История Курской области

Курская область образована 13 июня 1934 года при разделе Центральночернозёмной области. При этом из её состава также была выделена Воронежская область.

Каменный век

Территория современной Курской области была заселена людьми около 100 тысяч лет назад, в эпоху «Великих оледенений». Ледовый покров доходил до западной границы области, однако отроги Среднерусской возвышенности помешали его дальнейшему проникновению. Только во время самого мощного Днепровского оледенения (200 000—120 000 лет назад) подо льдом оказались территории современных Рыльского и Кореневского районов.

Известно о 7 стоянках первобытных людей, расположенных на территории области: Авдеевская (Октябрьский район), Пенская, Быки (обе в Курчатовском районе), Октябрьское 1 и 2 (Рыльский район), стоянки Курск-1, Курск-2 и Курск-3. Самой изученной является верхнепалеолитическая Авдеевская стоянка, расположенная в 28 км от Курска на берегу реки Рогозны. Это поселение существовало около 22 — 23 тыс. лет назад и состояло из 7 жилищ-полуземлянок, расположенных по краям жилой площадки, между которыми находилось восемь ям, предназначенных для хранения пищевых и хозяйственных припасов. На территории стоянки были обнаружены сотни кремневых орудий, изделия из рога, кости и камня.

Основным занятием жителей Авдеевской стоянки была охота. Добычей были мамонты, шерстистые носороги, северные олени, лошади, овцебыки, сайгаки, бурые медведи и даже пещерные львы. Также в культурном слое были найдены кости песца и волка, сохранившие свой анатомический порядок, что говорит об охоте на этих животных исключительно ради меха, использовавшегося для изготовления одежды. Также при раскопках был обнаружен обломок флейты, сделанной из лебединой кости.

Жителями Авдеевской стоянки очень ценились зубы волка, песца и бурого медведя. Их пришивали к одежде вместе с разнообразными привесками, или носили на шее в качестве ожерелий-амулетов. Также в качестве украшений носили головные обручи, вырезаемые из тонких костяных пластин. Из кости же были вырезаны и найденные в Авдеево «палеолитические Венеры». Как правило, статуэтки «Венер» сделаны по единому художественному канону — обнаженная женщина со слегка склоненной к груди головой, непропорционально тонкими, сложенными на животе руками и слегка согнутыми ногами, с гладкими, без проработки, лицами. Однако, в 1977 году была обнаружена в Авдеево была обнаружена статуэтка, имевшую ранее не встречавшиеся на Русской равнине особенности. У неё были лицо и причёска. По мнению ученых, «Венеры» использовались во время проведения религиозных церемоний.

Бронзовый век

В конце 3-го тысячелетия до н. э. в здешних краях появились первые бронзовые изделия. Поскольку месторождений медной руды на территории области не было, то изделия приходилось завозить издалека — с Кавказа, Балкан. Собственно по этой причине металлические изделия стоили очень дорого и встречались крайне редко.

Люди этого периода обитали в небольших поселках, расположенных на песчаных дюнах в поймах рек, поэтому основным занятием здешних жителей стали земледелие и скотоводство, отодвинувшие на второй план охоту и собирательство.

В начале бронзового века здесь поселились племена катакомбной культуры, отличные от других своеобразием погребального обряда. Одно из таких захоронений было найдено у села Воробьевки (современный Золотухинский район) профессором Санкт-Петербургского университета Д. Я. Самоквасовым . Во второй половине 2-го тысячелетия племена катакомбной культуры были вытеснены племенами срубной культуры, которые также отличались способом захоронения (просто клали покойного на поверхность земли под курганами). Стоянок бронзового века в области имеется несколько десятков.

Скифские времена

В IX—VIII веках до н. э. стали появляться первые железные изделия. К этому времени весь запад области был заселён землевладельцами—пахарями, которые стали воздвигать укреплённые поселения. Рвы и валы этих городищ сохранились и до наших дней.

К концу VII века до н. э. скифские племена начинают заселять территорию нынешнего Курского края. Они сумели быстро вытеснить местных жителей из этих мест, и уже в VI веке до н. э. курские земли вошли в состав «Скифской державы», в которой находились до II века до н. э.

Заселение славянами

В III-V веках н.э. здесь поселились носители черняховской культуры, которые отличались высоким уровнем развития. Посёлки черняховцев были большими, но неукреплёнными, поскольку оружия у них было предостаточно . Жилища были наземными, крыша делалась из соломы. В домах были печи. Посуда изготовлялась на гончарном круге, что позволяло производить более изящную кухонную утварь.

Все земли черняховцев, а также скифов и германцев подчинялись остготскому королю Германариху, пока гунны не начали войну, которая привела к поражению готов и переходу этих территорий под контроль племенного союза гуннов.

В первой половине VIII века в связи с участившимися набегами кочевников сюда переселились племена северян. Они стали возводить крепости-городища, которые располагались на расстояние 5-10 км друг от друга. Образовывались линии обороны. По территории Курской области проходили три таких линии. Первая линия обороны проходила по реке Псёл (Гочевское, Горнальское, Суходольское, Обоянское). Вторая шла по реке Сейм (Липинское, Кудеярова Гора, Сугровское, Коробкинское, Артюшковское, Гора Ивана Рыльского, Синайское) и его притокам — реке Тускарь (Курское, Шуклинское, Переверзевское-2) и Рати (Ратское, Титовское). Третья линия находилась на реке Свапа (Ратманское, Старогородское, Моисеевское, Красный Курган).

Для постройки городищ выбирали места на высоких береговых мысах. Перед городищем выкапывали ров или вал. Поблизости располагались небольшие хутора. Жилища северян представляли собой полуземлянки. Умерших людей сжигали на кострах.

В 882 году великий киевский князь Олег наложил на северян дань. Своим походом он положил начало присоединению курских земель к Киевской Руси. Походы Ярослава Мудрого окончательно подчинили северян Руси. В 1032 году в «Житие Феодосия Печерского» впервые упоминается Курск.

Эпоха Киевской Руси

По завещанию великого киевского князя Ярослава Мудрого курские земли были включены в состав Переяславского княжества. Но вскоре после его смерти на Посеймье начинают претендовать черниговские князья. Распря длилась около ста лет и закончилась в 1161 году вхождением Посеймья в состав Черниговского княжества. Одной из причин, заставлявших южнорусских князей оспаривать друг у друга курские земли, был проходящий через них в XI — XIII веках торговый путь из Киева в Волжскую Булгарию, по которому поступали товары из Византии, Ближнего Востока и Средней Азии. На территории объекта археологического наследия «Курск. Детинец» при реставрации Воскресенской церкви на улице Луначарского, 4/1 археологи обнаружили некрополь, оружие, монеты, украшения, а также 40 свинцовых пломб дрогичинского типа XII века. Первое место по числу обнаруженных товарных пломб занимает Дрохичин (Семятыченский повят, Польша) — несколько тысяч (по разным сведениям от не менее 8,5 до не более 15 тысяч), второе место занимает Великий Новгород (более 400 пломб), третье — Ратминское поселение в Дубне (около 50 пломб). В Рязани таких пломб найдено не многим более 30, в Пскове – чуть более 20, в Белоозере – 19. Высказаны предположения о принадлежности части из найденных в Курске пломб сыну Великого князя Киевского Мстислава Владимировича Изяславу Мстиславичу и сыну Великого князя Киевского Юрия Долгорукого Ивану Юрьевичу. Распространение в столь массовом количестве на данном участке свидетельствует о нахождении здесь военно-административного центра.

Под властью Золотой Орды и Великого Княжества Литовского

Курский край был разорён и покорён монголо-татарами во время их походов на Южную Русь в 1239—1241 гг. В конце 1240 — начале 1241 гг. ими был убит рыльский князь Мстислав Святославич. Мощное Курское княжение, претендовавшее на гегемонию в регионе, прекратило своё существование, его древние города утратили былое влияние, некоторые из поселений исчезли с лица земли. Сам Курск, лишившись князя, превратился в резиденцию монгольского баскака, центр Курской тьмы.

В 80-е годы XIII века Курской тьмой управлял баскак Ахмат, собиравший дань для могущественного ордынского темника Ногая. В летописях сохранилась история борьбы его с рыльским князем Олегом и липовечским князем Святославом. В ходе борьбы князья заручились поддержкой Телебуги — хана Золотой Орды и разорили владения баскака. Но в январе 1290 года Ахмат навёл на Курский край орду Ногая и учинил кровавую расправу. Были жестоко казнены 13 знатнейших бояр. Олег и Святослав поссорились между собой и вскоре погибли.

Курский край находился под монгольским игом более ста лет, до тех пор, пока в 60-е годы XIV века не был отвоёван литовским князем Ольгердом. После этого на протяжении почти полутораста лет Курск и все Северские земли входили в состав Великого Княжества Литовского. Куряне пополняли дружины литовских князей. 12 августа 1399 года рыльская дружина в составе войска князя Витовта участвовала в Битве на Ворксле. Рыльский князь Фёдор Патрикиевич погиб в этой неудачной для Литвы битве.

К концу XV века на курской земле усилилось внедрение католицизма, что вызвало огромное недовольство со стороны православного населения. Вследствие этого, новгород-северский князь Василий Иванович Шемякин вместе со своим уделом перешёл в подданство Московского князя Ивана III, что спровоцировало войну между Литвой и Московским княжеством. Только в 1523 году территория Курской области была окончательно подчинена Москве.

В составе Русского царства

Активное заселение территории Курской области началось в конце XVI века. Новые города и сёла заселялись прежде всего путём принудительной отправки туда жителей внутренних уездов России. Были также вольные переселенцы, искавшие свободной жизни. Ещё одну категорию нового населения края составили ссыльные. В 1582 году был издан указ, согласно которому «тех, кто в суде лжёт и составит ябеду», следовало бить кнутом, а потом «написать в казаки в украйные города Севск и Курск». Из-за различных потоков колонизаторов вплоть до начала XX века этнографы выделяли различающиеся по диалекту, одежде и обрядам группы крестьянского населения: так называемых саянов, цуканов, горюнов.

В 1594 году воеводой Иваном Полевым и головой Нелюбом Огаревым в Курске была заложена новая крепость, строительство которой окончилось в 1597 году. С этого момента город становится одним из центров Московского государства. Курск имел многочисленные торговые связи со многими городами — Орлом, Тулой, Калугой и прочими. Гарнизон крепости состоял из дворян, казаков, пушкарей, стрельцов. Первым воеводой был князь Семён Семёнович Гагарин.

Во время великого голода (1601 — 1603) в курские земли хлынул поток беглых крестьян. Этих крестьян государство привлекали на военную службу. Но кроме своей основной обязанности они должны были возводить оборонительные сооружения и вспахивать по 600 десятин каждый. Всё это не позволяло полноценно заниматься собственным хозяйством.

Нищее население этих земель не могло выдержать всевозможных налогов и поэтому, когда Лжедмитрий I пообещал крестьянам всякие поощрения, города Курского края поддержали его. Первым на сторону самозванца перешёл Путивль, затем Рыльск, Курск, Белгород. Когда Лжедмитрий I потерпел поражение при селе Добрыничи, царские войска под командованием Фёдора Мстиславского две недели безуспешно осаждали Рыльск. Курский край являлся местом огромного скопления беглых и именно здесь в 1606 году зародилось восстания под предводительством И.И.Болотникова.

В первой половине XVII века повсеместно обостряется классовая борьба. В народных массах зрел протест против существующих порядков. Он проявялся в самых различных формах: от ухода на Дон до народных восстаний. Одним из наиболее крупных восстаний в Курском крае произошло в 1648 году.

Период Российской империи

Первая четверть XVIII века — эпоха петровских преобразований. В результате Азовских походов и Северной войны границы Русского государства передвинулись далеко на юг и запад, и Курский край утратил значение укреплённой пограничной местности. Рост крупного землевладения, начавшийся ещё в последней четверти XVII века, усилился. При Петре I здесь получили большие поместья такие сановники, как Юсуповы, Головины, Апраксины. Меньшикову достались бывшие земли Мазепы (Ивановское, Степановка, Мазеповка).

Рост крупного землевладения сопровождался усилением эксплуатации крестьян. В правовом отношении крестьяне становились полностью зависимыми от помещика, который был волен распоряжаться личностью крепостного вплоть до купли-продажи. Экономическое положение крестьян ухудшалось бесконечными налогами, которые значительно превышали платёжеспособность податного населения.

Экономическая политика Петра I была направлена на развитие промышленности. К первой четверти XVIII века относится основание старейшего промышленного предприятия Курской губернии — Глушковской суконной мануфактуры.

В 1708 году по указу Петра I Россия была поделена на 8 губерний. Территория современной Курской области вошла в состав Киевской губернии. В 1719 году она была разделена на 4 провинции: Киевскую, Белгородскую, Севскую и Орловскую. Территория Курской области была поделена между Белгородской и Севской провинциями.

Советское время

16 июля 1928 года губернии и уезды были упразднены. Состоялся переход на областное, окружное и районное административное деление. На территории бывших Воронежской, Курской, Орловской и Тамбовской губерний была создана Центральночерноземная область. На территории бывшей Курской губернии образованы 3 округа: Курский (14 районов, 527 сельсоветов), Белгородский (14 районов, 482 сельсовета) и Льговский (11 районов, 384 сельсовета). Восточная часть губернии вошла в Воронежский и Острогожский округа.

В 1929 году был создан Старооскольский округ из 13 районов, отошедших из Воронежского (8 районов), Острогожского (3 района), Курского (1 район) и Белгородского (1 район) округов. В 1930 году было принято постановление о ликвидации округов. Районы стали непосредственно подчиняться областному центру. 13 июня 1934 года Центральночерноземная область была разделена на две области: Воронежскую (в составе бывших Воронежских и Тамбовских губерний) и Курскую (в составе бывших Курской и Орловской губерний). Эта дата считается днем образования Курской области. 17 сентября 1937 года регион был разделен на 2 области: Курскую и Орловскую.

Во время Великой Отечественной войны Курская область была оккупирована немецко-фашистскими войсками и частями союзников гитлеровской Германии (венгерскими, румынскими) в период со 2 октября 1941 г. по 2 сентября 1943 г. Всего за годы оккупации на территории области фашистские захватчики и их сообщники убили 18099 мирных граждан и 9826 военнопленных.

В 1944 году из состава Курской области передано Орловской области 5 районов.

6 января 1954 года в связи с образованием Белгородской и Липецкой областей из состава Курской области было передано: первой — 23 района, второй — 3 района. В составе Курской области осталось 36 районов. На 1 января 1960 года Курская область имела 33 района.

1 января 1964 года административные сельские районы были укрупнены: вместо 33 их стало 12. 3 марта 1964 года число районов было увеличено до 14. 12 января 1965 года в составе Курской области стало 19 районов.

30 декабря 1966 года было образовано 3 новых района: Кореневский, Хомутовский и Черемисиновский. Общее число районов стало 22.

Ссылки

• www.rkursk.ru/other/history/main_hist.html
• adm.rkursk.ru/index.php?id=13&mat_id=17936

Отрывок, характеризующий История Курской области

– А! ты уж встал, – сказал Денисов, входя в комнату.
– Давно, – сказал Ростов, – я уже за сеном сходил и фрейлен Матильда видел.
– Вот как! А я пг'одулся, бг'ат, вчег'а, как сукин сын! – закричал Денисов, не выговаривая р . – Такого несчастия! Такого несчастия! Как ты уехал, так и пошло. Эй, чаю!
Денисов, сморщившись, как бы улыбаясь и выказывая свои короткие крепкие зубы, начал обеими руками с короткими пальцами лохматить, как пес, взбитые черные, густые волосы.
– Чог'т меня дег'нул пойти к этой кг'ысе (прозвище офицера), – растирая себе обеими руками лоб и лицо, говорил он. – Можешь себе пг'едставить, ни одной каг'ты, ни одной, ни одной каг'ты не дал.
Денисов взял подаваемую ему закуренную трубку, сжал в кулак, и, рассыпая огонь, ударил ею по полу, продолжая кричать.
– Семпель даст, паг'оль бьет; семпель даст, паг'оль бьет.
Он рассыпал огонь, разбил трубку и бросил ее. Денисов помолчал и вдруг своими блестящими черными глазами весело взглянул на Ростова.
– Хоть бы женщины были. А то тут, кг'оме как пить, делать нечего. Хоть бы дг'аться ског'ей.
– Эй, кто там? – обратился он к двери, заслышав остановившиеся шаги толстых сапог с бряцанием шпор и почтительное покашливанье.
– Вахмистр! – сказал Лаврушка.
Денисов сморщился еще больше.
– Сквег'но, – проговорил он, бросая кошелек с несколькими золотыми. – Г`остов, сочти, голубчик, сколько там осталось, да сунь кошелек под подушку, – сказал он и вышел к вахмистру.
Ростов взял деньги и, машинально, откладывая и ровняя кучками старые и новые золотые, стал считать их.
– А! Телянин! Здог'ово! Вздули меня вчег'а! – послышался голос Денисова из другой комнаты.
– У кого? У Быкова, у крысы?… Я знал, – сказал другой тоненький голос, и вслед за тем в комнату вошел поручик Телянин, маленький офицер того же эскадрона.
Ростов кинул под подушку кошелек и пожал протянутую ему маленькую влажную руку. Телянин был перед походом за что то переведен из гвардии. Он держал себя очень хорошо в полку; но его не любили, и в особенности Ростов не мог ни преодолеть, ни скрывать своего беспричинного отвращения к этому офицеру.
– Ну, что, молодой кавалерист, как вам мой Грачик служит? – спросил он. (Грачик была верховая лошадь, подъездок, проданная Теляниным Ростову.)
Поручик никогда не смотрел в глаза человеку, с кем говорил; глаза его постоянно перебегали с одного предмета на другой.
– Я видел, вы нынче проехали…
– Да ничего, конь добрый, – отвечал Ростов, несмотря на то, что лошадь эта, купленная им за 700 рублей, не стоила и половины этой цены. – Припадать стала на левую переднюю… – прибавил он. – Треснуло копыто! Это ничего. Я вас научу, покажу, заклепку какую положить.
– Да, покажите пожалуйста, – сказал Ростов.
– Покажу, покажу, это не секрет. А за лошадь благодарить будете.
– Так я велю привести лошадь, – сказал Ростов, желая избавиться от Телянина, и вышел, чтобы велеть привести лошадь.
В сенях Денисов, с трубкой, скорчившись на пороге, сидел перед вахмистром, который что то докладывал. Увидав Ростова, Денисов сморщился и, указывая через плечо большим пальцем в комнату, в которой сидел Телянин, поморщился и с отвращением тряхнулся.
– Ох, не люблю молодца, – сказал он, не стесняясь присутствием вахмистра.
Ростов пожал плечами, как будто говоря: «И я тоже, да что же делать!» и, распорядившись, вернулся к Телянину.
Телянин сидел всё в той же ленивой позе, в которой его оставил Ростов, потирая маленькие белые руки.
«Бывают же такие противные лица», подумал Ростов, входя в комнату.
– Что же, велели привести лошадь? – сказал Телянин, вставая и небрежно оглядываясь.
– Велел.
– Да пойдемте сами. Я ведь зашел только спросить Денисова о вчерашнем приказе. Получили, Денисов?
– Нет еще. А вы куда?
– Вот хочу молодого человека научить, как ковать лошадь, – сказал Телянин.
Они вышли на крыльцо и в конюшню. Поручик показал, как делать заклепку, и ушел к себе.
Когда Ростов вернулся, на столе стояла бутылка с водкой и лежала колбаса. Денисов сидел перед столом и трещал пером по бумаге. Он мрачно посмотрел в лицо Ростову.
– Ей пишу, – сказал он.
Он облокотился на стол с пером в руке, и, очевидно обрадованный случаю быстрее сказать словом всё, что он хотел написать, высказывал свое письмо Ростову.
– Ты видишь ли, дг'уг, – сказал он. – Мы спим, пока не любим. Мы дети пг`axa… а полюбил – и ты Бог, ты чист, как в пег'вый день создания… Это еще кто? Гони его к чог'ту. Некогда! – крикнул он на Лаврушку, который, нисколько не робея, подошел к нему.
– Да кому ж быть? Сами велели. Вахмистр за деньгами пришел.
Денисов сморщился, хотел что то крикнуть и замолчал.
– Сквег'но дело, – проговорил он про себя. – Сколько там денег в кошельке осталось? – спросил он у Ростова.
– Семь новых и три старых.
– Ах,сквег'но! Ну, что стоишь, чучела, пошли вахмистг'а, – крикнул Денисов на Лаврушку.
– Пожалуйста, Денисов, возьми у меня денег, ведь у меня есть, – сказал Ростов краснея.
– Не люблю у своих занимать, не люблю, – проворчал Денисов.
– А ежели ты у меня не возьмешь деньги по товарищески, ты меня обидишь. Право, у меня есть, – повторял Ростов.
– Да нет же.
И Денисов подошел к кровати, чтобы достать из под подушки кошелек.
– Ты куда положил, Ростов?
– Под нижнюю подушку.
– Да нету.
Денисов скинул обе подушки на пол. Кошелька не было.
– Вот чудо то!
– Постой, ты не уронил ли? – сказал Ростов, по одной поднимая подушки и вытрясая их.
Он скинул и отряхнул одеяло. Кошелька не было.
– Уж не забыл ли я? Нет, я еще подумал, что ты точно клад под голову кладешь, – сказал Ростов. – Я тут положил кошелек. Где он? – обратился он к Лаврушке.
– Я не входил. Где положили, там и должен быть.
– Да нет…
– Вы всё так, бросите куда, да и забудете. В карманах то посмотрите.
– Нет, коли бы я не подумал про клад, – сказал Ростов, – а то я помню, что положил.
Лаврушка перерыл всю постель, заглянул под нее, под стол, перерыл всю комнату и остановился посреди комнаты. Денисов молча следил за движениями Лаврушки и, когда Лаврушка удивленно развел руками, говоря, что нигде нет, он оглянулся на Ростова.
– Г'остов, ты не школьнич…
Ростов почувствовал на себе взгляд Денисова, поднял глаза и в то же мгновение опустил их. Вся кровь его, бывшая запертою где то ниже горла, хлынула ему в лицо и глаза. Он не мог перевести дыхание.
– И в комнате то никого не было, окромя поручика да вас самих. Тут где нибудь, – сказал Лаврушка.
– Ну, ты, чог'това кукла, повог`ачивайся, ищи, – вдруг закричал Денисов, побагровев и с угрожающим жестом бросаясь на лакея. – Чтоб был кошелек, а то запог'ю. Всех запог'ю!
Ростов, обходя взглядом Денисова, стал застегивать куртку, подстегнул саблю и надел фуражку.
– Я тебе говог'ю, чтоб был кошелек, – кричал Денисов, тряся за плечи денщика и толкая его об стену.
– Денисов, оставь его; я знаю кто взял, – сказал Ростов, подходя к двери и не поднимая глаз.
Денисов остановился, подумал и, видимо поняв то, на что намекал Ростов, схватил его за руку.
– Вздог'! – закричал он так, что жилы, как веревки, надулись у него на шее и лбу. – Я тебе говог'ю, ты с ума сошел, я этого не позволю. Кошелек здесь; спущу шкуг`у с этого мег`завца, и будет здесь.
– Я знаю, кто взял, – повторил Ростов дрожащим голосом и пошел к двери.
– А я тебе говог'ю, не смей этого делать, – закричал Денисов, бросаясь к юнкеру, чтоб удержать его.
Но Ростов вырвал свою руку и с такою злобой, как будто Денисов был величайший враг его, прямо и твердо устремил на него глаза.
– Ты понимаешь ли, что говоришь? – сказал он дрожащим голосом, – кроме меня никого не было в комнате. Стало быть, ежели не то, так…
Он не мог договорить и выбежал из комнаты.
– Ах, чог'т с тобой и со всеми, – были последние слова, которые слышал Ростов.
Ростов пришел на квартиру Телянина.
– Барина дома нет, в штаб уехали, – сказал ему денщик Телянина. – Или что случилось? – прибавил денщик, удивляясь на расстроенное лицо юнкера.
– Нет, ничего.
– Немного не застали, – сказал денщик.
Штаб находился в трех верстах от Зальценека. Ростов, не заходя домой, взял лошадь и поехал в штаб. В деревне, занимаемой штабом, был трактир, посещаемый офицерами. Ростов приехал в трактир; у крыльца он увидал лошадь Телянина.
Во второй комнате трактира сидел поручик за блюдом сосисок и бутылкою вина.
– А, и вы заехали, юноша, – сказал он, улыбаясь и высоко поднимая брови.
– Да, – сказал Ростов, как будто выговорить это слово стоило большого труда, и сел за соседний стол.
Оба молчали; в комнате сидели два немца и один русский офицер. Все молчали, и слышались звуки ножей о тарелки и чавканье поручика. Когда Телянин кончил завтрак, он вынул из кармана двойной кошелек, изогнутыми кверху маленькими белыми пальцами раздвинул кольца, достал золотой и, приподняв брови, отдал деньги слуге.
– Пожалуйста, поскорее, – сказал он.
Золотой был новый. Ростов встал и подошел к Телянину.
– Позвольте посмотреть мне кошелек, – сказал он тихим, чуть слышным голосом.
С бегающими глазами, но всё поднятыми бровями Телянин подал кошелек.
– Да, хорошенький кошелек… Да… да… – сказал он и вдруг побледнел. – Посмотрите, юноша, – прибавил он.
Ростов взял в руки кошелек и посмотрел и на него, и на деньги, которые были в нем, и на Телянина. Поручик оглядывался кругом, по своей привычке и, казалось, вдруг стал очень весел.
– Коли будем в Вене, всё там оставлю, а теперь и девать некуда в этих дрянных городишках, – сказал он. – Ну, давайте, юноша, я пойду.
Ростов молчал.
– А вы что ж? тоже позавтракать? Порядочно кормят, – продолжал Телянин. – Давайте же.
Он протянул руку и взялся за кошелек. Ростов выпустил его. Телянин взял кошелек и стал опускать его в карман рейтуз, и брови его небрежно поднялись, а рот слегка раскрылся, как будто он говорил: «да, да, кладу в карман свой кошелек, и это очень просто, и никому до этого дела нет».
– Ну, что, юноша? – сказал он, вздохнув и из под приподнятых бровей взглянув в глаза Ростова. Какой то свет глаз с быстротою электрической искры перебежал из глаз Телянина в глаза Ростова и обратно, обратно и обратно, всё в одно мгновение.
– Подите сюда, – проговорил Ростов, хватая Телянина за руку. Он почти притащил его к окну. – Это деньги Денисова, вы их взяли… – прошептал он ему над ухом.
– Что?… Что?… Как вы смеете? Что?… – проговорил Телянин.
Но эти слова звучали жалобным, отчаянным криком и мольбой о прощении. Как только Ростов услыхал этот звук голоса, с души его свалился огромный камень сомнения. Он почувствовал радость и в то же мгновение ему стало жалко несчастного, стоявшего перед ним человека; но надо было до конца довести начатое дело.
– Здесь люди Бог знает что могут подумать, – бормотал Телянин, схватывая фуражку и направляясь в небольшую пустую комнату, – надо объясниться…
– Я это знаю, и я это докажу, – сказал Ростов.
– Я…
Испуганное, бледное лицо Телянина начало дрожать всеми мускулами; глаза всё так же бегали, но где то внизу, не поднимаясь до лица Ростова, и послышались всхлипыванья.
– Граф!… не губите молодого человека… вот эти несчастные деньги, возьмите их… – Он бросил их на стол. – У меня отец старик, мать!…
Ростов взял деньги, избегая взгляда Телянина, и, не говоря ни слова, пошел из комнаты. Но у двери он остановился и вернулся назад. – Боже мой, – сказал он со слезами на глазах, – как вы могли это сделать?
– Граф, – сказал Телянин, приближаясь к юнкеру.
– Не трогайте меня, – проговорил Ростов, отстраняясь. – Ежели вам нужда, возьмите эти деньги. – Он швырнул ему кошелек и выбежал из трактира.


Вечером того же дня на квартире Денисова шел оживленный разговор офицеров эскадрона.
– А я говорю вам, Ростов, что вам надо извиниться перед полковым командиром, – говорил, обращаясь к пунцово красному, взволнованному Ростову, высокий штаб ротмистр, с седеющими волосами, огромными усами и крупными чертами морщинистого лица.
Штаб ротмистр Кирстен был два раза разжалован в солдаты зa дела чести и два раза выслуживался.
– Я никому не позволю себе говорить, что я лгу! – вскрикнул Ростов. – Он сказал мне, что я лгу, а я сказал ему, что он лжет. Так с тем и останется. На дежурство может меня назначать хоть каждый день и под арест сажать, а извиняться меня никто не заставит, потому что ежели он, как полковой командир, считает недостойным себя дать мне удовлетворение, так…
– Да вы постойте, батюшка; вы послушайте меня, – перебил штаб ротмистр своим басистым голосом, спокойно разглаживая свои длинные усы. – Вы при других офицерах говорите полковому командиру, что офицер украл…
– Я не виноват, что разговор зашел при других офицерах. Может быть, не надо было говорить при них, да я не дипломат. Я затем в гусары и пошел, думал, что здесь не нужно тонкостей, а он мне говорит, что я лгу… так пусть даст мне удовлетворение…
– Это всё хорошо, никто не думает, что вы трус, да не в том дело. Спросите у Денисова, похоже это на что нибудь, чтобы юнкер требовал удовлетворения у полкового командира?
Денисов, закусив ус, с мрачным видом слушал разговор, видимо не желая вступаться в него. На вопрос штаб ротмистра он отрицательно покачал головой.
– Вы при офицерах говорите полковому командиру про эту пакость, – продолжал штаб ротмистр. – Богданыч (Богданычем называли полкового командира) вас осадил.
– Не осадил, а сказал, что я неправду говорю.
– Ну да, и вы наговорили ему глупостей, и надо извиниться.
– Ни за что! – крикнул Ростов.
– Не думал я этого от вас, – серьезно и строго сказал штаб ротмистр. – Вы не хотите извиниться, а вы, батюшка, не только перед ним, а перед всем полком, перед всеми нами, вы кругом виноваты. А вот как: кабы вы подумали да посоветовались, как обойтись с этим делом, а то вы прямо, да при офицерах, и бухнули. Что теперь делать полковому командиру? Надо отдать под суд офицера и замарать весь полк? Из за одного негодяя весь полк осрамить? Так, что ли, по вашему? А по нашему, не так. И Богданыч молодец, он вам сказал, что вы неправду говорите. Неприятно, да что делать, батюшка, сами наскочили. А теперь, как дело хотят замять, так вы из за фанаберии какой то не хотите извиниться, а хотите всё рассказать. Вам обидно, что вы подежурите, да что вам извиниться перед старым и честным офицером! Какой бы там ни был Богданыч, а всё честный и храбрый, старый полковник, так вам обидно; а замарать полк вам ничего? – Голос штаб ротмистра начинал дрожать. – Вы, батюшка, в полку без году неделя; нынче здесь, завтра перешли куда в адъютантики; вам наплевать, что говорить будут: «между павлоградскими офицерами воры!» А нам не всё равно. Так, что ли, Денисов? Не всё равно?
Денисов всё молчал и не шевелился, изредка взглядывая своими блестящими, черными глазами на Ростова.
– Вам своя фанаберия дорога, извиниться не хочется, – продолжал штаб ротмистр, – а нам, старикам, как мы выросли, да и умереть, Бог даст, приведется в полку, так нам честь полка дорога, и Богданыч это знает. Ох, как дорога, батюшка! А это нехорошо, нехорошо! Там обижайтесь или нет, а я всегда правду матку скажу. Нехорошо!
И штаб ротмистр встал и отвернулся от Ростова.
– Пг'авда, чог'т возьми! – закричал, вскакивая, Денисов. – Ну, Г'остов! Ну!
Ростов, краснея и бледнея, смотрел то на одного, то на другого офицера.
– Нет, господа, нет… вы не думайте… я очень понимаю, вы напрасно обо мне думаете так… я… для меня… я за честь полка.да что? это на деле я покажу, и для меня честь знамени…ну, всё равно, правда, я виноват!.. – Слезы стояли у него в глазах. – Я виноват, кругом виноват!… Ну, что вам еще?…
– Вот это так, граф, – поворачиваясь, крикнул штаб ротмистр, ударяя его большою рукою по плечу.
– Я тебе говог'ю, – закричал Денисов, – он малый славный.
– Так то лучше, граф, – повторил штаб ротмистр, как будто за его признание начиная величать его титулом. – Подите и извинитесь, ваше сиятельство, да с.
– Господа, всё сделаю, никто от меня слова не услышит, – умоляющим голосом проговорил Ростов, – но извиняться не могу, ей Богу, не могу, как хотите! Как я буду извиняться, точно маленький, прощенья просить?
Денисов засмеялся.
– Вам же хуже. Богданыч злопамятен, поплатитесь за упрямство, – сказал Кирстен.
– Ей Богу, не упрямство! Я не могу вам описать, какое чувство, не могу…
– Ну, ваша воля, – сказал штаб ротмистр. – Что ж, мерзавец то этот куда делся? – спросил он у Денисова.
– Сказался больным, завтг'а велено пг'иказом исключить, – проговорил Денисов.
– Это болезнь, иначе нельзя объяснить, – сказал штаб ротмистр.
– Уж там болезнь не болезнь, а не попадайся он мне на глаза – убью! – кровожадно прокричал Денисов.
В комнату вошел Жерков.
– Ты как? – обратились вдруг офицеры к вошедшему.
– Поход, господа. Мак в плен сдался и с армией, совсем.
– Врешь!
– Сам видел.
– Как? Мака живого видел? с руками, с ногами?
– Поход! Поход! Дать ему бутылку за такую новость. Ты как же сюда попал?
– Опять в полк выслали, за чорта, за Мака. Австрийской генерал пожаловался. Я его поздравил с приездом Мака…Ты что, Ростов, точно из бани?
– Тут, брат, у нас, такая каша второй день.
Вошел полковой адъютант и подтвердил известие, привезенное Жерковым. На завтра велено было выступать.
– Поход, господа!
– Ну, и слава Богу, засиделись.


Кутузов отступил к Вене, уничтожая за собой мосты на реках Инне (в Браунау) и Трауне (в Линце). 23 го октября .русские войска переходили реку Энс. Русские обозы, артиллерия и колонны войск в середине дня тянулись через город Энс, по сю и по ту сторону моста.