История Кашмира

Этимология

Многие историки и местные жители считают, что Джамму был основан Раджей Джамбулочаном в 14 веке до н. э. . Во время одной из своих охотничьих поездок он достиг реки Тави, где он увидел, как коза и лев пьют воду в одном месте. Царь был поражен и решил построить город и дать ему своё имя: Джамбу. С течением времени название превратилось в «Джамму».

В «народной этимологии», название «Кашмир» означает «высушенные земли» (от санскритского:Ка = вода ишимира = высыхать). Согласно другой народной этимологии, мудрец Кашьяпа осушил озеро на месте нынешнего Кашмира.

В Раджатарангини, истории Кашмира написанной Калханой в середине 12 века, сказано, что долина Кашмира раньше была озером. Оно было осушено великим Ришей или мудрецом Кашьяпой, сыном Маричи, сыном Брахмы, при помощи закрытия прохода в горах Бармулла (Вараха-Мула). Когда Кашмир был осушен, Кашьяпа попросил Брахманов прийти туда. Возможно у легенды были некоторые реальные основания. Имя Кашьяпы, по истории и традиции, связываемое с осушением озера, город на берегах озера носил имя Кашьяпа-Пура, и возможно упомянуть Kaspatyros (Каспатира) Геродота (3.102, 4.44). Кашмир обозначен у Птолемея как Као-ир ~ пта.

В некоторых местах в Кашмире, его название произносят на подобный, архаичный манер.

Ранняя история

Кашмир был одним из центров изучения санскрита. В соответствии с Махабхаратой Камбоджи правили Кашмиром в эпическое время и затем перешли к Республиканской системе правления, при главенстве Камбодж. Столицей Кашмира (Камбодж) в эпические времена была Карна-Раджапурам-гатва-Камбоджах-нирджитастава, сокращенно Раджапура которую идентифицируют с современным Раджаури. Позже, Панчала стала проникать в этот регион. Название Пир Панджал, которое носит часть современного Кашмира подтверждает этот факт. Панджал — искажённое Санскритское название племени Панчала. Императору Маурья Ашоке часто приписывали основание города Шринагар. Кашмир был одним из буддистских центров обучения, возможно доминировала школа Сарвастивада. Восточные и центральноазиатские Буддистские монахи, судя по записям, часто посещали Кашмир. В позднем 4 веке, знаменитый кучанский монах Кумараджива, родившийся в знатной Индийской семье, учившийся в Дирхагме и Мадхиагме в Кашмире у Бандхудатты. Он стал известным переводчиком, который помог принести Буддизм в Китай. Его мать Джива осталась в Кашмире. Вамалакса, а Сарвастивадский монах, путешествовал из Кашмира в Кучу и обучил Кумародживу Винаяпитаке.

Отрывок, характеризующий История Кашмира

И начиная с французской революции разрушается старая, недостаточно великая группа; уничтожаются старые привычки и предания; вырабатываются, шаг за шагом, группа новых размеров, новые привычки и предания, и приготовляется тот человек, который должен стоять во главе будущего движения и нести на себе всю ответственность имеющего совершиться.
Человек без убеждений, без привычек, без преданий, без имени, даже не француз, самыми, кажется, странными случайностями продвигается между всеми волнующими Францию партиями и, не приставая ни к одной из них, выносится на заметное место.
Невежество сотоварищей, слабость и ничтожество противников, искренность лжи и блестящая и самоуверенная ограниченность этого человека выдвигают его во главу армии. Блестящий состав солдат итальянской армии, нежелание драться противников, ребяческая дерзость и самоуверенность приобретают ему военную славу. Бесчисленное количество так называемых случайностей сопутствует ему везде. Немилость, в которую он впадает у правителей Франции, служит ему в пользу. Попытки его изменить предназначенный ему путь не удаются: его не принимают на службу в Россию, и не удается ему определение в Турцию. Во время войн в Италии он несколько раз находится на краю гибели и всякий раз спасается неожиданным образом. Русские войска, те самые, которые могут разрушить его славу, по разным дипломатическим соображениям, не вступают в Европу до тех пор, пока он там.
По возвращении из Италии он находит правительство в Париже в том процессе разложения, в котором люди, попадающие в это правительство, неизбежно стираются и уничтожаются. И сам собой для него является выход из этого опасного положения, состоящий в бессмысленной, беспричинной экспедиции в Африку. Опять те же так называемые случайности сопутствуют ему. Неприступная Мальта сдается без выстрела; самые неосторожные распоряжения увенчиваются успехом. Неприятельский флот, который не пропустит после ни одной лодки, пропускает целую армию. В Африке над безоружными почти жителями совершается целый ряд злодеяний. И люди, совершающие злодеяния эти, и в особенности их руководитель, уверяют себя, что это прекрасно, что это слава, что это похоже на Кесаря и Александра Македонского и что это хорошо.
Тот идеал славы и величия, состоящий в том, чтобы не только ничего не считать для себя дурным, но гордиться всяким своим преступлением, приписывая ему непонятное сверхъестественное значение, – этот идеал, долженствующий руководить этим человеком и связанными с ним людьми, на просторе вырабатывается в Африке. Все, что он ни делает, удается ему. Чума не пристает к нему. Жестокость убийства пленных не ставится ему в вину. Ребячески неосторожный, беспричинный и неблагородный отъезд его из Африки, от товарищей в беде, ставится ему в заслугу, и опять неприятельский флот два раза упускает его. В то время как он, уже совершенно одурманенный совершенными им счастливыми преступлениями, готовый для своей роли, без всякой цели приезжает в Париж, то разложение республиканского правительства, которое могло погубить его год тому назад, теперь дошло до крайней степени, и присутствие его, свежего от партий человека, теперь только может возвысить его.