголоязычные дауры (вместе с подгруппой гогули) жили в долине реки Шилка, в верховьях Амура и на реке Зея. Их территория граничила с землями дючеров, живших по Амуру к востоку от Зеи. По названию этого народа, регион их проживания в то время был назван русскими землепроходцами Даурией. Территория современного Забайкальского края вплоть до XVII века являлась частью Монгольского государства Северная Юань.

Освоение края русскими поселенцами

С середины XVII века Забайкалье вошло в состав Российского государства. Первые землепроходцы пересекали Даурию (так называли земли за Байкалом) по рекам. Буряты и тунгусы, после длительного сопротивления, признавали новую власть и платили русской казне ясак. В Забайкалье появился ряд острогов: Усть-Стрелочный, Иргенский, Нерчинский, Телембинский, Еравнинский, Аргунский, Сретенский. Начиная с 1704 года появились Нерчинский, Шилкинский, Газимурский и другие сереброплавильные заводы. В XVIII веке население края быстро росло за счёт притока поселенцев и отправки на рудники преступников. Большую роль в развитии края сыграли и ссыльные участники декабрьского восстания. В 1851 году была образована Забайкальская область. В этом же году с целью укрепления границы создано Забайкальское казачье войско, численностью более 3,5 тысяч человек. В конце XIX века в области началось железнодорожное строительство. Поднялась промышленность, росли и появлялись новые города и населённые пункты.

События XX века

В начале XX века в Забайкалье приходят революционные настроения, вызванные русско-японской, Первой мировой войнами. После Октябрьской революции Советская власть в Чите установилась 16 февраля 1918 года. На начальном этапе Гражданской войны в конце августа 1918 года власть Советов была ликвидирована объединёнными силами белых, казаков и чехословаков. На территории края была образована Забайкальская Казачья Республика. В то же время развернулось широкое партизанское движение. В апреле 1920 года на территории Забайкалья и Дальнего Востока была создана Дальневосточная Республика, с центром в Верхнеудинске, а затем в Чите, просуществовавшая до ноября 1922 года.

15 ноября 1922 года Дальневосточная республика вошла в состав РСФСР в качестве Дальневосточной области со столицей в Чите. Приход советской власти в Забайкалье ознаменовался строительством социалистического общества, национализацией предприятий, коллективизацией сельского хозяйства, культурной революцией. В 1935 году с целью усиления военного потенциала был создан Забайкальский военный округ (ЗабВО). В годы Великой Отечественной войны в армию были призваны десятки тысяч забайкальцев. В связи с угрозой нападения Квантунской армии Японии, на базе ЗабВО был создан Забайкальский фронт. В 1943 году в области работало 37 эвакогоспиталей. В 1945 году, после разгрома фашистской Германии, начались военные действия против Японии. Руководство проводилось из военного санатория Молоковка. Эта война стала тяжелейшей для народа.

После войны, в связи с засухой 1946 года и отсутствием крупной промышленности стоял голод. До 1949 года область восстанавливали 77 тысяч японских военнопленных. Полностью экономика была восстановлена к 1950 году. До 1990-х годов в регионе возникло множество различных предприятий. Среди них горные комбинаты в Первомайском, Краснокаменске, Орловске и Жирекене, Читинская ГРЭС, КСК, угольный разрез «Харанорский», заканчивается строительство Байкало-Амурской магистрали.

Постсоветский период

В 1990-е годы произошли резкое сокращение промышленного и сельскохозяйственного производства и падение уровня жизни населения. Закрывались детские сады, лагеря, спортивные учреждения, прекратили существование Петровск-Забайкальский металлургический завод, Читинский комвольно-суконный комбинат. С развалом лесной отрасли начались массовые незаконные вырубки леса и колоссальные поставки непереработанной древесины в Китай. Агинский Бурятский автономный округ с 31 марта 1992 года стал самостоятельным субъектом Российской Федерации. Экономику удалось стабилизировать только к концу 1990-х годов. В 2000-е годы велось строительство второго пути Южного хода, а на сегодняшний день ведётся его электрификация. Ведётся строительство железнодорожной ветки Нарын — Лугокан. 1 марта 2008 года на территории Читинской области и АБАО возник новый субъект федерации — Забайкальский край. Так же на юго-востоке Забайкальского края планируется строительство и открытие двух новых крупных ГОКов: Быстринского и Бугдаинского.

См. также

• История Монголии
• Северная Монголия
• История Бурятии
• Забайкальская область
• Читинская область
• Объединение регионов России

Литература

• Константинов А.В., Константинова Н.Н. История Забайкалья (с древнейших времен до 1917 года). — Чита: Издательство ЗабГПУ, 2002. — 248 с. — 10 000 экз. — ISBN 5851582170.
• География Забайкальского края / Главный редактор Кулаков В.С.. — Чита: Экспресс издательство, 2009. — 308 с. — 3 000 экз. — ISBN 9785956601266.

Отрывок, характеризующий История Забайкальского края

В Петербурге в это время в высших кругах, с большим жаром чем когда нибудь, шла сложная борьба партий Румянцева, французов, Марии Феодоровны, цесаревича и других, заглушаемая, как всегда, трубением придворных трутней. Но спокойная, роскошная, озабоченная только призраками, отражениями жизни, петербургская жизнь шла по старому; и из за хода этой жизни надо было делать большие усилия, чтобы сознавать опасность и то трудное положение, в котором находился русский народ. Те же были выходы, балы, тот же французский театр, те же интересы дворов, те же интересы службы и интриги. Только в самых высших кругах делались усилия для того, чтобы напоминать трудность настоящего положения. Рассказывалось шепотом о том, как противоположно одна другой поступили, в столь трудных обстоятельствах, обе императрицы. Императрица Мария Феодоровна, озабоченная благосостоянием подведомственных ей богоугодных и воспитательных учреждений, сделала распоряжение об отправке всех институтов в Казань, и вещи этих заведений уже были уложены. Императрица же Елизавета Алексеевна на вопрос о том, какие ей угодно сделать распоряжения, с свойственным ей русским патриотизмом изволила ответить, что о государственных учреждениях она не может делать распоряжений, так как это касается государя; о том же, что лично зависит от нее, она изволила сказать, что она последняя выедет из Петербурга.
У Анны Павловны 26 го августа, в самый день Бородинского сражения, был вечер, цветком которого должно было быть чтение письма преосвященного, написанного при посылке государю образа преподобного угодника Сергия. Письмо это почиталось образцом патриотического духовного красноречия. Прочесть его должен был сам князь Василий, славившийся своим искусством чтения. (Он же читывал и у императрицы.) Искусство чтения считалось в том, чтобы громко, певуче, между отчаянным завыванием и нежным ропотом переливать слова, совершенно независимо от их значения, так что совершенно случайно на одно слово попадало завывание, на другие – ропот. Чтение это, как и все вечера Анны Павловны, имело политическое значение. На этом вечере должно было быть несколько важных лиц, которых надо было устыдить за их поездки во французский театр и воодушевить к патриотическому настроению. Уже довольно много собралось народа, но Анна Павловна еще не видела в гостиной всех тех, кого нужно было, и потому, не приступая еще к чтению, заводила общие разговоры.
Новостью дня в этот день в Петербурге была болезнь графини Безуховой. Графиня несколько дней тому назад неожиданно заболела, пропустила несколько собраний, которых она была украшением, и слышно было, что она никого не принимает и что вместо знаменитых петербургских докторов, обыкновенно лечивших ее, она вверилась какому то итальянскому доктору, лечившему ее каким то новым и необыкновенным способом.
Все очень хорошо знали, что болезнь прелестной графини происходила от неудобства выходить замуж сразу за двух мужей и что лечение итальянца состояло в устранении этого неудобства; но в присутствии Анны Павловны не только никто не смел думать об этом, но как будто никто и не знал этого.
– On dit que la pauvre comtesse est tres mal. Le medecin dit que c'est l'angine pectorale. [Говорят, что бедная графиня очень плоха. Доктор сказал, что это грудная болезнь.]
– L'angine? Oh, c'est une maladie terrible! [Грудная болезнь? О, это ужасная болезнь!]
– On dit que les rivaux se sont reconcilies grace a l'angine… [Говорят, что соперники примирились благодаря этой болезни.]
Слово angine повторялось с большим удовольствием.
– Le vieux comte est touchant a ce qu'on dit. Il a pleure comme un enfant quand le medecin lui a dit que le cas etait dangereux. [Старый граф очень трогателен, говорят. Он заплакал, как дитя, когда доктор сказал, что случай опасный.]
– Oh, ce serait une perte terrible. C'est une femme ravissante. [О, это была бы большая потеря. Такая прелестная женщина.]
– Vous parlez de la pauvre comtesse, – сказала, подходя, Анна Павловна. – J'ai envoye savoir de ses nouvelles. On m'a dit qu'elle allait un peu mieux. Oh, sans doute, c'est la plus charmante femme du monde, – сказала Анна Павловна с улыбкой над своей восторженностью. – Nous appartenons a des camps differents, mais cela ne m'empeche pas de l'estimer, comme elle le merite. Elle est bien malheureuse, [Вы говорите про бедную графиню… Я посылала узнавать о ее здоровье. Мне сказали, что ей немного лучше. О, без сомнения, это прелестнейшая женщина в мире. Мы принадлежим к различным лагерям, но это не мешает мне уважать ее по ее заслугам. Она так несчастна.] – прибавила Анна Павловна.
Полагая, что этими словами Анна Павловна слегка приподнимала завесу тайны над болезнью графини, один неосторожный молодой человек позволил себе выразить удивление в том, что не призваны известные врачи, а лечит графиню шарлатан, который может дать опасные средства.
– Vos informations peuvent etre meilleures que les miennes, – вдруг ядовито напустилась Анна Павловна на неопытного молодого человека. – Mais je sais de bonne source que ce medecin est un homme tres savant et tres habile. C'est le medecin intime de la Reine d'Espagne. [Ваши известия могут быть вернее моих… но я из хороших источников знаю, что этот доктор очень ученый и искусный человек. Это лейб медик королевы испанской.] – И таким образом уничтожив молодого человека, Анна Павловна обратилась к Билибину, который в другом кружке, подобрав кожу и, видимо, сбираясь распустить ее, чтобы сказать un mot, говорил об австрийцах.
– Je trouve que c'est charmant! [Я нахожу, что это прелестно!] – говорил он про дипломатическую бумагу, при которой отосланы были в Вену австрийские знамена, взятые Витгенштейном, le heros de Petropol [героем Петрополя] (как его называли в Петербурге).
– Как, как это? – обратилась к нему Анна Павловна, возбуждая молчание для услышания mot, которое она уже знала.
И Билибин повторил следующие подлинные слова дипломатической депеши, им составленной:
– L'Empereur renvoie les drapeaux Autrichiens, – сказал Билибин, – drapeaux amis et egares qu'il a trouve hors de la route, [Император отсылает австрийские знамена, дружеские и заблудшиеся знамена, которые он нашел вне настоящей дороги.] – докончил Билибин, распуская кожу.
– Charmant, charmant, [Прелестно, прелестно,] – сказал князь Василий.
– C'est la route de Varsovie peut etre, [Это варшавская дорога, может быть.] – громко и неожиданно сказал князь Ипполит. Все оглянулись на него, не понимая того, что он хотел сказать этим. Князь Ипполит тоже с веселым удивлением оглядывался вокруг себя. Он так же, как и другие, не понимал того, что значили сказанные им слова. Он во время своей дипломатической карьеры не раз замечал, что таким образом сказанные вдруг слова оказывались очень остроумны, и он на всякий случай сказал эти слова, первые пришедшие ему на язык. «Может, выйдет очень хорошо, – думал он, – а ежели не выйдет, они там сумеют это устроить». Действительно, в то время как воцарилось неловкое молчание, вошло то недостаточно патриотическое лицо, которого ждала для обращения Анна Павловна, и она, улыбаясь и погрозив пальцем Ипполиту, пригласила князя Василия к столу, и, поднося ему две свечи и рукопись, попросила его начать. Все замолкло.
– Всемилостивейший государь император! – строго провозгласил князь Василий и оглянул публику, как будто спрашивая, не имеет ли кто сказать что нибудь против этого. Но никто ничего не сказал. – «Первопрестольный град Москва, Новый Иерусалим, приемлет Христа своего, – вдруг ударил он на слове своего, – яко мать во объятия усердных сынов своих, и сквозь возникающую мглу, провидя блистательную славу твоея державы, поет в восторге: «Осанна, благословен грядый!» – Князь Василий плачущим голосом произнес эти последние слова.
Билибин рассматривал внимательно свои ногти, и многие, видимо, робели, как бы спрашивая, в чем же они виноваты? Анна Павловна шепотом повторяла уже вперед, как старушка молитву причастия: «Пусть дерзкий и наглый Голиаф…» – прошептала она.
Князь Василий продолжал:
– «Пусть дерзкий и наглый Голиаф от пределов Франции обносит на краях России смертоносные ужасы; кроткая вера, сия праща российского Давида, сразит внезапно главу кровожаждущей его гордыни. Се образ преподобного Сергия, древнего ревнителя о благе нашего отечества, приносится вашему императорскому величеству. Болезную, что слабеющие мои силы препятствуют мне насладиться любезнейшим вашим лицезрением. Теплые воссылаю к небесам молитвы, да всесильный возвеличит род правых и исполнит во благих желания вашего величества».
– Quelle force! Quel style! [Какая сила! Какой слог!] – послышались похвалы чтецу и сочинителю. Воодушевленные этой речью, гости Анны Павловны долго еще говорили о положении отечества и делали различные предположения об исходе сражения, которое на днях должно было быть дано.
– Vous verrez, [Вы увидите.] – сказала Анна Павловна, – что завтра, в день рождения государя, мы получим известие. У меня есть хорошее предчувствие.


Предчувствие Анны Павловны действительно оправдалось. На другой день, во время молебствия во дворце по случаю дня рождения государя, князь Волконский был вызван из церкви и получил конверт от князя Кутузова. Это было донесение Кутузова, писанное в день сражения из Татариновой. Кутузов писал, что русские не отступили ни на шаг, что французы потеряли гораздо более нашего, что он доносит второпях с поля сражения, не успев еще собрать последних сведений. Стало быть, это была победа. И тотчас же, не выходя из храма, была воздана творцу благодарность за его помощь и за победу.
Предчувствие Анны Павловны оправдалось, и в городе все утро царствовало радостно праздничное настроение духа. Все признавали победу совершенною, и некоторые уже говорили о пленении самого Наполеона, о низложении его и избрании новой главы для Франции.
Вдали от дела и среди условий придворной жизни весьма трудно, чтобы события отражались во всей их полноте и силе. Невольно события общие группируются около одного какого нибудь частного случая. Так теперь главная радость придворных заключалась столько же в том, что мы победили, сколько и в том, что известие об этой победе пришлось именно в день рождения государя. Это было как удавшийся сюрприз. В известии Кутузова сказано было тоже о потерях русских, и в числе их названы Тучков, Багратион, Кутайсов. Тоже и печальная сторона события невольно в здешнем, петербургском мире сгруппировалась около одного события – смерти Кутайсова. Его все знали, государь любил его, он был молод и интересен. В этот день все встречались с словами: