История Луганской Народной Республики

Луганская Наро́дная Респу́блика (ЛНР, укр. Луганська Народна Республіка) — непризнанное государственное образование на юго-востоке Европы, провозглашённое 12 мая 2014 года в пределах Луганской области Украины. Согласно Конституции Украины, территория, на которую претендует ЛНР, входит в состав Украины. Бо́льшая часть заявленной территории ЛНР контролируется украинскими властями; примерно треть заявленной территории ЛНР, неподконтрольная украинским властям, согласно постановлению Верховной Рады Украины, считается временно оккупированной территорией.

Власти Украины рассматривают ЛНР как террористическую организацию, а участников политических и военных структур республики как сепаратистов и террористов. Генеральная прокуратура Украины в связи с деятельностью ЛНР возбудила уголовное дело по статье 258-3 УК Украины (создание террористической организации) и заявила, что ЛНР создана «для нападения на людей, для запугивания, совершения диверсий, терактов, избиения и убийства украинских граждан».

На совете министров ЛНР от 2 мая 2015 года обсуждалась возможность присоединения к РФ в качестве субъекта РФ.

До провозглашения независимости

В конце ноября 2013 года на Украине начались акции протеста, спровоцированные отказом правительства Николая Азарова подписать соглашение об ассоциации с Евросоюзом. Несколько раз они перерастали в массовые беспорядки. 21 февраля 2014 года под давлением и при посредничестве стран Запада президент Украины Виктор Янукович пошёл на уступки и подписал с оппозицией соглашение об урегулировании кризиса на Украине. В тот же день Янукович покинул Киев. На следующий день Верховная рада, в которой бывшая оппозиция сформировала большинство, приняла постановление, в котором утверждалось, что Янукович «неконституционным образом самоустранился от осуществления конституционных полномочий» и не выполняет свои обязанности, а также назначила досрочные президентские выборы на 25 мая 2014 года.

23 февраля Верховная Рада возложила обязанности президента Украины на председателя Верховной рады Александра Турчинова. В тот же день Верховная Рада приняла решение об отмене закона, предоставлявшего языкам национальных меньшинств «особый статус» в регионах Украины (через десять дней Александр Турчинов наложил вето на это решение).

27 февраля Александр Турчинов объявил о создании нового парламентского большинства — коалиции «Европейский выбор», в которую вошли члены фракций «Батькивщина», УДАР, «Свобода» и двух депутатских групп — «Суверенная европейская Украина» и «Экономическое развитие». В тот же день премьер-министром Украины стал Арсений Яценюк, было сформировано новое правительство. За день до этого кандидатуры на правительственные посты прошли презентацию на Майдане.

С марта в юго-восточных регионах Украины стали проходить акции протеста против действий бывшей оппозиции, пришедшей к руководству страной. Протестующие отказывались признавать новые украинские власти, выступали за федерализацию Украины и против новых губернаторов, назначение которых считали нелегитимным, выбирали «народных руководителей» своих регионов.

2 марта в Луганске пророссийскими силами был собран митинг, который потребовал принять резолюцию о том, что Луганская область не признает новую власть и единственным легитимным органом считает облсовет, который обращается за поддержкой к России, а также требует запрета политических партий и общественных организаций профашистского и неонацистского толка, нарушающих законодательство Украины: УНА-УНСО, ВО «Свобода», СНА, «Правый сектор», «Тризуб», «Патриот Украины», и других. Луганский областной совет принял Решение и направил его в Верховную Раду Украины. Во время митинга активисты взяли здание облсовета.

5 марта состоялся новый многотысячный митинг с участием, где был избран «народный губернатор Луганщины» — Александр Харитонов, который предложил избрать своё правительство — Народный Совет Луганщины. Также было решено объявить на 30 марта проведение народного референдума о федерализации на основании Закона о местных референдумах

9 марта прошёл митинг, на который собралось около 3 тысяч человек под российскими флагами с требованием провести референдум о самоопределении Луганской области. Захвачено здание ОГА. На нём поднят российский флаг. Назначенного новыми украинскими властями губернатора Михаила Болотских заставили написать заявление об отставке. К вечеру число протестующих достигло 10 тысяч.

Разгон антимайдана

10 марта прибывший в город Олег Ляшко задержал одного из организаторов пророссийских протестов, руководителя организации «Молодая гвардия» депутата Луганского областного совета Арсена Клинчаева. Ляшко и его соратники скрутили Клинчаева, надели наручники и заставили обратиться к участникам штурма Луганской ОГА с требованием освободить здание. Ближе к вечеру того же дня Клинчаев был уже на свободе и пообещал Ляшко, что в следующий раз тот получит пулю в лоб. 11 марта Клинчаев был задержан и доставлен в СИЗО сотрудниками СБУ. 13 марта Служба безопасности Украины задержала Александра Харитонова.

22 марта пророссийскими силами был собран митинг. Люди держали плакаты „Янукович — наш президент“, „Мы не титушки. Мы народ“, „Нет шовинизму“. В ночь с 29 на 30 марта на палаточный городок антимайдана напали неизвестные. Городок был разгромлен, несколько человек попали в больницу.

Вторая волна протестов

30 марта в Луганске в центре города состоялся масштабный пророссийский митинг, где собралось (по данным УНИАН) около 2 тысяч человек. Участники акции с флагами Российской Федерации, плакатами. Активисты пришли из разных точек города, по словам организаторов, это дает реальное представление о количестве приверженцев идеи федерализации страны и присоединения Украины к России в Луганске. Митингующие также потребовали от депутатов всех уровней признать незаконными новую украинскую власть и губернатора Луганской области, выступили против понижения социальных стандартов, потребовали освобождения Арсена Клинчаева и Александра Харитонова.

Захват СБУ

Точкой отсчёта в активной фазе стремления к народному самоопределению стали события 6 апреля 2014 года около 1 000 митингующих штурмом взяли здание СБУ в г. Луганске. На следующий день пророссийские активисты заблокировали баррикадами из строительного мусора, автомобильных покрышек и колючей проволоки улицу Советскую перед захваченным накануне здание Луганского УСБУ. Милиция города была приведена в боевую готовность, ГАИ перекрыла проезды в центр города. В самом захваченном здании УСБУ разместился Объединённый штаб Юго-Восточного сопротивления. Активисты потребовали от украинской власти освобождения всех политических заключённых, в том числе лидера «Луганской гвардии» Александра Харитонова и депутата облсовета Арсена Клинчаева, амнистии всех «силовиков», задействованных в событиях на майдане, а также проведения в Луганской области референдума по самоопределению региона. Также было заявлено, что в случае невыполнения властями этих требований будет создан «парламент Луганской республики». Было объявлено, что генерал Александр Петрулевич разрешил взять оружие и выдал бронежилеты.

Также 8 и 9 апреля в Луганске к воротам обоих военных городков местного полка внутренних войск вечером пришли не только общественные активисты, но и родители и близкие родственники военнослужащих части. Основным требованием граждан стало недопущение привлечения личного состава правоохранителей к проведению любых силовых операций по отношению к мирным демонстрантам. Командование части заверило граждан, что военнослужащие находятся в части и никуда, кроме плановой службы по конвоированию, не будут уезжать. Утром 9 апреля граждане разблокировали выезды с территории частей, однако по настоящее время неподалеку остается общественный пост, который наблюдает за перемещением военной техники.

11 апреля Объединённый штаб Армии Юго-Востока выдвинул ультиматум Луганскому областному совету. В течение ближайших 10 часов собрать экстренную (внеочередную) сессию, на которой депутаты обязаны принять следующие решения: провозгласить государственный суверенитет Луганской Народной Республики; в течение 10 дней провести референдум с двумя вопросами: 1. Вы «за» вхождение Луганской Народной Республики в состав Российской Федерации? 2. Вы «за» вхождение Луганской Народной Республики в состав Украины?. Также штабом Армии Юго-Востока принято решение о том, что оружие будет сдано только тем властям, которых выберут граждане Луганской области на референдуме.

14 апреля пророссийские активисты провели митинг у здания Луганской ОГА. Член координационного совета Луганской области Алексей Чмуленко передал губернатору области требования митингующих: признать нелегитимность новых украинских властей, признать законным существование «народного движения» и освободить арестованных пророссийских активистов. Срок исполнения ультиматума до 16 апреля. По данным СМИ, в СБУ осталось около сотни повстанцев.

16 апреля было объявлено об «объединении» юго-восточных регионов в Федерацию Юго-Востока Украины, во главе которой по результатам селекторного опроса стал временный президент Анатолий Визир, ранее глава Апелляционного суда Луганской области. Также было объявлено об объединении донецкой и луганской народных армий (сил самообороны) в национальную армию Юго-Востока и о переходе экономики Юго-Востока Украины на российский рубль. Самопровозглашённый президент сразу обратился за помощью к РФ, попутно призвав не делать этого США и ЕС, и ввёл на территории «федерации Юго-Востока Украины» конституцию 1996 года и чрезвычайное положение, чтобы защитить население от бандеровских неофашистов.

21 апреля на народном сходе народным губернатором края был избран Валерий Болотов.

24 апреля в Луганск приехала Юлия Тимошенко для ведения переговоров с захватчиками здания СБУ. Также переговоры с пророссийскими активистами вел мэр города Сергей Кравченко.

28 апреля в Луганске была провозглашена так называемая Луганская Народная Республика, частично признанная международным сообществом.

Захват ОГА и прокуратуры

29 апреля сторонники России (ок. 2000—2500 человек) захватили здание обладминистрации и прокуратуры. Сотрудникам правоохранительных органов был предоставлен живой коридор и они добровольно покинули захваченное повстанцами здание. Многие милиционеры перешли на сторону митингующих. После переговоров с активистами начальник областного управления МВД написал рапорт об отставке.

Референдум

Референдум о самоопределении ЛНР с вопросом «Поддерживаете ли Вы акт государственной самостоятельности Луганской Народной Республики?» состоялся в воскресенье, 11 мая 2014 года. По данным организаторов референдума, явка составила 75 %, высказались «за» 96,2 % и «против» 3,8 % голосовавших. Согласно заявлению и. о. президента Украины Александра Турчинова, в референдуме приняли участие около 24 % избирателей области. Референдум властями Украины признан не был.

Декларация о независимости

12 мая 2014 года власти самопровозглашённой Луганской Народной Республики на основании волеизъявления провозгласили её независимость от Украины и планировали обратиться за признанием в ООН. 19 мая республиканское собрание самопровозглашённой Луганской Народной Республики отправило письмо к генеральному секретарю ООН Пан Ги Муну с просьбой признать её суверенитет и независимость. В единогласно поддержанном депутатами ЛНР документе указано, что республика как государство намерена строить отношения с другими странами «на основе равенства, мира, добрососедства и других общепризнанных принципов политического, экономического и культурного сотрудничества».

24 мая 2014 года Донецкая и Луганская самопровозглашённые народные республики подписали документ об объединении в составе единого самопровозглашённого государства Новороссия.

Взрыв в Луганской ОГА

2 июня, около 15:00 силами украинской авиации по центру Луганска был нанесён ракетно-бомбовый удар. В результате удара ВВС Украины было повреждено здание Луганской ОГА, неуправляемые ракеты также (предположительно НАР С-8 или сходный по действию кассетный боеприпас) попали в сквер и автостоянку перед ним, убив 8 граждан (3 мужчины и 5 женщин), 28 было ранено осколками, причём большинство пострадавших поступило в реанимацию, несколько человек умерло уже в больницах. Несколько позже среди погибших были опознаны министр здравоохранения ЛНР Наталья Архипова и руководитель военно-патриотического объединения «Каскад», один из старейших поисковиков Украины Александр Гизай.

Российские СМИ сообщили, что в сквере Героев Великой Отечественной войны перед обстрелянной госадминистрацией нашли две неразорвавшиеся неуправляемые авиационные ракеты, а общее количество выпущенных при залпе боеприпасов составило около 20-ти. Там же собрано большое количество фрагментов ракет калибра 80 миллиметров с маркировкой «С-8—КОМ».

Вечером 2 июня Министерство обороны Украины официально признало факт нанесения авиаударов по Луганску, утверждая, что воздушной атаке подверглись узлы обороны повстанцев на окраинах города.

Организация по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ) признала, что второго июня в здание госадминистрации Луганска попал неуправляемый реактивный снаряд, выпущенный с воздушного судна, эти данные по словам пресс-секретаря миссии Майкла Боцюркива основаны на «ограниченных наблюдениях». С этой версией событий согласны и военные эксперты, к которым обращалась Би-би-си. CNN, основываясь на результатах собственного расследования, также пришла к заключению, что причиной взрывов, поразивших здание ОГА и прилегающий парк, явилась атака с воздуха.

3 июня в Луганске был объявлен трёхдневный траур по погибшим при авиаударе.

Лето 2014 года

2 июля украинские военные самолёты нанесли авиаудар по Станице Луганской. Были разрушены жилые кварталы, имелись погибшие и пострадавшие. Продолжались бои под Луганском. 14 июня ополченцы отошли из города Счастье. 17 июня в посёлке Металлист при обстреле погибли российские журналисты Игорь Корнелюк и Антон Волошин. В аэропорту Луганска 14 июня ополчение сбило украинский военно-транспортный самолёт ИЛ-76. Погибло 49 украинских военных.

11 июля ополченцы нанесли ракетный удар по позициям ВСУ в Зелёнополье. По данным ЛНР погибло 200 украинских военных. С 7 июля шли бои за Попасную. 22 июля ополченцы отошли из Северодонецка, а 24 июля оставили Лисичанск.

В начале августа из-за обстрелов Луганск остался без воды и без электричества и сильно обезлюдел. Около половины населения выехало из города ввиду невозможности существования при полном отсутствии коммунальных удобств. 22 августа в Луганск прибыла первая гуманитарная помощь из России. В конце августа ополченцы перешли в контрнаступление и выбили войска Украины из Металлиста, откуда велся непрерывный обстрел Луганска. Была снята блокада города, также под контроль ЛНР вернулась часть пограничных КПП на границе с Россией.

Осень 2014 года

1 сентября под контроль ЛНР перешёл аэропорт Луганска. Обстрелы Луганска окончательно прекратились. До 5 сентября ополченцы вышли к окраинам посёлков Счастья и Станицы Луганской. После подписания Минского соглашения о прекращении огня активные боевые действия прекратились. В Луганске восстановили электричество и водоснабжение, началось восстановление инфраструктуры и разрушенных зданий.

2 ноября в самопровозглашённой Луганской Народной Республике прошли выборы главы ЛНР и нового состава парламента. По итогам выборов главой ЛНР стал Игорь Плотницкий, который ещё с 14 августа после ухода в отставку Валерия Болотова исполнял обязанности главы ЛНР.

В декабре на линии соприкосновения установилось затишье, но в январе 2015 года ситуация резко обострилась после инцидентов в Волновахе, под Мариуполем и в Донецке. Возобновились активные боевые действия. Ополченцы ЛНР вместе с ополченцами ДНР проводили операцию по взятию Дебальцево. Со своей стороны ополченцы ЛНР взяли посёлок Чернухино, вышли к окраинам Попасной, а также по трассе на Бахмутке продвинулись к Лисичанску, заняв часть номерных блокпостов на трассе. 18 февраля ополченцы ДНР и ЛНР совместно взяли Дебальцево, разгромив окруженную группировку украинских войск. 15 февраля в силу вступило второе Минское соглашение о прекращении огня. После взятия Дебальцево активные боевые действия приостановились.

Весна 2015 года

Во время весенней распутицы ситуация оставалась относительно стабильной, но с началом потепления и установления дорог пошло обострение обстановки. Усилились взаимные перестрелки на линии фронта, наиболее острые на трассе Бахмутка, возле Станицы Луганской, Первомайска и Славяносербска. 23 мая в районе Алчевска был убит популярный командир бригады «Призрак» Алексей Мозговой. Официально было объявлено о вылазке украинских диверсантов.

Лето 2015 года

В начале июня Украина отключила от водоснабжения все территории, которые подконтрольны ЛНР. ЛНР перешла на резервное водоснабжение. Со стороны Украины усилилась транспортная блокада ЛНР. ЛНР имеет экономические и транспортные связи с ДНР(через Дебальцево) и с Россией(через границу с Россией). По состоянию на июнь 2015 года продолжаются перестрелки на Бахмутке, на Трехизбенке, под Первомайском, под Счастьем и под Станицей Луганской. 6 июля глава ЛНР заявил, что 1 ноября 2015 года пройдут выборы глав городов и районов в ЛНР. 8 июля главы ДНР и ЛНР обратились к ООН с просьбой создать Международный трибунал по Донбассу. 18 июля ополченцы начали отвод тяжелого вооружения калибром менее 100 миллиметров. 21 июля Контактная группа по Украине согласовала план отвода тяжелого вооружения калибром менее 100 мм. 26 августа Контактная группа в Минске договорилась о полном прекращении огня с 1 сентября. После этого должна начаться реализация Минских соглашений от 12 февраля 2015 года.

Осень 2015

С 1 сентября Луганская Народная Республика официально перешла на российский рубль, который стал официальной валютой в ЛНР (наряду с украинской гривней, американским долларом и евро). В этот же день наступил режим тишины, который был согласован 26 августа Контактной группой по Украине. 3 сентября МИД РФ заявил, что удовлетворён прекращением огня в Донбассе. Также МИД заявил, что Киев должен выполнить свои обязательства, прописанные в Минске-2.

21 сентября глава ЛНР Игорь Плотницкий подписал указ о проведении местных выборов в ЛНР, которые должны были состояться 1 ноября 2015 года. 28 сентября глава ПАСЕ Анн Брассер заявила, что миссия наблюдателей от ПАСЕ будет участвовать в мониторинге местных выборов в ДНР и ЛНР. 29 сентября Контактная группа по Украине подписала документ об отводе тяжелого вооружения калибром менее 100 мм. который является дополнением к Комплексу мер от 12 февраля 2015 года. 30 сентября главы ДНР и ЛНР подписали документ об отводе вооружений калибром менее 100 мм. 3 октября украинские военные начали отвод танков от линии соприкосновения и 6 октября заявили, что отвод завершен.

В этот же день ДНР и ЛНР заявили о переносе своих местных выборов на 2016 год. Также ДНР и ЛНР передали Киеву дорожную карту по реализации Минских соглашений. ДНР и ЛНР требуют от Киева прекращения военной операции, амнистии всех ополченцев, согласования конституционной реформы и условий проведения местных выборов с ДНР и ЛНР. Россия, США, Германия, Франция и Украина приветствовали перенос выборов в ДНР и ЛНР. 9 октября ВСУ начали отвод артиллерийских орудий от линии соприкосновения и 11 октября заявили о завершении отвода. 12 октября глава ЛНР Игорь Плотницкий подписал указ о проведении местных выборов в ЛНР 21 февраля 2016 года. Утром 15 октября ополченцы ЛНР начали отвод миномётов от линии соприкосновения и в тот же день завершили отвод. В этот же день ВСУ тоже начали отвод миномётов от линии соприкосновения, завершив 16 октября. Таким образом отвод тяжёлого вооружения калибром менее 100 мм от линии соприкосновения в Луганской области завершился.

Несмотря на это, на линии соприкосновения продолжались обстрелы позиций и мирных городов, также мирные жители регулярно гибли из-за многочисленных минных полей, которыми окружили свои позиции противоборствующие стороны.

Зима 2015-2016

11 декабря стало известно, что с 1 января 2016 года ДНР и ЛНР вводят единое налоговое законодательство.

12 декабря в районе Первомайска погиб лидер казаков и командир шестого отдельного мотострелкового казачьего полка Народной милиции ЛНР Павел Дремов.

23 декабря ДНР и ЛНР договорились о ликвидации таможни между республиками с начала 2016 года.

26 декабря председатель Совета министров ЛНР Геннадий Цыпкалов заявил о своём уходе в отставку. Новым председателем Совмина стал генерал-майор Сергей Козлов. Цыплаков в свою очередь заявил, что рассматривает предложение стать советником главы ЛНР по вопросам военно-промышленного комплекса.

8 января 2016 года на заседании Совмина с главой ЛНР министр экономического развития Елена Костенко заявила, что все товары, произведенные в ЛНР будут маркированы специальным знаком. По словам Костенко, с 15 января для всех производителей будет обязательно применение логотипа ЛНР, а с 1 апреля местные производители должны указывать, что товар произведен в ЛНР.

13 января Контактная группа поддержала инициативу Бориса Грызлова о полном прекращении огня с 14 января 2016 года. 20 января Контактная группа по Украине договорилась о разминировании ключевых объектов в Донбассе до 21 марта.

23 января свою работу начала оценочная миссия ООН по Донбассу.

10 февраля в ЛНР был задержен министр строительства и ЖКХ Алексей Русаков из-за многочисленных жалоб граждан.

19 февраля был подписан меморандум о сотрудничестве между ДНР и ЛНР. 20 февраля местные выборы в ЛНР были перенесены с 21 февраля на 24 апреля 2016 года.

26 февраля в районе поселка Счастье состоялся обмен пленными между Киевом и ЛНР по формуле "три на шесть".

Весна 2016

25 марта Народный совет ЛНР освободил от занимаемой должности председателя Народного совета Алексея Карякина большинством голосов по представлению депутатов в количестве 31 человека на открытом заседании. 1 апреля Народный совет ЛНР выбрал нового председателя Народного совета. Новым председателем Народного совета ЛНР стал Владимир Дегтяренко.

19 апреля глава ЛНР подписал указ о переносе местных выборов в ЛНР с 24 апреля на 24 июля 2016 года.

7 мая в Краснодоне прошёл 4-й Международный антифашистский съезд. В съезде приняли участие ветераны Великой Отечественной войны, представители антифашистских общественных организаций и движений, политических партий Новороссии, России, Украины, США, Германии, Италии, Европы, Ближнего Востока депутаты парламента ДНР и ЛНР, добровольцы отрядов сопротивления фашизму. Задачей форума является на доказательной базе войны на Донбассе объединить все антифашистские силы для борьбы с фашистской идеологией и окончательной победы над фашистской идеологией.

Лето 2016

6 августа 2016 года в Луганске было совершено покушение на главу ЛНР Игоря Плотницкого. Была взорвана машина главы ЛНР. Взрыв произошел на пересечении улиц Карпинского и Ватутина. По словам очевидцев, автомобиль Плотницкого взорвался из-за срабатывания бомбы на столбе, мимо которого проезжала машина. В результате покушения, Игорь Венедиктович Плотницкий получил тяжелые ранения и был доставлен в одну из больниц Луганска. Плотницкого удачно прооперировали и на следующий день он выступил аудиобращением к народу ЛНР.

Осень 2016

21 сентября 2016 года экс-председатель Народного совета ЛНР Алексей Карякин был объявлен в розыск Генпрокуратурой ЛНР в связи с попыткой государственного переворота. По делу о попытке госпереворота был задержан и экс-премьер ЛНР Геннадий Цыплаков. 24 сентября он был найден повешенным в камере.

Отрывок, характеризующий История Луганской Народной Республики

– Да, что, увольте, г'афиня, – говорил Денисов.
– Ну, полно, Вася, – сказал Николай.
– Точно кота Ваську угова'ивают, – шутя сказал Денисов.
– Целый вечер вам буду петь, – сказала Наташа.
– Волшебница всё со мной сделает! – сказал Денисов и отстегнул саблю. Он вышел из за стульев, крепко взял за руку свою даму, приподнял голову и отставил ногу, ожидая такта. Только на коне и в мазурке не видно было маленького роста Денисова, и он представлялся тем самым молодцом, каким он сам себя чувствовал. Выждав такт, он с боку, победоносно и шутливо, взглянул на свою даму, неожиданно пристукнул одной ногой и, как мячик, упруго отскочил от пола и полетел вдоль по кругу, увлекая за собой свою даму. Он не слышно летел половину залы на одной ноге, и, казалось, не видел стоявших перед ним стульев и прямо несся на них; но вдруг, прищелкнув шпорами и расставив ноги, останавливался на каблуках, стоял так секунду, с грохотом шпор стучал на одном месте ногами, быстро вертелся и, левой ногой подщелкивая правую, опять летел по кругу. Наташа угадывала то, что он намерен был сделать, и, сама не зная как, следила за ним – отдаваясь ему. То он кружил ее, то на правой, то на левой руке, то падая на колена, обводил ее вокруг себя, и опять вскакивал и пускался вперед с такой стремительностью, как будто он намерен был, не переводя духа, перебежать через все комнаты; то вдруг опять останавливался и делал опять новое и неожиданное колено. Когда он, бойко закружив даму перед ее местом, щелкнул шпорой, кланяясь перед ней, Наташа даже не присела ему. Она с недоуменьем уставила на него глаза, улыбаясь, как будто не узнавая его. – Что ж это такое? – проговорила она.
Несмотря на то, что Иогель не признавал эту мазурку настоящей, все были восхищены мастерством Денисова, беспрестанно стали выбирать его, и старики, улыбаясь, стали разговаривать про Польшу и про доброе старое время. Денисов, раскрасневшись от мазурки и отираясь платком, подсел к Наташе и весь бал не отходил от нее.


Два дня после этого, Ростов не видал Долохова у своих и не заставал его дома; на третий день он получил от него записку. «Так как я в доме у вас бывать более не намерен по известным тебе причинам и еду в армию, то нынче вечером я даю моим приятелям прощальную пирушку – приезжай в английскую гостинницу». Ростов в 10 м часу, из театра, где он был вместе с своими и Денисовым, приехал в назначенный день в английскую гостинницу. Его тотчас же провели в лучшее помещение гостинницы, занятое на эту ночь Долоховым. Человек двадцать толпилось около стола, перед которым между двумя свечами сидел Долохов. На столе лежало золото и ассигнации, и Долохов метал банк. После предложения и отказа Сони, Николай еще не видался с ним и испытывал замешательство при мысли о том, как они свидятся.
Светлый холодный взгляд Долохова встретил Ростова еще у двери, как будто он давно ждал его.
– Давно не видались, – сказал он, – спасибо, что приехал. Вот только домечу, и явится Илюшка с хором.
– Я к тебе заезжал, – сказал Ростов, краснея.
Долохов не отвечал ему. – Можешь поставить, – сказал он.
Ростов вспомнил в эту минуту странный разговор, который он имел раз с Долоховым. – «Играть на счастие могут только дураки», сказал тогда Долохов.
– Или ты боишься со мной играть? – сказал теперь Долохов, как будто угадав мысль Ростова, и улыбнулся. Из за улыбки его Ростов увидал в нем то настроение духа, которое было у него во время обеда в клубе и вообще в те времена, когда, как бы соскучившись ежедневной жизнью, Долохов чувствовал необходимость каким нибудь странным, большей частью жестоким, поступком выходить из нее.
Ростову стало неловко; он искал и не находил в уме своем шутки, которая ответила бы на слова Долохова. Но прежде, чем он успел это сделать, Долохов, глядя прямо в лицо Ростову, медленно и с расстановкой, так, что все могли слышать, сказал ему:
– А помнишь, мы говорили с тобой про игру… дурак, кто на счастье хочет играть; играть надо наверное, а я хочу попробовать.
«Попробовать на счастие, или наверное?» подумал Ростов.
– Да и лучше не играй, – прибавил он, и треснув разорванной колодой, прибавил: – Банк, господа!
Придвинув вперед деньги, Долохов приготовился метать. Ростов сел подле него и сначала не играл. Долохов взглядывал на него.
– Что ж не играешь? – сказал Долохов. И странно, Николай почувствовал необходимость взять карту, поставить на нее незначительный куш и начать игру.
– Со мной денег нет, – сказал Ростов.
– Поверю!
Ростов поставил 5 рублей на карту и проиграл, поставил еще и опять проиграл. Долохов убил, т. е. выиграл десять карт сряду у Ростова.
– Господа, – сказал он, прометав несколько времени, – прошу класть деньги на карты, а то я могу спутаться в счетах.
Один из игроков сказал, что, он надеется, ему можно поверить.
– Поверить можно, но боюсь спутаться; прошу класть деньги на карты, – отвечал Долохов. – Ты не стесняйся, мы с тобой сочтемся, – прибавил он Ростову.
Игра продолжалась: лакей, не переставая, разносил шампанское.
Все карты Ростова бились, и на него было написано до 800 т рублей. Он надписал было над одной картой 800 т рублей, но в то время, как ему подавали шампанское, он раздумал и написал опять обыкновенный куш, двадцать рублей.
– Оставь, – сказал Долохов, хотя он, казалось, и не смотрел на Ростова, – скорее отыграешься. Другим даю, а тебе бью. Или ты меня боишься? – повторил он.
Ростов повиновался, оставил написанные 800 и поставил семерку червей с оторванным уголком, которую он поднял с земли. Он хорошо ее после помнил. Он поставил семерку червей, надписав над ней отломанным мелком 800, круглыми, прямыми цифрами; выпил поданный стакан согревшегося шампанского, улыбнулся на слова Долохова, и с замиранием сердца ожидая семерки, стал смотреть на руки Долохова, державшего колоду. Выигрыш или проигрыш этой семерки червей означал многое для Ростова. В Воскресенье на прошлой неделе граф Илья Андреич дал своему сыну 2 000 рублей, и он, никогда не любивший говорить о денежных затруднениях, сказал ему, что деньги эти были последние до мая, и что потому он просил сына быть на этот раз поэкономнее. Николай сказал, что ему и это слишком много, и что он дает честное слово не брать больше денег до весны. Теперь из этих денег оставалось 1 200 рублей. Стало быть, семерка червей означала не только проигрыш 1 600 рублей, но и необходимость изменения данному слову. Он с замиранием сердца смотрел на руки Долохова и думал: «Ну, скорей, дай мне эту карту, и я беру фуражку, уезжаю домой ужинать с Денисовым, Наташей и Соней, и уж верно никогда в руках моих не будет карты». В эту минуту домашняя жизнь его, шуточки с Петей, разговоры с Соней, дуэты с Наташей, пикет с отцом и даже спокойная постель в Поварском доме, с такою силою, ясностью и прелестью представились ему, как будто всё это было давно прошедшее, потерянное и неоцененное счастье. Он не мог допустить, чтобы глупая случайность, заставив семерку лечь прежде на право, чем на лево, могла бы лишить его всего этого вновь понятого, вновь освещенного счастья и повергнуть его в пучину еще неиспытанного и неопределенного несчастия. Это не могло быть, но он всё таки ожидал с замиранием движения рук Долохова. Ширококостые, красноватые руки эти с волосами, видневшимися из под рубашки, положили колоду карт, и взялись за подаваемый стакан и трубку.
– Так ты не боишься со мной играть? – повторил Долохов, и, как будто для того, чтобы рассказать веселую историю, он положил карты, опрокинулся на спинку стула и медлительно с улыбкой стал рассказывать:
– Да, господа, мне говорили, что в Москве распущен слух, будто я шулер, поэтому советую вам быть со мной осторожнее.
– Ну, мечи же! – сказал Ростов.
– Ох, московские тетушки! – сказал Долохов и с улыбкой взялся за карты.
– Ааах! – чуть не крикнул Ростов, поднимая обе руки к волосам. Семерка, которая была нужна ему, уже лежала вверху, первой картой в колоде. Он проиграл больше того, что мог заплатить.
– Однако ты не зарывайся, – сказал Долохов, мельком взглянув на Ростова, и продолжая метать.


Через полтора часа времени большинство игроков уже шутя смотрели на свою собственную игру.
Вся игра сосредоточилась на одном Ростове. Вместо тысячи шестисот рублей за ним была записана длинная колонна цифр, которую он считал до десятой тысячи, но которая теперь, как он смутно предполагал, возвысилась уже до пятнадцати тысяч. В сущности запись уже превышала двадцать тысяч рублей. Долохов уже не слушал и не рассказывал историй; он следил за каждым движением рук Ростова и бегло оглядывал изредка свою запись за ним. Он решил продолжать игру до тех пор, пока запись эта не возрастет до сорока трех тысяч. Число это было им выбрано потому, что сорок три составляло сумму сложенных его годов с годами Сони. Ростов, опершись головою на обе руки, сидел перед исписанным, залитым вином, заваленным картами столом. Одно мучительное впечатление не оставляло его: эти ширококостые, красноватые руки с волосами, видневшимися из под рубашки, эти руки, которые он любил и ненавидел, держали его в своей власти.
«Шестьсот рублей, туз, угол, девятка… отыграться невозможно!… И как бы весело было дома… Валет на пе… это не может быть!… И зачем же он это делает со мной?…» думал и вспоминал Ростов. Иногда он ставил большую карту; но Долохов отказывался бить её, и сам назначал куш. Николай покорялся ему, и то молился Богу, как он молился на поле сражения на Амштетенском мосту; то загадывал, что та карта, которая первая попадется ему в руку из кучи изогнутых карт под столом, та спасет его; то рассчитывал, сколько было шнурков на его куртке и с столькими же очками карту пытался ставить на весь проигрыш, то за помощью оглядывался на других играющих, то вглядывался в холодное теперь лицо Долохова, и старался проникнуть, что в нем делалось.
«Ведь он знает, что значит для меня этот проигрыш. Не может же он желать моей погибели? Ведь он друг был мне. Ведь я его любил… Но и он не виноват; что ж ему делать, когда ему везет счастие? И я не виноват, говорил он сам себе. Я ничего не сделал дурного. Разве я убил кого нибудь, оскорбил, пожелал зла? За что же такое ужасное несчастие? И когда оно началось? Еще так недавно я подходил к этому столу с мыслью выиграть сто рублей, купить мама к именинам эту шкатулку и ехать домой. Я так был счастлив, так свободен, весел! И я не понимал тогда, как я был счастлив! Когда же это кончилось, и когда началось это новое, ужасное состояние? Чем ознаменовалась эта перемена? Я всё так же сидел на этом месте, у этого стола, и так же выбирал и выдвигал карты, и смотрел на эти ширококостые, ловкие руки. Когда же это совершилось, и что такое совершилось? Я здоров, силен и всё тот же, и всё на том же месте. Нет, это не может быть! Верно всё это ничем не кончится».
Он был красен, весь в поту, несмотря на то, что в комнате не было жарко. И лицо его было страшно и жалко, особенно по бессильному желанию казаться спокойным.
Запись дошла до рокового числа сорока трех тысяч. Ростов приготовил карту, которая должна была итти углом от трех тысяч рублей, только что данных ему, когда Долохов, стукнув колодой, отложил ее и, взяв мел, начал быстро своим четким, крепким почерком, ломая мелок, подводить итог записи Ростова.
– Ужинать, ужинать пора! Вот и цыгане! – Действительно с своим цыганским акцентом уж входили с холода и говорили что то какие то черные мужчины и женщины. Николай понимал, что всё было кончено; но он равнодушным голосом сказал:
– Что же, не будешь еще? А у меня славная карточка приготовлена. – Как будто более всего его интересовало веселье самой игры.
«Всё кончено, я пропал! думал он. Теперь пуля в лоб – одно остается», и вместе с тем он сказал веселым голосом:
– Ну, еще одну карточку.
– Хорошо, – отвечал Долохов, окончив итог, – хорошо! 21 рубль идет, – сказал он, указывая на цифру 21, рознившую ровный счет 43 тысяч, и взяв колоду, приготовился метать. Ростов покорно отогнул угол и вместо приготовленных 6.000, старательно написал 21.
– Это мне всё равно, – сказал он, – мне только интересно знать, убьешь ты, или дашь мне эту десятку.
Долохов серьезно стал метать. О, как ненавидел Ростов в эту минуту эти руки, красноватые с короткими пальцами и с волосами, видневшимися из под рубашки, имевшие его в своей власти… Десятка была дана.
– За вами 43 тысячи, граф, – сказал Долохов и потягиваясь встал из за стола. – А устаешь однако так долго сидеть, – сказал он.
– Да, и я тоже устал, – сказал Ростов.
Долохов, как будто напоминая ему, что ему неприлично было шутить, перебил его: Когда прикажете получить деньги, граф?
Ростов вспыхнув, вызвал Долохова в другую комнату.
– Я не могу вдруг заплатить всё, ты возьмешь вексель, – сказал он.
– Послушай, Ростов, – сказал Долохов, ясно улыбаясь и глядя в глаза Николаю, – ты знаешь поговорку: «Счастлив в любви, несчастлив в картах». Кузина твоя влюблена в тебя. Я знаю.
«О! это ужасно чувствовать себя так во власти этого человека», – думал Ростов. Ростов понимал, какой удар он нанесет отцу, матери объявлением этого проигрыша; он понимал, какое бы было счастье избавиться от всего этого, и понимал, что Долохов знает, что может избавить его от этого стыда и горя, и теперь хочет еще играть с ним, как кошка с мышью.
– Твоя кузина… – хотел сказать Долохов; но Николай перебил его.
– Моя кузина тут ни при чем, и о ней говорить нечего! – крикнул он с бешенством.
– Так когда получить? – спросил Долохов.
– Завтра, – сказал Ростов, и вышел из комнаты.


Сказать «завтра» и выдержать тон приличия было не трудно; но приехать одному домой, увидать сестер, брата, мать, отца, признаваться и просить денег, на которые не имеешь права после данного честного слова, было ужасно.
Дома еще не спали. Молодежь дома Ростовых, воротившись из театра, поужинав, сидела у клавикорд. Как только Николай вошел в залу, его охватила та любовная, поэтическая атмосфера, которая царствовала в эту зиму в их доме и которая теперь, после предложения Долохова и бала Иогеля, казалось, еще более сгустилась, как воздух перед грозой, над Соней и Наташей. Соня и Наташа в голубых платьях, в которых они были в театре, хорошенькие и знающие это, счастливые, улыбаясь, стояли у клавикорд. Вера с Шиншиным играла в шахматы в гостиной. Старая графиня, ожидая сына и мужа, раскладывала пасьянс с старушкой дворянкой, жившей у них в доме. Денисов с блестящими глазами и взъерошенными волосами сидел, откинув ножку назад, у клавикорд, и хлопая по ним своими коротенькими пальцами, брал аккорды, и закатывая глаза, своим маленьким, хриплым, но верным голосом, пел сочиненное им стихотворение «Волшебница», к которому он пытался найти музыку.
Волшебница, скажи, какая сила
Влечет меня к покинутым струнам;
Какой огонь ты в сердце заронила,
Какой восторг разлился по перстам!
Пел он страстным голосом, блестя на испуганную и счастливую Наташу своими агатовыми, черными глазами.
– Прекрасно! отлично! – кричала Наташа. – Еще другой куплет, – говорила она, не замечая Николая.
«У них всё то же» – подумал Николай, заглядывая в гостиную, где он увидал Веру и мать с старушкой.
– А! вот и Николенька! – Наташа подбежала к нему.
– Папенька дома? – спросил он.
– Как я рада, что ты приехал! – не отвечая, сказала Наташа, – нам так весело. Василий Дмитрич остался для меня еще день, ты знаешь?
– Нет, еще не приезжал папа, – сказала Соня.
– Коко, ты приехал, поди ко мне, дружок! – сказал голос графини из гостиной. Николай подошел к матери, поцеловал ее руку и, молча подсев к ее столу, стал смотреть на ее руки, раскладывавшие карты. Из залы всё слышались смех и веселые голоса, уговаривавшие Наташу.
– Ну, хорошо, хорошо, – закричал Денисов, – теперь нечего отговариваться, за вами barcarolla, умоляю вас.
Графиня оглянулась на молчаливого сына.
– Что с тобой? – спросила мать у Николая.
– Ах, ничего, – сказал он, как будто ему уже надоел этот всё один и тот же вопрос.
– Папенька скоро приедет?
– Я думаю.
«У них всё то же. Они ничего не знают! Куда мне деваться?», подумал Николай и пошел опять в залу, где стояли клавикорды.
Соня сидела за клавикордами и играла прелюдию той баркароллы, которую особенно любил Денисов. Наташа собиралась петь. Денисов восторженными глазами смотрел на нее.
Николай стал ходить взад и вперед по комнате.
«И вот охота заставлять ее петь? – что она может петь? И ничего тут нет веселого», думал Николай.
Соня взяла первый аккорд прелюдии.
«Боже мой, я погибший, я бесчестный человек. Пулю в лоб, одно, что остается, а не петь, подумал он. Уйти? но куда же? всё равно, пускай поют!»
Николай мрачно, продолжая ходить по комнате, взглядывал на Денисова и девочек, избегая их взглядов.
«Николенька, что с вами?» – спросил взгляд Сони, устремленный на него. Она тотчас увидала, что что нибудь случилось с ним.
Николай отвернулся от нее. Наташа с своею чуткостью тоже мгновенно заметила состояние своего брата. Она заметила его, но ей самой так было весело в ту минуту, так далека она была от горя, грусти, упреков, что она (как это часто бывает с молодыми людьми) нарочно обманула себя. Нет, мне слишком весело теперь, чтобы портить свое веселье сочувствием чужому горю, почувствовала она, и сказала себе:
«Нет, я верно ошибаюсь, он должен быть весел так же, как и я». Ну, Соня, – сказала она и вышла на самую середину залы, где по ее мнению лучше всего был резонанс. Приподняв голову, опустив безжизненно повисшие руки, как это делают танцовщицы, Наташа, энергическим движением переступая с каблучка на цыпочку, прошлась по середине комнаты и остановилась.
«Вот она я!» как будто говорила она, отвечая на восторженный взгляд Денисова, следившего за ней.
«И чему она радуется! – подумал Николай, глядя на сестру. И как ей не скучно и не совестно!» Наташа взяла первую ноту, горло ее расширилось, грудь выпрямилась, глаза приняли серьезное выражение. Она не думала ни о ком, ни о чем в эту минуту, и из в улыбку сложенного рта полились звуки, те звуки, которые может производить в те же промежутки времени и в те же интервалы всякий, но которые тысячу раз оставляют вас холодным, в тысячу первый раз заставляют вас содрогаться и плакать.
Наташа в эту зиму в первый раз начала серьезно петь и в особенности оттого, что Денисов восторгался ее пением. Она пела теперь не по детски, уж не было в ее пеньи этой комической, ребяческой старательности, которая была в ней прежде; но она пела еще не хорошо, как говорили все знатоки судьи, которые ее слушали. «Не обработан, но прекрасный голос, надо обработать», говорили все. Но говорили это обыкновенно уже гораздо после того, как замолкал ее голос. В то же время, когда звучал этот необработанный голос с неправильными придыханиями и с усилиями переходов, даже знатоки судьи ничего не говорили, и только наслаждались этим необработанным голосом и только желали еще раз услыхать его. В голосе ее была та девственная нетронутость, то незнание своих сил и та необработанная еще бархатность, которые так соединялись с недостатками искусства пенья, что, казалось, нельзя было ничего изменить в этом голосе, не испортив его.
«Что ж это такое? – подумал Николай, услыхав ее голос и широко раскрывая глаза. – Что с ней сделалось? Как она поет нынче?» – подумал он. И вдруг весь мир для него сосредоточился в ожидании следующей ноты, следующей фразы, и всё в мире сделалось разделенным на три темпа: «Oh mio crudele affetto… [О моя жестокая любовь…] Раз, два, три… раз, два… три… раз… Oh mio crudele affetto… Раз, два, три… раз. Эх, жизнь наша дурацкая! – думал Николай. Всё это, и несчастье, и деньги, и Долохов, и злоба, и честь – всё это вздор… а вот оно настоящее… Hy, Наташа, ну, голубчик! ну матушка!… как она этот si возьмет? взяла! слава Богу!» – и он, сам не замечая того, что он поет, чтобы усилить этот si, взял втору в терцию высокой ноты. «Боже мой! как хорошо! Неужели это я взял? как счастливо!» подумал он.
О! как задрожала эта терция, и как тронулось что то лучшее, что было в душе Ростова. И это что то было независимо от всего в мире, и выше всего в мире. Какие тут проигрыши, и Долоховы, и честное слово!… Всё вздор! Можно зарезать, украсть и всё таки быть счастливым…


Давно уже Ростов не испытывал такого наслаждения от музыки, как в этот день. Но как только Наташа кончила свою баркароллу, действительность опять вспомнилась ему. Он, ничего не сказав, вышел и пошел вниз в свою комнату. Через четверть часа старый граф, веселый и довольный, приехал из клуба. Николай, услыхав его приезд, пошел к нему.
– Ну что, повеселился? – сказал Илья Андреич, радостно и гордо улыбаясь на своего сына. Николай хотел сказать, что «да», но не мог: он чуть было не зарыдал. Граф раскуривал трубку и не заметил состояния сына.
«Эх, неизбежно!» – подумал Николай в первый и последний раз. И вдруг самым небрежным тоном, таким, что он сам себе гадок казался, как будто он просил экипажа съездить в город, он сказал отцу.
– Папа, а я к вам за делом пришел. Я было и забыл. Мне денег нужно.
– Вот как, – сказал отец, находившийся в особенно веселом духе. – Я тебе говорил, что не достанет. Много ли?
– Очень много, – краснея и с глупой, небрежной улыбкой, которую он долго потом не мог себе простить, сказал Николай. – Я немного проиграл, т. е. много даже, очень много, 43 тысячи.
– Что? Кому?… Шутишь! – крикнул граф, вдруг апоплексически краснея шеей и затылком, как краснеют старые люди.
– Я обещал заплатить завтра, – сказал Николай.
– Ну!… – сказал старый граф, разводя руками и бессильно опустился на диван.
– Что же делать! С кем это не случалось! – сказал сын развязным, смелым тоном, тогда как в душе своей он считал себя негодяем, подлецом, который целой жизнью не мог искупить своего преступления. Ему хотелось бы целовать руки своего отца, на коленях просить его прощения, а он небрежным и даже грубым тоном говорил, что это со всяким случается.
Граф Илья Андреич опустил глаза, услыхав эти слова сына и заторопился, отыскивая что то.
– Да, да, – проговорил он, – трудно, я боюсь, трудно достать…с кем не бывало! да, с кем не бывало… – И граф мельком взглянул в лицо сыну и пошел вон из комнаты… Николай готовился на отпор, но никак не ожидал этого.
– Папенька! па…пенька! – закричал он ему вслед, рыдая; простите меня! – И, схватив руку отца, он прижался к ней губами и заплакал.

В то время, как отец объяснялся с сыном, у матери с дочерью происходило не менее важное объяснение. Наташа взволнованная прибежала к матери.
– Мама!… Мама!… он мне сделал…
– Что сделал?
– Сделал, сделал предложение. Мама! Мама! – кричала она. Графиня не верила своим ушам. Денисов сделал предложение. Кому? Этой крошечной девочке Наташе, которая еще недавно играла в куклы и теперь еще брала уроки.
– Наташа, полно, глупости! – сказала она, еще надеясь, что это была шутка.
– Ну вот, глупости! – Я вам дело говорю, – сердито сказала Наташа. – Я пришла спросить, что делать, а вы мне говорите: «глупости»…
Графиня пожала плечами.
– Ежели правда, что мосьё Денисов сделал тебе предложение, то скажи ему, что он дурак, вот и всё.
– Нет, он не дурак, – обиженно и серьезно сказала Наташа.
– Ну так что ж ты хочешь? Вы нынче ведь все влюблены. Ну, влюблена, так выходи за него замуж! – сердито смеясь, проговорила графиня. – С Богом!
– Нет, мама, я не влюблена в него, должно быть не влюблена в него.
– Ну, так так и скажи ему.
– Мама, вы сердитесь? Вы не сердитесь, голубушка, ну в чем же я виновата?
– Нет, да что же, мой друг? Хочешь, я пойду скажу ему, – сказала графиня, улыбаясь.
– Нет, я сама, только научите. Вам всё легко, – прибавила она, отвечая на ее улыбку. – А коли бы видели вы, как он мне это сказал! Ведь я знаю, что он не хотел этого сказать, да уж нечаянно сказал.
– Ну всё таки надо отказать.
– Нет, не надо. Мне так его жалко! Он такой милый.
– Ну, так прими предложение. И то пора замуж итти, – сердито и насмешливо сказала мать.
– Нет, мама, мне так жалко его. Я не знаю, как я скажу.
– Да тебе и нечего говорить, я сама скажу, – сказала графиня, возмущенная тем, что осмелились смотреть, как на большую, на эту маленькую Наташу.
– Нет, ни за что, я сама, а вы слушайте у двери, – и Наташа побежала через гостиную в залу, где на том же стуле, у клавикорд, закрыв лицо руками, сидел Денисов. Он вскочил на звук ее легких шагов.
– Натали, – сказал он, быстрыми шагами подходя к ней, – решайте мою судьбу. Она в ваших руках!
– Василий Дмитрич, мне вас так жалко!… Нет, но вы такой славный… но не надо… это… а так я вас всегда буду любить.
Денисов нагнулся над ее рукою, и она услыхала странные, непонятные для нее звуки. Она поцеловала его в черную, спутанную, курчавую голову. В это время послышался поспешный шум платья графини. Она подошла к ним.
– Василий Дмитрич, я благодарю вас за честь, – сказала графиня смущенным голосом, но который казался строгим Денисову, – но моя дочь так молода, и я думала, что вы, как друг моего сына, обратитесь прежде ко мне. В таком случае вы не поставили бы меня в необходимость отказа.
– Г'афиня, – сказал Денисов с опущенными глазами и виноватым видом, хотел сказать что то еще и запнулся.
Наташа не могла спокойно видеть его таким жалким. Она начала громко всхлипывать.
– Г'афиня, я виноват перед вами, – продолжал Денисов прерывающимся голосом, – но знайте, что я так боготво'ю вашу дочь и всё ваше семейство, что две жизни отдам… – Он посмотрел на графиню и, заметив ее строгое лицо… – Ну п'ощайте, г'афиня, – сказал он, поцеловал ее руку и, не взглянув на Наташу, быстрыми, решительными шагами вышел из комнаты.

На другой день Ростов проводил Денисова, который не хотел более ни одного дня оставаться в Москве. Денисова провожали у цыган все его московские приятели, и он не помнил, как его уложили в сани и как везли первые три станции.
После отъезда Денисова, Ростов, дожидаясь денег, которые не вдруг мог собрать старый граф, провел еще две недели в Москве, не выезжая из дому, и преимущественно в комнате барышень.
Соня была к нему нежнее и преданнее чем прежде. Она, казалось, хотела показать ему, что его проигрыш был подвиг, за который она теперь еще больше любит его; но Николай теперь считал себя недостойным ее.
Он исписал альбомы девочек стихами и нотами, и не простившись ни с кем из своих знакомых, отослав наконец все 43 тысячи и получив росписку Долохова, уехал в конце ноября догонять полк, который уже был в Польше.



После своего объяснения с женой, Пьер поехал в Петербург. В Торжке на cтанции не было лошадей, или не хотел их смотритель. Пьер должен был ждать. Он не раздеваясь лег на кожаный диван перед круглым столом, положил на этот стол свои большие ноги в теплых сапогах и задумался.
– Прикажете чемоданы внести? Постель постелить, чаю прикажете? – спрашивал камердинер.
Пьер не отвечал, потому что ничего не слыхал и не видел. Он задумался еще на прошлой станции и всё продолжал думать о том же – о столь важном, что он не обращал никакого .внимания на то, что происходило вокруг него. Его не только не интересовало то, что он позже или раньше приедет в Петербург, или то, что будет или не будет ему места отдохнуть на этой станции, но всё равно было в сравнении с теми мыслями, которые его занимали теперь, пробудет ли он несколько часов или всю жизнь на этой станции.
Смотритель, смотрительша, камердинер, баба с торжковским шитьем заходили в комнату, предлагая свои услуги. Пьер, не переменяя своего положения задранных ног, смотрел на них через очки, и не понимал, что им может быть нужно и каким образом все они могли жить, не разрешив тех вопросов, которые занимали его. А его занимали всё одни и те же вопросы с самого того дня, как он после дуэли вернулся из Сокольников и провел первую, мучительную, бессонную ночь; только теперь в уединении путешествия, они с особенной силой овладели им. О чем бы он ни начинал думать, он возвращался к одним и тем же вопросам, которых он не мог разрешить, и не мог перестать задавать себе. Как будто в голове его свернулся тот главный винт, на котором держалась вся его жизнь. Винт не входил дальше, не выходил вон, а вертелся, ничего не захватывая, всё на том же нарезе, и нельзя было перестать вертеть его.
Вошел смотритель и униженно стал просить его сиятельство подождать только два часика, после которых он для его сиятельства (что будет, то будет) даст курьерских. Смотритель очевидно врал и хотел только получить с проезжего лишние деньги. «Дурно ли это было или хорошо?», спрашивал себя Пьер. «Для меня хорошо, для другого проезжающего дурно, а для него самого неизбежно, потому что ему есть нечего: он говорил, что его прибил за это офицер. А офицер прибил за то, что ему ехать надо было скорее. А я стрелял в Долохова за то, что я счел себя оскорбленным, а Людовика XVI казнили за то, что его считали преступником, а через год убили тех, кто его казнил, тоже за что то. Что дурно? Что хорошо? Что надо любить, что ненавидеть? Для чего жить, и что такое я? Что такое жизнь, что смерть? Какая сила управляет всем?», спрашивал он себя. И не было ответа ни на один из этих вопросов, кроме одного, не логического ответа, вовсе не на эти вопросы. Ответ этот был: «умрешь – всё кончится. Умрешь и всё узнаешь, или перестанешь спрашивать». Но и умереть было страшно.
Торжковская торговка визгливым голосом предлагала свой товар и в особенности козловые туфли. «У меня сотни рублей, которых мне некуда деть, а она в прорванной шубе стоит и робко смотрит на меня, – думал Пьер. И зачем нужны эти деньги? Точно на один волос могут прибавить ей счастья, спокойствия души, эти деньги? Разве может что нибудь в мире сделать ее и меня менее подверженными злу и смерти? Смерть, которая всё кончит и которая должна притти нынче или завтра – всё равно через мгновение, в сравнении с вечностью». И он опять нажимал на ничего не захватывающий винт, и винт всё так же вертелся на одном и том же месте.
Слуга его подал ему разрезанную до половины книгу романа в письмах m mе Suza. [мадам Сюза.] Он стал читать о страданиях и добродетельной борьбе какой то Аmelie de Mansfeld. [Амалии Мансфельд.] «И зачем она боролась против своего соблазнителя, думал он, – когда она любила его? Не мог Бог вложить в ее душу стремления, противного Его воле. Моя бывшая жена не боролась и, может быть, она была права. Ничего не найдено, опять говорил себе Пьер, ничего не придумано. Знать мы можем только то, что ничего не знаем. И это высшая степень человеческой премудрости».
Всё в нем самом и вокруг него представлялось ему запутанным, бессмысленным и отвратительным. Но в этом самом отвращении ко всему окружающему Пьер находил своего рода раздражающее наслаждение.
– Осмелюсь просить ваше сиятельство потесниться крошечку, вот для них, – сказал смотритель, входя в комнату и вводя за собой другого, остановленного за недостатком лошадей проезжающего. Проезжающий был приземистый, ширококостый, желтый, морщинистый старик с седыми нависшими бровями над блестящими, неопределенного сероватого цвета, глазами.
Пьер снял ноги со стола, встал и перелег на приготовленную для него кровать, изредка поглядывая на вошедшего, который с угрюмо усталым видом, не глядя на Пьера, тяжело раздевался с помощью слуги. Оставшись в заношенном крытом нанкой тулупчике и в валеных сапогах на худых костлявых ногах, проезжий сел на диван, прислонив к спинке свою очень большую и широкую в висках, коротко обстриженную голову и взглянул на Безухого. Строгое, умное и проницательное выражение этого взгляда поразило Пьера. Ему захотелось заговорить с проезжающим, но когда он собрался обратиться к нему с вопросом о дороге, проезжающий уже закрыл глаза и сложив сморщенные старые руки, на пальце одной из которых был большой чугунный перстень с изображением Адамовой головы, неподвижно сидел, или отдыхая, или о чем то глубокомысленно и спокойно размышляя, как показалось Пьеру. Слуга проезжающего был весь покрытый морщинами, тоже желтый старичек, без усов и бороды, которые видимо не были сбриты, а никогда и не росли у него. Поворотливый старичек слуга разбирал погребец, приготовлял чайный стол, и принес кипящий самовар. Когда всё было готово, проезжающий открыл глаза, придвинулся к столу и налив себе один стакан чаю, налил другой безбородому старичку и подал ему. Пьер начинал чувствовать беспокойство и необходимость, и даже неизбежность вступления в разговор с этим проезжающим.